Пионеры-герои

Юный почтальон

В мае 1942 года подпольщики города Минска выпустили первый номер газеты «Звязда». Я расскажу об одном из самых юных помощников отважных советских патриотов — о пионере Пете Калиновском. Ему еще не было и 14 лет, когда вместе с родителями и 12-летним братом Жорой он ушел в партизанский отряд.

За боевые заслуги перед Родиной братья Калиновские были награждены медалями «Партизану Великой Отечественной войны» I степени и «За победу над Германией».

Петька возвращался домой. Пропустив колонну автомашин с немецкими автоматчиками, он перебежал улицу, свернул за угол. И тут будто кто толкнул мальчишку. Он поднял голову и оцепенел: прямо перед ним на телеграфном столбе ветер медленно раскачивал три трупа. На черной фуфайке девушки белела доска с надписью: «Мы стреляли в немецких солдат!»

«Гады, повесили!» — шептали побелевшие губы мальчишки…

Когда он прибежал домой и, бросившись на шею отцу, стал рассказывать об увиденном, тот тихо перебил:

— Знаю, сынок, знаю. Хорошие это были люди… Они боролись с фашистами, чтобы ты снова ходил в школу, снова носил пионерский галстук, чтобы наш народ, как и раньше, был свободным и счастливым…

— Я тоже буду бороться!

— Хорошо! Ты ведь пионер. Значит, умеешь держать язык за зубами. Сбегай в сарай, возьми пилу и топор.

Отец с сыном по улице шли молча. Долго блуждали по каким-то дворам. Наконец отец тихо постучал в обитые клеенкой двери. Открыли не сразу.

— Кто там? — спросил чей-то голос за дверью.

— Дрова пришли пилить. Открой, хозяюшка!

…В коридоре Петька увидел незнакомого мужчину. Тот поздоровался с отцом и, кивнув головой в сторону Петьки, спросил:

— А он зачем?..

— Это мой сын. Он пионер. Листовки поможет передать.

Прошли в комнату. Окна были завешены, и Петька не сразу заметил, что в дальнем углу, склонившись над чем-то, сидят двое мужчин. Один из них сказал:

— Все в порядке. Включай!..

Шум, потрескивание. И вдруг Петька ясно услышал голос диктора:

«Говорит Москва! Говорит Москва!»

Потом этот же голос прочитал последние сообщения с фронтов. А Петька от радости никак не мог поверить, что слышит передачу из Москвы.

Вдруг что-то щелкнуло, радиоприемник смолк. Отец сказал:

— Кажется, успели записать все. Теперь побольше листовок на улицу. Пусть народ узнает, как громит палачей наша армия…

На следующий день, едва поднялось солнце, Арсений Викентьевич разбудил сына.

— Возьми эти листовки и отнеси к дяде Васе в Лошицу. Прихвати с собой графин. Задержит часовой, скажи, несу, дескать, молоко деду. Листовки спрячь за пазуху. Если найдут, говори, что подобрал на улице.

С того дня Петька все чаще и чаще стал носить «деду молоко». А на самом деле носил в Лошицу листовки и даже патроны.

Однажды, когда дома никого не было, отец показал сыну подпольный номер газеты «Звязда».

— Надо быстрей передать в Лошицу. Пойдешь?

— Надо — пойду!

— Теперь давай подумаем, как лучше спрятать газету.

Петька сморщил лоб, задумался. За пазуху нельзя — найдут, гады! Часовые сейчас злые. Прошлый раз пристали, как смола, еле упросил, чтобы пропустили…

Оглушительный взрыв где-то на станции оборвал Петькины мысли. Тонко зазвенели стекла в окнах, с подоконника упала пробка от графина.

— А что, папа, если вместо вот этой стеклянной пробки сделать пробку из газеты? Сверху накрутить немецких, а в середине — наша «Звязда»…

— Стой! Куда идешь? — остановил Петьку у переезда полицай.

— К деду, дяденька… Пропустите. Больной он, молока просит.

Немец, вышедший из будки, молча вырвал из рук мальчишки графин и долго болтал его, просматривал на свет, видно, сомневался, молоко ли это. Затем, что-то сказав, передал графин полицаю. Тот вытащил пробку, отпил глотка два молока, сплюнул.

— А ну, проваливай, щенок! Шляются тут.

Петька, крепко сжав в руке дорогую пробку, побежал по дороге в Лошицу.

Вечером партизаны уже читали свежий номер подпольно отпечатанной газеты «Звязда».

Н. СОКОЛОВСКИЙ