Память Света

Глава 34 Скольжение

Ранд стоял в месте, которого не было.

В месте, что находилось вне времени, вне самого Узора.

А вокруг него раскинулось бесконечное ничто. Голодное и прожорливое, жаждущее поглотить его. Ранд воочию видел Узор. Тысячи и тысячи переплетающихся ленточек света; неровные и мерцающие, они завивались над ним, вокруг него, переплетаясь друг с другом. Так, по крайней мере, воспринимало это его сознание.

Все, что уже когда-то было, все, что еще может случиться, все, что могло бы быть… все простиралось тут, пред ним.

Ранд не мог этого постичь. Тьма вокруг засасывала, стремилась его поглотить. Он дотянулся до Узора и как-то закрепил себя в нем, чтобы не раствориться в этой Тьме.

Это помогло сосредоточиться. Закрыло его, немного, на время. Узор колебался перед ним, и Ранд наблюдал, как он сплетается. Узор на самом деле выглядел совсем не так, он знал, просто его разум так это видел, такое восприятие Узора было привычнее. Всегда описывали, как сплетаются воедино нити жизни.

Ранд снова закрепил себя в реальности и двинулся вперед. Время опять стало нормальным, и он перестал видеть одновременно прошлое и будущее. Хотя все еще мог одновременно видеть все пространство, точно перед ним вращался глобус.

Ранд предстал перед небытиём.

— Так, — сказал он в него. — Вот где это произойдёт на самом деле. Моридин пытался убедить меня, что простой бой на мечах мог бы всё это решить.

— ОН — ЧАСТЬ МЕНЯ. НО ОН НЕ ВИДИТ ВСЕГО.

— Да, — сказал Ранд. — Я тоже это заметил.

— МАЛЕНЬКИЕ ВЕЩИ МОГУТ БЫТЬ ЭФФЕКТИВНЫМИ. САМЫЙ ТОНКИЙ КИНЖАЛ МОЖЕТ ОСТАНОВИТЬ СЕРДЦЕ. ОН ПРИВЕЛ ТЕБЯ СЮДА, ПРОТИВНИК.

Ничего этого не было в последний раз, когда Ранд носил имя Льюис Терин. Он мог истолковать это только как хороший знак.

Теперь битва началась по-настоящему. Он смотрел в ничто и чувствовал, как оно вскипает. А потом Темный обрушился на Ранда изо всех сил, точно внезапно налетевший ураган.

Перрин прислонился к стволу дерева, задыхаясь от боли. Стрела Губителя, пронзив плечо Перрина, торчала у него из спины. Перрин не решался вытащить ее, не с…

Он вздрогнул. Мысли текли медленно и бессвязно. Где он находится? Он переместился как можно дальше от Губителя, но… он не узнавал этого места. Кроны деревьев с обильной листвой имели странную форму, такую он прежде еще не встречал. Шторм бушевал и здесь, однако намного слабее.

Перрин соскользнул вниз и со стоном шлепнулся на землю. Его плечо пронзила боль. Он перевернулся, уставившись в небо. Падая, он сломал стрелу.

«Это… это волчьи сны. Я могу просто заставить стрелу исчезнуть».

Он попытался собрать силы, чтобы сделать это, но оказался слишком слаб. Он почувствовал, что сознание куда-то ускользает, и послал мысль в пространство, выискивая волков.

«Двуногий, который мог говорить? Что это? Что ты?»

Его природа, казалось, напугала их, и они выбросили его из своего сознания. Как они могли не знать, кем он был? У волков была хорошая память. Разумеется… разумеется…

«Фэйли, — подумал он. — Такая красивая, такая умная… Я должен идти к ней. Я просто должен… должен приблизиться к этим Путевым вратам… и я смогу вернуться в Двуречье к ней…»

Перрин перевернулся и с трудом приподнялся на колени. Это его кровь на земле? Так много красного… Он прищурился, всматриваясь в это.

— Вот ты где, — раздался голос.

Ланфир. Он смотрел на нее, ее силуэт был размыт.

— Итак, он победил тебя, — сказала она, скрещивая руки на груди. — Печально. Я не хочу выбирать его по принуждению. Я нахожу тебя гораздо более привлекательным, волк.

