Плавящиеся Камни

Глава 12

У меня ушло много времени на то, чтобы отследить следы их магии, пока я не наткнулась на Факела и Сердолик. Я заметила те пузыри на пруду, а потом увидела под ним их силу, поэтому боялась, что они были близко к поверхности.

Оба сохранили свои человекоподобные форму внешность. Я надеялась, что это — хорошо.

— «Где ты была?» — Факел закружился вокруг меня так быстро, что я начала вращаться как волчок. — «Мы искали по всей полости, но тебя не было! Мы подумали, что ты оставила нас со всеми старыми».

— «Почему ты ушла? Мы знаем, что ты ушла. Нам это не понравилось». — Сердолик уставилась на меня. Камень вокруг нас размяк, и стал капать с боков щели, в которой мы дрейфовали.

— «Вы чуть не раздавили меня там, наверху». — Хотя мы были глубоко под землёй, я почему-то знала, где была Гора Грэйс. Я указала в её направлении. — «Я не такая, как вы. Вы же должны это видеть. Вы меня чуть не убили. Конечно же, я сбежала. Если вы снова начнёте пытаться раздавить меня о тот потолок, то я снова уйду, обещаю. Вы — большие и сильные. Я — нет. Я имею право сохранять свою жизнь».

— «Мы никого бы там не раздавили. Потолок слабый, разве тебе не видно? Он скорее упругий». — Факел толкнул руками камень над нами. Он пружинил, но частично расплавился. — «По-моему, он пружинит. Если мы надавим…»

Колеблющиеся волны вокруг него потекли в тонкую щель в камне. Это был отравленный воздух, я это знала. Он понесётся к поверхности далеко впереди него, выйдя пузырями в пруду. Мог ли он расширить трещину, и открыть путь для Сердолик и Факела?

Я не думала, что Нори понравится, если в пруду Осуина появится вулкан, или даже медленно текущий поток лавы.

— «Может, если я помогу». — Сердолик поднялась, упёршись плечами в трещину. Та расширилась под давлением. В неё потянулась новая порция отравленного воздуха.

Я ощутила, как под нами нарастает жар. Я посмотрела вниз. В дальнем конце трещины, где она входила в подземную полость, остальные заметили, что что-то происходит. Несколько духов всплыли вверх, уставившись на нас. Мне нужно было убрать Факела и Сердолик отсюда. Другие могут и не последовать, если мы передвинемся достаточно быстро. Они не были такими любопытными, как эти двое. Я пожалела, что не могу спустить сюда Луво с его большим шумом. Луво бы их научил!

Луво. Учить. Я подумала о кристаллах, которые видела, чью силу позаимствовала. Что-то насчёт Луво и обучения о кристаллах…

В то утро на горе, над каньоном мёртвых деревьев. Луво рассказывал Джаяту о новой линии силы. Он говорил, что та может стать ловушкой для мага из-за расположенных вокруг неё кристаллов кварца… Кристаллы поймают силу, и станут отражать её внутри себя. Они будут лабиринтом для магии. Возможно, у меня есть ловушка для моих новых друзей. Конечно, она сработает только в том случае, если гордость бывает не только у людей. Всё же, у Луво была гордость. Стоило попытаться.

— «Я знаю игру, которая вам может понравиться». — Я оглянулась на других духов лавы. — «Но это маленькая игра. Место для игры не очень большое. Втроём мы играть можем, но для них места не хватит».

— Они не последуют за нами. — Факел на них даже не взглянул. — «Они следуют только если похоже, что мы выбираемся наружу. Эта игра выведет нас наружу?»

Факел и Сердолик уставились на меня широко раскрытыми глазами, обрамлёнными чёрным вокруг оранжевого внутреннего огня. Если бы у меня была кожа, то по ней побежали бы мурашки. Они выглядели голодными.

