Память Света

Глава 33 Табак для принца

Перрин преследовал Губителя в небесах.

Он выскочил из вспененного серебристо-черного облака, Губитель пятном выделялся на фоне угольного неба перед ним. Воздух вздрагивал от вспышек молний и яростных порывов ветрам. Перрина преследовали разные запахи, без всякой связи и логики. Запах тины из Тира. Подгоревшего пирога. Гниющего мусора. Запах увядающей лилии.

Губитель приземлился на облако впереди и переместился, мгновенно обернувшись уже с натянутым луком. Выпущенная стрела вспорола воздух, но Перрин сумел отклонить ее своим молотом. Он приземлился на ту же грозовую тучу, что и Губитель, представляя ее в виде прочной основы под ногами, и пар отвердел.

Перрин пробился вперед сквозь редкий темно-серый туман верхнего слоя тучи и атаковал. Они столкнулись, Губитель создал щит и меч. Молот Перрина размеренно бил по щиту подобно раскатам грома. От каждого удара оставалась трещина.

Губитель развернулся, чтобы ускользнуть, но Перрин успел схватить его за край плаща. Губитель пытался переместиться, а Перрин представил, что они остались на том же месте. Он твердо знал, что они останутся. Это не вероятность, это реальность.

Они оба едва взлетели, но тут же вернулись обратно на облако. Губитель зарычал, потом махнул мечом за спиной, отсекая кусочек своего плаща, и освободился. Он развернулся лицом к Перрину, скользнув в сторону, держа меч наизготовку.

— Ты становишься невероятно надоедливым, волчонок, — сказал Губитель.

— Ты никогда еще не охотился на волка, который мог бы оказать тебе достойное сопротивление, — отвечал Перрин. — Ты убивал их издалека. Это легко. А теперь попробуй-ка поохотиться на добычу, которая может огрызаться, Губитель.

Губитель фыркнул.

— Ты как мальчишка с отцовским мечом. Опасный, но не имеющий ни малейшего понятия, для чего это оружие и как с ним обращаться.

— Вот и поглядим, кто… — начал было Перрин, но Губитель бросился на него с мечом. Перрин подобрался, представив, что его кожа твердеет, чтобы отразить удар, что меч становится тупым, а воздух густеет, замедляя движение врага.

А в следующее мгновение обнаружил, что падает, кувыркаясь в воздухе.

«Глупец!» — подумал он. Он так сосредоточился на атаке, что не был готов, когда Губитель поменял их опору. Перрин пролетел сквозь грохочущее тучу и теперь падал, ветер налету надувал его одежду. Он приготовился, ожидая града стрел, которые последуют на него из тучи. Губитель мог быть таким предсказуемым…

Никаких стрел не последовало. Перрин падал несколько мгновений, затем, рассыпая проклятия, развернулся и увидел тучу стрел, пущенных с земли. Он переместился за секунду до того, они прошили то место, где он только что находился.

Перрин появился в воздухе в сотне футов в сторону, все еще продолжая падать. Он не старался замедлить падение и ударился о землю, только увеличив свою силу, чтобы тело легче перенесло удар. Земля раскололась. Облачко пыли поднялось над ним.

Буря стала намного сильнее. Земля здесь — они были где-то на юге, судя по густому кустарнику и спутанным лозам, свисавшим с деревьев — была вся в выбоинах и разрывах. Молнии хлестали так часто, что ему вряд ли удалось бы сосчитать до трех между вспышками.

Дождя не было, но земля разрушалась. Целые холмы вдруг полностью распадались. Только что покинутый Перрином холм обвалился, точно груда пыли, остатки которой уносил ветер.

Преследуя Губителя, Перрин пронесся по усеянному обломками небу. Неужели он ушел назад в Шайол Гул? Нет. Еще две стрелы, направленные в Перрина, прошили небо. Губитель искусно ограждал их от ветра.

Перрин отбил стрелы в сторону и бросился к Губителю. Он углядел его на скальном пике, земля вокруг него крошилась и развеивалась по воздуху.

Перрин опустился вниз, размахивая молотом. Губитель, конечно, прянул в сторону, а молот ударился о камень, загрохотав подобно грому. Перрин зарычал. Губитель слишком быстрый!

Но Перрин тоже был быстр. Рано или поздно кто-то из них поскользнется. Одного раза будет достаточно.

Он заметил, как перемещается Губитель, и последовал за ним. Когда Перрин перескакивал со следующей вершины, камни за его спиной раскололись, и ветер поднял их в воздух. Узор слабел. Но и его воля здесь стала гораздо сильнее, когда он оказался в этом мире во плоти. Он больше не боялся, что слишком глубоко погрузиться в сон и потеряет себя. Он уже погрузился настолько глубоко, насколько это вообще было возможно.

А когда Перрин начал передвигаться, земля вокруг него задрожала. После следующего прыжка впереди показалось море. Они переместились гораздо дальше на юг, чем думал Перрин. Они теперь в Иллиане? В Тире?

Губитель опустился на берег, где вода разбивалась о скалы, песок, если он и был когда-то, сдуло напрочь. Земля, казалось, вернулась тут в первичное состояние, корни травы обнажились, почва разрушилась, оставляя только камни и набегающие волны.

Перрин приземлился позади Губителя. На этот раз не было речи о бегстве. Оба намеревались сражаться, скрестить молот и меч. Металл ударился о металл.

Перрин чуть не упал от удара, его молот проехался по одежде Губителя. Он услышал проклятье, но в следующий момент Губитель круговым движением выхватил большой топор. Перрин сосредоточился и отклонил удар в сторону, еще и уплотнив свою кожу.

Такой топор не ранит до крови, особенно когда Перрин сделал свою кожу твердой, но бил он с огромной силой. Удар толкнул Перрина прямо в море.

Губитель появился над ним секундой позже, и стал опускаться с топором наизготовку. Перрин принял удар топора на свой молот, но инерция удара толкнула его еще дальше в сторону океана.

Он велел воде отступить. Она отхлынула, пенясь и пузырясь, как будто гнал ее сильный ветер. Перрин мгновенно выпрямился, едва приземлившись и оттолкнувшись от все еще мокрого каменного дна залива. Морская вода громоздилась со всех сторон, заключив его в круглые стены примерно тридцати футов высотой.

Губитель рухнул рядом. Он дышал с трудом, все-таки схватка была напряженной. Это хорошо. Утомление Перрина отзывалось жжением глубоко в усталых мышцах.

— Я рад, что ты там оказался, — сказал Губитель, поднимая меч на уровень плеча, его щит исчез. — Я так надеялся, что ты вмешаешься, когда я приду убивать Дракона.

— Что ж ты такое, Люк? — спросил Перрин с опаской, смещаясь в сторону по каменному круглому дну, окруженному стеной из морской воды, и все время держась лицом к Губителю. — Что ты на самом деле?

Губитель метнулся в сторону, болтая, чтобы усыпить его бдительность, Перрин это понимал.

— Знаешь, я видел его, — тихо сказал Губитель. — Темного, Великого Повелителя. Оба эти слова слишком грубы, они почти оскорбительны и совсем не раскрывают его сути.

— Ты действительно думаешь, что он вознаградит тебя? — Перрин сплюнул. — Неужели ты не понимаешь, что, как только ты выполнишь его волю, он тут же избавится от тебя, у него слишком много таких слуг.

Губитель засмеялся.