— Пожалуйста, — прохрипел он.

— Мне хочется тебе помочь, хотя и не следовало бы, — сказала она. — Ты доказал свою слабость.

— Я… Я могу победить его.

Вдруг осознание того, что ему стыдно из-за поражения, которое он потерпел у нее на глазах, поразило Перрина. Когда же он начал беспокоиться о том, что Ланфир думает о нем? Он не понимал.

Она постучала пальцем по своей руке.

— Пожалуйста… — сказал Перрин, поднимая руку. — Пожалуйста.

— Нет, — сказала она, отворачиваясь. — Я уже сделала одну ошибку, подарив свое сердце тому, кто этого не заслуживал. До свидания, волчонок.

Она исчезла, оставив Перрина на четвереньках в этом странном месте.

«Фэйли, — сказала часть его разума. — Не беспокойся о Ланфир. Ты должен пойти к Фэйли».

Да. Да, он мог пойти к ней, разве нет? Где она? Поле Мериллор. Там он ее оставил. В этом месте она и будет. Он переместился туда, с трудом сосредоточившись, чтобы управлять перемещением. Но ее, конечно, там не было. Он был в Волчьем Сне.

Переход, который Ранд должен открыть. Это должно быть здесь. Он просто должен был добраться до него. Он должен. Он должен.

Он рухнул на землю и перевернулся на спину. Он чувствовал себя дрейфующим в небытие. Когда он смотрел на вспененное небо, у него потемнело в глазах. «По крайней мере… по крайней мере, я делал это для Ранда», — думал Перрин.

Смогут ли теперь волки удержать Шайол Гул с этой стороны? Они смогут охранять Ранда, верно? Им придется.

Фэйли пошевелила палкой маленький костерок. Быстро стемнело, и огонь горел слабым красным светом. Они не посмели сделать его больше. Смертоносные сущности бродили по Запустению. Троллоки здесь были наименьшей опасностью.

Воздух здесь был пропитан резким противным запахом, и Фэйли готова была увидеть гниющий труп за каждым, покрытым черными пятнами кустом. Земля трескалась под ее ногами, сухая почва обращалась в пыль под ее сапогами, как если бы дождя здесь не было несколько веков. Пока она была в лагере, она заметила кучку зеленоватых огоньков — вроде светящихся насекомых — промелькнувших в отдалении, на фоне деревьев. Она достаточно много знала о Запустении, чтобы задержать дыхание, пока они не исчезли. Она не знала, что это было, и не хотела знать.

Она повела свою группу в короткую разведку, чтобы найти это место для лагеря. По пути один караванный рабочий был убит веткой, другой наступил в нечто, похожее на грязь, но она растворила ему ногу. Капли этого вещества оказались у него на лице. Он бился и кричал, пока не умер.

Они были вынуждены заткнуть ему рот кляпом, чтобы его крики не привлекли к ним другие кошмары.

Запустение. Они не могли здесь выжить. Простая прогулка убила двух людей, а у Фэйли под командой было несколько сотен человек, и их надо было защитить. Охранники из Отряда, некоторые члены Ча Фэйли, и возницы фургонов, и работники из ее каравана снабжения. Восемь фургонов по-прежнему были целы, и они пока перевезли их в этот лагерь. Слишком подозрительно будет, если они потащат их с собой дальше.

Она даже не была уверена, переживут ли они эту ночь. Свет! Казалось, единственный их шанс спастись зависел от Айз Седай. Заметят ли они, что произошло, и пошлют ли помощь? Надежда была слабой, но, с другой стороны, она не так уж много знала о Единой Силе.

— Ладно, — тихо сказала Фэйли тем, кто сидел рядом с ней, это были Мандевин, Аравайн, Гарнан, Сеталль и Арелла из Ча Фэйли. — Давайте поговорим.

Остальные были растеряны. Возможно, как и Фэйли, их с детства запугали рассказами о Запустении. Гибель нескольких членов отряда вскоре после того, как они вошли в эти земли, усилили детские страхи. Они знали, насколько опасно это место. Они вздрагивали от каждого звука во тьме.