Не имея реального лица и тела, врать было гораздо легче. Я видела своё отражение в этих пылающих глазницах. Я была мерцающим серебряным призраком в форме девочки, в котором ничто не выдавало моих мыслей.

— Нет, она не выведет вас наружу! Я не знаю никакой игры, которая способна на это! Эта игра делает вас сильнее, чтобы вы, может быть, смогли однажды пробиться через вершину, если не найдёте другого выхода. Но то, как в эту игру играют — и правда немного жутковато. — Я немного помедлила, а потом сделала то, что Браяр всегда называл «делать подсечку». Для этого надо давать человеку, которому ты лжёшь, один, последний толчок, чтобы они сделали то, чего тебе от них нужно. — «Она, наверное, слишком трудная».

— «Нет, не слишком!» — Сердолик, может, и была духом молодого вулкана, но в некоторых вещах не слишком отличалась от человека. — «Вот увидишь! Просто расскажи нам, как в неё играть!»

Я поплыла к Горе Грэйс. Факел был по одну сторону от меня, Сердолик — по другую.

— «В игре есть одна хитрая часть. Видите ли, я заметила, что когда вы касаетесь холодных, твёрдых частей земли, они начинают плавиться».

— «И?» — Факел произнёс это точно так же, как это сделал бы любой другой мальчишка. — «Если плавится, то убирается с нашего пути».

— «Вот только вам нужно работать с этой штукой для этой игры», — объяснила я. — «У неё есть особая форма, называемая «кристалл». У неё плоские стороны, которые все под углом друг к другу. Внутри кристалла всё отражается от одной стороны к другой, и чем больше отражается, тем крупнее становится. Допустим, помещаешь в кристалл силу, вроде той, что у вас двоих. Если отражать её внутри кристалла достаточно долго, то это сделает вас сильнее».

— «Так чего ж ты сразу не сказала?» — Факел ринулся впереди меня. — «Как этот кристалл выглядит? А мы-то заталкиваемся в трещины, а ведь могли бы быть в этих кристалловых штуковинах…»

Тогда я сглупила. Я схватилась за его огненные ноги. На какой-то миг мои руки утонули в нём, становясь его частью. Я почувствовала, как начала вплавляться в Факела. Его тело начало становиться моим. Моя голова заревела как горн: я хотела взмыть вверх сквозь землю, и выстрелить в прямо в небо. Я запаниковала, заупиралась, сопротивляясь его тяге. Наконец я отдёрнулась от него.

Раньше такого не было. Они хватали меня, и таскали по всему Старнсу, и меня это не беспокоило.

Сердолик посмотрела на меня. Клянусь, я увидела на её лице ухмылку.

— «Мы стали сильнее, так ведь? Недостаточно сильными, чтобы пробиться наружу, но уже скоро».

Я зыркнула на неё:

— «Без моей игры вам никогда не вырваться. Факел!» — Я держала свои руки при себе. — «Если войдёшь в группу кристаллов в таком виде, то расплавишь её. Ты так никогда не станешь сильнее!»

Факел вернулся.

— «Тогда как это делается?»

— «Подожди». — Я послала мою магию наружу, пока та не стала возвращаться ко мне со звоном. Она попала в большой пласт кварца под каньоном. — «Сюда».

Я повела их к нему, потом остановилась далеко под кварцем, чтобы они не расплавили кристаллы.

— «Фокус в том, что вам нужно разделить себя на маленькие-маленькие частицы, не больше вот такой».

Я показала им кончик пальца. Всё это время я подсчитывала. Раздробленные, маленькие, они не будут достаточно горячими, чтобы расплавить кварц. Они будут постоянно отскакивать внутри каждого кристалла. И они будут слишком сбиты с толку, чтобы собраться обратно в целых существ. Это их займёт на какое-то время, возможно — навсегда.

План был ненадёжный, но это было лучшее, что я могла придумать второпях.

— «Как мы станем сильнее, если будем разбиты на части?» — Сердолик, похоже, была с мозгами.

