Писарь Первой конной

Глава 16

Открываю глаза, лежу на спине, перед глазами белый потолок. Судя по всему, я опять в госпитале. Новое ранение? Последнее, что помню, как стою перед ракой с мощами святого преподобного Сергия Радонежского. Неужели получилось, и я вернулся в свое время?

С трудом поворачиваю голову вправо и вижу, что рядом с кроватью сидит моя мама. Мне удалось осуществить невозможное, я вернулся домой в XXI век! Я жив, и в своем теле. У мамы закрыты глаза. Она дремлет сидя. Сколько часов и дней, она вот так просидела возле кровати больного сына?

Мама почувствовала мой взгляд, открыла глаза. Некоторое время с недоумением смотрела на меня, не веря в случившееся, потом на ее милом, родном лице проявилась несмелая улыбка.

— Как ты себя чувствуешь? — она наклонилась, внимательно вглядываясь в мое лицо.

Я с трудом разлепил сухие губы.

— Пить хочется.

Мама взяла с тумбочки фарфоровый поильник с длинным носиком и напоила меня водой. Стало немного легче.

— Как ты нас напугал, Дима, — сказала мама, на ее глазах выступили слезы, — восемь месяцев в коме. Мне многие говорили, что надежды нет, и что ты уже никогда не очнешься, а я всегда верила и надеялась, каждый день приходила сюда, ухаживала за тобой, разговаривала, надеялась, что однажды ты услышишь мой голос и вернешься.

Мама рассказала, что автомобиль задел меня по касательной и отбросил на край дороги, я ударился головой об угол поребрика и потерял сознание. С виду травма была несерьезная: небольшая гематома и шишка на голове, но на все усилия врачей оказались бесполезными, пациент не приходил в сознание. Я впал в кому и на несколько месяцев оказался прикованным к больничной койке.

Первую неделю мою беспомощною тушку посещали родственники, потом рядом осталась только мама. Иногда приходил отец, чтобы повернуть тело, сменить простыни, сделать массаж.

Сразу после осмотра врача, пришедшего на зов мамы, засыпаю. На следующий день чувствую себя значительно лучше, однако все мои попытки сесть в кровати безрезультатны. За прошедшие месяцы мышцы тела настолько ослабли, что даже мои скромные попытки двигаться вызывают слабость в теле и головокружение.

Чтобы встать на ноги, придется приложить немало усилий, теперь каждый день со мной занимается профессиональный массажист, разминая застоявшиеся мышцы, да и сам я, зря время не теряю, выполняю специальные упражнения, которым научил врач.

У меня много свободного времени и я снова и снова пытаюсь понять, что же со мной случилось на самом деле. Все эти долгие месяцы мое беспомощное тело валялось на больничной койке, а вот где в это время странствовала моя душа?

Может быть прав отец Павел (Флоренский) и все, что со мной случилось — это всего лишь сон больного тела? Или душа действительно преодолев пространство и время попала в другой, параллельный нам мир? Или я действительно находился в прошлом нашего мира?

Я конечно не такой уж великий историк, всего лишь студент, но никаких серьезный различий с известной мне историей России я не обнаружил.

Хорошо помню каждый день, проведенный мной в том, другом мире в теле Митрия Пашкова. И вроде бы нет никаких причин сомневаться, что все это было на самом деле. Обычный сон человека никогда не бывает столь реалистичным и последовательным!

С другой стороны, в той реальности было много необъяснимого. Например, очень странной выглядит встреча с сотней дяди. Такое впечатление, будто все было подстроено так, чтобы мы с ним встретились в степи под Царицыным.

Еще одна странность — фотография английского разведчика/шпиона Райэна Уилсона, которая как по волшебству, вначале оказалась в руках начальника контрразведки Кавказской армии Александра Витовта, а потом, каким-то образом попала в руки Саратовского ЧеКа.

Когда я находился там, у меня почему-то и сомнения не возникало в правдивости этой истории. Теперь же я сомневался. Вряд ли английская разведка пошла бы на столь рискованный путь для внедрения своего агента.

При существующим в стране бардаке Райэна Уилсона легко можно было внедрить через Москву или Петроград, причем без всякого риска для агента.

Или мой побег с баржи… Можно его объяснить случайным стечением обстоятельств. Сопровождавшие меня чекисты вели себя как молодые раздолбаи, что позволило мне без труда покинуть баржу и доплыть до берега.

И если серьезно задуматься, то таких случаев множество. Каждый мой шаг там, был цепью случайностей, которая в конечном итоге привела меня к раке святого преподобного Сергия Радонежского и позволила вернуться в свое тело.

Вы верите в случайность? Я, после всего случившегося со мной — нет. Такое впечатление, что кто-то вел меня преодолевая все несуразности той реальности, чтобы вывести из комы здесь. И я рад, что получилось именно так.