— Разве он отказался от Отрекшихся, когда они проиграли и были заточены вместе с ним в Скважине? Он мог уничтожить их всех и держать их души в вечных муках. Сделал ли он это?

Перрин не ответил.

— Темный не выбрасывает полезные инструменты, — сказал Губитель. — Подведи его — и он назначит тебе наказание, но никогда не выбросит. Он — как хорошая жена с ее клубками спутанных ниток и сломанным чайником, припрятанными на дне корзины в ожидании подходящего момента, когда ими снова можно будет воспользоваться. Вот в чем ты ошибаешься, Айбара. Простой человек может уничтожить успешно служащий инструмент, опасаясь, что тот будет угрожать ему. Но это не в духе Темного. Он наградит меня.

Перрин открыл было рот для ответа, и тут Губитель возник прямо перед ним и напал, решив, что болтовня отвлекла его. Перрин исчез, и Губитель разрубил только воздух. Он обернулся, снова рассекая воздух мечом, но Перрин сместился в противоположную сторону. Маленькие морские существа со множеством извивающихся конечностей бились у них под ногами, погибая без внезапно исчезнувшей воды… Что-то большое и темное проплыло в мутной воде за спиной Губителя.

— Ты так и не ответил на мой вопрос, — сказал Перрин. — Что ты такое?

— Я сильный, — сказал Губитель, шагнув вперед. — И я устал бояться. В этой жизни есть хищники и есть добыча. Часто хищники сами становятся пищей для кого-то еще. Единственный способ выжить — подняться вверх по цепочке, стать охотником.

— Поэтому ты убиваешь волков?

Губитель опасно улыбнулся, лицо его было в тени. Из-за грозовых туч над головой и высоких стен из воды здесь, на дне, было тускло, хотя странный свет освещал это место в волчьем сне, как в Путях.

— Волки и люди лучшие охотники в этом мире, — тихо произнес Губитель. — Убей их — и ты возвысишься над ними. Не всем нам посчастливилось расти в уютном доме с теплым очагом и смеющимися братьями и сестрами.

Перрин и Губитель кружил друг против друга, вокруг них танцевали тени и всполохи молний, мерцающие сквозь воду.

— Если бы ты знал мою жизнь, — сказал Губитель, — то завыл бы от отчаяния. Безнадежность, агония… Но я быстро нашел свой путь. Мою силу. Здесь я король.

Он перепрыгнул разделяющее их пространство, превращаясь в размытый силуэт. Перрин подготовился, чтобы увернуться, но Губитель не доставал свой меч. Он врезался в Перрина, толкнув их обоих на стены из воды. Море пенилось и пузырилось вокруг них.

Тьма. Перрин создал свет, каким-то образом заставив светиться камни под ногами. Губитель одной рукой удерживал его плащ, а другой замахнулся на него мечом, который в темной воде двигался так же быстро, как и в воздухе, оставляя след из пузырьков. Перрин закричал, выпуская изо рта пузыри. Он пытался остановить удар, но руки двигались вяло.

На мгновение Перрин попытался представить себе, что вода ему не мешает, но разум отвергал эту мысль. Это было противоестественно. Этого не могло быть.

Когда меч Губителя был уже совсем близко, едва не вонзился в него, Перрин в отчаянии заморозил воду вокруг. Это чуть не раздавило его, но на мгновение задержало Губителя, позволив Перрину сообразить, что делать дальше. Он заставил свой плащ исчезнуть, чтобы не прихватить Губителя с собой, и переместился.

Перрин приземлился на скалистом берегу около крутого склона, наполовину разрушенного морской водой. Задыхаясь, он упал на четвереньки. Вода стекала с его бороды. Мысли точно оцепенели. Трудно было даже стряхнуть с себя воду и обсохнуть.

«Что происходит?» — подумал он, трясясь. Вокруг бушевал шторм, сдирая даже кору с деревьев, ветви давно были сорваны. Он просто так… устал. Опустошен. Как долго это длится, сколько времени прошло с тех пор, как он спал? Недели в реальном мире, но здесь, возможно, и не недели, верно? Это…

Море закипело, вспениваясь. Перрин обернулся. По крайней мере, у него остался молот, и он поднял его, чтобы встретить Губителя.

Волны набегали по-прежнему, но ничего из них не показалось. Внезапно гора за его спиной треснула пополам. Перрин почувствовал, как что-то тяжелое ударило его по спине, точно кулаком Он упал на колени, извиваясь и пытаясь разглядеть распавшийся надвое склон, Губитель стоял по другую сторону, накладывая на тетиву ещё одну стрелу.

Перрин в отчаянии переместился, резкая вспышка боли с опозданием прошла по всему его телу.

— Я хочу только сказать, что бои идут прямо сейчас, — сказал Мандевин, — а мы в них не участвуем.

— Где-нибудь всегда идут бои, — ответил Ванин, прислонившись спиной к внешней стене склада в Тар Валоне. Фэйли слушала их вполуха. — Мы свою долю работы в этой борьбе выполнили. Все, что я хочу сказать — я весьма рад, что меня та участь миновала.

— Люди умирают, — сказал Мандевин неодобрительно. — Это не просто бой, Ванин. Это же сам Та’рмон Гайдон!

— Значит, нам никто не заплатит, — предположил Ванин.

Мандевин вскипел.

— Платить… за сражение в Последней битве. Какой же ты негодяй! Этот бой означает саму жизнь.

Фэйли улыбнулась, просматривая записи учета поставок. Двое красноруких бездельничали в дверях, а слуги с Пламенем Тара Валона на одежде загружали фургоны Фэйли. Позади них возвышалась над городом Белая Башня.

Сначала её раздражали их шуточные перепалки, но Ванин с его колкостями напомнил ей Гилбера, одного из интендантов ее отца в Салдейи.

— Мандевин, — ответил Ванин, — сейчас ты говоришь совсем не как наемник! А если б лорд Мэт услышал тебя?

— Лорд Мэт будет сражаться, — сказал Мандевин.

— Когда будет должен, — сказал Ванин. — А мы не должны. Посмотри, эти запасы нужны, верно? И кто-то должен их охранять, так? Вот мы и делаем эту работу.

— Я просто не понимаю, почему именно нам поручили заниматься такой работой. Я должен помогать Талманесу руководить Отрядом, а вы все — охранять лорда Мэта…

Фэйли прямо-таки слышала, что он не договаривает: «Вы должны охранять лорда Мэта от Шончан».

Солдаты приняли как должное и исчезновение Мэта, и его последующее появление вместе с Шончан. Очевидно, они ожидали такого от «лорда» Мэтрима Коутона. У Фэйли были лучшие пятьдесят человек из Отряда, включая капитана Мандевина, лейтенанта Сэндипа и несколько красноруких, которых настоятельно рекомендовал взять Талманес. Ни один из них не знал, что их истинная цель — охрану Рога Валир.

Она бы увеличила число солдат раз в десять, если бы могла. Но и пятьдесят было достаточно подозрительно. Это были самые лучшие люди Отряда, многих сняли с командных должностей. Они должны были справиться.

«Мы едем не очень далеко, — думала Фэйли, проверяя следующую страницу учетных записей. Надо сделать вид, что она всерьез занята поставками. — Тогда почему я так волнуюсь?»

Ей надо только доставить Рог на Поле Мериллор, теперь, когда Коутон наконец объявился. Она уже отправила три каравана в другие места, используя одних и тех же охранников, так что нынешнее путешествие никоим образом не должно вызвать подозрений.

