Пляшущий с клинком

Глава 4

Больше золотой монеты серебром мне удалось получить этим вечером. Улов был неплохой. Если бы еще не те ребята, что наверняка поджидали меня за дверями таверны, было бы вообще здорово.

Вздохнув, я посмотрел на моего невольного компаньона. Гар, воин с рассом, лениво цедил пиво и осматривал посетителей. Мы ждали закрытия таверны, когда можно будет затеряться в толпе выходящих. Он решил, за небольшую плату, помочь мне выбраться из таверны, потому что в том, что дружки светлоглазого попытаются меня достать, сомнений не было ни у кого из нас.

– Тот парень, покалеченный, постоянно нападал, потому его и смог достать долгарец, – объяснял он мне колокол назад, – а я уйду в оборону и смогу двух удержать сколь угодно долго. Ну, – поправил он сам себя, – тебе времени хватит, чтобы с одним разобраться, а дальше либо поможешь и прикончим их, либо можешь драпать.

– И за это полтинник серебра тебе отдать? – деланно возмутился в ответ я.

– Качество гарантирую, – ухмыляясь сказал он и пошел заказывать выпивку.

Уже утром, когда солнце вот-вот должно выглянуть из-за горизонта и хозяин стал выгонять задержавшихся пьяниц, мы с Гаром попытались выскользнуть. К сожалению, северяне позаботились заранее и, видимо, заплатили вышибале, что вышел за нами и махнул рукой, указывая на нас. С трех сторон к нам, распихивая толпу, подходили долгарцы. Развернувшись, кинул последний взгляд на громилу, запоминая его, чтобы потом стрясти с него компенсацию, а после, выхватив спаг из ножен, кинулся на прорыв. Мне не нужен бой, мне не нужно внимание, прорываюсь и сбегаю. Пусть ищут.

За спиной услышал рев Гара, что привлекал к себе внимание долгарцев и наверняка уже выхватил меч, атакуя тех и прикрывая мне спину. Скорее всего те решили напасть на меня, пока я не удрал, поэтому Гару пришлось идти в атаку, мимолетно подумал я, парируя очередной удар. Несмотря на юный возраст, атакующий меня воин был хорош, однако чувствовалось, что он слабее моего прошлого противника. В очередной раз увернувшись от широкого режущего удара я, сделав подшаг, ударил мечника по лицу и, не останавливаясь, добавил рукоятью спага в висок. Молодой парень мешком рухнул на мостовую, а я, не оборачиваясь, бросился в спасительную темноту улиц. Сбегая, я не чувствовал угрызений совести, я его и нанял для того, чтобы дать себе шанс смыться.

Петляя по еще темным, но стремительно светлеющим улицам, я пытался оторваться от погони. Как назло, то ли Гар не смог сдержать моих преследователей, то ли не стал этого делать, однако результат был один, я бежал уже четверть колокола, а мои преследователи отставали буквально на несколько десятков шагов. Увидев впереди извозчика я, восхваляя Богиню удачи, рванул к нему, на ходу начиная кричать, чтобы он трогал. Запрыгнув в начавшую движение повозку, я крикнул:

– Быстрее давай, оторвемся, десятку серебром получишь!

– Вот это другое дело, – крякнул старик и перетянул кнутом кобылу, а затем добавил, протягивая руку, – пятерку давай сразу, знаю я вас.

Отдав ему крупную монету, я развернулся, смотря на остановившихся преследователей. Затем, усевшись на лавку и покопавшись в карманах, вынул мелкую медную монетку и кинул ее за спину, принося дань Богине удачи.

Вздохнул свободнее я лишь через полколокола, когда отъехал на другую часть города и оказался в Новом районе. Заплатив извозчику, я спрыгнул с его таратайки за четыре квартала от дома, в котором снял комнату. Не то чтобы я не верил в его способность оторваться, но его могли и выловить потом и вряд ли он станет молчать о том, где меня высадил.

Тихо зайдя в комнату, я обратил внимание, что кровать Артура была застелена, видимо, он сегодня еще не возвращался. Решив, что даже если мой компаньон наткнется на неприятности, я вряд ли смогу помочь, поэтому я завалился спать. Предстояло выспаться и восстановить силы, которые я потратил за эту и предыдущие ночи.