Кто на своей шкуре пережил ожесточенное противостояние гражданской войны, разрухи, голода, тот будет ценить каждое мгновение тихого течения мирной жизни…

Через неделю упорных тренировок мне удалось сесть в кровати, через две недели встать и опираясь на специальное устройство на колесиках, пройтись по палате. С этого момента мое выздоровление пошло семимильными шагами.

После этого меня выписали из больницы домой. По квартире я передвигался пока с трудом, но и это был большой прогресс.

— Встретила на улице Варю Смирнову из твоей группы в университете, — однажды сказала мне мама, — девушка спрашивала про тебя. Я ей рассказала, что ты вышел из комы, что успешно поправляешься, уже дома. Она попросила разрешения тебя проведать. Я разрешила. Ты же не против?

Я был конечно против. Не тот у меня сейчас вид, чтобы встречаться с девушками: бледный, худой. Когда хожу по комнате бросает в пот и трясутся ноги и руки. Как говорится — краше в гроб кладут. Я знал, что с первого курса нравлюсь Варе. В перерывах между лекциями девушка держалась рядом, охотно давала переписать пропущенные лекции. Как-то сама пыталась пригласить меня прогуляться после занятий, но я тогда отказался, были другие, более важные на тот момент дела.

Сейчас же ее отношение ко мне виделось совсем в другом свете. Побывав на настоящей войне, я стал ценить в девушках не только красоту, но и кое-что другое. Женская внешняя привлекательность быстро проходит, а вот надежность, верность они на всю жизнь.

На следующий день Варя действительно пришла, но к счастью не одна. Она предусмотрительно захватила с собой моих университетских друзей Володю и Сергея. Ребята принесли большой торт, который сами и съели за чаем. Рассказывали про учебу, про события в университете, про разные новости из жизни наших знакомых и друзей, которые прошли мимо меня.

С некоторой отстраненностью и удивлением слушал их беспечную болтовню. Ведь совсем недавно и я был таким же, как они. За месяцы, проведенные в коме, в другом мире, на войне, я сильно изменился, не просто стал взрослее — я вернулся оттуда совершенно другим человеком. На своих сокурсников я теперь смотрел, как смотрит взрослый мужчина на молодых пацанов. Немного завидовал их легкомысленности, безмятежности, счастливой беззаботной юности. Потому что я, таким как они уже никогда не смогу стать.

После встречи с одногруппниками пришел к выводу, что настоящим попаданцем стал именно сейчас, когда вернулся в свое тело. Мир-то тот же самый, а вот я другой.

Через пару дней после встречи с друзьями уехал по путевке, которую мне купили родители в санаторий на юг России. Курс реабилитации прошел успешно, и через месяц я вернулся домой полностью здоровым человеком.

На перроне меня встречала мама с Варей, чему я не удивился, с девушкой мы каждый день переписывались в интернете.

— Дима, ты прекрасно выглядишь, — сказала мне мама, обнимая. Варя тоже подошла, пристав на цыпочки, поцеловала в щеку. Мама попыталась поднять мой чемодан, но я ей это сделать не позволил. В санатории не терял времени даром, серьезно подтянул свою физическую форму, благо там были все возможности для этого: огромный парк, где я бегал по утрам, бассейн, спортивные тренажеры.

Варя пробыла у нас до позднего вечера, пока моя мама ей не напомнила, что пора домой.

— Я провожу, — сказал, одеваясь в след за девушкой. Мама неодобрительно на меня посмотрела, но перечить не стала.

Мы вышли из дома. Варя жила на соседней улице. Предложил пройтись пешком, хотелось подышать свежим морозным воздухом. На улице была обычная московская зима с бесконечными оттепелями. Большие хлопья снега, кружась, падали на выскобленный дворниками асфальт и тут же таяли.

Девушка рассказывала о новой выставке художника Вениамина Хлебникова, которую она посетила вместе с подругами, пока я находился в санатории. Слушая рассказ девушки, невольно сравнивал с Татьяной Руковишниковой. Внешне, эти две женщины были совершенно разными и в то же время у них было много общего — обе любили поэзию, литературу, искусство, обе были мне близки по духу.

Увлекшись рассказом Вари, я не сразу заметил, как справа из темного двора нам на встречу покачиваясь вышли трое. Впереди шел здоровый, метра под два, амбал, с зажатой в углу рта сигаретой. Его наглый взгляд скользнул по девушке и остановился на мне.

— Закурить есть?

— Не курю.

— А выпить?

— Не пью.

Спутники амбала, подошли ближе и встали, загораживая путь.

— Не куришь, не пьешь, и девушек не…, - засмеялся один из отморозков, а другой крикнул:

— Отдай девушку нам, а сам проваливай куда шел. В зуб даю, тебя не тронем.

