Первый шаг Некроманта. Том 4

Глава 23 Испытания рода (НЕ ОТРЕДАКТИРОВАНО)

Проблема огнестрельного оружия заключалась в том, что даже в теневом мире от пули практически нет шансов увернуться — настолько быстро она летела. В этом, кстати, ещё одно преимущество церковной атакующей магии против теневиков. Пусть по разрушающему эффекту она уступала многим стихиям, но её «снаряды» были самыми быстрыми в мире.

В этих стремительно развивающихся событиях мой мозг принял единственное правильное решение — выставить барьер на себя и на сжавшуюся от страха Софи. Кремниевые пистолеты долго перезаряжаются, так что надо только переждать первый залп.

Вход заволокло пороховым дымом, а пули сплющились о выставленную преграду, вспыхнув яркими точками. Ядро же срикошетило и с треском пронеслось по комнате, ломая стеллажи в щепки и долго ещё крутилось где-то в конце комнаты.

Следом за огнестрелом последовала уже и магическая атака из смеси четырёх стихий. Этих головорезов послали по душу Софи, чтобы взять в заложники и торговаться со мной. Юра планировал бросить мне вызов в самом конце череды дуэлей и поставить условие проиграть или он убьёт мою благоверную.

Я схватил Софи за руку и перенёс её в теневой мир, время слегка замедлилось, а вот глаза девушки тут же расширились от страха и она попыталась что-то сказать. Секунд через десять поняла, что не слышит собственного голоса и заозиралась, а тут было на что.

Я приложил палец к своим губам, показывая, что не стоит тратить силы на разговоры и вывел её из-за стола. Два боевых голема с дубинками уже были рядом с нами, готовые расплющить жалких людишек, по пути они сбили красивую люстру и расколошматили любимый стол Софи просто потому что он им мешал. А вот тот камнеголовый, что стрелял по нам из корабельной пушки, отступил назад.

Орудие было без лафета, с одним лишь стволом, и силач спустил его с грохотом с плеча на пол, прочистил шомполом, торчавшим из-за спины, вкинул мешочек с порохом, затем выковырял из груди следующее ядро. Как горошину закатил в дуло и снова утрамбовал шомполом. Всё действия были чёткими и выверенными — сразу видно, что маг, который его контролировал, долго тренировался. То что должны делать шесть человек, выполняла одна каменная громадина.

Запас снарядов нашпиговывал его тело так, что казалось будто это чугунная броня. На месте, где раньше было ядро, оставалась круглая впадина.

«Неплохое решение — всё что нужно всегда под рукой. Надо взять на заметку», — подумал я, уходя с линии огня.

Мы вынырнули в другом конце комнаты, чтобы выйти с чёрного хода, однако туда тоже прорывались весëлые ребята и явно не за абонементом в библиотеку.

Все вооружены до зубов: артефакторное холодное оружие в виде коротких мечей, добротная броня минимум на тридцатку к огнеупорности, ножи в качестве запасного варианта на поясе и по два кремниевых пистолета на нагрудной портупее, ещё и шлема с металлическим гребнем откуда-то откопали.

Кажется, их называли морионами и они давно как вышли из употребления, но Пронских это не смущало — спокойно себе пользовались. Скорее всего, Юра выкупил старые запасы вооружения у какого-то зарубежного аристократа из Испании, чтобы приодеть собственных бойцов. Как руководитель отряда я его отлично понимал. Пронский крутился как мог.

Вёл команду из пятерых нападавших одноглазый обрюзгший капитан, который сразу же указал на нас и попытался взять в каменные тиски. Почему-то все высшие офицерские должности в этом мире занимали именно маги земли. Я вместе с Софи опять исчез в тени и вовремя — иначе бы обоих расплющило хватом этого заклинания. Мы снова вернулись обратно. Проход с двух сторон замуровали, а также все окна и любые выходы отсюда.

Прихвостни Пронских хотели загнать нас в угол. Я на всякий случай опять выставил на нас барьер, хотя тень и защищала нас, но от шальной пули лучше перестраховаться. Бедная Софи вообще ничего не понимала.

