Пляшущий с клинком

Глава 12

Сразу возвращаться домой, в маленькую комнатушку, я не хотел. Все же мало приятного проводить целые дни в четырех стенах, даже если твое самочувствие оставляет желать лучшего. Выспаться я успел у врачевателя, поэтому сейчас раздумывал, куда податься дальше. Если бы я не чувствовал себя столь посредственно, то уже завалился бы в какой-нибудь кабак или бордель, однако в таком состоянии лучше было сходить к броннику. Да и впервые у меня было достаточно денег не только для покупки нового клинка, но и на то, чтобы посмотреть новую броню.

Оружие в руках, места сражений, погода и многое другое всегда накладывают ограничения на манеру боя. Вооружись коротким мечом или возьми лук, и латы надевать бессмысленно, с копьем не походишь по городу, в латах не будешь плавать на кораблях, а с иглой нечего делать в строю. Спаг давал больше простора. Легче меча, тяжелее иглы, с таким можно было и в строю, в поле, и в городе биться. Только учиться дольше надо было, и быть подвижным. Поэтому и бронь должна быть такая же, чтобы не мешала прыгать и изворачиваться, но при этом отводила хотя бы скользящие удары.

Раньше, во время пограничной стычки с Империей, мне выдали кожаный доспех. Хотя какой там доспех? Длинная куртка из толстой кожи, что отвела пару ударов и стрел. И ту я потерял. Сейчас я хотел что-то достойное, чтобы было не страшно выходить даже против мертвых. Все же в Шахтах я сражался в своей обычной куртке с несколькими вшитыми пластинами, которую пришлось выкинуть, потому что та пропиталась кровью тварей, выстирать которую можно было, как оказалось, чуть меньше чем никак.

Не раздумывая больше, я направился к извозчикам. Поспрашивав их, выяснилось, что бронников в столице было аж семь человек, и желания посещать всех у меня не было, поэтому кинув монету мужику на ко́злах, направился к кузнецу. Там можно было узнать, где делались доспехи.

Кузнец выслушал меня, покивал головой и отправил к знакомому, предупредив, что меньше чем за полсотни золотом тот даже не возьмется, а если возьмется, то сносу не будет тому, что кузнец подберет мне.

А мастер по броням сначала даже не то что разговаривать, смотреть на меня не стал. Лишь после упоминая знакомого кузнеца соизволил окинуть задумчивым взглядом, задержавшись лишь на спаге на поясе, а после позвав подмастерья, который должен снять мерки. А за то время расспрашивал, что мне хотелось бы видеть, и объяснял, почему я не прав.

В итоге сошлись на стеганой куртке, на которую будут нашиты укрепленные полосы, которые и будут дарить основную защиту. Те в свою очередь представляли собой куски выделанной воловьей кожи, поверх которых пришивалась кольчужная сетка. Сразу же я взял и юбку, тоже кожаную и обитую железным плетением. Такая не будет стеснять движения и при этом убережет то, что куртка прикрыть не в состоянии. От перчаток я отказался, одну руку прикрывала витая корзинчатая гарда спага, а вторая оказывалась в бою и того реже. К тому же у меня оставались старые.

Доспех мне был нужен еще вчера, поэтому за срочность пришлось доплачивать. Но даже так, заплатил я не очень много, всего шесть десятков золотом, что для вещи, что будет тебя оберегать от вражеского клинка, мелочь. На мой вопрос, отчего получилось так, кузнец сказал, что такую броню он может клепать быстро, а вот нормальный доспех, да еще рунный, уже бы обошелся мне раза в три больше.

– Но ведь рунных доспехов не делают, – проговорил я, – точнее, – поправил сам себя, – доспех делают, а кольчуги – нет.

– Уже год как делают, не все, но я могу.

– Вот только стоит он столько, что оплатить его невозможно.

– Так я тебе сейчас и не предлагаю, – ухмыльнулся мужчина, – как скопишь денег, так и приходи.

Хмуро глянув на кузнеца и уточнив, когда приходить за обновкой, я вышел на улицу. Идти до съемной комнаты мне было не очень далеко, да к тому же теплая погода располагала к пешим прогулкам, поэтому я решил прогуляться.