Она очень тщательно подбирала свой отряд. Большинство считали их просто наемниками, то есть самыми ненадежными и маловажными солдатами в армии. Но сколько бы она ни жаловалась на Мэта — а она не очень хорошо его знала, хотя и мнения Перрина о нем было достаточно — его люди всегда были ему верны. Люди, которые приходили к Коутону, были похожи на него. Они отлынивали от своих обязанностей и предпочитали играть в кости и выпивать вместо того, чтобы заниматься чем-то полезным, но, когда потребуется — каждый из них будет стоить десятерых.

На Мериллоре у Коутона будет возможность проверить Мандевина и его людей. Поэтому она могла доверить ему Рог. Конечно, с ней отправлялись и члены Ча Фэйли в качестве охраны. Она хотела иметь при себе хотя бы несколько человек, на которых она могла безусловно положиться.

Невдалеке из склада, грозя пальцем служанкам, вышла Ларас — толстая хозяйка кухонь в Тар Валоне. Женщина подошла к Фэйли, за ней следовал долговязый прихрамывающий юноша, который нес потрепанный сундук.

— Кое-что еще для вас, миледи, — Ларас указала на сундук. — Сама Амерлин вспомнила про него в последний момент. Что-то для ее детства?

— Это табак Мэтрима Коутона, — сказала Фэйли, скривившись. — Когда он обнаружил, что у Амерлин есть запасы табака из Двуречья, он потребовал продать табак ему.

— Табак, — в такое-то время, — Ларас неодобрительно покачала головой, вытирая пальцы о фартук. — Я помню этого мальчика. Я знала парочку таких, что постоянно ошивались возле кухни, точно бездомные собачонки в поисках объедков. Кто-то должен заставить его делать что-то полезное.

— Мы позаботимся об этом, — ответила Фэйли, поскольку слуга Ларас поместил сундук в личный фургон Фэйли. Она вздрогнула, когда он грохнул им об пол и отряхнул руки.

Ларас кивнула, и вернулась на склад. Фэйли прижала руку к груди. Философы утверждают, что у Узора нет чувства юмора. Узор и Колесо просто существовали, они ни о чем не заботились, не принимали чью-либо сторону. Тем не менее, Фэйли не могла отделаться от мысли, что Творец вроде бы улыбнулся ей. Она покинула свой дом, полная дерзких мечтаний, совсем ребенок, воображавший, что поиски Рога — ее великое призвание.

Жизнь отрезвила ее, протащила через тяжелые испытания, заставив все переосмыслить. Она повзрослела и поняла, что на самом деле важно. А теперь… Теперь Узор, неожиданно, почти равнодушно, швыряет Рог Валир к ее ногам.

Она убрала руку, сознательно отказываясь открывать сундук. У нее был ключ, который доставили отдельно, и, когда никто не сможет подсмотреть, она проверит и убедится, что Рог действительно в сундуке. Но не сейчас. Когда она останется одна и будет уверена, что это безопасно.

Она забралась в фургон и положила ноги на сундук.

— Все равно мне это не нравится, — продолжал твердить Мандевин около склада.

— Да тебе ничего не нравится, — ответил Ванин. — Посмотри, работа, которую мы делаем, важна. Солдаты должны есть.

— Наверное, — сказал Мандевин.

— Так оно и есть! — добавился новый голос. К ним присоединились Гарнан и еще один парень из Отряда Красной Руки. Ни один из трех, как заметила Фэйли, не стал помогать служащим грузить фургон. — Пожрать — всегда здорово, — продолжил Гарнан. — И ты у нас самый главный специалист по этому вопросу, Ванин.

Гарнан был крепко сбитым мужчиной с широким лицом и татуировкой в виде ястреба на щеке. Талманес клятвенно утверждал, что он ветеран, переживший две «шестислойных резни» и Хиндерстап, что бы это ни значило.

— Сейчас ты больно задел меня, Гарнан, — сказал Ванин сзади. — Ты на самом деле причинил мне боль.

— Сомневаюсь, — отозвался Гарнан со смехом. — Чтобы сделать тебе больно, сначала придется пробить толстый слой жира. Я не уверен, что даже мечи троллоков достаточно длинны для этого!

Мандевин засмеялся, и все трое двинулись дальше. Фэйли пролистала последние несколько страниц учетной книги и вылезла из фургона, чтобы позвать Сеталль Анан. Женщина помогала ей наладить снабжение. Но когда Фэйли очутилась на земле, она заметила, что не все солдаты Отряда ушли. Только двое. Портли Ванин все еще стоял неподалеку. Она увидела его и остановилась.

Ванин сразу же неуклюже заторопился вслед остальным. Неужели он наблюдал за ней?

— Фэйли! Фэйли! Аравайн говорит, что она закончила проверку списков грузов для вас. Мы можем трогаться в путь, Фэйли.

Олвер нетерпеливо взобрался на сидение в фургоне. Он очень хотел поехать с этим караваном, и члены Отряда убедили Фэйли позволить ему. Даже Сеталль посчитала целесообразным взять его. Видимо, все они боялись, что Олвер так или иначе все-таки найдет способ попасть на поле битвы, если не будет у них под присмотром. Фэйли неохотно согласилась взять его, чтоб был на побегушках.

— Ну, вот и все, — сказала Фэйли, поднимаясь обратно в фургон. — Я полагаю, мы можем выезжать.

Фургоны с грохотом тронулись в путь. Всю дорогу от города она старалась не смотреть на сундук.

Она пыталась отвлечь себя от мыслей о нем, но это только заставило ее вспомнить еще свою заботу. Перрин. Она видела его только мельком, когда была в Андоре с очередной поставкой. Он предупредил Фэйли, что должен выполнить какой-то долг, но больше ничего не пожелал рассказывать.

Теперь он исчез. Он назначил Тэма командующим вместо себя, открыл врата в Шайол Гул и исчез. Она спросила, кто там был, но никто не видел его с тех пор, как он разговаривал с Рандом.

С ним все будет хорошо, разве нет? Она была дочерью солдата и женой солдата, она знала, что не стоит слишком волноваться. Но хоть немножко поволноваться-то можно. Именно Перрин предложил, чтобы она стала хранителем Рога.

Она тщетно спрашивала себя, не сделал ли он это только для того, чтобы удержать ее подальше от поля боя. Она не станет возражать, если так оно и было, хотя никогда не скажет ему об этом. Собственно говоря, раз уж все сказано и сделано, она при случае только намекнет, что обиделась, и посмотрит, как он реагирует. Ему нужно знать, что она не будет сидеть сложа руки или что с ней надо нянчиться, даже если ее настоящее имя подразумевает иное.

Фэйли направила свой фургон, который был первым в караване, на мост, уводящий из Тар Валона. Примерно на полпути мост задрожал. Лошади стучали копытами и вскидывали головы, когда Фэйли натянула поводья и оглянулась. Увидев, как шатаются дома в Тар Валоне, она поняла, что дрожит не только мост, это было землетрясение.

Лошади нервно вздрагивали и жалобно ржали, а телеги трещали.

— Надо поскорее съехать с моста, леди Фэйли! — закричал Олвер.

— Мост слишком длинный, нам не успеть добраться до того берега до конца землетрясения, — спокойно ответила Фэйли. Прежде она уже переживала землетрясения в Салдейи. — Мы больше пострадаем, если попытаемся выбраться, чем если останемся на месте. Этот мост огирской работы. Возможно, здесь безопаснее, чем на твердой земле.