— Я объясню, что могу, — сказала Фэйли, стараясь отвлечь их от окружавшей их смерти. — В пузыре зла один из тех кристаллов пробил ногу Берише Седай прямо в тот момент, когда она создавала врата.

— Рана? — спросил Мандевин, сидя у огня. — Разве из-за этого врата могли открыться неправильно? Честно говоря, я мало знаю о делах Айз Седай и не хочу знать. Возможно ли, что врата откроются совсем в другое место, если направляющую отвлекут в момент создания?

Сеталль нахмурилась, и это привлекло внимание Фэйли. Сеталль не принадлежала к числу офицеров или аристократов. Тем не менее, в этой женщине было что-то… она излучала авторитет и мудрость.

— Ты что-то знаешь? — спросила её Фэйли.

Сеталль откашлялась.

— Я знаю… совсем немного о направлении Силы. В свое время я этим немного интересовалась. Иногда, если плетения сделаны неверно, не происходит ничего. В других случаях же результат может оказаться гибельным. Я никогда не слышала, чтобы плетение делало что-либо подобное, чтобы оно сработало, но неверно.

— Что ж, — сказал Гарнан, глядя в темноту и заметно вздрагивая, — мы можем предположить, что она хотела отправить нас в Запустение.

— Возможно, она не понимала, что делает, потеряла ориентацию — сказала Фэйли. — Ей было больно, и она послала нас в неверное место. Бывало, в напряженные моменты боя я поворачивалась кругом, а потом оказывалось, что бегу в ошибочном направлении. Здесь могло быть что-то похожее.

Другие кивнули, но Сеталль все-таки выглядела обеспокоенной.

— Вы, что-то хотите сказать? — поинтересовалась Фэйли.

— Айз Седай усердно обучают действовать именно в таких ситуациях, — сказала Сеталль. — Ни одна женщина не достигнет уровня Айз Седай без умения направлять под невероятным давлением. Есть особые… препятствия, которые женщина должна преодолеть, чтобы иметь право носить кольцо.

«Так, — подумала Фэйли, — должно быть, у Сеталль есть родственница из Айз Седай. Или кто-то близкий, если с ней поделились столь тайными сведениями. Возможно, сестра?»

— Значит, это своего рода ловушка? — голос Аравайн звучал смущенно. — И Бериша была из Друзей Темного? Ведь у Тени имеются куда более важные заботы, чем отправлять в Запустение простой обоз.

Фэйли ничего не ответила. Рог в безопасности; ящик, в котором он находился, стоял в ее маленькой палатке неподалеку. Они поставили фургоны по кругу, и позволили себе зажечь только один костер. Остальная часть каравана либо спала, либо пыталась уснуть.

Застывший воздух и какая-то слишком глубокая тишина заставили Фэйли почувствовать, будто за ними наблюдают тысячи глаз. Если Тень приготовила ловушку для её каравана, это значило, что Тень знает про Рог. В этом случае они оказались в очень большой опасности. Значительно серьезнее, чем само по себе пребывание в Запустении.

— Нет, — сказала Сеталль. — Нет, Аравайн права. Это не могло быть умышленной ловушкой. Если бы пузырь зла не появился, мы бы никогда не бросились во врата, предварительно не поглядев, куда они ведут. Ведь насколько мы знаем, пузыри возникают совершенно случайно.

«Если, конечно, Бериша просто не воспользовалась сложившимися обстоятельствами», — подумала Фэйли. К тому же, она умерла. Та рана в ее животе не похожа была на рану от шипа. Скорее ножевая рана. Как если бы кто-то напал на Беришу, как только Рог прошел через врата. Чтобы не дать ей рассказать, что она сделала?

«Свет, — подумала Фэйли. — Я становлюсь подозрительной».

— Так, — сказал Гарнан, — что же мы будем делать?

— Это зависит от того, — сказала Фэйли, глядя в сторону Сеталль. — Есть ли у Айз Седай какой-нибудь способ определить, куда нас отправили?

Сеталль колебалась, будто не желая раскрывать, как много ей известно. Однако когда снова заговорила, то выглядела уверенно.

— Плетения оставляют после себя следы. Поэтому да, Айз Седай могут обнаружить, куда мы отправились. Однако следы сохраняются недолго, в лучшем случае — несколько дней, и это от мощных плетений. И далеко не все направляющие умеют читать следы — это редкий талант.

