Плени меня

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

НОЭЛЬ

Взглянув на заброшенный дом, я прокрадываюсь через дверь и поднимаюсь по лестнице в тихую спальню. Мои глаза все еще привыкают к темноте, поэтому я немного неуклюже забираюсь обратно в постель, надеясь, что Бо не проснется.

Как только моя голова касается подушки, дверь со скрипом закрывается. На замок.

Я сажусь прямо, наблюдая за медленно приближающейся маячащей фигурой.

Он встал. Он ждал меня.

Мое сердце останавливается.

— Где ты была? — Его голос низкий, омерзительный. Как будто он бродит по этому дому.

— Я пыталась тебя разбудить, — быстро говорю я. — Не могла уснуть. Мне нужно было подышать свежим воздухом.

— Не лги мне, черт возьми, — рычит он. Я не слышала его таким с тех пор, как он впервые привел меня сюда.

Я складываю руки вместе.

— Я не лгу.

Он подходит все ближе и ближе, пока не превращается в темную тень, возвышающуюся надо мной.

— Верно. Значит, ты не направилась прямо к копам, чтобы рассказать им, где ты была последние два месяца?

— Нет! — Мои глаза чуть не вылезают из орбит. — Я не собиралась им говорить, клянусь. Я пошла в дом своих родителей. Я скучала по ним. Я просто хотела их увидеть…

Он разворачивается, ударяя кулаком в стену позади себя.

Оглушительный треск в тишине заставляет меня подпрыгнуть, сердце подскакивает к горлу.

— Значит, ты бросаешь меня ради людей, которым на тебя насрать? — Бо кричит.

Хотя в глубине души я знаю, что могу доверять ему, что он никогда бы не причинил мне боли, я отступаю. Я наблюдаю, как его сострадание ко мне распадается прямо на моих глазах. И я ничего не могу сделать, чтобы остановить это.

Я не знаю как, но он знает. Он знает, что он единственный, кто остался в этом мире, кому все еще не наплевать на меня.

Я облажалась. Я должна была знать, что не стоит сбегать тайком. Мне следовало подождать, пока он проснется, сказать ему, что я хочу сделать, и он мог бы пойти со мной.

Он думал, что я бросаю его, совсем как его мать. Думал, что я предаю его и сдаю. Что он мне вообще никогда не был небезразличен. Что все, что было между нами, было фальшивкой, уловкой, чтобы заставить его освободить меня. Чтобы я могла нанести ему удар в спину.

Бо опускает руки на матрас по обе стороны от меня, наклоняясь опасно близко.

— Я дал тебе возможность уйти. Ты решила остаться.

— Я все еще выбираю остаться. — Мой голос дрожит. — Я хочу быть с тобой.

— Да. — Он выпрямляется, губы вытягиваются в ровную линию. — Я собираюсь убедиться, что ты не забудешь об этом.

Он тянет меня вверх за волосы, слезы затуманивают мне зрение. Прежде чем я успеваю сообразить, что к чему, он стягивает мою рубашку через голову, а брюки спускает на пол. Он грубо отодвигает мои трусики в сторону и засовывает в меня два пальца. Я вскрикиваю, потрясенная тем, какая гладкость уже поджидает его там.

Он тянет меня за волосы, обнажая шею, и прикусывает. Я хнычу, боль смешивается с удовольствием сильнее, чем обычно, но почему-то не слишком сильно. Все еще заставляет меня хотеть от него большего.

Его пальцы двигаются внутри меня длинными, жесткими толчками, когда он так сильно посасывает мою шею, что я впиваюсь ногтями в его руки. Мои трусики натирают мой клитор при каждом движении, делая меня все более и более влажной под его пальцами.

Он толкает меня на кровать, распластывая на животе. Его одежда снимается за считанные секунды, и он забирается на кровать, приподнимая меня за бедра. У меня едва хватает времени, чтобы перевести дыхание, собраться с силами, прежде чем он врезается в меня, заставляя мою киску пульсировать вокруг него.

