Песнь надежды. Том 4

Глава 116

Самые дорогие реликвии хранились, как я и предполагал, в Айсэрена Монтаро — алтаре, куда меня однажды привела мать, чтобы проверить меня на родство с родом Бранье.

Забавно, я её уже матерью зову…

Я подошёл к мавзолею, который будто собрали наспех из прямоугольных плохо вытесанных серых камней, остановившись прямо перед каменной дверью. Что там мать говорила?

— Предки, я пришёл у вас кое-что забрать. Пропустите меня.

Не сказать, что из меня прямо-таки лилось уважение, однако я старался сказать это с почтением, как и было положено. Если они умеют заглядывать в душу, ясное дело, что поймут, насколько мне плевать на них, но то ли им тоже плевать на моё мнение, то ли они заглядывать не умеют внутрь, но дверь медленно поползла в сторону.

Сейчас, когда на улице холодно, из открывшегося прохода потянуло вдвойне холодным воздухом, но всё так же затхлым и пропитанным сыростью. Я не был мерзляком, но мурашки от холода по коже пробежали, когда это дыхание подземелья коснулось лица.

Вспыхнули на стенах ближайшие факела, когда я вошёл внутрь. Спустившись вниз, я оказался в уже знакомой пещере, подсвеченной флуоресцентными грибами, в конце которой прямо в горной породе была выдолблена площадка с алтарём в центре.

К нему я и подошёл, обойдя по кругу. Здесь, с обратной стороны, прикрытая каменной плитой, находилась полость. В ней я и нашёл небольшой старый сундучок. Вытащил его, поставил на алтарь и открыл.

Внутри обнаружился старый пергамент, ещё более древний, чем тот, что показал мне тогда Диор, скрученный в трубку и обвязанный красной лентой. Совсем простой, без каких-либо украшений, золотых завитушек или рисунков. Словно просто взяли потёртый пергамент и прямо на нём быстро от руки написали что-то на древнем языке, после чего оставили несколько отпечатков пальцев. Предположу, что ставили их кровью, чтобы скрепить договор.

Наверное, самый первый документ, подтверждающий появление рода, а потом, уже с развитием королевства и технологий, появлялись всё более новые и новые. Однако самый первый, подтверждающий, насколько реально давно был создан род, остался.

Прикольно…

Я скрутил его и осторожно положил обратно, после чего вытащил какой-то золотой амулет. Покрутил его в руках и положил обратно. Здесь ещё были золотые монеты, но совсем древние на вид, какой-то кубок, который я покрутил в руках, пытаясь найти что-нибудь интересное на нём, и несколько безделушек типа кинжалов, отделанных золотом и камнями, зубов каких-то чудовищ и прочего дорогого хлама.

Ничего интересного…

Единственное, что привлекло моё внимание, когда я уже собирался закрыть сундук, круглый медальон.

Он был довольно большим. Я взвесил его на руке, прикинув, что если взять за цепочку и хорошенько раскрутить, можно вполне использовать как оружие, так как таким по башке получишь — точно станешь недееспособным на ближайшую минуту, если она вообще череп не проломит.

А ещё он открывался внутри, если нажать на кнопку в центре, что я и сделал.

Зачем? Просто потому, что мог и мне было интересно, что хранилось внутри потёртого старого украшения, сделанного из простого металла, что сильно выделялся на фоне других богатств. Только внутри, к сожалению, ничего и не оказалось.

Просто пусто. Там, где должна быть фотография, была просто небольшая выемка для чего-то. Странная хрень, если честно, о предназначении которой оставалось только догадываться, хотя она мне кое-что напоминала. Джонни, с тебя берёт кто-то пример.

Неожиданно я почувствовал лёгкое дуновение ветра и быстро обернулся, руками по привычке потянувшись к поясу, на котором ничего не было. Позади стоял призрак какой-то женщины всё в том же белом одеянии, которое по непонятной причине любили как живые, так и мёртвые.

Я нахмурился, но её мягкая улыбка на губах намекала, что мне можно не волноваться. Ко всему прочему, промозглая сырость мгновенно исчезла, уступив место теплу, которое было как в пещере, так разливалось и внутри.

