Песнь надежды. Том 4

Глава 128

И вновь так тихо… Эхо выстрела, кажется, ещё несколько мгновений гуляло по комнате, прежде чем окончательно затихло.

Револьвер тихо звякнул где-то у стены.

Диор злобно тряс отбитую руку.

Юнона тихо плакала, закрыв собой своего брата.

Я стоял, держа в руке револьвер, и думал — что заставило прежнего Тэйлона влюбиться в девушку передо мной, и что её заставило принять такого слизняка, который только и умел, что размазывать сопли по роже?

Почему человек идёт наперекор любой логике, делая то, чего от него меньше всего ожидаешь?

Почему я не дал убить Юнону?

Убей её, и вопрос решится раз и навсегда. Наш род докажет, что может держать всё под контролем, претензии других родов тут же сойдут на нет, она перестанет лезть ко мне, и ещё одна история в мире закроется.

Почему человек иногда поступает глупо и нелогично? Это и значит не быть роботом? Или во мне говорят нейронные связи прошлого владельца?

Диор злобно смотрел на меня, потирая руку.

— Хочешь сам разобраться с этим вопросом?

— Я не буду ни с каким вопросом разбираться, — покачал я головой. — Просто мы не станем её убивать.

— А другие? Скажешь другим, что мы приютили тех, кто поимел всех?

— Но она не родители. Дети не отвечают за грехи своих отцов, — посмотрел я на него устало.

— Ты ошибаешься… — покачал он головой. — В нашем мире так это не работает.

— А как работает? Как вообще что-то работает, Диор? Как ты определяешь, что именно это будет правильным, а не то?

— По последствиям, — рыкнул он.

— Ты бы убил Хлину, если бы я сказал, что это сделает тебя королём?

Он открыл было рот и не выдавил из себя ни звука. То-то и оно…

Лишь потом он бросил недовольно:

— Эта сука утащит тебя на дно, Тэйлон.

Я спрятал револьвер и устало потёр глаза руками. Сегодня и так был напряжённый день, а ещё и вот это чудо припёрлось…

Револьвер, искорёженный моей пулей, теперь бесполезный кусок металла, так и остался валяться в дальнем углу никому теперь не нужным. Я молчал и почему-то почувствовал себя необычайно старым и уставшим. Как же я устал уже жить. Просто устал жить. Существовать в мирах. Хочу получить долгожданный покой.

Диор… он вообще летал в своих мыслях, покусывая губу. Разве что Ушастая, которая всё это время находилась в комнате, прячась в углу, выглядела вполне себе спокойно, будто не понимала, из за чего такой сыр-бор.

А потом к нам постучали.

Удивительно, что никто не прибежал на выстрел, надо будет потом поговорить на эту тему. На «войдите» в комнату осторожно проскользнул Хайсер, который даже не бросил взгляда на Юнону.

— Прибыли господа Енджер, господин Диор и господин Тэйлон. Прикажете впустить?

— Они где? — уточнил Диор.

— На улице за воротами, господин Диор.

— Да, впускай. И уведи эту… девушку, — вместо слова «девушку» он явно хотел сказать что-нибудь покрепче, — в какую-нибудь комнату. И не спускай с неё глаз, если вдруг решит убежать.

— Я понял вас, господин Диор. Госпожа? — он протянул ладонь, не боясь, что она испачкает его белую перчатку кровью.

Но Юнона встала сама. Не сказав ни слова и даже не обернувшись, она молча выскользнула за Хайсом, продолжая убаюкивать на руках своего брата.

— Хоть бы спасибо сказала тебе за спасение… — фыркнул Диор, когда они скрылись за дверью. — Сам застрелишь или будем сдавать их гостям?

— Кто такие Енджеры?

— Собачки Блэскенсов.

— Это те, которые должны были нам по крови и спасли Сильвию со мной после туманов?

— А ещё они крупные застройщики и, скорее всего, действуют по указке наших любимых Доргейнбергов. Блэкенсы и Доргейнберги вообще хорошо спелись, поэтому неудивительно, что один просит другого подсобить в этом непростом деле.

— Что скажем им?

— Ну уж не то, что ты не хочешь отдавать им свою неёбаную игрушку, — бросил недовольно Диор. — Ты не видишь, что от неё одни проблемы?

— Если бы тогда не слил информацию, ничего бы этого не было, — ответил я.

— Да с чего вдруг?