Действительно, землетрясение закончилось, а мост почти не пострадал. Фэйли натянула поводья, и они поехали дальше. Даст Свет, в городе тоже не будет слишком сильных разрушений. Она не знала, часто ли тут бывают землетрясения. Поскольку Драконова Гора тут недалеко, наверняка иногда потряхивает, верно?

Но все же землетрясение заставило ее встревожиться. Говорят, земля стала неустойчивой, она подземным рокотом отвечала на молнии и гром, раскалывавшие небо. Фэйли уже не раз слышала про трещины, паутиной расползающиеся по камням, внутри них была непроглядная чернота, точно это открывался вход прямо в загробный мир.

Когда уже весь караван выехал из города, Фэйли, в ожидании своей очереди на перемещение через проход Айз Седай, расположила свои фургоны вдоль ограничительных лент. Фэйли не могла настаивать на первоочередном перемещении, ведь она не могла привлекать к себе внимание. Поэтому, как бы тревожно ей ни было, она приготовилась терпеливо ждать.

Ее караван был последним в очереди на сегодня. Аравайн подошла к фургону Фэйли, и Олвер подвинулся, чтобы освободить для нее место. Она потрепала его по голове. Многие женщины так реагировали на Олвера, ведь он на самом деле обычно выглядел таким невинным. Но Фэйли в этом сомневалась, прищурившись, она смотрела на Олвера, который прижимался к Аравайн. Мэт, видимо, оказал на этого ребенка сильное влияние.

— Я довольна этой поставкой, миледи, — сказала Аравайн. — Из такого количеством холста сможем сделать достаточно навесов, чтобы большинство солдат могло укрыться под ними. Хотя нам по-прежнему нужна кожа. Мы знаем, что солдатам королевы Илэйн пришлось много ходить, поэтому наверняка потребуются для них новые башмаки.

Фэйли рассеянно кивнула. Впереди открылись врата на поле Мериллор, и она заметила, что армии все еще собираются. На протяжении последних пару дней они медленно стягивались сюда, зализывая раны. Три фронта, три поражения различной степени. Свет. Появление шанарцев было столь же сокрушительным, как и предательство великих полководцев, среди которых был и отец Фэйли. Армии Света потеряли более трети своих сил.

На поле Мериллор командующие совещались, а их солдаты чинили доспехи и оружие в ожидании того, что грядет. Последней битвы.

— … также нужно побольше мяса, — сказала Аравайн. — Надо бы в ближайшие дни пару раз быстренько выбраться через врата на охоту, может, что и найдем.

Фэйли кивнула. Хорошо, что Аравайн здесь. Хотя Фэйли по-прежнему просматривала донесения и разговаривала с интендантами, аккуратная и педантичная Аравайн очень облегчала ей работу, как хороший сержант, который всегда проверяет своих люди перед инспекцией начальства.

— Аравайн, — сказала Фэйли. — Вы никогда даже не использовали врата, чтобы навестить свою семью в Амадиции.

— Там больше никого у меня нет, моя леди.

Аравайн упорно отказывалась признать, что она была благородной, прежде чем ее захватили Шайдо. Ну, по крайней мере, она не вела себя, как некоторые из бывших гай`шайн — послушно и покорно. Если Аравайн была полна решимости оставить прошлое позади, то Фэйли с удовольствием даст ей такую возможность. Ведь она задолжала этой женщине.

Пока они беседовали, Олвер спустился вниз, чтобы поговорить со своими «дядюшками» из Отряда Красной Руки. Фэйли посмотрела в сторону, когда мимо проехал Ванин с двумя другими разведчиками. Они весело болтали.

«Ты неправильно толкуешь его вид, — твердила себе Фэйли, — в нем нет ничего подозрительного, ты просто волнуешься из-за Рога».

Тем не менее, когда Гарнан подъехал, чтобы спросить, не нужно ли ей что-нибудь — люди из Отряда делали это каждые полчаса, — она спросила его про Ванина.

— Ванин? — переспросил Гарнан, не слезая с лошади. — Хороший парень. Конечно, иногда он может замучить своим нытьем, миледи, но пусть это вас не тревожит. Он наш лучший разведчик.

— Не могу себе это представить, — сказала она. — Я хочу сказать, разве с таким животом он может быстро или бесшумно передвигаться?

— Он еще удивит вас, миледи, — ответил Гарнан со смешком. — Мне нравится подшучивать над ним, но на самом деле он очень опытный разведчик.

— Неужели у него никогда не было проблем с дисциплиной? — спросила Фэйли, стараясь подбирать слова. — Драки? Кража вещей из палаток других солдат?

— У Ванина? — рассмеялся Харнан. — Он может позаимствовать ваше бренди, если вы позволите ему, а затем вернуть почти пустую флягу. И, по правде говоря, что-то воровское в его прошлом было, но я никогда не видел, чтобы он дрался. Он хороший человек. Вам не стоит беспокоиться о нем.

Что-то воровское в его прошлом? Гарнан, тем не менее, выглядел так, будто не хотел больше обсуждать это.

— Спасибо, — сказала она, но волноваться не перестала.

Гарнан отсалютовал и уехал. Им оставалось ждать еще часа три, пока придет Айз Седай, чтобы переправить их. Прошла Бериша, строго проверяя караван. У нее были грубые черты лица и худая фигура. Остальные Айз Седай, работавшие на площадке для Перемещений, к этому времени уже вернулись в Тар Валон, и солнце клонилось к горизонту.

— Караван с продуктами и холстом, — сказала Бериша, просматривая журнал Фэйли. — Направляется на поле Мериллор. Мы уже отправили им сегодня семь караванов. Зачем им еще один? Я полагаю, беженцам из Кеймлина это нужно не меньше.

— Поле Мериллор скоро станет местом великой битвы, — ответила Фэйли, с трудом сдерживаясь. Айз Седай не любили, когда на них огрызались. — Я сомневаюсь, что еда там окажется лишней.

Бериша фыркнула.

— Я говорю, что этого слишком много, — эта женщина казалась постоянно недовольной, как будто была раздражена тем, что не участвует в битве.

— Амерлин не согласна с вами, — ответила Фэйли. — Врата, пожалуйста. Время идет.

«А если уж говорить о бесполезных тратах, почему бы не вспомнить, как вы заставили меня пройти сюда всю дорогу из города и ждать, вместо того чтобы отправить прямо из Белой Башни?»

Совет Башни хотел, чтобы для переброски больших отрядов и снабжения была только одна площадка для Перемещений — так легче сохранить контроль над тем, кто прибывал сюда и покидал Тар Валон. Фэйли не могла их винить за эту предосторожность, даже если это и раздражало.

Бюрократия есть бюрократия, и Бериша наконец приняла сосредоточенный вид, готовясь открыть врата. Но прежде, чем она успела сплести врата, землю снова начало трясти.

«Только не это», — подумала Фэйли со вздохом. Ну, это землетрясение хотя бы оказалось послабее.

Ряд острых черных шипастых кристаллов разорвал землю неподалеку, они торчали вверх на десять или пятнадцать футов. Один воткнулся в лошадь из Отряда Красной Руки, расплескивая вокруг брызги крови — шип пронзил сразу и животное, и всадника.

— Пузырь зла! — закричал рядом Гарнан.

