Плавящиеся Камни

Глава 20

Я ощутила, как его вес всё рос и рос по мере того, как мы плыли под волнами — милю от берега, две мили. А я-то думала, что остров был тяжёлым. По крайней мере, пока мы были под ним, пространство над нами было заполнено камнями. Сейчас же всё было как по пути на Старнс. Я была погребена под милями лишённой камней воды.

«Не глупи», — сказала я себе. «Ты окружена камнем. Ты — в милях под камнем. Ну, сейчас — лишь в трёх милях. Но камня по-прежнему полно. Совсем недавно камень казался тебе обузой».

Но теперь на мне лежала сила моря. В обычной ситуации магия воды вообще меня не касалась. Камень и вода обычно были слишком разными вещами. Может, я изменилась после того, как расплавилась, и провела так много времени в моём магическом теле. Возможно, это произошло из-за того, что я была в камне, который нёс море испокон веков.

Возможно, всё было потому, что это море знало о моём присутствии.

— «Что ты такое, скрывающееся глубоко внизу вместе с остальными горячими червями? Не скала, но со скалой в твоих венах», — прошипело море, его голос сползал вниз, в разлом. Я посмотрела на Факела и Сердолик. Они, похоже, не слышали этот жуткий, холодный голос. — «Скала в силе, которая бежит по тебе». — Голос просачивался через мельчайшие трещины, которые поднимались к солёной воде. — «Я вытяну тебя наверх, серебряный скальный червячок. Я вытяну тебя в мои водные объятья, и понесу тебя между приливами. Ты больше никогда в жизни не коснёшься ни чешуйки кварца. Разве это будет не забавно? Поднимайся, поднимайся. Рано или поздно я тебя заполучу. Ни один камень не может сопротивляться мне вечно».

— «Когда уже мы дойдём?» — Это заныл Факел. Ненавижу нытиков. — «Мы уже целую вечность идём», — продолжил он.

— «Не вечность», — огрызнулась я. — «Молчи и шевелись». — Не надо было его затыкать. Как только он умолк, море снова взялось за меня. Я цеплялась за стену разлома, впитывая его магию, пока скользила вдоль него. Я хотела почувствовать себя сильнее благодаря ему.

— «Ты знаешь, сколько камней я сточила, серебряный червячок?» — спросило море. — «Я прокатывалась по крупицам камня, что лежат на моём брюхе. Я тёрла их, пока они не стали ещё меньше, стирая их в пыль. Я толкаю их в камни под ними, обдирая камни, пока они не становятся меньше, и меньше, и меньше. Частичка за частичкой, известняк, обсидиан, мрамор — всё должно сдаться передо мной. Ты — лишь ещё один камень, который я сточу. Со временем твои горячие спутники станут камнями, которые я сточу».

Я замедлялась. Так много злобы… Море так сильно ненавидело всё, что не являлось его частью.

Моё плечо обожгла боль. Сердолик схватила меня!

— «Ай!» — Я вырвалась прочь от неё. — «Ты что, пытаешься меня поджарить, или что? Не делай так больше!»

— «Ты едва двигалась!» — обвинила меня Сердолик. — «Сколько ещё, Эвви? Может, ты потерялась. Если тут был путь наружу, то почему остальные духи не нашли его раньше? Они сказали, что ходили в этом направлении, когда искали нас».

— «Тут есть выход — нам скоро нужно поворачивать. Кончай жаловаться!» — сказала я ей. — «Если ты что-то хочешь, то надо для этого потрудиться! Я не сказала, что путь будет быстрым, и не пытайся сказать мне, что я вру!»

Факел обошёл меня сзади, скрывая меня от взглядов духов вулкана.

— «Прекрати кричать, Эвви. Я думаю, ты нам солгала, и про свою «игрушку» ты солгала тоже».

— «Я — не лгунья». — Сколько ещё мне нужно было это терпеть? Надо было понять, что создание из огня не могло быть терпеливым, пусть оно и было одновременно каменным! — «Повзрослей уже. В наружном мире нет простых ответов. Нам ещё идти и идти».

— «Может, нам следует попробовать выбраться здесь. Тут есть трещина». — Факел вломился в тонкий разлом. Тот через сотню ярдов оканчивался в гранитной плите. Разлом слегка расширился, затем замер. Факел снова ударился в него.

Сердолик подождала, пока Факел не попятился. Затем она втиснулась в разлом вместе с ним. Духи вулкана ринулись вперёд. Они подумали, что мы достигли нашей цели.

— «Хотите здесь?» — заорала я. — «Ладно! Но до того места, о котором я говорила, осталась ещё не одна миля!» — Они не слушали. Я была в ярости. Мы были лишь в дух милях от берега. Это было недостаточно далеко, чтобы избавить остров от гибели.