Манера говорить, такая авторитетная и властная… ее способность сразу завоевывать доверие. «Значит, тут дело не в родственнице — подумала Фэйли. — Эта женщина сама обучалась в Белой Башне». Возможно, она, подобно королеве Моргейз, оказалась слишком слаба в обращении с Единой Силой, чтобы стать Айз Седай?

— Мы подождём один день, — сказала Фэйли. — Если никто не придёт за нами, тогда мы двинемся на юг и попытаемся уйти из Запустения как можно скорее.

— Интересно, как далеко на севере мы оказались, — сказал Гарнан, потирая кожу. — Я не собираюсь лезть через горы, чтобы вернуться домой.

— Ты бы предпочёл остаться в Запустении? — спросил Мандевин.

— Ну, нет, — сказал Гарнан. — Но могут потребоваться месяцы путешествия назад, в безопасные земли. Месяцы путешествия через само Запустение…

«Свет, — подумала Фэйли. — Месяцы путешествий по землям, где большая удача потерять лишь двух людей в день». Им никогда не выбраться. Даже без фургонов их караван будет выделяться на этой местности, как свежая рана на нездоровой коже. Будет большой удачей, если они протянут тут еще хотя бы день или два.

Она с трудом удержалась, чтобы не оглянуться на палатку. Что произойдет, если она не принесет Рог Мэту вовремя?

— Есть другая возможность, — колеблясь, сказала Сеталль.

Фэйли посмотрела на неё.

— Пик к востоку от нас, — сказала Сеталль с очевидной неохотой. — Это Шайол Гул.

Мандевин, прикрыв глаза, что-то тихо прошептал, Фэйли не разобрала что. Остальные выглядели подавлено. Фэйли, однако, уловила мысль.

— Это там, где Дракон Возрождённый ведёт войну с Тенью, — сказала Фэйли. — Одна из наших армий будет там. И направляющие, которые смогут нас оттуда забрать.

— Верно, — сказала Сеталль. — Правда, область вокруг Шайол Гул известна как Проклятые Земли, земли, которые по слухам избегают даже самые страшные твари Запустенья.

— Потому что они ужасны! — сказала Арелла. — Если эти твари не ходят туда, так это потому, что боятся самого Темного!

— Вероятно, сейчас внимание Темного, и его армий приковано к битве, — медленно проговорила Фэйли, кивая головой. — Нам не выжить долго в Запустении — вряд ли мы продержимся даже неделю. Но если Проклятые Земли свободны от этих кошмарных созданий, то мы сможем добраться до наших армий, где…

Это сулило гораздо большую надежду — хотя она все равно была ничтожна — по сравнению с тем, чтобы месяцы путешествовать по самому опасному месту в мире. Она сказала остальным, что еще подумает на досуге, и закончила совет.

Все разошлись, чтобы отдать распоряжения. Мандевин собирался проверить дозор. Фэйли осталась, глядя на искорки огня, ее подташнивало.

«Кто-то убил Беришу, — думала она. — Я уверена в этом». Расположение врат действительно могло быть ошибкой. Ошибки случаются даже у Айз Седай, не важно, что по этому поводу думает Сеталль. Но если в караване был приспешник Темного, тот, кто проскочил через врата и увидел, что они ведут в Запустение, то он мог запросто решить убить Беришу, чтобы поставить караван в затруднительное положение и осложнить доставку Рога.

— Сеталль, — окликнула Фэйли проходящую мимо женщину. — Можно тебя на пару слов.

Сеталль присела рядом с Фэйли, сделав невозмутимое лицо.

— Я знаю, что ты собираешься спросить.

— Как давно это было? — спросила Фэйли. — Как давно ты была в Белой Башне?

— Это было десятилетия тому назад.

— Ты в состоянии открыть врата?

Сеталль засмеялась.

— Дитя, я бы и свечу не зажгла. Я была выжжена в результате несчастного случая. Я не держала Единой Силы более двадцати пяти лет.

— Ясно, — сказала Фэйли. — Спасибо.