Для неё это была череда вспышек, гул в ушах, бабаханье заклинаний и механических орудий. Цветовая палитра попеременно сменялась на серую, а затем привычная реальность ярко била по глазам. Да ещё и дышать невозможно было!

Благо, она не была из тех, кого страх парализует, и девушка послушно бежала туда же, куда и я, вцепившись в мою руку. Она с ужасом смотрела, как изверги уничтожают вековое книжное наследие. Воздушные резаки, огненные конусы, сосульки из плотного льда, а также каменная дробь — всё это разрывало бумажные тома в труху, подпаливало их или разрезало на несколько частей.

Она смотрела на это всё с еле сдерживаемыми слезами, а погром только нарастал. Всё что она так любила, так долго сортировала и приводила в порядок в одночасье было уничтожено.

Довершили начатое два голема, рванувшие нас отыскивать. Они протаранили плечом стеллажи с книжными полками, чтобы повалить их. При этом споткнулись сами и по принципу домино запустили падение остальной мебели. Они встали и, орудуя дубинкой, расчистили себе пространство, втаптывая доски и макулатуру в пол.

С главного входа медленно продвигались шестеро магов и к ним присоединились ещё столько же, только вместо пистолетов у них уже были мушкеты. Стрелок-голем перезарядился и ждал нашего появления. Мы вжались в стену где нас загораживал боковой стеллаж, ещё не разрушенный налётчиками и я позволил Софи глотнуть воздуха.

— Ублюдки, я вас тут всех похороню! Пи**расы! — вдруг разразилась она в ругательствах и добавила ещё парочку трёхэтажных матов, но дослушивать я не стал и на полуслове запихнул её обратно в тень. Снова засверкала синими всполохами защита барьера — долетели пули со спины. Ядро же промахнулось и, пробив стену насквозь, улетело в соседний дом.

Я попытался показать Софи, чтобы она не мельтешила и дала мне самому разобраться с проблемой. Должен признать, с таким грузом ответственности за спиной неудобно сражаться. Убери я с неё барьер и шальной снаряд запросто ранит девушку.

Она вырвала руку из моей и истерично замахала кулачками, подпрыгивая на месте. Затем вцепилась в свои белокурые волосы, какое-то время смотрела в пол и тут подняла с ненавистью голову на голема-стрелка. Я взял Софи под локоть, но неожиданно она повернулась ко мне с лицом серийного убийцы, увидевшего очередную жертву.

Я, признаться, тёртый калач и знал, что у них там клапан иногда срывает знатно, но увиденный маниакальный блеск в её глазах нагнал на меня жути. Она активно жестикулировала, но я лишь пожимал плечами, мол, не понимаю.

Тогда она разозлённо схватила меня за шиворот и притянула к себе. Нежные губы девушки впились в мои, я машинально потянулся облапать её зад, но та раздражённо убрала мои руки.

«Кислород, ей нужен был кислород», — догадался я и включил один из орденов святого Георгия.

Несколько глубоких вдохов с её стороны и она успокоилась, а затем показала на камнеголового гренадёра и на себя, точнее на свой бок. Я снова присмотрелся к голему и увидел, что у того вокруг пояса и за спиной подвешен приличный такой запас пороха.

Софи подняла высоко руки вверх, изобразив взрыв.

«Ты уверена?» — жестами показал я ей.

«Да!» — говорил её взгляд.

Только так мы могли локализовать эту стычку, чтобы не пострадали другие жители Громовца, а также расправиться с нападавшими. Софи мне спрятать некуда. В то же время люди с чёрного входа уже приближались к союзниками и плотность собравшихся магов была слишком высока, чтобы не воспользоваться моментом.

Мы подбежали почти вплотную к стрелку. Кивнув девушке, я высунулся наполовину и провёл рукой линию по каменной пояснице гиганта. По ней тут же капельками вниз потекла лава. Вернувшись обратно, я забрал Софи на третий этаж потустороннего мира и мы побежали за угол, чтобы взрывная волна не израсходовала весь мой запас маны.

