Песнь надежды. Том 4

Глава 111

То, что поможет им спуститься с небес на землю.

В конкретно этом случае теми, кто им поможет в этом, будем мы. В прямом и переносном смысле этого слова.

Я ещё раз окинул горизонт взглядом, выискивая едва заметные цели. Точки, которые хрен заметишь, если специально не искать, плыли на границе видимости, где вот-вот ты потеряешь их из виду на совсем.

— Так что, как ты собираешься действовать, Тэйлон? — с усмешкой спросил Диор. — Порадуй меня своей тактикой. Я знаю, что ты можешь.

И ведь не скажешь, издевается он или действительно хочет увидеть, что я предложу.

— Узнаешь, — я посмотрел на воздушный шар, что поддерживал наш корабль в воздухе. — У кого грузоподъёмность выше, у нас или у них?

Диор махнул рукой, подзывая капитана. Тот подошёл едва ли не бегом, не пытаясь особо лизоблюдничать, но проявляя должное уважение к господам. Я протянул ему подзорную трубу, кивнув на преследователей.

— Грузоподъёмность. У кого больше: у нас или у них?

Он внимательно присмотрелся к судну за кормой.

— У нас, господин.

— А вес?

— В данный момент у нас, так как…

— Нет, — покачал я головой. — В сухом остатке.

— В сухом? Ну… если разгрузиться полностью, то у них явно тяжелее будет. Всё же то торговое судно, просто переделанное под боевое. Скорость в ущерб манёвренности на большой скорости и весу. Но в данный момент мы всё же тяжелее.

Быстрое, но тяжёлое и не сильно поворотливое… в принципе, очень даже неплохо.

— Что-то я не пойму, что ты хочешь, — прищурился Диор.

Я посмотрел в голубое небо над нами, после чего окинул взглядом горизонт. Где-то впереди вдалеке виднелись густые облака.

— Мы уйдём по высоте.

— По высоте? — скептически переспросил он.

— Судно легче, чем у них, — постучал я по деревянным перилам фальшборта. — И оно грузоподъёмнее. А значит, мы можем забраться значительно выше, чем они. Причём сделаем это быстрее.

Большая подъёмная сила вкупе с лёгким весом судна, рассчитанного на то, чтобы взять как можно больше груза на борт и не упасть, делает его куда быстрее по вертикали, чем они. Ведь те корабли мало того, что проигрывают в грузоподъёмности, так ещё и утяжелены бронёй и орудиями.

— Интересный план, — кивнул он. — А как насчёт того, что даже пусть мы будем выше их, они смогут всё равно достать нас, если только мы будем не над ними? И мы не сможем долго лететь на большой высоте, сами помрём.

Из-за того, что там воздух разряжен слишком сильно, знаю.

— Нам и не придётся.

Диор внимательно посмотрел на меня, после чего расплылся в улыбке.

— Ну смотри, а то нам лететь высоко, — кивнул он на туман снизу.

Диор понял меня без слов. Послышались приказы, и судно будто ожило после зимней спячки. Матросы засуетились, и за борт полетели всевозможные ящики, бочки и мешки с грузом.

— Идём, поможем, — толкнул я его локтём в бок и присоединился к команде.

Как говорится, свистать всех наверх. В таком деле пара лишних рук не помешает.

Вместе с матросами мы принялись очень быстро разгружать трюмы, цепочкой перекидывая сначала друг другу небольшие ящики, а потом уже таская груз по двое, по трое, а иногда и вовсе по четверо. Часть грузов поднимали на палубу через большой люк с помощью лебёдок, где толпой уже перекидывали через борт вниз.

Было нечто завораживающее в том, чтобы наблюдать за тем, как они скрываются в тумане. Представлять, как там, внизу, на безжизненную землю падают сейчас вещи. Падают, разбиваются о мёртвую землю, чтобы остаться там навсегда, став частью подтуманных земель.

Вновь мелькнула мысль, что там же где-то в тумане сейчас, возможно, рыскает и Организация, которая ищет портал. Они не оставят меня в покое — это точно. Им что-то нужно от меня, иначе бы убили, так как по поводу моей персоны у них был вполне точный и понятный приказ.

У меня были подозрения, что они хотят от меня, и эти догадки мне не нравились.

Ящик за ящиком мы опустошали трюмы, дружно разгружая судно, пока не дошли до самого нижнего. Здесь царил полумрак, разгоняемый лишь несколькими лампами на кристаллах, которые едва-едва давали света, чтобы увидеть очертания обстановки.