— «Каждая часть становится сильнее, отражаясь от граней кристалла». — Я произнесла это своим тоном, означавшим «это же всем известно, дуболом». — Так что вы станете сильнее целиком, а не частично. Потом, когда вы найдёте выход, вы будете лучше, чем были до входа.

— «Я не уверен». — Факел метался туда-сюда. — «Разбиться на части? У меня целая вечность ушла на то, чтобы стать одной отдельной личностью в нижней глубине».

— «В ядре». — Сердолик прошептала это так, будто это было имя какого-то храма. — «В ядре, где все мы рождаемся».

— «Ну, мы были там разбиты на части, и нам пришлось собраться, чтобы стать одной личностью, прежде чем мы поднялись вверх, в озеро», — сказал Факел. — «Что если в этот раз я так и останусь разбитым на части? Что если Сердолик останется разбитой?»

Я подумала о ядре, которое полностью состояло из вулканических духов, и содрогнулась так сильно, что сама чуть не распалась на части.

— «Вы не останетесь разделёнными на части, вы двое. Какая же это игра, если вы останетесь разделёнными? Смысл игры в том, чтобы сделать вас сильнее. Победитель — тот, кто пройдёт через неё быстрее, Сердолик или Факел». — Я не собиралась говорить им об уловке: если они разобьются на части, и запрыгнут в каждый кусок кварца, то им не хватит сил на то, чтобы выбраться, и снова собраться воедино.

— «С чего ты решила, что это будет Сердолик?» — потребовал Факел. — «Я быстрее. Я — тот, кто хочет победить и выбраться больше всех!»

— «Ты не быстрее!» — воскликнула Сердолик. — «И кто вообще первым придумал вырваться наружу? Я!»

— «Идея была твоей, но я нашёл первую трещину». — Факел распался на сотни маленьких огоньков. Все они спросили его голосом: — «Где эти кристаллы?»

— «Посмотрим, кто победит в этой игре!» — Учитывая то, как она волновалась о расщеплении, Сердолик довольно быстро сумела это сделать.

Я повела их через землю, пока мы не поднялись в холодный, твёрдый пласт кристаллов кварца. Мимо меня промелькнули два огненных облака. Они разделились подобно стае птиц, чтобы метнуться в камни. Вспышки синего и оранжевого огня сплетались и отталкивались: частицы Факела дрались с частицами Сердолик за какой-то кристалл.

Какое-то время я наблюдала за ними. Мне нужно было увидеть, перегревают ли они кварц. К счастью, я не спала в тот день, когда изучала в Спиральном Круге тепло и камни. Огонь свечи их был не обжёг. Внутри сотен кристаллов я видела крупицы Сердолик и Факела. Сначала им придётся осознать, что я их провела. Потом им придётся найти способ выбраться из каждого маленького зеркального лабиринта, где на внутренней поверхности они видели только себя самих. Они могут оставаться запертыми неделями. Просто чтобы удостовериться, я по меньшей мере трижды прошлась над кварцевой прослойкой. Они метались внутри.

— «Оно твёрдое! Почувствуй, какое твёрдое! И холодное! И оно не плавится или горит, как стены полости!» — шептал голос Сердолик, дрожа от возбуждения.

— «Оно чувствуется таким непохожим на других! Помнишь прямые грани, которые мы видели, прежде чем те плавились? Вот, что такое прямота на ощупь, и плоскость!» — Шёпот Факела на самом деле звучал так, будто он был счастлив.

Об этом я не подумала. Мне не приходило в голову, что им это может показаться чудесным. Факел и Сердолик знали лишь озеро лавы и духов, или плавящийся камень и землю, которые не давали им вырваться наружу. Они ещё не поняли, что пласт кварца был тюрьмой. Может быть, он их надолго сделает счастливыми. Тогда мне не придётся мучиться из-за того, что я их туда посадила. В конце концов, они были всего лишь детьми, как и я. Они не были виноваты в том, что могли нести такие разрушения.