— Что это? — спросил я, вытянув в руке медальон, но она лишь склонила голову вбок, всё так же с улыбкой глядя на меня.

Я несколько секунду думал, после чего обошёл алтарь и приложил к нему руки, взглянув на призрака. Стоило ладоням коснуться камня, как на душе стало неожиданно легко. Легко, тепло и беззаботно, будто всё, что было во мне, неожиданно исчезло, оставив лишь умиротворение…

Я отдёрнул руки, морщась. Ненавижу, когда у меня вот так лазят в душе. Даже если мне плохо, моё дерьмо — это моё дерьмо, и пока сам не попрошу помощи, лезть внутрь мне не надо.

Я вновь приложил руки к камню.

— Только без этих игр, — предупредил я призрака. — Не надо лезть туда, куда не просят.

«Бранье возмужал…» — коснулся нежный шёпот моего сознания. Нежнее, чем какой-либо другой голос, который я слышал, возможно, потому, что он был в моей голове и звучал так, как представлял себе я самый нежный шёпот.

— Я не Бранье, вам это известно, не так ли? — хмыкнул я.

В ответ меня коснулся тёплый воздух, и мне показалось, что меня будто обнимают со всех сторон. И пусть никого не было, неприятное чувство, будто я здесь не один, осталось.

— Что вы скрываете? — негромко спросил я. — Ещё в начале вы не выглядели ни удивлёнными, ни озадаченными. То есть моё появление не было для вас секретом. Что происходит?

Ни ответа, ни привета, ничего. Пусть на душе и становится теплее и спокойнее, я видел, что отвечать мне не собираются.

«Род хранит тех, кто хранит род, дорогой Тэйлон», — хор голосов прошёлся в моей голове.

— Не заметил вашей помощи.

«Правда откроется, когда настанет время…» — негромко сообщила женщина передо мной. — «Таков твой путь».

— Откуда вам знать, каков мой путь? — прищурился я, но правда довольно быстро дошла до меня. — Тэйлон приходил сюда, да? Он рассказал вам что-то? Чего хотел?

«Чего хотят люди?»

— Власти, денег, силы, мести?

Ради чего позвал меня Тэйлон? Защитить свой род, верно? То же самое сказало и божество тогда. Я не знаю, с чего вдруг оно прислушалось к желанию обычного парня: может её цели совпадали с его желаниями, а может он был настолько нужен ей, что она была готова пожертвовать мной?

А может он неправильно попросил? Может Тэйлон сам хотел получить силы, да только не уточнил, и вместо того, чтобы стать сильнее, на его место просто поместили меня? Типа, хочу, чтобы все увидели сильного Тэйлона, а ему «окей» и поставили меня, а его забрали крутить круги в оплату долга?

Хотя я не подхожу для этой работы — опять по тому же кругу уже иду и одно и то же мусолю. Я тупо солдат, а не защитник и интриган. Моё дело война, мне сказали бежать и убивать, и я это делаю. Всего один человек одним своим действием в нужном месте и в нужное время своим действием может переломить ход войны, и, собственно, нередко именно этим человеком я и являлся. Именно в нужном месте ударил, нужного человека убил, нужные данные украл и так далее.

Хрень какая-то, что-то не сходится.

Но духи что-то знают. Им явно что-то известно, и я не удивлюсь, что сопляк бегал сюда поплакаться на злого отца с братцем, о несправедливой матери с сёстрами и том, что над ним служанки издеваются. И как раз в один из таких сеансов психотерапии рассказал что-то.

— Тэйлон был здесь, не так ли? Он что-то хотел изменить и поэтому пришёл к вам спросить совета или ища поддержки, верно? Что он сказал? — посмотрел я на призрака. — Узнав это, я смогу лучше защитить ваш род. Смогу сохранить его. Мне просто нужно знать, что загадал Тэйлон.

Почему мне важно это знать?

Потому что много вопросов без ответов и слишком много вещей происходит. Организация. Проклятые, нападающие на меня. Миссия, не соответствующая моим способностям. Божество, которое вдруг наделяет меня силами, которые могут тут всю планету отправить в ад.