Здесь находился самый тяжёлый груз, который можно было поднять или с помощью лебёдки, или в несколько рук. Подскочив к одному из ящиков, я сразу подхватил его с одного краю. С противоположного тут же пристроился другой, и вдвоём мы подняли его, потащив к лестнице. Оставалось, по сути, совсем немного. Теперь на корабле было только самое необходимое: пушки, снаряды и провиант на ближайшие дни.

— Осторожно, ступени, — предупредила она, когда мы подошли к лестнице.

— Вижу, — пропыхтел я, уже собираясь ступить на первую ступеньку…

И замер.

Замер, словно меня поразила молния. В спешке я как-то не обратил внимания на человека напротив, думая совсем о другом, да и полумрак здесь, но голос… он был женским и чертовски знакомым.

Я медленно повернул голову к человеку с другой стороны ящика, который помогал мне сейчас его тащить.

Вернее, не к человеку. К эльфу. Эльфийке…

— Господин, быстрее, время не ждёт! — недовольно поторопила меня Ушастая Котлета, будто так и должно быть. Я даже дар речи потерял от такой наглости на мгновение. — Давайте, ну же! Что за тупень…

Вот уж кого я сейчас меньше всего рассчитывал увидеть, учитывая тот факт, что мы в небе уже почти неделю, так это её. Я про ушастую и вовсе забыл, а тут просто из ниоткуда и в такой момент.

— Ушастая?!

— Ну а кто ещё?! — поморщилась она. — Давайте!

— Ты?!

— Что я? — склонила она голову на бок, с вопросом недовольно смотря на меня.

Ах ты сука драная…

Я бросил свой край на пол, заставив ящик треснуть от удара, и в два шага оказался перед сучкой. Ушастая всё ещё держала свой край ящика, недоумённо глядя на меня, когда я схватил эту потаскуху за уши и резко их сдавил, чувствуя в ладонях податливые хрящи.

— Ты что здесь делаешь, мразь?! — притянул я её лицо к своему так, что наши носы коснулись. Ушастая тихо взвизгнула, схватившись за мои руки.

— Больно!!!

— Ты что, блять, забыла на корабле?! Я тебе где сказал остаться?!

— Больно-больно-больно-больно!!! — завыла она, пытаясь вырваться, но я лишь тряхнул её, выкручивая уши нахер.

— Я тебе сказал на берегу остаться! — рявкнул я. — Так какого хера ты здесь?!

— Больно… больно-больно-больно… — Ушастая начала пританцовывать от боли на месте, держа мои руки, словно пытаясь оторвать их от ушей. Из глаз брызнули слёзы, и её лицо стало совсем жалобным. — Мои уши… отпустите… отпустите уши…

В армии всё было всегда просто: сначала ты говоришь, а потом, если не понимают, добавляешь пиздюлей. К сожалению, некоторые не понимали слов и реагировали только на боль. Но Ушастая Котлета относилась к редкому виду, который не понимал ни того, ни другого. И именно с такими было сложнее всего. Бей не бей, а они всё равно нихера не понимают.

И больше всего меня вымораживали именно такие личности, как она. Бесили настолько, что просыпались некоторые кровожадные желания. Просто… просто непробиваемые, которые поступают так, как считают нужным. Таких разве что убивать надо.

Собственно, оракул же сама сказала поступать так, как велит сердце…

Я молча потащил Ушастую за уши к лестнице.

— Отпустите! Больно! Больно! Отпустите меня!

Она начала упираться ногами в пол, вереща, словно маленький ребёнок. Дотащил её до лестницы, где она вовсе упёрлась ногами в ступени.

— Ты что, совсем слов не понимаешь? — прошипел я. — Ты служишь мне! Я отдаю приказ, ты подчиняешься, тупая мразь. Я сказал ждать на острове — ты осталась на нём и ждёшь!

Я по понятным причинам (из-за таких и случаются чаще всего провалы) ненавидел таких людей, что нарушают приказы. Ненавидел подчинённых, до которых было сложно достучаться. И если гражданских типа Сильвии я мог ещё понять, то Ушастая вызывала огромные вопросы, так как была всё же солдатом.

Именно поэтому я не хотел брать её с собой. Как можно положиться на того, кто постоянно идёт наперекор твоим приказам? Делает всё так, как считает нужным, а не как ему говорят? Я не говорю уже даже о том, что можно так спокойно подставиться. Речь о взаимоотношениях, которые охренеть как важны в команде — мы переругаемся и переубиваем скорее друг друга.

— Я тебе что сказал делать?! — прорычал я, вновь тряхнув её.

— Я просто пошла с вами… — проревела Ушастая, жмурясь.