Сеталль удалилась, а Фэйли поймала себя на размышлениях: насколько правдивой была её история? Сеталль была очень полезна в те дни, что они провели вместе, и Фэйли не могла винить женщину за то, что она не выдала секретов, связывающих её с Белой Башней. В любой другой ситуации, Фэйли бы ни секунды не сомневалась в истории этой женщины.

Однако, не было никакой возможности подтвердить все, что она сказала. Если Сеталль была из Черной Айя и скрывалась, то вся ее история о том, что она выжжена, была бы просто выдуманной историей. Возможно, она могла до сих пор направлять. Или возможно, она не могла направлять потому, что была усмирена в наказание. Могла эта женщина быть особо опасной беглой заключенной, агентом, который ждал десятилетиями, чтобы ударить в нужный момент?

Именно Сеталль предложила идти к Шайол Гул. Может, она искала способ принести Рог своему хозяину?

Замерзнув, Фэйли вошла в свою палатку, в то время как члены сообщества Ча Фэйли встали на ее охрану. Завернулась в плед на своей раскладушке. Она знала, что была слишком подозрительна. Но какой еще она должна быть в этих обстоятельствах?

«Свет, — подумала она. — Рог Валир, потерянный в Запустении. Кошмар».

Авиенда опустилась на одно колено рядом с тлеющим трупом, сжимая свой ангриал — брошь в форме черепахи, которую ей дала Илэйн. Она дышала через рот и пристально вглядывалась в лицо лежащего мужчины.

Здесь было удивительно много этих, с красными вуалями. Каким бы ни было их происхождение, они не были Айил. Они не следовали джи’и’тох. В ночном бою она увидела двух Дев, пленивших мужчину. Он действовал как гай’шан, а затем убил одну из них укрытым ножом из-за спины.

— Ну и? — спросила Сарена, переводя дыхание. Пока те, что на поле Меррилора, отдыхали и готовились к грядущей схватке, эта битва у Шайол Гул продолжалась. Атака Красных вуалей длилась всю ночь, весь следующий день, а теперь и эту ночь снова.

— Думаю, я знаю его, — сказала Авиенда, обеспокоенно. — Он впервые стал направлять, когда я была ребенком, заставляя расти алгод тогда, когда он не должен был расти, — она опустила вуаль с его лица. — Его звали Соро. Он был добр ко мне. Я видела, как он пересекал эту высушенную землю на закате солнца после того, как принес обет плюнуть в глаза Затмевающему Зрение.

— Мне жаль, — промолвила Саэрин, однако в её голосе не слышалось сожаления. Авиенда росла, привыкая к подобному в женщине. Нельзя сказать, что Саэрин было всё равно, она просто не позволяла чувствам отвлекать её. По крайней мере, не тогда, когда её страж находился далеко. Из Айз Седай вышла бы хорошая Дева.

— Давай пойдем дальше, — сказала Авиенда, уводя свою группу направляющих. Бои продолжались днем и ночью, отряд Авиенды менялся, женщины собирались вместе и снова расходились, поскольку им требовался отдых. Сама Авиенда лишь иногда позволяла себе поспать днем.

По общему соглашению, тот, кто управлял кругом, избегал использовать её собственную мощь, поэтому у Авиенды всё ещё оставалось достаточно сил после столь многих часов сражений. Это позволяло ей сохранять бдительность, как на охоте. Другие женщины были колодцами, из которых она черпала силу.

Ей нужно было быть осторожной, чтобы не истощать их слишком сильно. Если женщина просто устала, то после нескольких часов сна она вернется обратно в бой. А если исчерпать её полностью — она может стать бесполезной на несколько дней. В данный момент в круге Авиенды были Флинн и три Айз Седай. Она изучила плетение, способное определить, когда рядом направлял мужчина — оно распространялось среди Айз Седай и Хранительниц Мудрости — но если б рядом был направляющий мужчина, это было бы значительно проще.

Флинн указал на нескольких вспышек огня на краю долины. Они быстро направились к ним, проходя мимо мертвых тел и мест, где тлела земля. В свете зари Авиенда видела, несмотря на сквозь холодный туман, что силы Дарлина все еще удерживают устье долины.