Я уже понял, что просто так мы краями не разойдемся, поэтому больше не говоря ни слова шагнул вперед и с ходу, со всей дури влепил все еще стоящему расслаблено амбалу ногой между ног. Пока тот раскрывал рот в крике и тянул свои руки к поврежденному месту, я ударом справа свернул набок нос парню, стоящему слева, он отлетел в сторону, ударился головой о стену и остался там сидеть на земле, пытаясь унять капающую из носа кровь. К этому времени амбал согнулся в три погибели крича и держась за свое причинное место. Еще один удар ногой, теперь в лицо, заставил его выпрямиться и растянуться во весь рост на спине. Третий их друг, стоящий справа заверещал что-то нечленораздельное, выхватил нож и бросился на меня. Я шагнул чуть в сторону, уходя с линии атаки и перехватывая его руку с зажатым в ней ножом. Еще один резкий удар сверху вниз и парень кубарем летит на землю со сломанной рукой, а его нож остается у меня в руках.

Быстро оглядываю поле боя. Все противники повержены, никто не пытается даже встать, чтобы поквитаться со мной. Подхватываю под руку девушку, еще не пришедшую в себя после случившегося, и мы уходим. Захваченный в драке трофейный нож оставляю себе.

Варя некоторое время шла молча, по-видимому, находясь в шоковом состоянии. Только когда мы дошли до ее дома и вошли в подъезд, девушку наконец отпустило, и она разрыдалась, бросившись мне на грудь.

— Думала они нас убьют!

— Не бойся, я же с тобой, — сказал, целуя заплаканные глазки, — сумею защитить.

Проводил девушку до двери квартиры, где она жила с мамой и сестрой. Домой возвращался другой дорогой, а сам анализировал случившееся. Я действительно изменился. Студент Дмитрий Пашков в подобном случае реально испугался бы, пытаясь защитить девушку, скорее всего просто был бы избит, а то и убит. Я же нынешний, прошедший испытания гражданской войны, действовал на опережение, чувствуя себя при этом совершенно спокойно и уверенно. Хулиганы еще прикидывали, как на меня половчее напасть, а не раздумывая уже хладнокровно наносил им удары. Хорошо еще, что не убил!

Летом мы с Верой поженились, а через девять месяцев она родила мальчика. Чтобы содержать семью, мне пришлось пойти работать, а в университете перевестись на заочный.

Мне конечно хотелось узнать действительно ли существовали все те люди, с которыми познакомился за восемь месяцев жизни в теле казака Митрия Пашкова. Речь конечно же идет не об известных исторических личностях, таких как Буденный, Троцкий, Деникин, Флоренский и других, о которых без труда можно найти массу информации в интернете, да и в любом учебнике по истории России.

Я отправил запросы сразу в несколько архивов Москвы и города Волгограда. За предпринятые архивистами исследования пришлось, конечно заплатить, но оно того стоило. Оказалось, что в реальности такие люди действительно существовали.

Таня, Татьяна Владимировна Руковишникова, учительница младших классов. Всю жизнь проработала в одной из школ Сталинграда, потом Волгограда. Замуж так и не вышла. В 1920 году родила сына, назвала Дмитрием. Парень окончил танковое училище. Командир танка Т-34 Дмитрий Дмитриевич Пашков погиб 12 июля 1943 года в танковом сражении под Прохоровкой. Умерла Татьяна Владимировна в начале 90-х от голода, как раз в тот период, когда массово задерживали выплату пенсий.

Божена Карловна Квятковски (по мужу Сидорова). До войны выучилась на врача. Вышла замуж. Во время войны возглавляла полевой госпиталь. Имеет награды. Всю жизнь проработала в медицине. Трое детей. Умерла в 2001.

Ира. Ирина Александровна Мухина (по мужу Сергеева). Жила и работала в Сталинграде, там же на строительстве тракторного завода познакомилась со своим мужем. Родила двоих детей. Погибла вместе с детьми во время бомбежки немцами Сталинграда. Ее муж воевал, дошел до Берлина. После войны участвовал в восстановлении тракторного завода.

Дядя Андрей (Андрей Петрович Пашков) погиб при взятии Красной армией города Царицын.

Виктор Энгельгардт — его следы теряются на полях гражданской войны. Скорее всего погиб.

Кацнельсон Натан Изральевич, начальник особого отдела 10-й армии. Репрессирован в 1937 году, расстрелян на Бутовском полигоне. В конце пятидесятых годов реабилитирован посмертно.

Александр Викентьевич Витовт, начальник контрразведки Кавказкой армии. Отступал с Белой армией до Новороссийска. Переправился в Крым. При первой возможности уехал в Париж. Там его следы теряются.

Дмитрий Сергеевич Пашков — такой человек действительно существовал. В 1919 году служил писарем в Первом конном корпусе Буденного. Дальнейшая его судьба неизвестна.

Петрозаводск, 2021 г.