Окей, силы может мне бы и предоставили. Миссия может каким-то боком и подходит под меня. Организация случайно встретилась, уже бывало такое. Но напавший на меня проклятый — это что-то выбивающееся из общей картины.

Я хочу знать правду, что действительно происходит, потому что не люблю, когда меня используют вот так. Я чувствую подставу, но не могу понять, в чём она заключается. Я не хочу облажаться под самый конец и получить ещё срок на хрен знает сколько. Это помимо интереса, что в этом мире вообще происходит.

— Вы мне не ответите?

«Придёт время, и ты всё поймёшь…»

— И когда оно придёт?

Воздух закружился, будто обнимая меня.

И в этот самый момент что-то произошло. На какое-то мгновение мир будто незаметно изменился. Совсем чуть-чуть, но стал другим, каким-то серым, блеклым, как сквозь грязное, синеватое стекло.

И передо мной появился ещё один призрак.

Его было сложно не узнать. Все те месяцы, что я жил здесь, именно его лицо смотрело на меня из отражения. Но сейчас ничего общего он со мной не имел.

Бывало, глянешь на человека, и сразу видно, что он слюнтяй и тряпка. И этот призрак, старый Тэйлон, что медленно подошёл к алтарю, выглядел именно так. Слишком мягкие смазливые черты лица без намёка на мужественность. Надень парик, переодень в платье, и никто не увидит разницы.

И сейчас он осторожно на моих глазах преклонил колено перед алтарём, коснувшись его ладонью. Его губы задвигались. Его тихий голос разнёсся по пещере, хотя звучал только в моей голове.

— Вот и я… — тихо пробормотал он. — Я пришёл проститься.

Приподнял голову, поджав губы, будто вот-вот расплачется. И, несмотря на выражение лица, его глаза…

Я обошёл его со стороны, заглядывая в них. В отличие от его жалкого девчачьего вида смазливой тряпки, глаза были совершенно другими. Полные какой-то обречённой стойкости, решимости шагнуть в бездну. Тэйлон словно подходил к плахе, но при этом готовый положить на неё голову без тени страха.

— Это мой выбор… — очень тихо, но твёрдо произнёс он, стараясь изгнать из голоса дрожь. — Это единственная возможность защитить то, что мне дорого. Я смогу пройти этот путь до конца, но мне… просто… просто мне очень страшно…

Я слегка склонил голову, немного иначе взглянув на паренька перед собой.

Ты ведь знал, да? Хитрый засранец, значит, ты всё-таки знал, что последует дальше, верно? Знал, что просить, и знал, чем расплатишься. Значит, тебя не обманывали, и ты всё загадал верно — твоя душа в обмен на мою помощь. И тебе было известно, чем станет твоя будущая жизнь.

А потом он произнёс ещё кое-что, прежде чем всё исчезло.

— Когда придёт время, всё выяснится… и… мне очень жаль, что так случится… — он посмотрел в мою сторону, практически на меня. — Просто так будет правильно…

Этот… Тэйлон… Он словно смотрел мне в глаза, точно зная, где я стою.

Будет правильно? Что именно? Ты что задумал, хитрый маленький ублюдок? Что должно выясниться, когда придёт время?

Но видение исчезло. Пропало, как галлюцинация, и передо мной был всё тот же пустой зал с алтарём, в котором одиноко весел призрак.

— О чём он говорил? — негромко спросил я, приложив руки к алтарю.

«Придёт время, и тебе всё откроется…»

— И когда придёт время?

«Найдётся ключ, что откроет прошлое, и всё тайное станет явным. Не в наших силах рассказать тебе обо всём. Но в твоих силах всё узнать».

— О чём речь? Что будет правильно? Он же задумал какую-то пакость, верно?

«Прости… но есть путь, что человеку придётся пройти одному», — прошептала она.

— Но я свой путь уже прошёл, — громко ответил я. — Я отшагал такой путь, что любой бы охренел! Я не собираюсь ещё играть в игры какого-то пиздюка-слюнтяя, который сам не знает, во что встрял!

Вместо этого призрак неожиданно скользнул ко мне, пролетев над полом, и вся комната закружилась перед глазами. Я и слова сказать не успел, как провалился в какую-то дрёму.

А очнулся из-за того, что меня ногой в бедро пинал несильно Диор.