Новые кристаллические шипы — некоторые тонкие как копье, другие толщиной с человека — пропороли землю. Фэйли отчаянно пыталась управиться с лошадьми. Они заметались из стороны в сторону, раскачивая повозку, чуть не опрокидывая ее, пока она натягивала поводья.

Вокруг нее царило безумие. Шипы по нескольку штук сразу вырывались из-под земли, острые, как бритва. Один фургон раскололся, когда кристаллы разбили его левый борт. Продукты рассыпались по высохшей траве. Некоторые лошади обезумели и опрокинули еще несколько фургонов. Кристаллические шипы продолжали прорастать по всему полю. Крики слышались из ближайшей деревни у моста, ведущего из Тар Валона.

— Врата! — закричала Фэйли, все еще пытаясь удержать лошадей. — Открой их!

Бериша отскочила, когда шипы выскочили из земли прямо возле ее ног. Она побледнела и взглянула на них, и только тогда Фэйли поняла, что что-то двигалось внутри темных кристаллов. Это было похоже на дым.

Кристаллический шип прошил ногу Бериши. Она вскрикнула и упала на колени в тот момент, как полоса света расколола воздух. Хвала Свету, женщина удержала плетение, и очень медленно, точно не в воздухе, а в толще льда, полоса света развернулась и раскрылась вратами, достаточно большими, чтобы в них прошёл фургон.

— Вперед, через врата! — закричала Фэйли, но ее голос затерялся в общей сумятице. Слева от нее вырвались из-под земли кристаллы, совсем близко, так что комья земли полетели ей в лицо. Ее лошади беспокойно перебирали ногами, потом ринулись в галоп. Рискуя, что они понесут и вообще перестанут слушаться, Фэйли все-таки направила их к вратам. Прямо перед вратами ей все-таки удалось приостановить упряжку.

— Врата! — снова крикнула она. И снова ее голос был заглушен. К счастью, Отряд Красной Руки услышал призыв, некоторые солдаты кинулись вдоль выстроившихся неровными рядами повозок, подхватили поводья и направили фургоны к вратам. Другие поднимали тех, кого сбросило на землю.

Гарнан прошел следом, ведя Олвера. За ним следовали Сандип с Сеталль Анан, которая прижималась к нему. Кристаллы появлялись все чаще. Один выскочил возле Фэйли, и она с ужасом поняла, что движущаяся дымка внутри имеет определенную форму. Это были фигуры мужчин и женщин, которые кричали, словно их заперли внутри в ловушке.

Она отступила, ошеломленная. Последний рабочий фургон прогрохотал через врата. Скоро на поле не останется ничего, кроме кристаллов. Несколько людей из Отряда помогли раненым сесть на лошадей, но двое вдруг рухнули — кристаллы стали давать отростки, которые буквально выстреливали в стороны. Пора было уходить. Аравайн прошла мимо, подхватывая поводья Фэйли, чтобы вытащить их в безопасное место.

— Бериша! — позвала Фэйли. Айз Седай упала на колени возле врат, пот стекал по ее бледному лицу. Фэйли соскочила с козлов, хватая женщину за плечо, Аравайн направила фургон через врата.

— Пошли! — сказала Фэйли Берише. — Я помогу тебе.

Женщина зашаталась, затем упала на бок, держась за живот. Фэйли увидела, как кровь заструилась сквозь ее пальцы. Уставившись в небо, Бериша раскрывала рот, но никаких звуков не было слышно.

— Моя госпожа! — прискакал Мандевин. — Меня не волнует, куда они ведут! Мы должны пройти!

— Что…

Фэйли выпустила Беришу, когда Мандевин подхватил ее за пояс и втащил в седло, поблизости взрывались кристаллы. Он проскакал через врата, придерживая ее.

Мгновение спустя врата закрылись.

Фэйли уже задыхалась, когда Мандевин отпустил ее. Она смотрела туда, где только что были врата.

Его слова наконец дошли до нее. «Мне плевать куда они ведут…» Он заметил то, что она, панически стараясь вытащить всех в безопасное место, не увидела.

Врата не вели на поле Мериллор.

— Где мы? — прошептала Фэйли, присоединяясь к остальным, молча разглядывавших жуткую местность.

Изнуряющая жара, растения покрытые пятнами тьмы, запах чего-то ужасного в воздухе.

Это было Запустение.

Авиенда жевала свой паек: хрустящие овсяные хлопья, смешанные с медом. Они имели приятный вкус. Присутствие Ранда не давало продуктам портиться.

Она потянулась за флягой, но потом задумалась. В последнее время она пила много воды. Она стала реже задумываться о ее ценности. Неужели она уже забыла те уроки, которые усвоила во время своего возвращения в Трехкратную землю, в Руидин?

«Свет, — подумала она, поднимая флягу к губам. — Кого это теперь волнует? Это же Последняя битва!»

Она сидела на полу большой айильской палатки в долине Такан`дара. Мелэйн тоже жевала свой паек неподалеку. Женщина должна была скоро родить близнецов, ее живот выдавался из-под платья и шали. Беременным Девам сражаться не разрешалось, Мелэйн тоже запретили рисковать. Она сама вызвалась поработать в Майен, где был лагерь для Исцеления — но также она постоянно следила за ходом битвы. Множество гай`шайн прошли через врата, чтобы помочь хоть чем-то, однако могли они немного — носили воду или землю для земляных насыпей Итуралде, которые, как он думал, защитят бойцов.

Рядом устроилась горстка Дев, которые ели и болтали на языке жестов. Авиенда могла бы прочесть их разговор, но не стала. А то ей бы захотелось к ним присоединиться. А она теперь стала Хранительницей Мудрости и оставила прежнюю жизнь. Это не значит, что ей удалось полностью избавиться от зависти. Поэтому она очистила свою деревянную миску, уложила ее в сумку, встала и выскользнула из палатки.

Снаружи ночной воздух был прохладным. До рассвета оставалось еще около часа, и ощущения были примерно такими же, как в Трехкратной земле ночью. Авиенда взглянула на гору, которая возвышалась над долиной; несмотря на темноту раннего утра, она видела пещеру, ведущую внутрь.

Прошло много дней с тех пор, как Ранд вошел внутрь. Прошлой ночью Итуралде вернулся назад в лагерь с рассказом о том, как его удерживали волки и мужчина, который сказал, что его отправил сам Перрин Айбара, чтобы похитить полководца. Итуралде взяли под стражу, но он не возражал.

Троллоки не атаковали долину весь день. Защитники все еще удерживали их в ущелье. Тень, казалось, чего-то ждала. Только бы не атаки Мурддраалов, Свет, спаси и сохрани. Последняя такая атака едва не уничтожила всю их оборону. Авиенда тогда объединила усилия всех направляющих, когда появились Безглазые и начали убивать людей, защищавших горловину ущелья; Мурддраалы, должно быть, сообразили, что неразумно подвергать опасности столь большое их количество, и, как только направляющие вступили в бой, они ускользнули обратно в безопасное укрытие в ущелье.

Во всяком случае она была благодарна за эту редкую передышку и относительно мирное спокойствие между атаками. Она смотрела на темневший в склоне горы вход в пещеру, в глубине которой сражался Ранд. Напряженное биение силы доходило из глубины горы, там направляли, волнами и очень мощно. Несколько дней прошло снаружи, а сколько внутри? День? Несколько часов? Минут? Девы, которые охраняли тропинку к пещере, утверждали, что проведя четыре часа на посту, они спустились с горы и обнаружили, что прошло восемь часов.