** ** **

Сейчас долгарец чувствовал раздражение. Чем дольше он находился в этом клятом городе, чем дольше думал о том рыжем полукровке, тем сильнее ему хотелось найти его и убить. А лучше приволочь в подвалы, где можно будет запытать того до безумия, чтобы плясун ответил за свои слова.

Уже год как капитан стал жрецом Его, но силу начал чувствовать только этим летом. Сейчас он просто знал, что способен резать опытных воинов десятками. Они все были что мальки против зубастой щуки. Да и просто силой не был обделен. Тот рыжий не переживет и нескольких ударов. Главное найти его, а дальше он придумает, как отомстить.

А пока нужно выполнять приказы.

Приказы ненавистного Освальда, который даже не был Посвященным в тайны Его. Ну ничего, придет и его время умирать. А может даже удастся прирезать обоих на алтаре? А заодно и придурков, которых ему приходилось терпеть подле себя не первый год.

– Нам нужно выпотрошить одного торговца? Не мелковато ли?

– Не выпотрошить, а найти у него камень, – ответил светлоглазый капитан звезды ищеек.

– И сделать это надо среди дня, когда на улицах везде люди, стража снует туда-сюда, а все честные горлорезы, карманники и медвежатники спят по своим норам? – все не унимался мужчина.

– Слушай, мне дан приказ, – вспылил капитан, – поэтому берем и делаем. Уж ноги как-нибудь унесем.

На этот раз тот замолчал. Капитан взмолился, чтобы мужчина дотерпел хотя бы до вечера, не задавая ему глупые вопросы. Иначе на задании он его просто убьет.

Через два колокола вся звезда вышла на небольшую площадь, где по центру расположились пару лоточников, а ко краям стояли каменные дома, в основном в два этажа, но пару штук было трехэтажных, первый этаж которых у всех был отдан под маленькие мастерские и лавки. Здесь стояли ювелирные мастерские, располагались портные и ткачи, и сбоку прислонилась маленькая пекарня.

Опытные рыцари плаща и кинжала по пути обговорили, как должны действовать, поэтому сейчас принялись неторопливо отыгрывать свои роли. Кто-то подошел к лоточнику со свежими булочками и принялся яростно торговаться, чтобы просто находится возле входа в нужную лавку, кто-то стал затевать драку, чтобы отвлечь людей и поднять шум, еще двое остались на подступах к площади, чтобы предупредить о появлении стражи. А сам капитан зашел внутрь.

Помещение встретило его большими окнами и светлыми столами, на которых стояли ящики со стеклянными крышками, внутри которых лежали бусы, медальоны, перстни, фибулы и многие другие товары, которые зачастую можно найти только у мастеров по золоту и серебру.

– Чего желает дорогой покупатель? – вежливо и с приветливой улыбкой обратился к нему старик за стойкой.

– Господин Лап, я так понимаю? – спросил светлоглазый долгарец.

– До господина мне еще далеко, – усмехнувшись, ответил старик, внимательно осматривая посетителя.

Высокий, крепкий иноземец с чудным мечом и ножом на поясе. Одет богато, в какой-то мере можно сказать щегольски. Хотя взгляд цепкий, хищный, оценивающий. Так может смотреть только опытный воин.

– А как к вам обращаться? – задал вопрос Лап.

– Мне посоветовал обратиться к вам один мой хороший приятель, – проигнорировав вопрос стал говорить мужчина, – он коллекционирует редкие камни и может купить у вас все, что вы посчитаете нужным продать.

– Что ж, все на витрине, выбирайте, – указал рукой старик.

– Признаться, – даже не взглянул вниз посетитель, продолжая рассматривать ювелира, – меня интересует конкретный камень, который вы носили в торговый дом пару дней назад.

Вот тут уже добродушная улыбка мастера стала медленно сползать.

– Все что я носил, оставил там, – медленно, будто выбирая слова, проговорил он, – впрочем, все всегда так делают.

– О, – протянул наемник и хищно улыбнулся, – я надеялся, что вы так скажете.

