Первый шаг Некроманта. Том 4

Глава 2 Бастионские будни

После того, как мы разбежались с пани Жмудской, прошла неделя. Девушка укатила в Польшу, ну а я только развёл руками: да, женщины моя слабость. Не смог удержаться, но это не было как с той же Ривкой или Софи, когда утром хотелось просыпаться в одной постели. Не было родства душ, лишь физическая близость.

В связи с тем, что преступная верхушка аристократии Вологды и Бастиона взята под стражу и частично уничтожена, на восточное направление тут же кинули излишки ликвидаторов, которые раньше работали на западе. Группы магов довольно быстро расчищали территорию от деревни Рогаткино и вскоре там, как грибы, возникали всё новые и новые домики.

Местные с радостью сдавали жильё, торговали с охотниками на монстров и развивали поселение. В будущем оно станет важным пунктом снабжения восточного сектора. Чтобы ускорить процесс покорения новых земель, Шпульц увеличил вознаграждение за закрытие Брешей на двадцать пять процентов. Из казны крепости деньги немедленно были переведены в банк. Акция щедрости действовала всего две недели.

Так что ликвидаторы не вылезали из лесов, соревнуясь в удали. Чистильщики тоже работали на износ. Пришлось даже задействовать бригады из Тотьмы и Грязовца (соседних уездов). Вереницы телег бесконечным потоком шли через леса по дороге в Бастион, а оттуда после сортировки ингредиенты уже перевозили в Вологду, где вместительных хранилищ было побольше.

Деньги потекли рекой, причём всем сразу. Мы тоже не остались в стороне и решили присоединиться к этому празднику жизни, но уже не убивались, как при заработках на лечение Вани. Выбирались через день и тратили на это куда меньше времени — я решил оставить Маэстро на читке, и потому у нас было целых три молящихся клирика. На Брешь-малютку теперь тратилось чуть больше часа, а на четырёхметровку в районе двух с половиной.

Неспешным темпом мы заработали двести пятьдесят тысяч целковых: одна вторая ушла семейству Барятинских, а остальное досталось ребятам. Я решил не брать свою долю, чтобы сычовцы подкопили деньжат на нормальную экипировку и личные нужды. Из-за того, что платить за лечение Ломоносова не пришлось, у меня скопилось порядка четырёхсот тысяч рублей. К тому же я вернул украденные ингредиенты, так что поступил по справедливости.

Ах да, пару дней назад пришёл отчёт от Феликса: зачаровальная мастерская работала почти в автономном режиме. Барятинский кузнец ковал болванки, Елисей вошёл в раж и клепал артефакты с повышенной эффективностью, далее они переправлялись во Владимир под охраной людей Скаржинского и там уже через арендованную лавку сбывались населению. Феликс везде договорился, и всё работало как часы.

Продавцами тоже устроили всех своих: одна из них Глашка, от которой мне достался самый первый учебник по рунической магии, а вторая — взрослая дочка Семёна. Тот, как узнал, гоголем ходил от гордости — ещё бы, место-то хорошее! А помогала матери его любимая внучка Ульяна, в которой он души не чаял.

Феликс по моей просьбе оплатил ей гувернёра — малышку научат всему, что нужно: читать, писать, считать и языкам тоже. К тому же как и обещал Семёну, я через отца дал вольную Ульяне. Отпускная грамота уже была на руках у еë матери, но на период обучения девочка останется в поместье Барятинских на старых правах. А потом, если захочет, через несколько лет будет работать на меня.

Это ещё больше растрогало Семёна, и тот с удвоенной силой принялся выполнять свои обязанности.

С Ваней всё было запутано. Судя по всему, его дар видеть манапотоки далеко не случайность, а благословение Клирикроса. Бог света сделал тело Ломоносова своим проводником к смертным на случай возрождения бога Смерти. Насколько я понял, тот опасался повторного захвата мира и потому держал ухо востро. Что ж, похвально.

— Какой он из себя? — допытывался Ваня, чтобы поближе узнать идола. — Может, открыл тебе какую-то истину?

— Не-а, — безжалостно ответил я, — он ничем не отличался от напыщенных засранцев из дворянства. Такой же надменный индюк.

И это в высшей степени странно. Божество, существуй оно с самого сотворения мира, не было бы похоже на человека. Такому созданию вообще чужды копошения людишек и вся эта возня с эмоциями. Вся логика прошедших событий подсказывала мне, что в прошлом Клирикрос был обычным человеком. Со своими страхами, мечтами, принципами и хотелками.