Наконец я начала плыть вверх через землю. Это было трудно. Я начала уставать. Вообще-то, я скорее взбиралась вверх, а не плыла, поскольку хватала силу из каждого камня, который мне попадался. Даже после того, как я зачерпнула силы из моего каменного алфавита, и из камней, которые я нашла по приходу сюда, я всё же была не такой сильной, как обычно. Заёмная магия или сохранённая магия никогда не сравнится с той, которая у тебя день за днём.

Я замедлилась, чтобы взглянуть на кластер солнечных камней. Почему их назвали солнечными? Едва ли они сияли — только блестели местами. Однако они таки были по большей части оранжевыми.

— «Эвумэймэй, у тебя кружится голова». — Голос Луво пролился на меня подобно ледяной воде. Голос вывел меня из прострации. Луво влил в меня свою силу, пока я тащилась к моему холодному, реальному телу.

— «Нет, я в порядке!» — Отворачивать от себя его силу — это было как пытаться пнуть слона.

— «Где ты была?» — поинтересовался Луво. — «Нория весьма довольна тем, как ты запугала Мэриэм, чтобы та помылась, но говорит, что тебе следовало остаться с ней».

— «Если бы я осталась с Мэриэм, то у Нори, возможно, были бы Факел и Сердолик, и пожирали бы дом». — Я открыла глаза, и села, оказавшись в безопасности своего тела. Луво прошёл пешком к пруду, чтобы найти меня. Я положила ладонь ему на спину. Быстрее было показать Луво случившееся, чем рассказывать ему словами. Я позволила ему увидеть всё, что видела я.

Долгое время он молчал. Я начала бояться, что разозлила его. Возможно, он думал о том, что это он мог оказаться заточённым в кварц под каньоном мёртвых деревьев. Затем он начал светиться, его кристаллы засияли. Из них полилось тепло. Оно было реальным, а также магическим. Скрип в моих суставах и туман в моей голове исчезли. Я почувствовала, будто могу разобрать Гору Грэйс по камешку.

— «Восхитительно, Эвумэймэй», — сказал мне Луво. — «Весьма великолепно. Перенаправить их с помощью пласта кварца — это изобретательно. Они прежде не знали кристалл. Целые, они бы уничтожили его. В виде маленьких частиц, они смогут насладиться его гранями, его устойчивостью к теплу. Они могут узнать, что это — перворождённый минерал лавы. Они, может быть, даже увидят, что кристаллы кварца — дети одного из их сородичей. Так или иначе, они захотят узнать весь этот пласт кристаллов».

— Жаль, что пласт не такой большой. — Я едва могла дышать. — Жаль, что он не идёт через весь остров. Больше всего я волнуюсь о том, что они каким-то образом достигнут конца кристаллов, и вырвутся оттуда.

Луво встал, и немного походил из стороны в сторону. Свечение плыло за ним подобно соединявшему нас шарфу, по-прежнему обволакивая меня его одобрением.

— У меня есть идея. — Он произнёс это вслух, а не в нашей магии. — Но на это уйдёт время. Не могла бы ты остаться, приглядеть за мной? Я достаточно рассердил мальчиков, что знаю — они всерьёз обдумывают бросить меня в воду.

— Пусть попробуют, — заверила я его.

Луво сел. Его одобрительное свечение пропало, но я всё ещё ощущала всё эту восхитительную теплоту. Я прижала её к себе. Чувствовала ли гора Луво себя так, когда он жил внутри неё? Он сказал, что гора была счастлива, без него, но я не могла поверить, что это действительно было так.

Я услышала чьё-то приближение. Это было один из мальчишек Нори.