«Мы должны держаться, — думала Авиенда. — Мы должны сражаться. И дать ему столько времени, сколько сумеем».

По крайней мере, она знала, что он все еще жив. Она чувствовала это. И еще его боль.

Она отвела глаза от темнеющей пещеры.

И тут заметила кое-что. В лагере направляла женщина. Слабый поток Силы, но Авиенда нахмурилась. Когда никто не сражался, направлять могли только на Площадке для Перемещений, а сейчас это происходило совсем в другом месте.

Рассуждая про себя, она пошла через лагерь. Это, наверное, Ищущие Ветер снова взялись за свои фокусы. Они по очереди использовали Чашу ветров, чтобы держать в узде бурю. Для этого они расположились на северном склоне долины, он же и охранялся всеми силами Морского народа. А попасть туда можно было только через врата.

Те Ищущие Ветер, которые отдыхали, а не работали с Чашей, устраивались в лагере вместе с остальной армией. Авиенда много раз предупреждала их, что в долине не разрешается направлять ради повседневных нужд. Казалось бы, они столько лет скрывали свои способности направлять от Айз Седай, так что и теперь сумеют держать свои способности под контролем! Если она, Авиенда, поймает кого-то из них, кто будет направлять, чтобы разогреть свой чай, она отправит ее к Сорилее на обучение. В конце концов, предполагается, что это охраняемый лагерь.

Авиенда застыла на месте. Направляли не оттуда, где стояли небольшим кругом палатки Ищущих Ветер.

Неужели то, что она почувствовала, и есть нападением? Повелители Ужаса или Отрекшиеся вполне могли предположить, что в лагере, набитом Айз Седай, Ищущими Ветер и Хранительницами Мудрости, никто не заметит пробивающихся кое-где небольших ручейков Силы. Авиенда тут же скорчилась около ближайшей палатки, избегая света от фонаря на столбе. Кто-то снова стал направлять, едва заметно. Она поползла вперед.

Если окажется, что кто-то просто подогревает воду, чтобы помыться…

Она двигалась между палатками по утрамбованной земле. Когда подобралась ближе, то сняла башмаки и оставила их, затем вытащила из ножен кинжал. Она не могла рисковать и потянуться к Источнику, чтобы не выдать себя своей жертве.

Лагерь на самом деле не спал. Те бойцы, которые приходили сюда передохнуть, с трудом умудрялись здесь даже задремать. Постоянная усталость среди солдат, даже среди Дев Копья, становилась проблемой. В лагере все жаловались на кошмары.

Авиенда продвигалась вперед, тихо скользя между палатками, обходя те, в которых горел свет. Здесь всех мучила тревога, поэтому она не удивилась, услышав о кошмарных снах. Как можно было спокойно спать так близко от Темного?

Умом она понимала, что на самом деле Темный не находится поблизости, не на самом деле. Скважина была устроена иначе. Он не пребывал в этом месте, он существовал вне Узора, внутри своей темницы. Но все же устраиваться здесь на ночлег — все равно, что пытаться уснуть, когда убийца стоит над тобой с ножом в руке и рассматривает цвет твоих волос.

«Там», — определила она, приостанавливаясь. Направляющая тоже прервала свою работу, но Авиенда уже была близко. Угрозы ночного нападения Драгкаров или Мурддраалов вынудили офицеров в лагере ночевать в палатках, ничем не отличающихся от палаток солдат. Однако Авиенда знала, что эта палатка принадлежит Дарлин Сиснера.

Теперь, когда отстранили Итуралде, Дарлин стал главнокомандующим на этом фронте. Он не был генералом, но тайренская армия с их элитным подразделением Защитников Твердыни составляла самую значительную долю в армии. Их командующий, Тиера, был хорошим тактиком, и Дарлин слушал его дельные предложения. Тиера не был великим генералом, но был очень умен. Он, Дарлин и Руарк разрабатывали планы сражения после падения Итуралде.

Авиенда чуть не пропустила в темноте три фигуры, присевшие возле палатки Дарлина. Они осторожно жестикулировали друг с другом, она почти не могла их разглядеть — даже их одежду. Она подняла свой нож, и вдруг вспышка молнии расколола небо, осветив одного из них. Человек носил вуаль. Айил.

«Они тоже заметили нарушителя», — подумала она, подходя к ним к ним и предостерегающе подняв руку, чтобы удержать их от немедленного нападения. Она прошептала:

— Я чувствовала, как кто-то направляет поблизости, и не думаю, что это кто-то из наших. Что вы видели?

Трое мужчин ошеломленно уставились на нее, но она почти не видела их лиц.

А потом они кинулись на нее.

Авиенда чертыхнулась и отпрыгнул назад, когда пошли в дело их копья, а один швырнул в нее нож. Айил — Приспешники Темного? Она почувствовала себя дурой. Она должна была бы знать.

Она попыталась обнять Источник. Если женщина из числа Повелителей Ужаса находилась поблизости, она сразу почувствует, что сделала Авиенда, но сейчас это уже было не важно. Ей необходимо сначала выстоять против этих троих.

Однако когда Авиенда потянулась к Единой Силе, что-то возникло между ней и Источником. Щит, плетений которого она не видела.

Один из этих мужчин мог направлять. Авиенда действовала инстинктивно. Она подавила приступ паники, оставив попытку дотянуться до Источника, и бросилась на ближайшего из мужчин. Перехватила рукой копье, направленное на неё, не заметив боли, когда острие полоснуло вдоль ребер, и, рванув копье вперед, вонзила нож в шею врага.

Один из двух других направил, и Авиенду спеленали плетения Воздуха, она не могла ни говорить, ни двигаться. Кровь из раны пропитала блузку, сочилась наружу. Человек, которого она ударила, захрипел и, рухнув на землю, умер. Двое других не пошевельнулись, чтобы помочь ему.

Один из Друзей Темного вышел вперед, гибкий, почти невидимый в темноте. Он приподнял ее голову, чтобы лучше рассмотреть лицо, затем махнул рукой другому. Очень мягкий свет появился около них, давая им возможность лучше рассмотреть её, а ей — их. Они носили красные вуали, но у этого вуаль была опущена во время схватки. Почему? Что это значит? Никто из Айил, которых она знала, не сделал бы так. Это Шайдо? Они присоединились к Тени?

Один из мужчин сделал несколько жестов. Это был язык жестов. Не такой, как у Дев, но похоже. Другой мужчина кивнул.

Авиенда была связана. Она попыталась пробить Щит, ища слабое место в плетениях Воздуха. Айил справа — более высокий, он, вероятно, и держал её Щит — заворчал. У неё было такое чувство, будто ее пальцы цеплялись за край неплотно закрытой двери, за которой — свет, тепло и свобода, но дверь эта не сдвинулась ни на дюйм.

Высокий Айил с прищуром посмотрел на нее. Он заставил свет исчезнуть, оставив их в темноте. Авиенда слышала, как он взял копье.

Неподалеку послышались шаги. Красные вуали повернулись в ту сторону, Авиенда пыталась рассмотреть подошедшего, но у неё не получалось.

Мужчины стояли неподвижно.

— Что здесь происходит? — спросил женский голос. Кадсуане. Она приблизилась с фонарём в руке. Направляющий быстро с помощью плетений перенес Авиенду в тень. Казалось, Кадсуане не замечала её, а видела только второго мужчину, стоявшего ближе к тропе.