Его появление датируют позже, чем таковое у Обскуриана, это я подчерпнул из церковных записей в библиотеке Вологды, когда выдалась свободная минутка.

«Скорее всего, Клирикрос смог достигнуть ста процентилей в барьерной магии и остаться в живых. Он поменял человеческую природу на божественную».

Это бы многое объяснило. К тому же, по словам божка, я способен выбрать сторону тьмы и эволюционировать до состояния могущественной хтони.

Его цитата: «Только отчуждённый, пройдя через страдания, может перешагнуть последний рубеж и претендовать на звание бога Смерти» — напрямую об этом говорила. Выходит, вот оно отличие Отчуждения от Сопричастности.

Во втором случае можно стать Повелителем Смерти, а вот в первом — пойти ещë дальше. Однако за такую дерзость матушка Смерть заставит прочувствовать все муки ада, и, если честно, я не представлял, как нормальный человек сможет вытерпеть подобную боль и не слететь с катушек.

Ваня не обрадовался моим наблюдениям, и, возникший было порыв веры, тут же иссяк. Ломоносов — реалист и именно это разрушило его карьеру в церкви. А ещё неспособность врать о своих убеждениях.

Так что вскоре он вошëл в привычную колею, и я был этим доволен. Куда более серьëзной проблемой оставалась мана в его лëгких. Излишки сжëг Клирикрос, но редкое заболевание никуда не исчезло — требовалась продуманная система лечения.

Когда на Ломоносове висел ментальный барьер, можно было перемещать ману как хочешь, но если вмешаться сейчас, то последствия будут непредсказуемыми. Здесь требуется тонкая работа, хорошее знание теории управления манапотоками и практика.

Недавно Терех передал мне свои последние премудрости в некромантии. Теперь настала очередь Кишки, но хитрец столь умело сливался на гражданке, что даже мой особый статус не помогал! Представляю, как он хихикал где-нибудь на отшибе Бастиона или Вологды, расслабляясь со своим дружком-бронником за бокалом вина и партеечкой в шахматы.

Иной раз жалеешь, что не навёл железную дисциплину в отряде, но не все могли пахать в том же режиме, что и я, потому в некоторых моментах нужны послабления. Моральный дух — важная штука.

Всё, что касалось лечения в некромантии, мною быстро усвоилось — какие-никакие аналогии с прошлым миром тут тоже встречались. Иногда достаточно было пару реплик Тереха, и я мигом включался в процесс: ожоги, порезы, колотые раны, синяки, удары дробящим оружием и так далее — всё это мной заживлялось довольно быстро. При условии, конечно же, что раны не слишком серьёзные.

Близился третий шаг в некромантии, но мне не хватало информации и практики по умертвиям. Именно в этот период и раскрывается данная техника. Потому при возможности я тренировался создавать из подручных средств фигурки будущих монстров. Легче всего получались крысы, но ими особо не повоюешь, так что я ждал следующей встречи с некромантом и готовил вопросы.

А пока у всех был выходной, я занялся перспективным дельцем — обучал мортикантов искусству теней.

— Жалкое подобие говна, запомните одну важную вещь, — обратился я громогласно к шеренге из пятнадцати «добровольцев», — всë, что вам требуется для эффективной разведки: это хороший объëм лëгких, немного фантазии и неприличный запас маны, — я остановился перед придурковатого вида мортикантом, алкоголиком в третьем поколении.

Его когда-то кучерявые волосы были сбиты в колтуны, борода то ли обрыжела, то ли заржавела, а лицо покрылось пятнышками грязи, но что самое смешное — он лыбился как идиот, и был такой жизнерадостный, что я еле сдерживал смех.

— Кудяблик! — обратился я к нему, и некромант сделал размашистый шаг вперёд.

— Да, мой Повелитель!

— Начнём с тебя, создай себе теневого собутыльника.

Тот удивлëнно почесал щëку. Дело в том, что мортиканты теряли вкус ко всему людскому и когда-то ярый завсегдатай всех застолий теперь не получал удовольствия от попоек.

Однако сомелье нашёл выход: бандиты, на которых мы частенько нападали, как правило, были под мухой, и в их крови содержался алкоголь. Кудяблик обменивал такое мясо у собратьев на «трезвенников» и получал приступ ностальгии по временам, когда ещё был живым.

— Сей момент, — от усердия мужчина высунул кончик языка и под удивлённые взгляды остальных мортикантов действительно создал на земле тень с бутылкой в руке. Она даже пошатывалась из стороны в сторону. — Как в старые добрые, — прослезился счастливый маг.