В то же мгновение старик рванул назад, в комнату, что находилась у него за спиной, и, вбежав в нее, попытался захлопнуть дверь. Только иноземец не стоял на месте, а перепрыгнув витрину толкнул дверь. Створка с такой силой ударила ювелира, отбрасывая того в комнату, что он не смог удержаться на ногах и упал на спину. В грудь ему уперся сапог посетителя.

– Отвечай, старик, куда дел камень? – ощерившись улыбкой сказал мужчина.

– Ты меня все равно прикончишь, – прохрипел владелец лавки, силясь вдохнуть, – так какой мне смысл облегчать тебе жизнь?

– А если я пытать тебя начну? – вкрадчиво спросил иноземец.

– Люди услышат, как я орать буду, и тогда тебя схватят.

– Что ж, ты прав, – убрав ногу с груди мастера сказал ищейка, и пока тот откашливался и вставал на ноги сказал, – предлагаю сделку.

– Даже интересно послушать условия.

– Ты говоришь, где камень, а я тебя убиваю быстро. И при этом, смотри какая щедрость с моей стороны, я забываю про твою внучку, Любашу кажется, что живет на Цветочной, в доме с синей крышей.

– Ублюдок, – выдохнул ювелир, а затем снова свалился на пол, получив кулаком в живот.

– Не испытывай мое терпение, старик.

– Согласен, – обреченно прошептал мастер, уже понимая, что выхода и нет.

Получив камень, который был вставлен в массивный мужской перстень, проверив его на рунном круге и убрав в кошель, долгарец быстро свернул Лапу шею. Конечно, было бы время, он бы немного развлекся напоследок, человек под пытками многое может сказать. Но сейчас нужно было спешить, поэтому распотрошив тайник, выгреб из него монеты и пару камней, а остальное оставил. Украшения еще сбыть нужно, да и клеймо мастера из них вытравить, а это все лишняя морока. Второй кошель, полный золота, мужчина убрал в сумку.

Заперев дверь, иноземец выскользнул через запасной, задний вход. Сейчас он обойдет здание, выйдет на площадь и даст сигнал, что можно расходиться. Через пару кварталов они снова сойдутся и уже вместе доставят камень Освальду.

Уже выходя из проулка он заметил в толпе идущих мимо людей рыжую шевелюру. Даже понимая, что это может быть другой рыжеволосый, долгарец все равно ускорился и выскочил на главную улицу, осматривая всех прошедших.

Каков шанс, что в огромной столице он неожиданно и случайно столкнется с тем человеком, смерти которого он ждет больше всего? Крайне низкий. Видимо сама Богиня удачи дарит ему свой поцелуй. А может Он шутит? Все это не имело значение. Даже жалкий Освальд подождет, камень мужчина сможет и позднее доставить. Сначала он прирежет плясуна, докажет, что об него нельзя вытирать ноги.

Рыжеволосый никуда не спешил, спокойный прогулочным шагом двигался к одному ему ведомому месту, периодически останавливаясь у различных лоточников и покупая всякую мелочь. А убийца так же неторопливо преследовал его, постепенно сокращая расстояние. Сейчас, когда вокруг были люди, ничего нельзя было сделать, но вот после, когда они зайдут в какой-нибудь проулок, ничто не помешает выместить свою ненависть.

Продолжая наблюдать, убийца следовал за предгорником, а тот понемногу отходил от главных улиц, забирая в сторону жилых кварталов, и уже через полколокола свернул в небольшой длинный переулок, достаточно широкий, чтобы в нем могли разминуться пара человек, идущих друг к другу, но недостаточно – чтобы то же смогли повторить две запряженные телеги. Больше ждать было нельзя.

На ходу выхватывая из-за пояса чуть изогнутый нож с односторонней заточкой в три огромных прыжка долгарец догнал плясуна, схватил его за волосы, оттягивая голову назад, и, без замаха, ударил в открывшуюся шею.

** ** **

Неожиданно ударил барабан, взвизгнула флейта и загудели струны лютни. Я выбросил правую руку вверх, скорее интуитивно, чем осознанно, хватая запястье с ножом, что почти вспорол мне горло. Левая рука, будто живя своей жизнью, выхватила из-за пояса нож и ткнула им куда-то за спину, целя в ногу тому, кто пытался меня убить.