— Да с того, что тогда, когда ты слил инфу, на нас напали. И все увидели, что, оказывается, если нападать осторожно и быстро, ничего не будет. Если бы не тот случай с Рагдайзерами, никто бы не рискнул напасть на Белый Клык сейчас. А теперь безнаказанность на лицо.

— Да всё равно бы рано или поздно это случилось, — отмахнулся он.

— Лучше позже, чем раньше, — ответил я недовольно.

— Лучше придумай, что им скажешь.

— Ты же у нас переговорщик.

— О, так теперь я тебе нужен, — наигранно удивлённо посмотрел Диор на меня.

— Конечно, ведь кто-то должен чесать языком, верно? — в таком же духе ответил я ему.

— То есть хочешь сказать, что я ничего не делаю и просто чешу языком?

— Хочу сказать? Нет-нет, ты меня не понял, я открыто говорю тебе: ты нихрена не делаешь и чешешь языком, заговаривая зубы другим.

— Вот, значит, как, — упёр он руки в бока.

— Именно так, — недовольно ответил я.

Но тут неожиданно решила влезть Ушастая со своим сверхценным комментарием.

— Как маленькие дети… — надменно фыркнула она и тут же получила в ответ от нас двоих:

— Заткнись!

От такого резкого и неожиданно дружного ответа Ушастая вздрогнула, поджала губы, пропустив кончики ушей, и обиженно и расстроенно пробормотала:

— Никто меня не ценит…

— Да кому ты нужна?! — мы вновь рявкнули на неё одновременно, после чего недобро переглянулись.

— Никто мной не дорожит… — совсем уж жалобно пробормотала эльфийка, опустив кончики ушей ещё сильнее.

— Если ты блять такой умный, то взял бы и разобрался сейчас с ними, — рыкнул Диор, стараясь не обращать на Ушастую внимания.

— Ты действительно предлагаешь с ними разобраться, а?

— Но не так, дебил, — фыркнул он, глядя на револьверы. — Вытащи мозг из жопы и пристрой там, где нужно. Сейчас на нас ополчатся.

— Да какой ополчатся из-за одной дуры…

— Ты думаешь, они не мечтают получить наш бизнес? Что если мы придерживаемся одного взгляда, нам никто не вгонит несколько сантиметров металла в спину? Да они только и ждут, как бы нас отправить к предкам! Разница между ними с севером лишь в том, что мы им пока что нужны, не более. А потом нам всё вспомнят, если уже не вспоминают, — Диор вздохнул, после чего покосился на Ушастую. — Так, ладно, потянем немного времени. Нужно время, чтобы подумать немного… И убери Ушастую, она меня раздражает.

— Ушастая, спрячься где-нибудь, — махнул я головой в сторону выхода.

— Ненавижу вас… — буркнула эльфийка и скрылась за дверью.

Мы молчали до тех самых пор, пока в дверь осторожно не постучали. Мы с Диором переглянулись, после чего, не сговариваясь, заняли свои места. Я расположился в небольшом кресле, которое сюда перетащили, в самом углу в тени. Диор сел за отцовский стол.

— Входите, — спокойно сказал он, мгновенно преобразившись, будто ничего между нами не произошло. Натянул свою хитрожопую улыбку. Вернул невозмутимость лица.

Сначала в кабинет вошёл Хайсен.

— Господин Диор, господин Тэйлон, господа Енджеры пришли.

— Пусть проходят, — кивнул Диор.

Хайсен кивнул, после чего вышел за дверь и уже через пару секунд раскрыл её, с поклоном пропуская аж трёх мужчин, который выглядели, мягко говоря, как головорезы. Одетые с иголочки, они удивительным образом создавали о себе впечатление людей, которые пришли что-то отжимать.

— Тэр Гримли, тэр Сорт и тэр Юджин, — Диор встал и кивнул мужчинам. Я, естественно, повторил за ним, пусть и находился практически за их спинами.

— Тэр Диор, тэр Тэйлон, — кивнули они нам, уже после чего пошли стандартные извинения. — Мы просим у вас прощения за то, что побеспокоили вас в столь поздний час, но…

Это, как я понимаю, заговорил главный, если не ошибаюсь, Сорт.

— Не знаю, стоит ли принимать их… — пробормотал Диор достаточно громко, чтобы они услышали, садясь обратно в кресло отца, после чего жестом пригласил их сесть. — Хайсен, принеси нам выпить, будь добр.

— Конечно, господин Диор, — поклонился слуга.

— Мы бы…

— Я настаиваю, — негромко произнёс Диор, вовсю пользуясь своей аурой.