Если серьёзно, я, как увидел этого индивида, сразу захотел отсеять и всыпать Тереху нагоняй — я приказал собрать самых лучших и способных, а не маргиналов с большой дороги. Однако всё поменялось, когда мне продемонстрировали маназапас этого дядечки.

Из всего моего разношёрстного воинства у него был самый загубленный потенциал. Многие подшучивали, что ещё при жизни Кудяблик нашёл мифический способ конвертировать спиртное в ману.

Но вот воспользоваться этим даром на полную катушку у него не получилось. На одном из заданий его помутнённый разум пропустил атаку монстра, и подававший надежды некромант лишился сразу руки и ноги.

Ночью, когда он лежал в госпитале, Кудяблик придушил соседа по койке и съел его. Обряд мортемвиталис не сработал, и одарëнный маг из живого человека превратился в полумёртвое существо.

— Отлично, отброс, ты не безнадёжен, — похвалил я его, и мортикант, выпятив грудь, встал обратно в строй. — У остальных дела хуже некуда. — Терех отобрал самых способных, но работы с ними — непочатый край. — Пока не сольёте всю свою грёбаную ману, отсюда никто не уйдёт, вы поняли? Все, кроме Кудяблика, разбились на пары. Быстро, млять! — рявкнул я, чтобы те пошевеливались.

Далее я устроил небольшой турнир, в котором мои подопечные сражались друг с другом тенями. У всех собравшихся уже было примерно по семь-восемь процентилей этого атрибута благодаря учебнику, что я передал Тереху. После первого занятия они практически сразу совершили рывок в развитии, но закономерно застопорились. Теперь только упорный труд сделает из них мою маленькую армию теневиков. Я хотел, чтобы они взяли по двадцатке этой стихии.

«Тогда мне не придётся самому искать особые Бреши».

— Кудяблик, ко мне, — подозвал я пьяницу, и тот послушно подбежал, — прогуляемся.

Я схватил его за шиворот и в обучающих целях показал, что такое теневой мир. Мы побывали на трёх этажах. Пока я уничтожал монстров, бедолага судорожно дёргался, не понимая, что происходит.

— Увидел? — спросил я его, когда мы вынырнули обратно, тот поспешно закивал. — А теперь бегом за гемами.

Мы снова попали на третий слой, и мортикант кинулся подбирать ценный ресурс.

«Совместим приятное с полезным. Запас для Брешей сам собою не пополнится».

Занятия прошли до изнеможения, а после практики я ответил на возникшие вопросы и раздал указания по следующей тренировке. Всё как в школе, блин.

Но оно того стоило — я обещал Серапиону, что мы превзойдём план по добыче редких ингредиентов для орденов, а значит, пора было браться за дело. Эти пятнадцать разведчиков — мой козырь в поиске теневых Брешей. Они прочешут всю округу Вологодского уезда и подготовят карту с секретными обозначениями.

То же самое делали и инквизиторы, только в составе больших разведывательных групп. Они были сильней моих мортикантов, но уступали им в выживаемости и скорости обнаружения порталов. Там, где государственный теневик будет идти с опаской, мой обученный охламон пробежит с улулюканьем и найдёт обходные лесные тропы.

По сути, мортиканты для меня как глина — я мог лепить из них, что захочу. У них было много свободных процентилей, которые они ничем не заполняли. По моему заданию уже нашли место силы на тотем голубя и трое быстро обучились на друидов, чтобы держать связь через птичек. В идеале надо, чтобы каждый слуга хотя бы на пятёрочку имел эту стихию, а лучше на десятку, но пока вот так.

У мортикантов не было индивидуальности, морали и каких-то жизненных установок — лишь вечнососущий голод и желание подчиняться своему Повелителю. Потому я свободно распоряжался их магическим потенциалом и давал указания, кому что развивать. Такова участь марионеток.

Моя аура могла сделать из них всё что угодно!

Однако для этого требовалось время. Думаю с месяц точно на одних только теневиков. В связи с этим я пробуду в Бастионе минимум до конца октября.

В общей сложности под моим началом сейчас находилось сорок мортикантов. Довольно много новичков примкнули с восточных лесов. Обмундирование для них уже было готово — мародёры хорошенько поживились с убийства Борова, а зачарованные мечи им выковал я.

Увеличившееся «поголовье» надо было кормить, потому после тренировки, я вернулся в город и зашёл к Бенкендорфу.

— Есть интересные заказы?

— Ты про некров? — уточнил шпик и я кивнул.