Я почувствовал сопротивление плоти, а за ним почти сразу раздался глухой стон, и хватка на волосах ослабла. Не медля я крутанулся через левое плечо, сбивая нож у шеи и вытягивая спаг, чтобы через вдох, под звон металла, сделать шаг назад. Противник оказался быстр и успел обнажить клинок и ударить быстрее. Если бы я не начал вынимать спаг из ножен, то такое плавное движение клинком перерубило бы меня поперек.

На мгновение наши взгляды пересеклись. На меня смотрели знакомые светло-зеленые глаза, в которых отражалось такое безумие и незамутненная ненависть, что в тот же миг я сделал первый выпад, стремясь быстрее завершить схватку с безумцем.

Длинный, чуть изогнутый клинок долгарца выписывал замысловатый узор, где каждое движение было направлено на отвлечение меня или нанесение увечья, хотя бы незначительного, но которое со временем ослабит и позволит вырвать победу. Я отвечал колющими ударами, быстрыми, как бросок змеи, и столь же точными. Не было времени ни рубить, ни резать. Все это делал враг, а я успевал лишь уводить его удары в сторону и колоть в ответ.

Я был ранен, ослаблен, и к тому же за день очень устал. А вот мой несостоявшийся убийца не испытывал таких проблем, находя время на различные связки. Поэтому нет ничего удивительного, что за первый десяток ударов сердца я обзавелся тремя росчерками, на лице, предплечье и боку, в ответ не достав долгарца ни разу.

Хотя все же мой самый первый удар был удачен, судя по кончику ножа, заляпанного кровью. Но и только.

Мы сражались молча, берегли дыхание. Хотя в тишине бился только долгарец. У меня в ушах стучал барабан, пела флейта и звучали струны лютни, и в эту мелодию вмешивался скрежет стали, быстрые шаги мягких подошв по брусчатке и свист рассекаемого клинками ветра.

Но даже мелодия не могла дать мне победу. Вымотанное, туго перебинтованное и зашитое тело гнулось неохотно, подставляя меня под все большее количество ударов. Я сдавал, отступал, пятился, а убийца загонял меня в угол. Внезапно я осознал. Еще семь ударов, и я покойник.

Мысли стали скакать как бешеные, глаза метались, пытаясь отыскать брешь в защите, а тело было готово нанести удар. Только не было ни единого шанса. Пять ударов.

Неужели я так и умру? Не завершив Контракт? Не став Танцующим с клинком? Почему мелодия мне не помогает?

Четыре удара.

Я разозлился. А Бездну в жены Однорукому, я не сдамся. Раньше сражался и без музыки, подсказки или чего бы то ни было. Вначале даже не имея преимущества, будучи моложе и слабее. Но всегда побеждал.

Три удара.

Так что изменилось сейчас?

Два.

Я Пляшущий с клинком, и именно я решаю, как буду сражаться.

Удар.

Не имея возможности отразить удар используя классическую школу фехтования спагом, я взял подсмотренный только что у долгарца прием. Немного расслабил руку, позволил клинку начать падать, а затем начал плести кружево.

Я не умел так сражаться, спаг не подходил под этот стиль, рука с непривычки не вела клинок вперед, а тело не хотело двигаться. Но все получилось. Плетение было некрасивым, грубым, ломанным. Но я сбил решающую связку, чтобы взорваться ударами.

Не было ни единого шанса победить северянина используя его стиль, и я не мог взять привычный, но мне и не надо было. Запутанные плавные узоры сменялись прямыми молниеносными бросками, чтобы через вздох клинок тяжелым рассом начинал падать на долгарца. Прыгучие движения сменялись плавными и грациозными, затем скупыми и резкими, а через удар сердца становились тяжелыми и основательными.

Теперь я вел мелодию. И я вплетал ее в свою пляску, которая неожиданно оборвалась.

Я стоял вплотную напротив долгарца, смотрел в его стекленеющие глаза. Спаг вошел ему чуть пониже грудины, снизу-вверх, пробивая сердце и выходя практически лопаток. Его клинок был практически прижат к моей шее и все еще скользил вниз, ведомый рукой. И он бы распорол мне жилы и вены, если бы ему не препятствовало лезвие уже моего ножа, что я успел подставить под опасный режущий последний удар.