** ** **

Светлоглазый мужчина задумчиво перебирал листки бумаги, на которых грифелем были нарисованы портреты людей. К некоторым из них были прикреплены другие листки с текстом, схемами или картинками. На мгновение он остановился и стал всматриваться в портрет с нарисованной на нем собачьей головой. Замер, а затем, вздохнув, отложил его в сторону. Еще большую свечу он перебирал бумаги, сортируя их и раскладывая на две стопки. Затем одну стопку он убрал в кожаную папку, и взяв оставшиеся листы, стал их просматривать.

Парграф Уборов имел правильную выучку и, зная о пластине памяти, не смотрел на то, что и кому отдает. Нет, он точно знал, кому и что досталось, но вот просмотреть это в его памяти было невозможно. Увидеть можно было лишь то, что видел сам покойный.

Убийца еще раз вздохнул, откинулся на спинку стула и помассировал лицо ладонями. Из той кучи народа, что должны были выполнить поручение Барона, почти всех удалось перехватить. Только семь разумных скрылось от них, да псоглавца прикончили через полколокола после собрания. Вот только ни у кого не оказалось перстня с синим камнем.

Его коллега, что также работает в столице, склонялся к тому, что камень послали с одним из четырех гвардейцев барона, собственно он и прорабатывал эту версию. Однако сам капитан диверсионно-сыскного отряда думал иначе. Ему не давала покоя пара наемников, что так ловко ушли от пиратов, да и по косвенным признакам именно они разобрались с бандой псоглавца. Сейчас ими занимается его первая группа, прочесывает ближайшие деревни и города, однако с каждым колоколом он склонялся к тому, что их цели скорее всего в Заречном, именно туда он бы рванул сам.

Капитан был не только умным человеком, но еще и расчетливым, поэтому он не стал дергать подчиненных, которые сами знают, как лучше вести сыск. Но все же подстраховаться стоит, поэтому, отложив бумаги и покопавшись в сумке, что стояла под столом, он достал большой белый камень, на котором золотом выступала вязь причудливых рун, сжал его в руках и, закрыв глаза, замер.

Через колокол он открыл глаза и практически растекся на стуле. Все эти манипуляции, что он сделал раньше, были нужны для того, чтобы установить мысленный канал связи с Заречным, в котором сейчас находился его вторая группа, что искала последнего разумного из семерки посыльных.

Разговор был очень выматывающим, но довольно плодотворным. Пара наемники с корабля уже были в Заречном, как он и предполагал, но на этом хорошие новости заканчивались. Складывалось ощущение, что их очень изящно обыграли. Мало того, что последний из списка, орк-полукровка, почувствовал слежку и сбежал раньше, чем его обнаружили, так еще отряд лишился мечника. Наемник с корабля выскочил непонятно откуда и прикончил их лучшего клинка, который в том месяце получил звание Железного меча*, что было примерно равно Танцующему с клинком у баронцев. Да, он его только получил и до следующей ступени ему было далеко, вот только проиграл слишком уж легко.

Сев ровно на стуле, светлоглазый снова потянулся к камню, взял его и закрыл глаза. На этот раз так долго сидеть не пришлось, уже через большую свечу он отложил камень в сторону и расслабился. Поисковая команда направляется в Заречный и уже к вечеру следующего дня будет в нем, за это время второй отряд как раз найдет ту парочку с корабля, а дальше они будут действовать сообща.

Взяв стальное перо, он дописал что-то на одном из листов бумаги, посмотрел на результат, а потом спрятал все бумаги в плоскую кожаную сумку. А затем встал и начал собираться. Ему предстояло отправиться Империю, ведь именно туда стремились оставшиеся семь целей.

** ** **

Грок сидел на краю крытой телеги, спиной к движению, перебирал фенечки, бусины и перья, вплетенные в длинные черные волосы и, нахмурившись, размышлял. Всех тех, кто должен выкрасть корону Талареи, методично отлавливали. Он смог заметить убийц еще в столице, а затем постоянно замечал за собой слежку, уходил от нее, но его неизменно находили вновь. Последний раз он смог удрать только потому, что знакомые лица были заняты не им. Убийцы попытались достать мечника, который был на собрании вместе с ним и который прирезал их, видимо, коллегу.