После недавних событий архив Тайной канцелярии значительно пополнился документацией из Ложи и Христ подключил всех своих писцов к аналитической работе. Самые вкусные папки с досье попадали к нему на стол, и сейчас из них высилась целая стопка.

— Думаю, этот тебе подойдëт. В банде тридцать рыл, живут на границе с Кадниковским уездом, — это было на севере, — главный у них Эрнст фон Бреннер по прозвищу Инженер, наша головная боль, доставшаяся от зарубежных соседей, — Христ намекал на то, что иностранный «специалист» был заслан из Пруссии далеко не в товарном виде. На родине бандита решили не пускать в расход, а добавить проблем русским, — шестой шаг, отлично использует подготовленную местность в сражениях.

— В смысле ловушки? — уточнил я.

— Да, у них там целый клоповник развёлся — бесполезно посылать простых ребят. Настолько оборзели, что даже построили себе плавучую крепость на болотах. Там река рядом — чуть что, ноги делают, но до этого редко доходит — наши даже подойти к ним не могут.

— Звучит интересно, беру, — кивнул я.

Если за такой большой промежуток времени этих болотных воинов никто не трогал, значит, там скопилось достаточно много ценностей. Оседлая жизнь она всегда такая — начинаешь налаживать быт, и вещи одна за другой захламляют дом. Так что вылазка обещала быть интересной. К тому же их под тридцать человек — моим людоедам в самый раз наделать солонины.

С этими мыслями я и вышел из здания Тайной канцелярии и направился в трактир, где круглосуточно обитал Соловей. Передав через него послание остальным сычовцам, я с чистой совестью вернулся в дом Гольдштейнов. Там всё жило своей жизнью: Семён занимался бытом; Ицхак старательно переписывал церковный манускрипт, а заодно успевал обслуживать покупателей; Ваня привычно сидел в кресле и втыкал в книжку, а вот Ривка сразу же подошла ко мне и поцеловала в щёку.

— Рада видеть тебя. Идём быстрей, у меня небольшой сюрприз, — таинственно сказала она.

При этом Ломоносов ни с того ни с сего кашлянул в кулак, и я заметил на его губах дурацкую ухмылочку. Он продолжал делать вид, что читает, и даже перелистнул страницу.

«Так-так».

Ривка взяла меня за руку и провела на кухню. Там на столе ждала накрытая тряпочкой кастрюля.

— Садись, — я слишком поздно догадался, и бежать было некуда. — Вот так, — она даже стул мне подвинула, сама забота.

Пока девушка не видит, я в панике сглотнул.

— Вот так, посмотри, как вкусно выглядит, — она налила мне коричневой жижи, в которой плавала цельная курица.

«С головой».

От тарелки шёл пар, выглядело густое варево, мягко говоря, на двоечку. Вода из супа выкипела, и потому в него можно было втыкать ложку.

— Ммм, вкусно, — я поднял брови от удивления, и Ривка тут же обернулась крикнуть.

— Слышали? Ему нравится моя стряпня, и умею я готовить!

Во рту сразу расплылась дичайшая горечь. Походу переборщила с лаврушкой. Под взглядом девушки я зачерпнул вторую ложку этой кашицы и отправил в рот.

— Мясо мало, давай добавлю, — заботливо сказала она, но я помотал головой, притворяясь, что во рту горячо.

Второй героический глоток.

— Нет, спасибо, очень вкусно, дорогая, — похвалил я её, стараясь втянуть предательские слёзы обратно в глаза.

— Слишком горячий? В следующий раз остужу, — ответила она и вытерла платочком мою испарину на лбу.

Мана сейчас вовсю циркулировала в теле, чтобы снизить летальный урон.

Ривка сидела сбоку, облокотившись на стол и положив подбородок на ладонь. Ещё чуть-чуть и мои губы посинеют, а голова превратится в ярко-красный шар — мне случайно попался нерастопленный кристаллик соли размером с зуб.

Но судьба сжалилась над этим героем. Когда я съел две трети гастрономического изыска, Ривка вдруг спохватилась и встала из-за стола.

— Что это я засиделась? Мне же ещё заказ делать, тебя всё ждала. — Надо будет готовить почаще, — вздохнула она, — а то ты всегда такой голодный. Кушай дорогой, если захочешь добавки…

— Д-да, жнаю, пащиба, ошень вкушна, — с полным ртом кивнул я, закусив варево хлебушком.

Девушка просияла и с довольным видом упорхнула в мастерскую, показав Ломоносову язык.

«Я спасён».