— «Идёмте уже», — взмолилась я. — «Вам не сюда. Тут уже недалеко». — Когда они показались из разлома, я схватил их за руки, не обращая внимания на боль. — Скажите остальным, что вы просто проверяли свою силу или что-то… ай!» — Я вынуждена была их отпустить, но я по крайней мере привлекла их внимание. Факел замешкался, затем жестом приказал духам вулкана остановиться.

Я посмотрела на свои руки. Их очертания немного оплавились. Я прижала их к бокам большого разлома, вбирая в себя ещё силы. Его трясло как никогда раньше. Я оглянулась. Духи вулкана бились, ударяясь то в одну стену, то в другую. Нужно было снова заставить их двигаться, пока они не устроили землетрясение.

— «Им скучно», — сказал Факел. — «Они хотят выбраться отсюда. И мы тоже, верно, Сердолик?»

Нет… не я должна была заставить их двигаться. Не я была их лидером.

Я содрогнулась, и выпила столько силы, сколько смогла вынести.

— «Вы рассказали им о том, насколько потрясающее это новое место?» — спросила я. — «Вокруг вас будут чёрные облака, когда вы выйдете наружу, и чёрный дым. Вам вообще не придётся разбивать землю! Поскольку вы не утомитесь, пробиваясь через камень, чтобы выбраться, вы сможете взлететь высоко!»

Сердолик и Факел отошли назад, чтобы рассказать это остальным. Те прекратили нападать на стены разлома. Когда я увидела, что Сердолик и Факел возвращаются ко мне, я полетела вперёд, показывая им путь.

Но их концентрация нарушилась. Духи вулкана ревели у нас за спиной, рыча и ворча. А ещё они ныли! Мне не нужно было говорить на языке лавы, чтобы понять, что они жалуются. В разломе появились ответвления, и каждая новая ветвь отвлекала всех, кроме меня. Льстя и уговаривая, я провела их за собой ещё милю. Это была работа, и море всё время смеялось надо мной.

— «Они говорят, что если мы будем плыть, то они хотят делать это, сплавившись вместе». — Сердолик слишком много времени провела в форме девочки: она на самом деле дулась — выпяченная вперёд нижняя губа, и всё такое. — «Они говорят, что когда мы двигаемся, сплавившись вместе, по крайней мере они могут ощущать вкус меня и Факела, и чувствовать себя смелыми, как Факел и я. Они могут быть взведёнными, как Факел и я, когда сплавляются вместе. В разломе они просто бегут вперёд. Ничего нового».

Факел прислонился к стене разлома. Та оплавилась вокруг его формы, камень дрожал как желе.

— «Я почувствовал что-то, там, позади. Где мы были до того, как ты притащила нас сюда. Там на пути было много холодной штуки, много того, что надо было расплавить, потратив силы, но если бы мы заставили остальных толкаться…»

— «Чтобы вы могли выпрыгнуть на воздух, и умереть?» — Я бы с радостью сшибла их головами, если бы не заботилась о своих руках. — «Если вам удастся? Вы даже не знаете, как много над нами камня! Я — знаю! Никто не прорвался через него в течение тысяч моих лет. Это так долго, что мы знаем о том, что это когда-то случилось, лишь потому, что об этом есть запись в самих камнях. Сколько можно уже говорить: есть трещина, которая опускается прямо досюда. Вы сможете выйти, не затратив сил на пробивание вверх. Проблема только в том, что вы начинаете блеять как овцы, проведя немного времени в пути!»

Они уставились на меня.

— «Что такое «блеять»? — спросила Сердолик.

— «Что такое «овцы»? — А это был Факел.

Мы уставились друг на друга, паря на месте.

— «Жалкий червячок». — Мы были в половине мили от дна моря. На этот раз её голос звучал у меня в сознании ещё громче. — «Серебряный червячок пытается подкупить расплавленные камни. Смирись, червячок. Отдайся мне. Рано или поздно я тебя заполучу. Рано или поздно я и их заполучу. Ты будешь без сил, они будут мертвы. Я сточу и обдеру вас всех в пыль. Я никогда, никогда не устаю».

Края моего магического тела расплывались. Я теряла хватку на самой себе, на моей концентрации.

Духи вулкана с рёвом приблизились.

— «Хватит. Мы попробуем здесь». — Факел ударился в стену разлома, где вверх шла глубокая трещина. Это был даже не ещё один разлом, а просто полость. Сердолик и огромный шар из остальных влетели следом за ним, с рёвом ударяясь в полость. Та пошла новыми трещинами. Остальные духи вулкана волной покатились вперёд.

Я отрезвела:

— «Нет! Не здесь, это не то место!»

Они проигнорировали меня. Факел и Сердолик отхлынули вместе с остальными духами вулкана. Собравшись воедино, они снова обрушились на потолок разлома.

БАМ! Морское дно вокруг меня сотряслось. Послышался медленный, скрежещущий, рычащий скрип. Стены разлома сдвинулись, одна — влево от меня, вторая — вправо. Море ахнуло наверху, ощутив как поднялось его брюхо.

