Плени меня

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

НОЭЛЬ

— Бо? — Я шепчу его имя в темноте, не в силах заснуть.

Он тихо похрапывает рядом со мной.

Я не могла выбросить из головы своих родителей или друзей. Теперь, когда я не заперта в подвале и не задаюсь вопросом, доживу ли я до завтра, меня гложет чувство вины за то, что я осталась здесь по собственной воле.

Я пытаюсь еще раз подтолкнуть Бо, чтобы он проснулся, но он без сознания. Я выскальзываю из кровати и не утруждаю себя переодеванием. Я вернусь до того, как он поймет, что я ушла.

У двери я надеваю туфли и кожаную куртку Бо. Открываю дверь так тихо, как только могу, и спешу на тротуар. Дождь, к счастью, прекратился, единственным звуком является хлюпанье моих ботинок по мелким лужам. Я не выходила на улицу с того дня, как убежала в лес, и не понимала, как сильно мне этого не хватало. Свежий воздух, прохладный ветерок на моей коже, широко открытое полуночное небо, полное звезд и возможностей.

Иду по пустому тротуару, случайный уличный фонарь освещает мой путь. К тому времени, как с неба начинают падать крупные капли дождя, я добираюсь до своего дома. Дом. Высокое трехэтажное здание в викторианском стиле с темной остроконечной крышей, которая устремляется в небо и нависает над остальной частью собственности, как ведьма Урсула, готовая уничтожить любые корабли, которые подойдут слишком близко. Ночной весенний воздух, смешанный с влагой легкого дождя, проникает сквозь куртку Бо, как лед. Я обхватываю себя руками за туловище как раз в тот момент, когда замечаю своих родителей через кухонное окно. Улыбаются. Смеются.

Мое сердце замирает.

Они исчезают на мгновение, пока не открывается входная дверь. С Энджел выходят четыре человека. Пайпер, Эддисон, Кэсси и Тео.

Пайпер обеими руками сжимает поводок Энджел, как будто моя древний лабрадор может сбить ее с ног.

Я не могу слышать ничего из того, что они говорят с такого расстояния, но они машут моим родителям, улыбаясь. Они направляются к моей машине, и мои родители закрывают дверь.

Эддисон открывает заднюю дверь, и они приглашают Энджел запрыгнуть в машину. Она стоит там, виляя хвостом, пока Тео не поднимает ее и не сажает на заднее сиденье.

У меня сводит живот, слезы щиплют глаза.

Они забирают мой мерседес. Они забирают мою собаку.

Меня не было два месяца, и мои родители уже раздают мои вещи. Раздают частички меня, как будто знают, что я не вернусь.

Как будто они не хотят, чтобы я возвращалась. Они уже ушли.

Удар сокрушает мою грудь. Ноэль ван Бюрен, давно забытая. Я стою прямо здесь, и никто из них меня не видит.

Потому что они меня больше не ищут.

Эддисон и Пайпер забираются на заднее сиденье. Кэсси направляется к пассажирскому сиденью, но не раньше, чем они с Тео пожмут друг другу руки и обменяются интимными улыбками.

Теперь, когда меня нет, все стали счастливее.

БО

Посреди ночи я вскакиваю и просыпаюсь. Волосы у меня на затылке встают дыбом. Что-то не так. Я ищу в темноте незваного гостя, но никого нет. Я наедине с тенями.

Ноэль нет рядом со мной.

Я вылетаю из кровати, направляясь в ванную. Должно быть, это то, что я услышал — хлопнула дверь ванной. Но она широко открыта, в комнате темно.

Внизу. Вот где она. Захотелось перекусить в полночь. Мое плечо ударяется о стену, отдаваясь громким стуком в тишине.

Весь нижний этаж погружен в темноту.

Я сбегаю по ступенькам и распахиваю дверь в подвал, перепрыгивая половину лестницы, чтобы посмотреть, горит ли у нее свет. Не могла уснуть и решила спуститься сюда, нарисовать то, что у нее в голове.

Ее здесь тоже нет.

Ее нет в этом доме.

Ее. Нет. Блядь. Нет.

Я поднимаюсь обратно по лестнице, раздвигаю занавески и выглядываю наружу. Никто никак не мог проникнуть сюда и забрать ее. Конечно, я вмешался бы, кто-то вроде меня знает, как остановить таких людей, как я.

Она ушла сама. Не сказав ни слова.

Она, блядь, ушла. Она просто сходила с ума от моего члена несколько часов назад, улыбаясь мне своим прелестным маленьким ротиком, и она ушла.

Она сказала мне, что я могу доверять ей. Заставила меня развязать ее. Убедила меня, что она влюбилась в меня, несмотря ни на что, и она ускользнула, как только я ослабил бдительность.

Все это гребаная игра разума.

Я натягиваю ботинки и делаю выпад за своей кожаной курткой…

Ее нет.

Она взяла куртку. Улика против человека, который похитил ее и запер.

Я направляюсь к двери, наплевав, достаточно ли холодно, чтобы отморозить свои яйца, потому что кровь, кипящая в моих венах, достаточно горяча, чтобы спалить сам ад.

Но я останавливаюсь перед дверью. Кто-то спешит по подъездной дорожке в темноте.

Блондинка, кутающаяся в мою кожаную куртку.

Моя принцесса.

Я опираюсь рукой на дверь, голова опускается, грудь вздымается, дыхание с хрипом вырывается из легких. Она вернулась.

Спасибо, черт возьми.

Она вернулась.

Теперь мне нужно показать ей, что она никогда больше не сможет так меня бросить.