Но вот ноги мертвого тела подогнулись, и оно завалилось на землю, освобождая клинок. Мои руки были залиты черной кровью, рубаха намокла от пота и прилипла к телу, а многие бинты пропитаны кровью, мелкие и крупные раны открылись. К тому же свежие раны не прекращали кровоточить. Я выглядел как залитый кровью мясник. В центре города. Практически в середине дня.

Нужно было быстро решать, что делать. И первое что приходит в голову в такой ситуации, это бежать с места преступления. Вот только я бежать не мог, бегущий вымазанный кровью человек привлекает слишком много внимания. Поэтому я продолжал стоять и смотреть на труп.

Прервал мою апатию удар колокола на соседней маленькой площади.

Я сорвал кошель с пояса иноземца и закинул в свою сумку. Затем о его одежду вытер спаг и убрал его в ножны. Вытер руки и посмотрел на его меч, валяющийся у моих ног. Тот выглядел очень дорого и мог мне принести немало денег, вот только хранить его у себя было бы чистым самоубийством. Срезав ремни, на которых ножны крепились к поясу долгарца, я убрал в них клинок и запихал это, не побоюсь сказать, произведение искусства в ящик для помоев – не на каждой улице были решетки в канализацию, куда можно скинуть мусор.

Больше не задерживаясь, запахнулся в куртку, стремясь скрыть состояние рубахи, я направился домой, благо осталось не больше сотни шагов.

По пути мне встречались люди, что косились на меня и мой вид, но остановить не пытались, а большего мне и не надо было. Чувствуя, что время утекает как песок сквозь пальцы, я все ускорял шаг и по лестнице на второй этаж дома уже бежал.

В комнату я ввалился взмыленный и заметался по ней вихрем. Чужой кошель из сумки не доставал, а вот все баночки от врачевателя поспешил убрать в тумбу. В ведро с водой, что стояло в комнате я кинул пару чистых отрезов ткани, а затем стал ими обтираться, смывая все следы своей, а главное чужой крови. Несколько компрессов пришлось заменить, несколько пропитать целебными настоями, а десяток свежих ран я перевязал, просто полив настоем незабудки.

Успел я вовремя.

Когда на лестнице послышался тяжелый топот стражи, я убрал ведро в угол, сел на кровать, положив рядом спаг и повернулся к двери. Та распахнулась почти мгновенно, впуская одного за другим двоих их звезды солдат, что похвастались за мечи, стоило им увидеть меня с клинком в руках.

– Не сопротивляйся, тебя ждет справедливый суд, – вышел вперед по всему виду капитан.

– И с чего бы то он меня ждет? – спросил я, внимательно оглядывая то, как стражники начали постепенно заходить внутрь, оттесняя меня от двери.

– Убийство запрещено в Шинийской империи.

– И кого же я убил?

– Ты весь в крови, тебя видели прохожие, что нас позвали, и тут рядом есть труп, – ответил капитан, оглядывая подчиненных, которые были готовы наброситься на меня.

Не желая ввязываться в бой, я решил немного остудить их решимость, поэтому кивнул головой на стол, где лежала запонка, и сказал:

– Я Пляшущий с клинком, придурки. Если будете напирать, я буду защищаться.

Их решимость заметно пошатнулась, и они действительно остановились. Одно дело обычный наемник, да еще один против пятерых, а другое дело – Мастер меча, что успеет порубить как минимум троих.

– В любом случае ты должен пройти с нами.

– Я никого не убивал и поэтому никому ничего не должен.

– Ты в крови и ранах.

– Я утром вернулся с задания от Гильдии, и только пришел от врачевателя. Естественно я в крови.

– Врачеватель может подтвердить твои слова? – тут же спросил меня капитан.

Вот тут и было слабое место моего плана. Если старик откажется подыграть, то я окажусь ну в очень затруднительном положении. Но все же я решил рискнуть.

– Да, сможет. Пойдем к нему сейчас?

– Отдай спаг и идем, – кивнул тот.

– Обойдешься, – отрезал я.

– Таковы законы, баронник, не раздражай.