Как только мы там спрятались громыхнуло так, что снесло всю кладку на входе и под давлением ударной волны погибли все маги, что находились в этот момент в книжном доме «УваровЪ». Удивительно, но здание не схлопнулось: упала часть крыши, всё к чертям закоптилось, по стенам пошли длинные трещины, но возведëнный пару веков назад дом выдержал.

Локальными островками кое-где схватывался огонь: на досках, на чудом устоявших дубовых стеллажах, вмурованных в стены, на потолке. Руническими кругами я создал вокруг нас воздушный барьер и, выйдя из теневого мира, тут же прошёлся струей воды по всем проблемным местам.

Я взял девушку на руки и, перепрыгивая через обломки, помог выбраться наружу. Пожарный колокол уже вовсю звенел и скоро сюда должны прибыть маги воды. Я опустил Софи на ноги и тут же получил громкую пощёчину.

— Я думал мы помирились, — не нашёл ничего лучше сказать я.

— Ты… Ты… — она пыталась высказаться, но эмоции в этот момент прорвались наружу и девушка громко расплакалась.

Шмыгая носом, она прошлась вокруг, оценивая ущерб и приговаривая себе под нос: «Нет, ну что же это такое… Ну как? Чёрт. Чёрт. Чёрт. Всё же было так хорошо. Завтра поставка… Куда её сложить? Заказы… мамочки, что мне делать?».

Она вытерла нос предплечьем и, закончив неутешительную ревизию, выдала сама себе: «Я разорена».

В это же время, поместье Барятинских.

— Идут! — раздался крик с западной вышки.

К оплоту рода подъезжала огромная группа всадников, человек триста. За ними громыхали телеги с бойцами без опознавательных знаков. Все они были одеты вразнобой, но единило их одно — повязки на пол лица. Часть были наёмниками, другие — посланники должников Пронских.

Их рода были настолько бедными, что они никогда бы не выбрались самостоятельно из той ямы, куда их загнал клан некромантов. В таких случаях деньги возвращали кровью — иначе дворянин бы потерял свой статус в глазах остальных, а там и недолго до официального разжалования. Империя в своих аристократических рядах меньше всего терпела трусов и бесчестных должников.

Вся эта разношёрстная братия щедрой рукой была вооружена Пронскими — каждый получил своё снаряжение и артефакты. По словам командиров те могли забрать всë себе после налёта. Если выживут, естественно.

Денежная мотивация конечно же была сильной, но последние сомнения родовитых бандитов сломил довод об угасании влияния Барятинских.

Все эти грязные слушки давно ходили по тавернам и трактирам, обмусоливались не только дворянами, но и простолюдинами, видевшими, что творится со знатным домом. Раньше там каждую неделю давались приёмы, а раз в месяц Борис Олегович организовывал за свой счёт бал для всех желающих дворян. Бедным тоже доставалось с щедрой руки Барятинского — на праздники глава стабильно накрывал длинные столы под открытым небом.

Ломившиеся от бесплатных яств, они вызывали потом бурю обсуждений — это был единственный шанс для простого люда попробовать что-то действительно вкусное и изысканное. Однако это же и спровоцировало потом язвительные обсуждения, когда у известной семьи появились проблемы с российским монархом. Тогда-то им всё припомнили: каждый косой взгляд, каждый проступок, пусть даже и спорный, трактовали не в их пользу. За глаза гнобили ещё больше и упивались громким падением.

Ситуация ещё больше распалялась агентами Пронских, сеявших на улицах небылицы, вроде той, что мамаша Ольга Дмитриевна душегубка: каждый день избивает собственное дитё, морит его голодом и специально превратила в идиота, закрыв от внешнего мира. Ходили кривотолки, что она распутна, а Борис бесхребетен, что их старшие сыновья бросили семью и открестились от рода и так далее в том же ключе.