Вся эта ситуация не нравилась мужчине, что-то назревало, что-то, чему их задание может помешать. Может переворот? Тогда зачем им корона? Она являлась каким-то артефактом, но для того, чтобы прирезать Верховного, она не нужна. Вздохнув, Грок приложился к фляжке с водой.

Телега стучала колесами по широкой протоптанной дороге. Это был тракт, что шел в Шинийскую империю, до крупнейшего, после столицы естественно, города Аргриса. Грок Свиное Копыто, орк полукровка, всегда восторгался тем, как люди возводили города. Большие каменные здания, толстые стены, величественные храмы, мощеные улицы – все это захватывало его своей монументальностью. Ведь орки по сути были кочевым народом, у них вся жизнь проходила в дороге и даже их посмертием была Бесконечная Дорога, если верить шаманам конечно же. Гроку нравилось все это, но также он не мог не восторгаться городами, все-таки наполовину он был человеком. И этого восторга становилось больше с каждым годом, даже не десятилетием.

Он не мог не признать, что, не смотря на слабость одного человека, все вместе, как народ, люди были сильнее, чем остальные расы. Орки-кочевники, живущие племенами, были выселены на юг Баронств, в степи, причем уже давно. Псоглавьи стаи загнали в леса на севере. Троллей почти не осталось на континенте, они все, за исключением нескольких кланов, сбежали на север, на второй континент, где людей было очень мало, они были разрозненны, слабы, и не могли насаждать свои правила. Пройдет еще два или три столетия и псоглавцев вырежут всех, слишком дикими они остаются, им не будет места в новом современном мире. Орков ждет растворение в человеческом обществе. Возможно, троллям и удастся сохранить свой вид, но только если они сбегут в моря, на острова, где до них еще не скоро доберутся, ведь даже на северном континенте им не будет покоя. А всему виной, или же причиной, Грок даже сам не знал, была магия. Ее проявления у разных народов.

Орочьи шаманы были сильны, могли вызывать стихийные бедствия, лечить болезни, давать плодородие земле, скотине и самим оркам. Они могли повернуть реки вспять, спрятать горы и поднять острова, сделать озера там, где были холмы. Вот только для любого чуда нужна была жертва, благословление предков и долгий ритуал, танец с бубном, песнопение или еще что-то, что направляло руку высших сил на помощь вопрошающему. Да и рождалось их очень мало. Во всем племени он был единственным, и его учили даже несмотря на то, что он полукровка. Хотя, когда родился чистокровный орк-шаман, его обучение сразу же прекратилось. Все же гордыня орков не раз играла с ними дурную шутку.

Псоглавцы были другими, не сильнее, не слабее, другими. Их общение с Природой, Матерью Земли, Богиней Жизни и еще тысячи имен было особым. Она даровала им полный оборот в зверей, долгую жизнь, силу и выносливость, живучесть и еще целый ворох особенностей в придачу. Псоглавцы могли бежать сутки напролет, а после вступать в бой незамедлительно, слабые раны на них зарастали за несколько дней, а серьезные за несколько недель, они не болели и даже жили намного дольше других рас. Как при таких данных они не захватили все территории себе? Их не любили все. За силу они платили яростью и дикостью, необузданностью, строптивостью. Как только их становилось слишком много, тролли, орки и люди резали их как животных, без жалости, зачастую истребляя целые виды. Именно так пропали степные псоглавцы. Именно так исчезли и горные. Только лесные и остались.

Тролли же использовали силу камня. Их скульпторы могли творить по-настоящему могущественную магию. Они выращивали города, легко находили лучшие руды, создавали големов-стражей, что охраняли их покой. Один скульптор на поле боя стоил тысячи солдат. Ведь как бы ни был крепок твой клинок, как бы ни была тверда твоя рука, против неутомимого камня много не навоюешь. Кому они поклонялись никто не знал, но их сила была поистине огромна. Если тролль не был скульптором, это не значило, что он был слаб. Они были серокожими не просто так, их кожа была невероятно прочной, некоторые даже могли на время сравниться с камнем. О, сколько клинков было повреждено после сражений с троллями. А чтобы таскать каменную кожу, им приходилось быть очень сильными. Хотя такими они были только в горах, и то не везде, если судить по горским кланам людей, что как-то до сих пор воюют с троллями за власть над неприступными исполинами. Однако вне гор троллей беззащитными назвал бы только полный дурак.