Все трое смолкли, даже не шелохнувшись. Диор за мгновение словно стал темнее, а потом опять вернул себе обычное состояние. У него был прямо талант источать невидимую силу, которая подавляла даже таких головорезов.

Слуга вышел, и повисла тишина. Сорт, старший из группы, вновь попытался заговорить, лишь когда нам принесли выпить.

— Мы пришли сюда…

— Я знаю, зачем вы пришли сюда. Енджеры… ваше родовое поместье находится, если я не ошибаюсь, около большой деревни такой… Лесное? Вроде Лесное, верно?

— Да, тэр Диор, Лесное. Но мы…

— Да, дальние земли… У вас там вроде и хозяйство небольшое есть, — продолжил Диор. — Вы шишки собираете, ягоды, грибы… ну такое, продукты из леса, если я правильно помню. По крайней мере едва ли не две трети ягод, грибов и орехов поставляется именно вами… А, ещё… сосновая настойка, точно!

— Да, тэр Диор, — кивнул Сорт, уже поняв, что пока не дослушает, ему право слова не дадут.

— Ясно… напомните, мы хоть раз бывали в вашей деревне? — Диор сложил руки домиком, внимательно смотря на них, будто ему было действительно интересно услышать ответ.

— Тэр Диор…

— Я задал вопрос, тэры. Я хочу получить на него ответ, — практически мгновенно понизил он голос. — Хотя я и сам могу ответить на него. Нет, не бывали. Не лазили по вашим маленьким дворикам, не творили на вашей территории того, что нам вздумается. А если бы вдруг решили, то, даже несмотря на ваши размеры, пришли бы лично, объяснили ситуацию и попросили разрешения лично решить вопрос. Да, думаю, мне было бы не лень сходить в маленький, но тем не менее род и проявить уважение. А у нас тут что…

Он встал из-за кресла, подошёл к окну и отдёрнул штору.

Сейчас было хорошо видно, как со стороны леса виднеется небольшое зарево, будто встаёт солнце.

— Хорошо горит… — кивнул он сам себе. — Но тем не менее… — обернулся к гостям, — я уже не буду говорить, что это мы имели право первыми разобраться с ними. Кто успел, тот и съел, как говорится, хотя одно это… расстраивает. Я хочу заметить, что этот город и все близлежащие от него территории под нашей сферой влияния. Хочу напомнить, что это мы здесь власть и закон, а не кучка детей, сбежавших из своего леса. И это нам решать, что и как делать здесь, — закончил он совсем тихо. — А вы припираетесь из леса ночью, не предупредив, портите нашу защиту, творите вакханалию и потом собираетесь убежать, как маленькие нашкодившие дети. И ведь если бы не эта блохастая, вы бы словом не обмолвились, что это ваших рук дело.

— Тэр Диор, нам очень жаль…

— Не очень, как вижу, — фыркнул он.

— Но это был приказ Блэскенсов.

— Стоп-стоп, я что-то, видимо, путаю. Но мы вроде здесь главные, а не Блэскенсы… или нет? — прищурился Диор.

— Мы ничего…

— Ничего не хотите знать? То есть это мы виноваты теперь? Или это объявление войны?

— Нет! — Сорт совсем уж напрягся, едва не подскочив.

— Нет? Вы пришли и говорите мне, что теперь решают всё Блэскенсы. Хозяйничаете здесь, как у себя дома, словно теперь мы здесь ничего не решаем. Что это, как не объявление войны?! Так может нам сразу с вами вопрос решить?

— Тэр Диор, успокойтесь… — встал более крупный мужчина по имени Гримли.

— Ты указываешь, что мне делать, в моём собственном доме? — прошипел Диор, одарив всех волной своей ненависти. При этом встретился со мной взглядом, и я всё понял без слов. — Угрожаешь мне, представителю рода, в его родном поместье?

— Тэр Диор… — поморщился тот, но сказать ничего не успел.

Щелчок курка перебил его лучше каких-либо слов. Он даже замер, не смея обернуться, в отличие от его братьев, которые с лёгким испугом смотрели на меня.

— Вы пришли и напали пусть на врагов, но на нашей территории, без спроса. Вы подошли к территории поместья вооружёнными. Вы пришли и указываете представителю рода, что он должен делать и что теперь у себя дома не он хозяин. Это объявление войны роду, господа, — негромко закончил он.

— Мы пришли лишь за девушкой… — вновь подал голос Сорт.