Я кричу, мое горло уже хрипит. Когда он снова входит в меня, удовольствие, какого я никогда раньше не испытывала, разливается по всему телу, начиная с пальцев ног.

— Ты хочешь убежать? Ты думаешь, что не будешь скучать по этому? — Он хватает меня за волосы, оттягивая мою голову назад, пока я не оказываюсь прижатой к нему. — Ты кончаешь вот так только на моем члене. Никто другой не может сделать этого с тобой.

Я прижимаюсь к нему спиной, чтобы он знал, что я хочу этого. Хочу его. Я не планировала бросать его. Он сильно шлепает меня по заднице, заставляя меня вздрагивать.

— Я не хочу никого другого!

— Докажи это. — После последнего удара, он вырывается из меня, заставляя меня задыхаться. Он ложится на спину, руки за голову. — Закрой свой рот моим членом.

Я распускаю волосы по плечам, и он сжимает их в кулаке, но не подталкивает и не направляет меня. Я обхватываю губами головку его члена, медленно вбирая его в себя, не разжимая языка, чтобы погладить его до конца. Он не издает ни звука.

Я не знаю, как читать его прямо сейчас. Не уверена, предупреждение это, наказание или напоминание.

Когда я снова добираюсь до кончика, я провожу языком по кругу. Он смотрит на меня сердитым взглядом серых глаз и низко сдвинутых бровей, шрам сморщен. Когда я открываю рот, чтобы снова пососать его, он толкается в меня.

Я брызгаю слюной, когда его член касается задней стенки моего горла, глаза мгновенно наполняются слезами. Но он не дает мне шанса прийти в себя. Он удерживает мою голову на месте обеими руками, снова подтягивая свои бедра к моему горлу и заставляя меня давиться.

— Вот и все, принцесса. Прими это как хорошая девочка. — Он откидывает голову назад, закрывая глаза. — Вот так. Такая хорошая девочка.

Кончик продолжает упираться мне в горло, и его член заполняет мой рот, выворачивая челюсть с каждым толчком.

Когда я снова давлюсь, испугавшись, что на этот раз может выйти желчь, я вырываюсь из его хватки, кашляя, сердце колотится так сильно, что я чувствую, как мой пульс подскакивает на шее.

Он оставляет меня на кровати, отплевывающуюся и хватающую ртом воздух, и исчезает из комнаты.

— Бо? — Это слово — сдавленный вздох.

Тишина. Пока он не появляется снова со стулом.

Стул, к которому он привязал меня в подвале. Когда он приставил нож к моему горлу.

Мое сердце останавливается.

— Ты меня связываешь?

— Ты сказала, что не убежишь. Я сказал тебе, что произойдет, если ты это сделаешь. Я предупреждал тебя, что заставлю тебя кричать. Садись.

Я делаю, как мне сказали, встаю с кровати на трясущихся ножках и сажусь на стул посреди комнаты. Он связывает мои запястья вместе за спинкой стула, а лодыжки — к ножкам.

— Бо…

— Вот как ты докажешь, что доверяешь мне. — Его серые глаза каменны. — Что ты останешься.

Он не утруждает себя ожиданием моего ответа. Он хватает алую шелковую ленту и закрывает мне глаза.

Я ожидаю, что следующим он засунет свой член в меня, но мягкое, скользкое ощущение распространяется по моей киске. Его язык. Он опускается на колени у меня между ног и посасывает мой клитор, почти яростно. Со связанными руками и ногами я не могу пошевелиться, даже когда мне до боли хочется отодвинуться от ошеломляющего удовольствия, ослабить давление его языка.

Но он просовывает руки под мою задницу, поднося меня к своему рту и принимая меня глубже. Я вскрикиваю, и он просовывает свой язык внутрь меня, не заботясь об этом.

— Я собираюсь заставлять тебя кончать снова и снова, — рычит он. — Пока ты не превратишься в мокрое месиво. Пока ты не перестанешь даже говорить. А потом я собираюсь трахнуть тебя до бесчувствия. Ты не вспомнишь свое собственное гребаное имя, принцесса. Но ты никогда не забудешь мое.