Еще раз взглянув на стражу, я понял, что придется подчиниться, если не хочу устраивать тут побоище. Эти ребята не хотели шутить и вряд ли бы согласились оставить при мне оружие или отступить, если бы начался бой. При этом сами нападать не спешили, предпочитая отдать решение капитану.

Скривившись, я медленно положил спаг на стол и сделал шаг в сторону, чтобы тут же пожалеть. Скрутили меня быстро и довольно профессионально, нисколько не заботясь о моих ранах, а затем начался банальный грабеж, скрытый под словом обыск.

– О, еще один кошель! – воскликнул один из тех, кто потрошил мои вещи.

Капитан тут же отобрал его и повернулся ко мне:

– И этот то же твой? – и под мой кивок заглянул внутрь, чтобы сразу вынуть давно знакомый мне перстень, – узнаешь?

– Да, – снова кивнул я, стараясь не выглядеть удивленным, – только недавно снял, вот на пальце до сих пор след выделяется.

Примерив перстень и убедившись, что я не вру, капитан скомандовал:

– Все, парни, закругляемся и идем к врачевателю.

Признаться, в этот момент я был ему благодарен. Раны снова начали кровоточить. За сегодня я потерял столько крови, что чудом является тот факт, что еще продолжал стоять на ногах.

На улице нас встречало несколько десятков зевак, маленькая толпа, что хотела увидеть, как стража поведет убийцу. В какой-то мере их любопытство было удовлетворено, я ведь действительно был тем, кого стража искала, вот только направлялись мы не в тюрьму или суд. И я собирался сделать все возможное, чтобы там не оказаться.

Старик был на месте и, вначале окинув меня цепким взглядом, обратил свое внимание на стражников. Капитан вышел немного вперед и стал расспрашивать старика, на что тот стал кратко и честно отвечать. А вот на вопрос, когда я был у него, мастер-врачеватель сказал, что не очень давно, а затем сам стал предъявлять мужчине, что его подчиненные не очень аккуратно отнеслись ко мне. Под конец его речи я понял, что сейчас бедному мне снова придется заплатить тому полсотни золотом, чтобы не умереть от страшных ран, которые наверняка открылись из-за грубого обращения.

В итоге стража сдалась, признав, что поймали не того. Конечно, если бы не заступничество врачевателя, не мой статус Пляшущего и не уверенность, что в Гильдии подтвердят недавнее возвращение с задания, меня бы не отпустили, а сгноили бы в застенках.

– Как тебя зовут, служивый? – окликнул я уже уходящего капитана.

– А тебе зачем? – оглянулся тот.

– Да как поправлюсь, хочу найти таких доблестных стражей, что всегда хранят покой жителей столицы.

Капитан прищурился, вглядываясь в мое лицо, а затем скомандовал:

– Верните ему деньги.

Я криво ухмыльнулся, получая назад два своих кошеля. На вскидку они точно стали полегче как минимум на половину, но больше я не смогу получить от них. По крайней мере не сейчас и не в этом состоянии. А потом кошели опустели вовсе. Практически все перекочевало в руки ушлому старику. Хотя на самом деле больше было серебра, что я вынул из кошеля долгарца. Тот даром был солиднее моего.

За еще один осмотр и перевязку пришлось платить отдельно. Усталость брала свое и мне было тяжело даже торговаться. Выходил из лавки я, имея в кошеле в кармане пару мелких синих камней, золотую монету и жменю меди. И перстень, что я заложил несколько дней назад, но который снова ко мне вернулся. Глянув на закатное солнце, я отправился домой, это был очень долгий день.

** ** **

– У вас есть время до полуденного колокола, чтобы найти перстень, – вытирая клинок от крови сказал светлоглазый мужчина.

** ** **

Орк шел по Шину и вслушивался в ночь. Еще вчера, когда он прилетел, ему почудилось присутствие темной твари. Но тогда он списал это на усталость. Сейчас же, проведя уже сутки в столице, можно было с уверенностью сказать, здесь есть те, на кого он недавно охотился. Причем не одна тварь, сейчас их было несколько. Только они будто бы прятались, маскировались. И это пугало шамана.