— «По крайней мере, ты больше не лопочешь мне на ухо», — сказал я ей.

БАМ!

Духи вулкана снова ударились в разлом. Стены снова сдвинулись, на два дюйма слева, и на один — справа.

Землетрясение. Несколько дюймов в разломе — это землетрясение.

Мне нужно было вернуться к моим людям. Сейчас земля, наверное, встряхивалась у меня под ногами. Что если на Сустри надвигалась гадолга — приливная волна? Мне нужно было добраться до них.

Мы были в трёх милях от берега. Этого должно было хватить. Я больше ничего не могла поделать. Я была усталой, напуганной, и я не могла заставить детей вулкана слушаться меня. Я сделала всё, что могла. По крайней мере, мне не придётся сидеть тут, и смотреть, как они вылетают из земли и умирают.

Я думала, что вернуться обратно в моё реальное тело будет легко. Там было всего, сколько? Четыре мили по прямой? Одна миля от берега.

Но я была такой усталой.

— «Ты уменьшилась наполовину по сравнению с тем, какой ты пересекла мои границы, серебряный червячок», — дразнило меня море. — «Зачем ты вообще возвращаешься? Ты желала расплавиться. Останься, и вместо этого тебя сотрут в порошок».

— «Тебе что, вообще никогда не надоедает звук твоего голоса?» — прошептала я. Получилось не очень, но это было лучшее, на что я была способна. Я чувствовала себя маленькой как камушек, когда нашла землю, не лежавшую под солёной водой. Я мгновенно прыгнула на поверхность земли. Было просто чудесно сразу сбросить с себя вес воды и земли.

Оттуда магия Луво послужила мне маяком. Я полетела к нему, черпая его силу. Он обнял меня, как хороший отец, вбирая меня в свои глубины. Если бы моё магическое тело могло ронять слёзы, то я бы заплакала. В его сердце я ощущала себя в такой безопасности. Я была окружена его силой. Он был многослойным, как дерево, имея столетия каменной жизни позади. Он был огнём, водой, солнцем, терпением, решимостью, гневом, мудростью — всем, чего я когда-либо могла хотеть.

Тогда я и поняла, что хочу когда-нибудь стать Луво. Я не знала, как, но я могу стараться быть более похожей на него.

Особенно придётся потрудиться над терпением.

— «Эвумэймэй, тут есть кое-что», — произнёс у меня в сознании Луво. — «Боюсь, что тебе это не понравится».

Что-то в его интонации меня обеспокоило. Я не хотела покидать хорошее место, которое он сотворил, но я его покинула. Я влетела в тело, которое оставила, и постаралась открыть глаза. Судя по положению солнца, меня не было три часа. Я была в Сустри, привязанная верёвками к моей лошади. Очевидно, Розторн меня нашла.

Судя по всему, мы только что прибыли. Причалы были в хаосе. Люди пытались сесть на корабли. Вооружённые мужчины и женщины заставляли беженцев бросать свои вещи: в основном телеги и животных. Дети кричали, требуя своих любимцев обратно. Взрослые спорили и орали на охранников, которые говорили им, что места не хватает. Животные выглядели сбитыми с толку. Розторн, Мёрртайд, Азазэ, Осуин, и другие лидеры деревень пытались заставить людей сесть на корабли. Тахар уже была на борту одного из корабликов. Я видела, как она с мрачным лицом сидела у борта. Джаят всё ещё был на причале, помогая Азазэ.

Нори была рядом со мной. Она так крепко держала меня за колено, что было больно. Она уже наполовину стянула меня с седла.

— Прекрати! — Я шлёпнула её по руке — точнее, попыталась. Моя рука слишком онемела, чтобы двигаться. — Что такое? Почему ты не помогаешь?

Она зыркнула на меня. Она так низко меня стащила, что наши глаза были на одном уровне. Ещё раз меня дёрнуть, и я буду висеть на седле.

— Проснулась, да? Я здесь потому, что хотела быть рядом, когда ты откроешь глаза.

— Почему?

— Чтобы сделать вот так.

Даже если бы я могла двигаться, я не успела бы увернуться от хлёсткой пощёчины, которую она мне залепила. Потом она отвесила мне ещё одну. Она плакала.

— Пока ты играла в мага, Мэриэм решила, что она снова будет тебе нравиться, если принесёт тебе красивый камень, который оставила дома. Она пошла обратно. Мне не позволили идти её искать. Я тут нужна, чтобы присматривать за остальными. Поэтому она умерла во время всех этих толчков, либо ранена, или умрёт от голода. А всё потому, что ты — свинья, которая гадко себя ведёт с маленькими девочками!

После чего она заехала мне в глаз, и пошла прочь.

Мэриэм. Мэриэм пошла обратно в дом Осуина. А вулкан поднимется с морского дна лишь в трёх милях от берега. Этого будет недостаточно, если маленькая девочка останется на острове. Она будет там, когда упадут пепел и вулканические бомбы, и подожгут леса.