— А я сказал тебе остаться, — я сдавил её уши ещё сильнее, чувствуя, что ещё немного, и они захрустят в моих руках. — Я точно помню, что ПРИКАЗАЛ тебе остаться на острове. Так какого хера ты ослушалась меня, а?! Ты вообще тупая?! Воробушек, что ли?!

— Отпустите… — простонала она.

— Ответь, блять, на вопрос или я тебе уши сломаю, — выкрутил я их ещё сильнее.

— Не могу вернуться! — выпалила она в слезах. — Без вас не могу вернуться! Моя повелительница не примет меня обратно, если я не буду служить вам, а мне больше некуда идти! Мне просто некуда деваться!

— А меня это должно ебать?! — очень тихо спросил я.

— Да! Ведь я ваша слуга!

Слуга блять…

Я отшвырнул её назад, от чего Ушастая запнулась об ящик и упала на пол.

Меня аж трясло от злости. Меня… хотя сейчас уже ничего не сделаешь… Разве что действительно выбросить её за борт, но я знал, что так не сделаю даже потому, что нам нужны лишние умеющие держать оружие руки.

Надо было успокоиться и уже на холодную голову решить, что делать с этой сукой дальше. А пока были дела куда более важные, которые требовали немедленного решения.

— Поднимай задницу и помогай мне тащить ящик, — прорычал я, подхватив его за сломанную сторону.

Ушастая с мокрыми глазами, шмыгая носом, медленно подползла к нему, после чего, уже держа ящик за край, медленно поднялась и помогла вынести на палубу, где мы перебросили его за борт.

— А эта откуда взялась? — кивнул на Ушастую Диор, окинув её взглядом, когда мы встретились с ним на лестнице.

— Пряталась где-то на корабле, — буркнул я недовольно, бросив на неё взгляд. И тут же рявкнул, добавив пендаля: — Чего встала!? Пошла работать!

Та обиженно и покорно приняла заслуженный пинок под зад, одарив меня гневным и обиженным взглядом, после чего, надув губы, спустилась вниз.

— Сука… — пробормотал я.

— Смотрю, ты умеешь находить общий язык с людьми.

— Она не человек. И мне плевать, что ты думаешь.

— Ага, — улыбнулся он. — Но тебе будет полезно знать, что преследователи нас нагоняют.

— Пираты?

— А есть кто-то ещё? — его улыбка стала ещё шире.

— Ты же сказал, что у нас несколько часов, — нахмурился я.

— Да, но они увидели, как мы всё выбрасываем за борт, и решили поспешить. Логично, не так ли?

— Сколько у нас времени? — протолкнувшись через матросов, таскающих вещи, поднялся я обратно на палубу.

Тот не ответил, лишь свистнул, и около нас появился капитан, который, выслушав мой вопрос, почесал подбородок, пристально глядя на преследователей.

— Меньше часа. Может полчаса, может чуть больше. Они пойдут нам наперерез…

— Знаю, — перебил я его, всматриваясь в противников. — Сколько у них пушек?

Пиратские корабли напоминали клипперы, разве что вместо парусов у них были шары. Такие суда куда быстрее, чем наше, более массивное широкое судно, созданное, чтобы тягать большие грузы, а не быстро плыть по воздуху.

Их тактика будет простой.

Если им мы нужны живыми, то те двое по бортам пойдут наперерез и просто возьмут нас с двух сторон, отсекая возможность уйти, а корабль с кормы будет их подстраховывать. Абордаж, и мы просто никуда не денемся.

Если же наш корабль хотят отправить на землю, нас скорее всего просто расстреляют перекрёстным огнём с безопасной дистанции.

— Ну… учитывая их строение, я бы сказал, что пятнадцать на одну сторону, плюс половина на верхней палубе. Итого около двадцати двух плюс-минус на борт.

— А у нас тридцать пять человек экипажа, не считая нас двоих, десять пушек на борт и сорок ружей, — пробормотал я скорее для себя. За время полёта уже успел всё подсчитать. Привычка.

Десять пушек против двадцати. Я не собирался вступать с ними в бой, особенно на два борта, просто хотелось знать расклад сил. Залп, а то и несколько мы переживём, ещё и ответить сможем, причём достаточно больно, но на полноценный бой рассчитывать не приходится. Может с одним противником мы бы ещё и могли попробовать постреляться, но уж точно не с двумя и сто процентов не с тремя.

Нас, если мы войдём в открытый бой, просто разнесут в клочья с двух сторон. Я не знаю, сколько там людей, но если считать старым способом, то по трое на пушку, в принципе, около шестидесяти. А учитывая тот факт, что они пираты и им важно брать корабль на абордаж, то раза в два, а то и в три больше. Почти в четыре раза больше, чем нас по самым скромным показателям.