Это настолько глубоко укоренилось в сознании не только черни, но и низшего дворянства, что все перестали боятся некогда могучий клан, с которым считался даже сам император. Все награды, места силы, сильнейшие артефакты, зелья и когда-то подаренные драгоценности были отобраны в пользу казны, дабы загладить вину перед Павлом VI. Это в буквально смысле поставило Барятинских на колени, но они каким-то образом умудрились выжить.

И вот сейчас их надо было просто добить. Там всего лишь жалкая дружина из слабых гридней и новобранцев, так — формальная охрана поместья. Воображение захватчиков распаляли безнаказанностью, большим количеством женщин, которых они могли попортить, а также перспективами грабежа. Пронских не интересовали жалкие огрызки Барятинского богатства, поэтому всё награбленное обещали поделить между всеми участниками.

Хороший такой шанс поправить дела собственных семей, расквитавшись с долгами. А для наёмников — это возможность купить более качественное снаряжение и вступить в дружину к Пронским или другим баронам. Как ни крути — задачка плёвая. Заказчик почти всю администрацию города под себя подмял — сможет обстряпать неувязочки и замять дело. Грех не согласиться!

Как только телеги остановились, с них повыпрыгивали маги и приступили к созданию големов. Подъезжали гружëнные обозы и искусственные гиганты выстроились в очередь за получением пушек, а в других местах выдавали уже снаряды. Призыватель приказывал и существа распихивали по всему телу ядра, а потом им выдали пояса с мешочками пороха.

Во время того как осуществлялась эта подготовка, базу Барятинских забрасывали огненными заклинаниями навесом, чтобы защитники не расслаблялись. Неожиданно со стороны города мощно грохнуло и парочка офицеров Пронских, посмеиваясь, пихнули друг друга локтями: мол, смотри — это наши работают.

Настроение у собравшихся было боевое, с той смесью кровожадности, с которой стая волков должна вот вот напасть на раненного оленя. Изо рта капает слюна, кровь кипит, а из глотки вырывается агрессивный рык.

Завершив приготовления через полчаса, вся эта армада медленно, но верно пошла на приступ. Обороняющиеся почти не оказывали им сопротивления. С вышек нехотя летели вяленькие огненные шары, но вскоре, под одобрительный рëв налëтчиков, эти деревянные постройки снесло градом заклинаний и пушечных выстрелов.

На одном участке хлипкую деревянную стену снесло в щепки, образовав широкий проход, и всё построение магов тут же смешалось, забыв про дисциплину. Все хотели побыстрее приступить к дележу трофеев. А бабоньки, бабоньки у Барятинских загляденье! Сегодня каждый мечтал хоть разик попользовать одну, особенно дворяночек. Пронские велели никого не щадить, так что можно вытворять с ними, что хочешь.

Бежавших на штурм не смутил странный выстрел в воздух, но самые внимательные увидели, что их разведывательного орла ещë на подлëте подбили. Да и чёрт с ним, сказали они сами себе в нетерпении, подбираясь всё ближе к заветной дыре. Там уже слышались первые звуки сражения и даже предсмертные крики! Хе-хе, да они уже просят пощады, что же будет потом?

А потом перед размышлявшим так магом неожиданно вырос колосс в виде одетого в сталь Ярополка. В одной руке у него красовался заляпанный кровью щит, а в другой шипастая дубина, только что раскрошившая голову ближайшему смельчаку. И вот бежавший сюда на всех порах вояка в страхе попятился назад, но уже было поздно — сзади в нетерпении напирали алчущие добычи товарищи.

— МАМА!

— Какой я тебе мама? — крякнул Ярополк и вылезшая из-под земли каменная рука расплющила кричавшего так, что забрызгало и соседних побледневших наёмников, а затем эта ловушка потащила труп в землю, туда, где ему и место. — Подходи! — заорал он потерявшему повязку магу, тот судорожно замотал головой, а пухлые щёки затряслись от страха. Он неожиданно оказался таким прыгучим, что смог чуть ли не по головам драпануть за территорию Барятинских. — Эх-ма!!!