Даже одну темную тварь трудно одолеть в поединке, а уж если же те станут наносить удары из-за спины, то никакая стража не сможет помочь людям. И ладно люди, хоть и наполовину родной народ, но орки Гроку были ближе, так что можно бросить все и уйти в степи, там-то шаманы найдут управу на злобных тварей, вот только что-то подсказывало полукровке, что после людей монстры примутся за другие расы. Поэтому сейчас он упорно продолжал идти по городу, заставляя себя принюхиваться и осматриваться вдвое чаще и втрое внимательнее.

Нет, он не напал на след. Такое было невозможно, ведь в городе было слишком много посторонних запахов и звуков, ощущалось присутствие жрецов Создателя и не было духов предков, которые предпочитали степи пыльным шумным городам. Однако кое-что полукровка все же мог сделать. Он мог определить, где твари встречаются или обитают чаще. Конечно, тьму можно было встретить и в избушке лесника, и в лавке горшечника, и даже просто в старом заброшенном капище, однако привкус гнили, что шел от тварей, был особенно противен шаману.

Сначала Грок поставил себе задачу вычислить районы, где эманаций наибольшее количество, а уже потом, отсекая чистые и двигаясь от одного края города до другого, найти тварей и истребить по одной. Конечно, не одним альтруизмом и тревогой за будущее был движем орк-полукровка. Нет, тут был и шкурный интерес. Ведь каждая пойманная тварь будет подвергаться принудительному очищению и привязке к шаману, тем самым усиливая его. Уже сейчас призрачный волк непрерывно берег покой хозяина. А что же будет, когда таких зверушек наберется хотя бы с десяток?

В очередной раз отметив на карте таверну, в которой чувствовалось немало тьмы, орк прошел дальше. Такая была не одна, и не все из них были низкого качества и принадлежали криминалу. Были и достаточно респектабельные заведения и лавки. Чего стоит только лавка представителя Золотого Прилавка, крупнейшей Гильдии торговцев страны. Или по слухам дом какого-то бывшего наемника, что за пару лет заработал достаточно золота до самой своей старости.

В любом случае, нахрапом брать крепостные стены он не собирался. Сначала рассмотрит все варианты, выберет самого слабого и начнет выбивать их по одной. Было бы неплохо еще заручиться поддержкой храмовников…

От этой внезапной мысли шаман даже замедлил шаг. А ведь действительно, если удастся договориться, как в том городке, то он намного безопаснее сможет охотиться. Еще и пользу городу окажет. Грок усмехнулся. Так в нем проявлялись людские корни. Чистокровный орк бы никогда не стал просить помощи у людей, слишком гордый. Наверно поэтому кочевников так мало. Они не могут договориться и никогда не просят помощи, даже под угрозой смерти. Поэтому и умирают так часто. И зачастую глупо.

Такую же ошибку шаман совершать не хотел, поэтому решил сразу же с утра направится в сторону храма. А пока стоит завершать обход и возвращаться к себе в комнату, перед завтрашним днем стоит выспаться.

С утра Грок уже стоял у дверей храма, надеясь быть одним из первых. Его не интересовали проповеди, священники или еще кто-то. Ему нужен был Приближенный. Вот только того не оказалось в храме. Начав расспрашивать послушника, шаман выяснил, что жрец не появлялся как в своей келье, так и в целом в храме уже пять дней. И это обеспокоило полукровку. Не мог Приближенный просто пропасть из города, где начиналась клубиться тьма. Так что-либо того уже убили, что было маловероятно, либо же произошло что-то, заставившее жреца покинуть город.

И вот это как раз было легко узнать, даже несмотря на то, что служка отказался еще что-либо говорить и попытался спровадить такого странного прихожанина. Орк направился в таверну, где наверняка можно было найти самые последние слухи. А уж выловить из них крупицу правды он сможет. В конце концов, что искать он примерно представлял.

А искать ничего и не пришлось. Пока орк шлялся по всем улицам, проулкам и перекресткам, до столицы докатилась последняя волна новостей, приправленная щепотью слухов и бочкой домыслов. На Шахты напала толпа мертвых, а ближайшие деревни с той стороны вырезаны. Вот и ответ, куда мог подеваться Приближенный. Либо пытался остановить это и умер, либо еще пытается и выискивает что-то. В любом случае, помощи от него в Шине ждать не стоит.