Забавно то, что и орочьи шаманы, и тролльи скульпторы сильнее чем людские рунисты. Вот только рунистом мог стать практический каждый человек. И этим количеством они и были сильны. Своим разнообразием. С помощью четырех десятков рун они создавали по-настоящему опасные вещи: клинки, что рассекали троллью кожу и броню, будто те были из бумаги; арбалетные болты, что расцветали огнем или разрывались при попадании на тысячи мелких щепок, парализовывали все тело или отрывали конечности при малейшем касании; щиты, что удерживали удар обернувшегося псоглавца; арбалеты, что пускали болты быстрее ветра. И это только самое распространенное, что могли купить практически все, кто имел деньги. А сколько всего было того, что делалось только для гвардий? Никто этого даже и не знает. На тропе войны люди продвинулись дальше всех. Нет, они сделали и много мирных вещей, чего только стоят их летающие корабли и камни связи. Вот только именно их военная мощь пугала, подавляла и угнетала.

Грок вздохнул, это было несправедливо, но их руны действительно удобнее, чем все остальное. Да что тут говорить, даже его топор забит ими у людей. Потому что ты можешь быть тысячу раз шаман и воин, но против рунного оружия сражаться надо им же.

Мягкий тихий шелест песка под копытами коней, что тащили телегу, сменился звонким задорным цокотом об камни. Телега выехала на каменный мост через реку, что идет вдоль всей границы, значит скоро имперская таможня и поездка до первого воздушного порта. Ему надо было в Шин, столицу Империи. Со всем остальным он разберется после. Под эти мысли они подъехали к таможне.

Та представляла собой несколько зданий, обнесенных частоколом, с вышками по углам и по одной дополнительно возле въездов. Казармы, корчма, сторожка, в которой находилась дежурная смена, и большой навес, под которым и останавливались проверяемые повозки. Все же стража не любила ни перегреваться на солнце, ни мокнуть в дождь.

Стоит заметить, что в Империи армия держалась в строгом порядке и была едина для всех земель. Вот и сейчас таможенники были в одинаковой форме, вооружены и не производили впечатление расхлябанных местечковых баронских дружин. Хотя в Южных баронствах личные гвардии самых крупных баронов мало чем уступали имперской армии, а иногда и превосходили ту.

Трактом в это время дня никто не пользовался, поэтому осмотр телег и пассажиров начался почти сразу.

– А ты куда едешь, полукровка? – спросил таможенник, подходя к телеге Грока.

– До ближайшего воздушного порта, надо попасть в Шин, – привычно ответил орк.

Стражник кивнул, занося ответ в книгу учета. Затем спросил:

– Ты в курсе, что в Империи действует закон об ограничении свободного ношения оружия для простолюдинов? – и, дождавшись кивка, продолжил, – ты можешь продать все здесь, либо получить временное разрешение на ношение ножей на поясе и топора в сумке за спиной, без возможности быстрого извлечения. Твой выбор?

– А сколько стоит разрешение? – уточнил Грок.

– На пояс нож повесить будет стоить золотой. Топор за спину ­– еще один. Итого два, – произвел он нехитрый расчет, – берешь?

– Беру, куда деваться? Давай свое разрешение.

Стражник выписал две бумаги, поставил на них печати и, получив монеты, отдал Гроку. Затем получив еще по десяток серебряных за телегу и лошадь, он отпустил путешественника дальше, а сам пошел в сторожку.

Полукровка только покачал головой. Вот чего он не понимал, так это глупого закона, который касался оружия. Вот что стоит условному нарушителю изменить крепление на спине так, чтобы выхватывать топор стало легко? Никто все равно не проверит. Или просто снять сумку с плеч и спокойно достать оружие и затем использовать его по назначению? А за чертой городов так вообще никто не соблюдает это правило, так в чем смысл? Иметь возможность штрафовать?

И в Империи так было сделано все. Страна крючкотворов, в ней было на бумаге ограничено все. Рунисты, наемники, фермеры, купцы, дворяне – все были ограничены, в той или иной степени. Фактически эти законы не снижали ни разбоя, ни беспредела, не добавляли порядка или благополучия. И следили за ними очень уж выборочно, так что Грок предпочел купить временное разрешение. Ведь даже если так получится, что ему устроят проверку, от штрафа он увильнет, просто показав бумаги. В конце концов, два золотых за спокойствие – это ведь немного?