— Пожалуйста, скажи иму, — мальчик указал на Луво, свернувшегося в пурпурно-зелёный комок, — что мы собрали все наши вещи, и поклали их в телегу, а потом мы помогли Нори и малышам, и мы носили то, что нам сказала Нори, всё — в тачку. Ели он спросит. Ели не спросит, то даже не говори ему, что мы живы. Если он нас забудет — здорово. Но мы сделали, как он велел. И Нори говорит, что если ты хочешь супа, то тебе надо идти, патамушта мы уежаем в полдень. — Он повернулся, чтобы уйти, затем оглянулся на меня: — Он с тобой такое проделывал? С этим звуком, и чтоб дом трясался?

Я кивнула, и попыталась не хихикнуть:

— Несколько раз.

— И ты всё ещё с им? Вы, маги — богом тронутые. Я мыслю убраться от него далеко, насколька моря хватит! — Он порысил обратно в дом.

Я посмотрела на Луво, думая о всех тех случаях в Янджинге, когда он использовал на нас с Браяром свой горный голос. Мы трепетали и любопытствовали, но не страшились. Ну, может быть, мы немного страшились, первые несколько раз. Или просто были глубоко впечатлены. Трудно отличить такой сильный трепет от страха.

Луво развернулся:

— Я кое-что сделал. — Он шатался, садясь. Я ощутила, как по мне пробежали всплески, подобные сотрясениям земли. Они не проходили через землю, хотя они всё же перемещали камни в земле. Меня потянула долгая, скрежещущая встряска. За ней последовала вторая. Она опрокинула нас с Луво на бок. Потом пошла ещё одна тянущая встряска, и последний толчок, подбросивший нас с Луво в воздух. Мы глухо ударились о землю.

Что было странно, так это то, что кроме нас ничего не двигалось. Вообще ничего. Ни одна пылинка или палка.

— «Что ты сделал»? — воскликнула я в нашей магии, схватившись за ближайшее дерево и уставившись на Луво. Вслух я сказала: — Это было как землетрясение, но в магии! И тебя оно тоже подбросило!

— Рано или поздно Факел и Сердолик нашли бы конец кварцевого пласта, — сказал он мне. — Ты сама сказала. Так что… я устроил дело так, чтобы они никогда его не нашли.

Я просто уставилась на него:

— Как ты мог это устроить?

Луво встал на четвереньки, и встряхнулся. Его кристаллы подпрыгнули, и успокоились в его прозрачной каменной коже. Любого человека от такого стошнило бы.

— Я взял один конец пласта, и подтянул его к другому. Перед тем, как соединить концы, я перекрутил один из них на полоборота. Эту идею я позаимствовал из головоломки, которую мне показал один монах в Гьонг-ши. Попробуй сделать так с полоской бумаги. Когда два её конца соединены, можно следовать вдоль края бумаги, и обнаружить, что на всём протяжении край у неё только один. Круг бесконечен. Факел и Сердолик никогда не найдут конца. Они вечно будут преследовать свои отражения в каждой частице кварца. — Луво помедлил. — Эвумэймэй, когда ты подговорила их войти в пласт кварца, ты осознавала, что если они соберутся обратно, то будут гораздо сильнее? С самого себя я вины тоже не снимаю. Будет ещё хуже, если они выберутся из моей вариации на твою ловушку.

Я обняла своё дерево.

— Это было единственным, что я смогла придумать второпях, — проворчала я.

Луво издал звук, который до ужаса напоминал вздох:

— У меня такое же оправдание. Будем молиться, что мы будем вне Старнса, когда — если — они сумеют высвободиться. Боюсь, что они уничтожат гораздо больше, чем только этот остров, если выберутся.

Я посмотрела на него:

— Я не хотела сделать всё хуже.

— Мы выиграли время, Эвумэймэй, — сказал Луво. — В любом случае, мы должны предупредить людей, чтобы они бежали. То, насколько сильны эти дети будут в качестве вулкана — вне нашего понимания. Мы должны надеяться, что сделали достаточно — и уезжать. До того, как Факел и Сердолик станут слишком сильными, чтобы наша ловушка могла их удержать.