— Кто ты вообще такой, чтобы что-то требовать с меня? — посмотрел с пренебрежением на него Диор. — Я имею своё право здесь, чего не сказать о вас. Я пропущу мимо ушей то, что вы только что сказали, что мы ничего не решаем у себя дома. Однако я подам протест Блэскенсам по поводу того, что случилось, и распишу, как вы сначала хозяйничали у нас, а потом пришли в мой дом и начали говорить, что теперь мы ничего не решаем. А теперь проваливайте… — махнул он рукой, отвернувшись. — Хайсен, проводи их.

Они не спорили. Друг за другом вышли, одарив нас испуганными и полными ненависти взглядами. Отсчитав минуту, когда нас точно не будет слышно, я посмотрел на Диора.

— Не будут мстить?

— Зассут. Мы их размажем, не глядя. Они это знают, потому ненавидят теперь нас и боятся. Небольшой совет, Тэйлон. Хочешь в любой ссоре или споре выйти победителем, обвини оппонента, а потом просто раскручивай это. Поверь на слово — тот, кто начинает оправдываться, обречён на поражение. Хотя благодаря Юноне у нас на одного врага теперь больше.

— Что будет?

— Ничего. Ты вышвырнешь эту суку из нашего поместья пинком под зад. Или закопаешь под деревьями — тебе решать, Тэйлон.

— Я про то, что ты их обвинил. Будет что-то?

— Нет. Приедут Блэскенсы, может даже с Доргейнбергами, и скажут, что вышло недопонимание и им стоило предупредить. И так жаль, накладочка вышла. А теперь они хотели бы получить Юнону, так как ведь она всем насолила. Так будет правильно.

— А закон…

— К чёрту закон. Забудь о нём, настали другие времена, и теперь выживает сильнейший, — отмахнулся Диор. — И это явно не про Белых Клыков.

— Ты отдашь им её?

— Нет. Ведь её уже здесь не будет. У тебя есть время спровадить её.

— Если они придут завтра…

— Тогда вышвырни их сейчас, Тэйлон. Прояви настойчивость и скажи, что ты или сам её грохнешь, или она свалит. И не надо приводить Хлину в пример, здесь другое.

— Ага, это другое, понимаю, — отозвался я.

— Потому что действительно другое.

— Да как же… — огрызнулся я.

— Из-за Хлины нам не грозит получить пиздюлей. А Юнону даже убивать не надо — просто вышвырни её за ворота, и они уже сами всё сделают. Если не можешь, так и скажи, и я это сделаю. Время, когда можно было проявить жалость, прошло, братец. Раз мы ввязались в это, то не имеем права облажаться. Слишком многое на кону.

Я вышел из кабинета в не самом приподнятом настроении. Я знал, что правота за Диором, но чувствовал, будто предаю самого себя. Мне было это не по душе. Она меня раздражала, очень раздражала, но при этом почему-то рука не поднималась так поступить. Размяк… раньше бы даже не задумался над этим. Этот мир делает меня слабее, это точно.

Если вспомнить видение, то тогда, в самом конце, я тоже ослушался ведь. Пошёл наперекор божеству, чем заслужил наказание за неповиновение. Возможно, памяти лишился по той же причине. И вот снова, я знаю, как правильно, знаю, что это поможет роду и, как следствие, мне, а всё равно погано.

Я нашёл Юнону рядом с четырьмя стражниками, которые окружили её, держа ружья наизготовку. Сидела на кресле, баюкая уснувшего брата, не подняв головы, даже когда я вошёл.

— Оставьте нас, — кивнул я и, дождавшись, когда они выйдут, подошёл к Юноне. Язык словно к нёбу прилип, когда я смотрел на неё. Особенно, когда понимал, что мне необходимо сказать этой девушке. — Тебе надо будет уйти.

— Тэйлон… — очень тихо, едва слышно пробормотала она.

— Ты покинешь поместье, Юнона, — твёрже сказал я. — Тебе нельзя здесь оставаться.

Она не ответила. Опустила голову ещё ниже и, кажется, беззвучно заплакала.

— Это смерть…

— Это уже не моя проблема, Юнона.

— Ты убьёшь нас собственноручно, — проскулила она. — За что ты так возненавидел меня, Тай-Тай… что я такого тебе сделала?..

— Не надо переводить всё в плоскость, что я тебе мщу. Ты привела к нам хвост, навлекла нам на голову проблемы, у нас просто нет выхода.

Я вздохнул, отвернувшись от неё.

Да, на войне, как бы это не звучало, было проще — пришёл, увидел и убил. А здесь…