Айил вышел из тени. Он опустил вуаль.

— Мне показалось, что я что-то слышал здесь, рядом с палатками, Айз Седай, — сказал он. У него был странный акцент, очень слабый. Только тень акцента. Мокроземцы никогда не заметят разницы.

«Это не Айил, — подумала Авиенда. — Они другие». Ее разум боролся с этой мыслью. Айил, которые не были Айил? Мужчины, которые могли направлять?

«Те мужчины, которых мы отсылали», — с ужасом поняла она. Мужчины со способностью направлять, обнаруженные среди Айил, уходили, чтобы попытаться убить Темного. В одиночку они уходили в Запустение. Никто не знал, что происходило с ними после этого.

Авиенда снова начала борьбу, стараясь произвести хоть какой-то шум, чтобы предупредить Кадсуане. Попытки были напрасны. Ее прочно подвесили в воздухе, в темноте, и Кадсуане не смотрела в ее сторону.

— Хорошо, что-нибудь обнаружили? — спросила Кадсуане у мужчины.

— Нет, Айз Седай.

— Я поговорю с охраной, — сказала Кадсуане, казалось, она не была удовлетворена ответом. — Мы должны быть бдительны. Если Драгкар — или, ещё хуже, Мурддраал — сумеет прокрасться, он убьет десятки людей, прежде чем будет обнаружен.

Кадсуане повернулась, чтобы уйти. Авиенда покачала головой, слезы разочарования стояли у нее в глазах. Было так близко!

Красновуальный, говоривший с Кадсуане, вошел в тень и приблизился к Авиенде. При вспышке молнии она разглядела улыбку на его губах, и точно такую же — у второго, спеленавшего её плетениями.

Красная вуаль вытащил кинжал, висевший на поясе, и поднес к ней. Она беспомощно смотрела, как оружие тянулось к её горлу.

Она почувствовала, как направляют.

Плетения, державшие ее, исчезли, и она рухнула на землю. Уже падая, Авиенда схватила вооруженную кинжалом руку мужчины, его глаза широко раскрылись от изумления. Хотя она тут же, подчиняясь голому инстинкту, ухватилась за Источник, но руки ее продолжали двигаться сами по себе. Она вывернула ему запястье, а другой рукой выхватила кинжал и воткнула кинжал в его глаз. Он закричал от боли.

Крик умолк. Красновуальный рухнул к ее ногам, и она тревожно оглянулась вокруг — где тот, что связал ее плетениями. Он лежал на земле мертвый.

Задыхаясь, она потащилась к ближайшему проходу между палатками и увидела там Кадсуане.

— Остановить человеку сердце очень просто, — сказала Кадсуане, сложив руки. Она казалась неудовлетворенной. — Очень похоже на Исцеление, только результат противоположный. Возможно, это дурно, хотя мне всегда было сложно понять, почему это хуже, чем просто сжечь человека до тла.

— Как? — спросила Авиенда. — Как ты смогла распознать, что они такое?

— Я же не полуобученный дичок, — ответила Кадсуане. — Я бы предпочла свалить их сразу, как только подошла, но я должна была убедиться, прежде чем действовать. Когда один из них начал угрожать тебе ножом, я знала наверняка.

Авиенда глубоко дышала, пытаясь успокоить сердце.

— Конечно, был еще один, — сказала Кадсуане. — Тот, что направлял. Сколько всего мужчин среди Айил втайне могут направлять? Это аномалия или ваши люди их скрывают?

— Что? Нет! Мы этого не делаем. Во всяком случае, до сих пор не делали. — Авиенда не была уверена, что так будут поступать и теперь, когда Источник очищен. И уж точно следует перестать отправлять мужчин погибать, в одиночку сражаясь с Темным.

— Ты уверена? — ровным голосом спросила Кадсуане.

— Да!

— Жаль. Это могло бы оказаться для нас сейчас большим подарком, — сказала Кадсуане, покачав головой. — Я бы не удивилась после того, что мы узнали об этих Ищущих Ветер. Так они были всего лишь заурядными приспешниками Тёмного, среди которых нашелся один, скрывавший свою способность направлять? Зачем они оказались здесь сегодня вечером?

— Они не простые приспешники Темного, — тихо проговорила Авиенда, осматривая трупы. Красные вуали. У мужчины, который мог направлять, были заточены зубы, у двух других ничего подобного не было. Что бы это значило?

— Мы должны предупредить людей в лагере, — продолжала Авиенда, — возможно, эти трое просто прошли без проверки. Многие охранники-мокроземцы избегают проверять айильцев. Они думают, что все мы служим Кар`а`карну.

Слишком много мокроземцев, Айил есть Айил. Глупцы. Хотя… если быть честной, Авиенда вынуждена признать, что ее первой мыслью при виде этого айильца была мысль о том, что это свои. Как такое могло произойти? Двух лет не прошло с тех времен, когда она, увидев незнакомого алгай`д`сисвай, рыскающего вокруг лагеря, сразу атаковала бы.

Авиенда продолжила изучать трупы — у каждого воина был нож, копье и лук. И более ничего примечательного. Однако внутренний голос подсказывал ей, что она что-то упустила из виду.

— Направляющая женщина, — внезапно вспомнила она, оглядываясь. — Это женщина использовала Единую Силу, что и привело меня сюда, Айз Седай. Это были вы?

— Я не направляла до тех пор, пока не убила того мужчину, — хмурясь сказала Кадсуане.

Авиенда приняла боевую стойку, сливаясь с тенями. Что она обнаружит на этот раз? Мудрых, которые служат Темному? Кадсуане нахмурилась, в то время как Авиенда отправилась дальше обследовать лагерь. Она миновала палатку Дарлина, рядом собралась группа солдат вокруг ламп, отбрасывающих причудливые танцующие тени. Она миновала отряды молчаливых патрулей. Они несли факелы, которые им же слепили глаза.

Авиенда расслышала, как тайренские офицеры беседовали о том, что хорошо хоть не надо тревожиться, не заснул ли кто на посту. Со всеми этими молниями, барабанами троллоков, неожиданными набегами Тени, пытающейся проникнуть в лагерь… солдаты сами понимали, что надо быть настороже. Морозный воздух пах дымом, смешанным с тошнотворными запахами, доносившимися от лагеря троллоков.

В конце концов она прекратила свои поиски и вернулась назад, застав Кадсуане, которая беседовала с солдатами. Авиенда уже совсем близко подошла к ней, когда ее взгляд скользнул по темному пятну неподалеку, и инстинктивно почувствовала опасность. Из этого пятна темноты направляли.

Авиенда немедленно начала плести Щит. Скрывающаяся в темноте сплела Огонь и Воздух, направив их на Кадсуане. Авиенда отпустила Щит и вместо этого рассекла Духом вражеское плетение, как только оно было выпущено.

Авиенда услышала проклятие, и плетение Огня моментально полетело в её сторону. Она пригнулась, Огонь пролетел поверх головы, зашипев в холодном воздухе. Волна жара прошла мимо. Ее враг показался из тени — какое бы плетение та ни использовала, чтобы укрыться, оно распалось — и Авиенда увидела женщину, с которой уже сражалась раньше. Ту, с уродливым лицом троллока.

Женщина шмыгнула за палатки как раз перед тем, как земля позади нее разорвалась — из-за плетения, которое послала не Авиенда. Секундой позже женщина снова сложилась, как уже делала раньше. И исчезла.