— Что, духи пригрели? — хмыкнул он, глядя на меня с улыбкой.

— Да пошёл ты…

Я сидел, прислонившись спиной к алтарю.

Осторожно встал, похрустел шеей, огляделся. Духов, естественно, уже не было. Уплыли, оставив меня с одними вопросами. И вряд ли они на них ответят, если не ответили сейчас. Я знал, как можно изгнать духов, и эта мысль мелькнула у меня в голове как способ шантажа, но почему-то мне казалось, что этим их не запугать.

Духов вообще сложно запугать, изгоняй их или нет. А вот навредить они действительно могут. Стоило ли сейчас рисковать и пробовать из них выбить правду, зная, что они скорее всего не ответят, но лишиться дружеских отношений?

Вряд ли… ещё врагов в виде духов рода, который нужно защищать, мне не хватало.

К тому же, некоторые ответы я всё же получил.

Тэйлону что-то было известно. Только что именно? Это как-то связано с божеством?

Вроде я и получил ответ, но вопросов тоже прибавилось. Тэйлон точно знал, что не справится, и решил ценой себя призвать кое-кого покруче, кто сможет защитить род. Тут ещё пока всё понятно: может случиться переворот, и род просто сотрут в порошок. И всё вроде бы укладывается в это, но при чём тут его фраза, что потом что-то должно будет случиться и это будет правильно? Вроде обычная фраза, брошенная подростком слюнтяем, а меня она почему-то настораживает.

Может он имел ввиду себя? Что ему придётся за всё заплатить? Или что-то покруче?

Слово «круче» у меня ассоциировалось в этом мире только с двумя вещами теперь: Организация и божество. Что одни, что другие удивительным образом именно здесь умудрились меня удивить своими действиями. Одни рыщут по миру и ищут портал, даже идя на переговоры с проклятым. У другого марионетки нападают на своих же.

Вряд ли этот сопляк как-то связан с ними, но что-то у меня предчувствия нехорошие. Просто предчувствия, которые я не могу никак объяснить. Хотя у меня пока что оставался ещё источник информации, из которого можно было получить сведенья. Вот от кого можно будет узнать хотя бы о божестве.

— Что, загрузился? — толкнул меня в бок Диор.

— Не загрузился, — покачал я головой. — Слушай, глупый вопрос, но я вёл себя странно, прежде чем ушёл в армию?

Диор внимательно посмотрел на меня. Я почувствовал от него холодок, его глаза стали пронзительными, словно могли заглянуть куда глубже, чем обычный человек. Но всего лишь на мгновение. А потом он растянулся в улыбке.

— О да, ты вёл себя странно, — оскалился он.

— Как именно?

— Был сам не свой.

— И после чего это началось?

— А кто тебя разберёт? Ты вечно то ныл, то страдал, то срал. Вот и загруженным ни с того, ни с сего стал, будто узнал, что умрёшь скоро.

Окей, выяснить, откуда всё началось, не представляется возможным. Хотя тоже потом можно будет об этом спросить.

Мы вышли из склепа, неся на руках сундук с семейными реликвиями. Стоило нам только покинуть склеп, как его дверь со скрежетом встала на место, запечатав собой вход.

— Теперь осталось это всё передать нашим людям, которые отвезут всё на остров, — сказал Диор.

— Им можно доверять?

— Да почти всем, кто нам служит, можно доверять. Нет, конечно, крысы везде найдутся, но по большей части они верны нам.

— Тяжело это принять, когда все вокруг предают.

— Ну так и люди разные. Чем глупее человек, тем больше в нём верности и сильнее слепота. Стоит помочь, спасти жизнь дорогого человека или проявить заботу, как многие тут же готовы за тебя жизнь отдать. Искусство манипуляции людьми, братец, — подмигнул он. — Учись.

— Но такое не прокатит с теми, кто знает себе цену и чего-то добился сам.

— Ага. И очень скоро нам придётся встретиться с несколькими такими интересными людьми, чтобы обсудить наши дела.

— Прислужники рода?

— Нет, главы других родов. Надо начать объединяться, создавать, как говорят, свой альянс, который поможет отстоять себя и корону.