Троллоки продвинулись вперед к небольшим земляным насыпям, созданным Итуралде. Смерть бушевала повсюду. Троллоки понесли большие потери… но и с другой стороны их также было немало. На краткий миг показалось, что троллоки преодолели один из земляных валов, но тут же из резерва прибыли доманийские всадники и отбросили троллоков назад.

Отряды Айил сражались у входа в долину. Одни с красными вуалями, другие — с черными. «Их слишком много», — подумала Авиенда и, подняв руку, остановила свой отряд. Она тихо пошла вперед одна. Она могла отойти на несколько сотен шагов от женщин и все еще иметь доступ к их силе.

Она тщательно выбирала дорогу через бесплодную каменистую долину. Справа от нее лежало три мертвых тела, двое в черных вуалях. Она быстро ощупала их плетением Поиска, она больше не попадется на старую уловку — когда живые скрывались среди мертвых и внезапно нападали. Она и сама когда-то пользовалась этим.

Эти трое действительно были мертвые, поэтому она продолжала искать. Тайренцы и доманийцы сдерживали троллоков, у них была еще вторая линия обороны вокруг лагеря и на тропинке к тому месту, где сражался Ранд.

Земля поблизости грохотала и тряслась. Комья ее взлетели в воздух. Авиенда согнулась пониже, но ускорила шаг.

Впереди больше дюжины сисвай`аман штурмовали позицию двух красных вуалей, оба направляли. Красные вуали взрывали землю под атакующими, заставляя их тела взлетать в воздух.

Авиенда поняла, почему Айил продолжали сражаться. Эти красные вуали были оскорблением, преступлением. Даже Шончан, которые посмели захватить Хранительниц Мудрости, не были так отвратительны, как они. Каким-то образом Тень забрала храбрейших из Айил и превратила их в эти… эти существа.

Авиенда ударила быстро, вытягивая силу через свой ангриал и круг, плетя две линии огня и направляя их на тех, в красных вуалях. Она незамедлительно начала новые плетения, вздымая землю под этими двумя направляющими, и держала наготове третье плетение. Она бросила огонь на красные вуали, как только они споткнулись, один отпрыгнул в сторону, а другой взлетел вместе с взорвавшейся землей.

Она швырнула в убегавшего копья из пламени. Потом еще раз обрушила силу Огня на оба трупа — для надежности. Эти мужчины больше не придерживались джи`и`тох. Они более не были живыми. Они были сорной травой, которую нужно вырвать.

Она двинулась вперед, чтобы проверить сисвай`аман. Восемь еще были живы, трое из них ранены. Авиенда не была достаточно сильна в Исцелении, но она в состоянии была спасти жизнь одного человека, остановив кровотечение из раны в горле. Остальные выжившие подобрали раненых и пошли назад по направлению к лагерю.

Авиенда стояла над двумя телами. Она решила не разглядывать их. Найти среди них даже одного знакомого и то было уже достаточно скверно. Они…

Её точно поразил удар: один из её колодцев силы иссяк. Авиенда ахнула. Еще один колодец погас.

Она немедленно разорвала круг, затем бросилась назад, на то место, где она оставила женщин. Вспышки и взрывы настигли ее. Авиенда уцепилась за Единую Силу, её собственная сила теперь казалась столь малой, по сравнению с тем, что она направляла до этого.

Она встала, как вкопанная, над тлеющими трупами Кируны и Фаэлдрин. Отвратительная женщина, которую она уже встречала раньше, женщина, которая, как все сильнее убеждалась Авиенда, была Отрекшейся, стояла там и улыбалась ей. Рука мерзкой женщины лежала на плече Сарены; стройная Белая стояла, повернув голову к Отрекшейся, глядя на нее бессмысленными, обожающими глазами. Страж Сарены лежал мертвый у её ног.

Обе исчезли, вращаясь вокруг самих себя. Перемещение без использования врат. Авиенда упала на колени рядом с мертвецом. Неподалеку застонал Дамер Флинн и попытался освободить себя из земляного завала. Его левая рука полностью отсутствовала, выжженная из плеча.

Авиенда выругалась и сделала, что могла, чтобы Исцелить его, несмотря на то, что он уже был без сознания. Внезапно она почувствовала себя очень усталой и очень, очень одинокой.