А вот чего стоит ждать, так это атаки на столицу. Если твари уже внутри и продолжают копить силы, значит в какой-то момент они проявят себя. И в этот момент желательно находиться как можно дальше от города, а еще лучше от Империи в целом. Именно так он и поступит, но сначала усилиться и наберет сведений, а желательно и тварь захватить, чтобы донести свои мысли до совета старейшин кланов. Нужно было начинать готовиться к тому, что когда-то твари нагрянут и в степи.

Внезапно его волк зарычал и мгновением позже шаман тоже почувствовал это. Тварь была рядом. Буквально в нескольких десятков шагов. Полукровка оскалился, охота началась.

Самым первым делом, Грок стал внимательно оглядывать посетителей. Замаскировавшегося просто глазами найти не удастся, а вот если подключить еще нюх, искать чувствами тьму и попросить личного духа-защитника посодействовать, то хоть что-то он обнаружить сможет.

Все люди в этом месте были похожи. Наемники, ждущие нового контракта или омывающие завершение старого, рабочие, вкалывающие с утра до ночи в мастерских и лавках, селяне, приехавшие к вечеру, чтобы с утра начать торговать на рынке, либо проводившие последний день в столице перед тем, как отправиться домой. Народ отдыхал, наслаждаясь началом ночи, ведь столица не спит никогда. Вот только зоркий глаз шаман обратил внимание на одну очень странную компанию, зашедшую недавно.

Два наемника сидели и о чем-то трепались с человеком, который всем своим видом походил скорее на селянина, чем на воина. Сошлись они недавно, когда этот мужик перемахал их на кулаках в уличной драке, а после предложил выпить. Наемники как раз восхищались той силой, которую продемонстрировал землепашец. И вот от него-то и тянуло чем-то.

Могилой, понял Грок. Сердце селянина не билось. У уже довольно давно.

Орк-полукровка вскочил, бросив пару монет на стол и ринулся к выходу, уже на ходу нацепляя на лицо испуганную маску и напоследок кидая взгляд на того самого селянина. Когда дверь за ним захлопывалась, он заметил внимательный взгляд мертвеца. Тот понял, что его маскировка не спасла от шамана.

Не мешкая ни свечи, Грок припустился по улице, следовало завлечь монстра как можно дальше от улиц, где им может помешать стража или еще кто. Он уже точно знал, тварь вышла в погоню и не остановится, пока не достигнет добычу. В одном из переулков он остановился, переводя дыхание. Бежать дальше не было смысла, дух волка предупредил его, что та настигает.

Развернувшись, орк вынул из кармана заплетенный хитрым образом кожаный шнурок, в который вплелись несколько бусин и перьев, а на конце болталось маленькое, не больше полпальца длины лезвие-маятник. Его он подготовил вчера пока летел. Первого боя с темной тварь вполне хватило, чтобы сделать выводы и подготовиться лучше. Потом подал своих сил в духа-волка, заставляя того проявиться, сделаться полуматериальным, но при этом остаться невидимым. А затем вынул из заплечного чехла топор и посмотрел на загорающуюся белым огнем руну на лезвии.

Через четверть свечи, когда в проулок бесшумно забежал бывший селянин, Грок был готов его встречать.

– Как ты понял, кто я есть? – раздался хриплый голос, который даже спьяну не перепутать с человеческим.

– У шамана свои методы, тварь.

– Неужели ты думаешь, что сможешь победить меня?

– Даже если нет, то заберу с собой.

– Какой ты храбрец, – еще более хриплым, каркающим смехом разразился монстр.

Он менялся с каждым ударом сердца шамана все сильнее, все больше отдаляясь от такого понятия, как человек. Пока наконец не стал таким, что даже самый слепой и недалекий разумный бы понял, такому нет места среди живых.

– А где же была твоя храбрость в таверне, а?

. Но Грок ждал пока процесс завершиться, чтобы в случае чего, его бы не обвинили в убийстве. Да и против твари он сражаться будет много лучше, чем против человека.

– А кто сказал, что ее не было? – искренне улыбаясь спросил полукровка, заставляя тварь на мгновение замереть, осознавая эти слова.

И именно этого ждал шаман. Пора охотнику и жертве поменяться местами.