Этот звериный клич раздался поверх всех остальных голосов и воевод ударил дубиной в землю, вперёд конусом пошло лёгкое землетрясение и ещё больший кусок деревянного заграждения обвалился, явив остальным нападавшим следующую картину: за спиной Ярополка выросла новая стена, уже из камня, а на ней в ряд стояло порядка семидесяти магов.

Секунда и те открыли беспощадный огонь на поражение. Небо заполонила целая куча заклинаний. Ворота открылись и оттуда с флангов выкатила небольшая кавалерия во главе со Скаржинским и главой рода Борисом. Человек десять не больше.

Владимир призвал в свои ряды двух гарпий и натравил на вражеских офицеров. Те настолько растерялись увидеть в союзниках у Барятинских столь сильного ветряного мага, что потеряли дар речи. Призванные существа хватали холодными острыми когтями этих бедолаг и поднимали высоко в небо с такой скоростью, что жертвы умирали, ещё даже не упав. Достигнув облаков, гарпии стремительно пикировали вниз.

При соприкосновении с землёй их тела разрывались и волной ветра сбивали с ног так, что даже тяжеловесные големы попадали на задницу. Следом эти создания восстановились, формируясь из мелких струй ветерков, и продолжили сеять панику. Дружина Скаржинского тоже старалась не отставать от своего предводителя и запустила целую серию маленьких торнадо, мешавших нападавшим скоординироваться.

Их командиры и офицеры были вмиг убиты, обозы унесло бурей, а всеуничтожающий лавовый дождь от Бориса сделал больно абсолютно всем. Это была поражающая по своей силе техника того, кто достиг восьмидесяти процентилей огня. Капли плавили в том числе и пресловутых големов.

Враг пробовал огрызаться, но с дуру потратил заряды в своих кремниевых ружьях и пистолетах когда сносили стену. Сказывалась разношерстность и несплочённость войска. Редкий выстрел попадал в лошадь или в мага, но за всё сражение не было убитого никого из своих, а ранены всего лишь семеро.

Когда раскалённые капли достигли мешочков с порохом вот тогда началось подлинное веселье. Големов раскидывало на куски от взрывов, камни убивали собственных хозяев и в том числе ничего не подозревавших союзников. Страшные хлопки прошлись по всей равнине.

Для штурмующих дорога назад была отрезана и вот тогда, поливаемые с возвышенности прицельным массовым огнём, они побежали, но их всё равно доставали.

В этот день Барятинские собрали кровавую жатву. Со всем управились примерно за полтора часа. Это с учётом отлова беглецов, взятия в плен, сбора добычи и стаскивания трупов в одну кучу. Заходящее красное солнце казалось сегодня особенно зловещим. Род успешно отбил атаку, но что там в самом городе?

— Это уже не нашего ума забота, — ответил Борис Скаржинскому. — Иван, — подозвал он разъезжавшего по округе клирика, с ним был что-то не так. Иногда главе казалось из его глаз вырывался синий свет и тут же гаснул. — Всё в порядке? Ты какой-то взволнованный, — поинтересовался Борис, а Владимир победно посмотрел на бывшего друга, ведь сегодня известно чей вклад в сражении был существенней.

— НЕТ, — ответил Ломоносов вдруг вырвавшемся утробным голосом. — Извините, Борис Олегович, — снова своим поспешил добавить он и унял свечение. — Позвольте доложить обо всём Артёму, мне нужно срочно в город.

— Езжай, — кивнул ему глава и оба, Скаржинский и Барятинский, смотрели, как удаляется субтильная фигура бывшего учителя.

— Что это с ним? — вдруг очнулся от накатившего ужаса Владимир. — Что за бесовщина?

— Не знаю, — ответил Борис, — но, кажется, у нас новые проблемы.

— Мать твою…

Возле ворот, уничтожая всё живое, росла открывшаяся Брешь, и далеко не малютка. Смолянистый полог уже сожрал десять метров территории и продолжал стремительно распространятся, а из его нутра робко высовывались первые монстры.

— Но как? Они же так не растут… — только и успел спросить Владимир, а Борис уже мчался по равнине, собирая расслабившихся бойцов к новой обороне.