— На абордаж не пойдёшь… — вздохнул я.

— Только понял? — усмехнулся Диор.

— Нет, просто звучит заманчиво…

Да, я брал суда на абордаж. Это был интересный опыт: сначала кружишь, обездвиживая и расстреливая, после чего сближаешься и швартуешься. Там почти всегда решало количество людей, которые, словно тараканы, тут же перебегали со своего на чужое, убивая всех подряд. Правда, они плавали в море, но думаю, что принцип схож. Поэтому мне было интересно посмотреть, как они будут нас ловить.

— Поторопите людей, капитан, и выдайте ружья.

— Господин, против них…

— Я знаю, но это на всякий случай.

Я посмотрел прямо по курсу. Облако уже было близко, так что до него мы точно дотянем, а там уже дело техники.

— Получится? — потёр ладони в предвкушении Диор.

— Смотрю, тебя вообще ничего не волнует, — посмотрел я на него. — Ни то, что у нас на хвосте убийцы, ни то, что нам нечем, по сути, отбиваться.

— А должно? — оскалился он.

— Мы или сдохнем, или выйдем живыми. Это как минимум должно вызывать какие-то эмоции.

— И они вызывают, Тэйлон. Нет лучше игры, чем та, где ставка — твоя собственная жизнь. Чувствуешь это лёгкое беспокойство, мандраж… азарт? — его глаза блеснули. — Вижу, что понимаешь. И скажешь, что тебе это не нравится?

— Мне плевать, — пожал я плечами, хотя не мог сказать, что не понимал его.

Иногда некоторых боёв я ждал с каким-то волнительно садистским предвкушением, хотя и понимал, что тот может стать последним в том мире. Азарт — точнее и не скажешь. Особенно сильный, когда на кону твоя собственная жизнь или нечто схожее по ценности.

Я направился к корме, где была система управления кораблём.

— Править буду я, — тут же сообщил я капитану, который ошивался рядом.

— Я думаю, что лучше…

— Управляю я, — тут же отрезал я. — Ваша задача чётко следовать приказам, если хотите, чтобы мы вообще дошли до порта. Когда я отдам приказ, вы и ваши люди должны будут держаться как можно крепче, иначе… иначе смерть.

— Что вы собираетесь делать, господин? — нахмурился он. — Я знаю, что вы наняли нас, но здесь я…

— Или вы будете следовать приказам, или недолго вам осталось быть капитаном, — с жутковатой улыбкой неожиданно перебил его Диор. Пусть я и знал, что мы на одной стороне, но тот факт, что он сейчас поддержал меня, стал для меня неожиданностью. — Мой отец может щедро вознаградить вас вплоть до покупки нового корабля, или же он вознаградит вашего помощника, который может оказаться более сговорчивым.

И здесь я смог наблюдать часть способностей своего сводного брата в действии. То, что он действительно аристократ и будущий наследник рода, а не просто хрен с горы, что прожигает деньги отца.

Бывали такие люди, как он, которые просто скажут несколько слов, а тебя уже пробирает. Вроде ничего необычного: улыбка, тон, внешность, но за ними чувствуется сила. Они буквально подавляют тебя. И они могут выглядеть совсем хилыми, но слабость почему-то чувствуешь ты.

Капитан нервно сглотнул.

— Я… думаю, что ваш отец может предоставить достойную замену этому судну.

Ещё и силы торговаться находит.

— Конечно, — тут же легко согласился Диор, и его подавляющая аура спала. — Род Бранье за добро всегда платит добром, — и повернулся ко мне, когда капитан отошёл раздавать приказы матросам, негромко продолжив. — Надеюсь, я не зря поручился за тебя, брат. Будь добр — не облажайся.

— Не облажаюсь.

— Хочется верить, — усмехнулся Диор.

— Если не веришь, чего тогда доверился?

— Ну… я вижу, что ты изменился. Так почему бы и не рискнуть? Ставки сделаны, и мне даже интересно, не прогадал ли я.

— Не прогадал, — я огляделся.

Суда стремительно сближались. Очень скоро они уже войдут в зону стрельбы, если я правильно представляю дальность пушек по тем, что были в форте. А это значит, что очень скоро будет весело.

— Прикажи, чтобы заряжали пушки и готовили ружья. Время для подготовки вышло, — сказал я, положив руки на штурвал и почувствовав уже знакомое холодное спокойствие, которое опускалось каждый раз, когда любая миссия подходила к заключительной своей части — действию.

Ставки сделаны, карты на стол, как говорили в одном мире.