Авиенда все еще была начеку. Она повернулась к подошедшей Кадсуане.

— Спасибо тебе, — неохотно выдавила из себя Айз Седай. — За то, что разрушила то плетение.

— Полагаю, теперь мы в расчете, — сказала Авиенда.

— В расчете? Ну, нет, между нами разница в несколько сотен лет, дитя. Я лишь признаю, что благодарна тебе за твое вмешательство, — Кадсуане нахмурила брови. — Она исчезла.

— Она делала это и раньше.

— Способ перемещения, который мы не знаем, — встревожилась Кадсуане. — Я не видела никаких плетений. Может быть, это тер`ангриал? Он…

Полоса красного цвета взметнулась над передовой. Троллоки пошли в атаку. В тот же момент Авиенда почувствовала направляющих в разных местах своего лагеря. Один, два, три… Она крутилась на месте, стараясь определить все места, откуда направляли. Она насчитала всего пять.

— Направляющие, — резко сказала Кадсуане. — Дюжины.

— Дюжины? Я чувствую только пять.

— Большинство из них мужчины, глупое дитя, — сказала Кадсуане, махая рукой. — Идём, соберем остальных!

Авиенда умчалась прочь поднимать тревогу. Она позже вернется к этому разговору с Кадсуане, чтобы поставить ту на место. Возможно. Любой «разговор» с Кадсуане зачастую оставлял собеседника с ощущением, что тот круглый дурак. Авиенда вбежала в айильскую часть лагеря как раз в тот момент, когда Эмис и Сорилея, кутаясь в свои шали, осматривали небо. Флинн вывалился из ближайшей палатки, хлопая заспанными глазами.

— Мужчины? — сказал он. — Направляют? Прибыли еще Аша`маны?

— Вряд ли, — сказала Авиенда. — Эмис, Сорилея, мне нужен круг.

Из брови поползли вверх. Хоть она и была теперь одной из них, и власть ее происходила от самого Кар’a’карна, но стоит напомнить об этом Сорилее — и Авиенда будет закопана по шею в песок.

— Пожалуйста, — быстро добавила она.

— Это твое мнение, Авиенда, — сказал Сорилея. — Я пойду и поговорю с другими и пришлю их к вам. Таким образом у вас может быть свой круг. Я думаю, мы сделаем два, как было предложено раньше. Это было бы лучше.

«Такая же упрямая как Кадсуане», — подумала Авиенда. Они обе могли бы деревья учить терпению. Однако, Сорилея была не слишком сильна в использовании Силы, на самом деле она едва могла направлять, поэтому умнее будет использовать других, как она и предложила.

Сорилея начал созывать других Хранительниц Мудрости и Айз Седай. Авиенда ждала, волнуясь из-за промедления; она уже слышала крики и взрывы в долине. Потоки огня дугами потянулись по воздуху и опали.

— Сорилея, — тихо обратилась Авиенда к Старшей Хранительнице, пока женщины начали соединяться в круги. — На меня только что напали в лагере трое мужчин Айил. Бой, который мы собираемся вести, вероятно, вовлечет и других Айил, которые сражаются на стороне Тени.

Сорилея резко обернулась, встретившись взглядом с Авиендой.

— Поясни.

— Я думаю, это, должно быть, те мужчины, которых мы посылали убивать Затмевающего глаза, — сказала Авиенда.

Сорилея тихо зашипела.

— Если это так, дитя, то этой ночью мы все будем иметь большой тох. Тох к Кар’a’карну, тох ко всей этой земле.

— Я знаю.

— Даю слово, — сказала Сорилея. — Я организую третий круг; возможно, заставлю некоторых из отдыхающих Ищущих Ветер присоединиться.

Авиенда кивнула, затем приняла контроль над кругом, который ей передали. У нее было три Айз Седай, присягнувших Ранду, и две Хранительницы Мудрости. По ее распоряжению, Флинн не входил в круг. Она хотела, чтобы он выискивал малейшие признаки направляющего мужчины и был готов указать направление, а его пребывание в круге делало это невозможным.

Они двинулись, словно отряд сестер по копью. Они прошли мимо отряда тайренских Защитников, натягивающих отполированные доспехи поверх мундиров с рукавами в широкую полоску. В одной из групп она увидела отдающего приказы короля Дарлина.

— Минутку, — сказала она остальным и побежала к тайренцам.

— … их всех! — сказал Дарлин своим командующим. — Не ослабляйте передние линии! Мы не можем пропустить этих монстров в долину!

Было ясно, что нападение разбудило его, так как он был одет лишь в панталоны и белую сорочку. Взъерошенный слуга протягивал Дарлину камзол, но король отвернулся, отвлеченный посыльным.

Когда Дарлин увидел Авиенду, он нетерпеливо махнул ей, чтобы она подошла. Слуга тяжело вздохнул, опуская камзол.

— Я уже и не думал, что они атакуют сегодня ночью, — сказал Дарлин, поглядев на небо. — Ну или утром. Донесения разведчиков так сумбурны, что я чувствую себя так, словно меня запустили в курятник, переполненный взбесившимися цыплятами, и велели поймать того, у которого есть одно черное перышко.

— Эти донесения, — спросила Авиенда, — есть ли там что-то про айильских мужчин, сражающихся на стороне Тени? Возможно, даже направляющих?

Дарлин резко обернулся.

— Это правда?

— Да.

— А троллоки давят изо всех сил, стараясь прорваться в долину, — сказал Дарлин. — Если эти айильские Повелители Ужаса атакуют наши войска, мы не сможем выстоять без вас, надо чтобы кто-то их сдерживал.

— Мы уже идем на позиции, — сказала Авиенда. — Пошлите Эмис и Кадсуане создать врата. Кроме того должна вас предостеречь. Я поймала Повелителя Ужаса, болтавшегося около вашей палатки.

Дарлин посерел.

— Как Итуралде… Свет, они не коснулись меня. Я клянусь в этом. Я…

Он поднял руку к голове.

— Кому можно верить, если мы не можем доверять собственному рассудку?

— Мы должны сделать этот танец копий таким простым, как только возможно, — сказала Авиенда. — Иди к Руарку и собери вождей. Составьте план, как вы будете вместе противостоять Тени, и не допустите, чтобы сражением командовал один человек, твердо держитесь разработанных планов и не позволяйте никому их менять.

— Это может привести к катастрофе, — сказал Дарлин. — Если у нас не хватит гибкости…

— Что должно меняться? — мрачно спросила Авиенда. — Мы держимся. Изо всех сил мы держимся. Мы не отступаем назад. Не пытаемся сделать что-то умное. Мы просто держимся.

Дарлин кивнул.

— Я отправлю Дев на склоны через врата. Они смогут уничтожить тех троллоков, что стреляют в наших парней. Вы возьмете на себя их направляющих?

— Да.

Авиенда вернулась к своему кругу и начала собирать силу. Чем больше силы удерживаешь, тем труднее отрезать тебя от Единой Силы. Она намеревалась удерживать столько силы, сколько надо, чтобы никто не мог ее отрезать от источника.

Беспомощность. Она ненавидела чувствовать себя беспомощной. Она позволила разгореться своему гневу, вспыхнувшему, когда мужчина связал ее, и повела свой круг в атаку на ближайшего направляющего мужчину, которого сумел распознать Флинн.