Память Света

Глава 38 Место, которого не было

Ранд видел, как упал Лан, и это заставило его содрогнуться от горя. Темный давил на Ранда со всех сторон. Стремился его поглотить, растерзать на клочки. Слишком тяжело было выдерживать этот натиск. Ранд был до предела измотан.

«Отпусти», — это был голос его отца.

— Я должен спасти их… — прошептал Ранд.

«Позволь им идти на жертвы. Ты не можешь сделать это сам».

— Я должен… Вот что это значит.

Разрушительная сила Темного терзала его тело, точно тысячи ворон, ковыряющихся в его плоти, сдирая её с костей. Он с трудом мог думать сквозь пелену боли от этого натиска и от горя всех потерь. Гибели Эгвейн и всех остальных.

«Отпусти.

Это их выбор».

Он так сильно хотел защитить их, всех людей, которые верили в него. Их смерти и опасность, с которой они столкнулись, огромной тяжестью легли на его плечи. Как человек мог просто… отпустить? Разве это не уход от ответственности?

Или это означало, предоставить им самим нести за себя ответственность?

Ранд закрыл глаза, думая обо всех тех, кто умер за него. Об Эгвейн, которую он поклялся защищать.

«Дурак», — ее голос прозвучал в его мозгу. Любящий, но резкий.

— Эгвейн?

«Разве мне тоже нельзя стать героем?»

— Это не так…

«Ты идешь к гибели. И запрещаешь это делать другим?»

— Я…

«Отпусти, Ранд. Дай нам умереть за то, во что мы верим, и не пытайся отнять у нас это право.

Ты принял свою смерть. Прими и мою».

Слезы текли из его глаз.

— Мне так жаль, — прошептал он.

«Почему?»

— Я потерпел неудачу.

«Нет. Еще нет».

Темный содрал с него кожу. И он съежился перед лицом бескрайнего небытия, не в силах пошевелиться. Он закричал в агонии.

И тогда он отпустил.

Он отпустил чувство вины. Он отпустил стыд за то, что не сберег Эгвейн и остальных. Он отпустил необходимость защитить её, защитить их всех.

Он позволил им быть героями.

Имена вытекали из его памяти. Эгвейн, Хурин, Башир, Изам из Чарин Айил, Сомара и тысячи других. Одно за одним — сначала медленно, но всё быстрее и быстрее — он прошелся назад по списку, который когда-то мысленно составлял. Сначала там были только женщины, но список рос и стал включать всех тех, кто, как он знал, умерли за него. Он даже не представлял, каким длинным стал этот перечень, сколько он нес на себе.

Имена отрывались от него, точно были осязаемыми предметами, точно взлетающие голуби, и каждое уносило часть бремени. Тяжесть, давившая на его плечи, исчезла. Его дыхание стало спокойнее. Будто пришел Перрин со своим молотом и разбил тысячи цепей, которые тянулись за Рандом.

Илиена была последней. «Мы возрождаемся, — думал Ранд, — так что в следующий раз мы сможем сделать все лучше».

«Так делай лучше».

Он открыл глаза и протянул вперед руку, ладонью упираясь во тьму, которую ощущал как твердую стену. Его сущность, распавшаяся, когда Темный набросился на него, и ставшая неразличимой, вновь стала цельной. Он опустил вниз другую руку, потом поднялся с колен.

А затем Ранд ал’Тор — Дракон Возрожденный — снова встал на бой с Тенью.

— Нет, нет, — шептала прекрасная Шендла, глядя на тело Демандреда. Ее сердце сжималось от горя, она рвала на себе волосы обеими руками, тело ее раскачивалось. Насмотревшись на своего возлюбленного, Шендла медленно, глубоко вздохнула и испустила страшный вопль:

— Бао Вильд мертв!

Все поле боя, казалось, притихло.

Ранд противостоял Темному в таком месте, которого не существовало, оно было погружено во время и небытие одновременно. Тело Ранда по-прежнему находилось в пещере Шайол Гул, замкнутое в том мгновении, когда он сражался с Моридином, но душа его была здесь.

Он существовал в этом несуществующем месте, которое пребывало вне Узора, в месте, где родилось зло. Он заглянул сюда и всё понял. Темный был не существом, а силой, сущностью столь же необъятной, как сама Вселенная, которую Ранд сейчас обозревал всю целиком. Множество планет и звезд — точно искры, разлетающиеся от костра.

Тёмный всё ещё стремился уничтожить его. Ранд ощущал в себя силу, несмотря на натиск. Он был спокойным и цельным. С исчезновением бремени он снова мог сражаться. Он взял себя в руки. Это было трудно, но ему сопутствовала победа.

Ранд шагнул вперёд.

Тьма содрогнулась. Она задрожала, завибрировала, как будто не веря.

— Я УНИЧТОЖУ ИХ.

Тёмный не был существом. Он был тьмой в промежутках. Между вспышками, между мгновениями, между миганием век на глазах.

— НА ЭТОТ РАЗ ВСЁ БУДЕТ МОИМ. ОНО ВСЕГДА БЫЛО И БУДЕТ МОИМ.

Ранд отдал честь тем, кто погиб. Кровь струилась по скалам. Плач тех, кто узрел гибель близких. Тень посылала все эти образы Ранду, чтобы сломить его. Но это его не сломило.

— Мы никогда не сдадимся, — прошептал Ранд. — Я никогда не сдамся.

Безбрежная Тьма гремела и содрогалась. От этого по всему миру шла дрожь. Земля покрылась трещинами, законы природы нарушались. Мечи обратились против своих владельцев, еда испортилась, скалы обратились в пыль.

И вновь эта сила самого небытия пошла на Ранда снова, пытаясь разорвать его. Сила ее натиска на спадала. И все же внезапно она превратилась в нечто вроде праздного гудения.

Они не сдадутся. И дело не только в Ранде. Все они будут продолжать сражаться. Атаки Темного утратили смысл. Если они не могут заставить его отступить, если не могут ослабить, зачем они вообще?

В буре Ранд искал пустоту, как научил его Тэм. Все чувства, все тревоги, вся боль. Он взял всё это и сжёг в пламени одной свечи.

Он ощутил спокойствие. Спокойствие капли воды, падающей на зеркало пруда. Спокойствие мгновений, спокойствие между миганием глаз, спокойствие пустоты.

— Я не сдамся, — повторил он, и слова казались ему чудом.

— ОНИ ВСЕ В МОЕЙ ВЛАСТИ. Я СЛОМАЮ ИХ ВСЕХ. ТЫ ПРОИГРАЛ, ДИТЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.

— Если ты так думаешь, — прошептал Ранд в темноте, — то лишь потому, что не можешь узреть.

Лойал тяжело дышал, когда вернулся на северный склон Высот. Он рассказал Мэту, как отважно сражался Лан и как он пал, унеся с собой жизнь Демандреда. Известие, принесенное Лойалом, глубоко поразило Мэта да и всех солдат его войска, особенно порубежников, которые потеряли короля и брата. Шаранцы забеспокоились; каким-то образом известие о смерти Демандреда уже просочились в их ряды.

Мэт старался справиться со своим горем, ведь Лану бы это не понравилось. Мэт поднял ашандарей.

— Тай`шар Малкир! — закричал он во всю силу своих лёгких. — Лан Мандрагоран, ты треклято чудесный человек! Ты сделал это!

Его крики звенели в тишине, когда он бросился вперед, к армиям Тени. За его за спиной звенели крики: «Тай`шар Малкир!» Это кричали все племена, все народы, и порубежники, и прочие… Они ринулись через Высоты следом за Мэтом. Вместе они напали на ошеломленного врага.