** ** **

Проснувшись в полдень, я застал Артура спящим. Подивившись тому, что ему удалось войти в комнату и не разбудить меня, хотя обычно сплю очень чутко, я вышел на улицу. Решив, что пока компаньон отсыпается я могу разобраться со своими делами направился в сторону рынка. Мне нужен был правильный камень, чтобы убрать сколы с клинка, что образовались после вчерашних боев. Все же долгарец махал далеко не простым мечом. Скорее всего на нем были какие-то руны, потому что ничем другим состояние спага я объяснить не могу. Раньше он не приходил в негодность после небольших в общем-то стычек.

Найдя рынок и послонявшись по нему пару больших свечей, я понял, что в такую жару могу и не найти нужный мне товар, поэтому решил все же заглянуть в лавку оружейника или кузнеца, там точно смогу найти нужное. Интуиция меня не подвела, в первой же лавке нашел не только камень, но и довольно неплохой выбор клинков, цены на них кусались и начинались от четырех десятков золотом, но и качество было на высоте. Правда торговец не горел желанием показывать и рассказывать о них, все же в моей платежеспособности он здраво сомневался. Однако даже осмотр доставил мне удовольствие.

Расположившись на лавочке под домом, где снимали комнату, я принялся править клинок. Занятие было медитативное, оно позволяло очистить голову от посторонних мыслей, осмыслить все события, что произошли за эту неделю, накидать наметки плана. Через колокол вышел Артур, и мы собрались в корчму, завтракать.

В отличии от меня, Артур своевременно узнал, где находится хорошее, а главное, недорогое заведение. Нам пришлось пройти три квартала, по пути разговорившись на предмет того, как провели ночь, прежде чем нашли маленькое здание корчмы, что несмотря на размер и потрепанное общее состояние оказалось вполне неплохим заведением, по крайней мере кухня у них была отменная.

Оказалось, что компаньон также не смог найти транспорт до Аргриса. Ни в воздушном порту, ни на стоянке караванов никто не мог сказать, когда отправятся в этот город. Был вариант добираться сразу до столицы Шинийской империи, города Шин, но его мы, поколебавшись, отбросили. Нам обоим надо было в Аргрис, а делать крюк было нецелесообразным. Был вариант сесть на летящий до столицы и по пути слезть с него, а дальше добираться своим ходом, но тогда могли потерять очень много времени. Так и не придя ни к какому выводу, приняли решение еще день искать транспорт, а если удача отвернется от нас в этом деле, сесть вечером на летящий корабль до Шина.

Этой ночью Артур, как и я, отправился искать способ заработать, вот только выбрал более простой и рисковый. Он ввязался в ставки в собачьих боях. И хотя его выигрыш был скромнее моего, своей основной цели компаньон добился, найдя выход на преступный мир Заречного. Что он собрался делать я не знал, да и не хотел знать. Медвежатником я не был, и оказать никакой помощи не мог. В разборках банд я был бы лишним, все же спаг это меч для фехтования, а не уличной свалки. Убивать по заказу же был не мой метод, я старался избегать лишней крови. Да, не был праведником и на оскорбление или нападение отвечал решительно и порой жестоко, но убивать тех, кто не сделал мне ничего плохого не любил. По крайней мере, пока нужда в деньгах не была острой.

Артур уже ушел, а я все продолжал сидеть в таверне, потягивать кисловатый напиток и думать. Мне нужен был новый клинок. Заменить этот было пора еще когда получил запонку, вот только постоянно не было времени и средств. Будет очень досадно, если мой верный спаг в бою меня подведет. Я криво ухмыльнулся, смертельно досадно. Положим, этот я смогу отдать на перековку, все же сталь была очень неплоха, и какое-то время он еще послужит. Вот только это время, которое мне надо будет находиться без оружия. А без клинка на поясе я чувствовал себя голым.

А если покупать новый, то тогда стоит располагать хотя бы бюджетом в тридцать-тридцать пять монет золотом, и еще придется этот отдать в придачу. Моей целью на ближайшее будущее стало купить, а лучше заказать по-настоящему хороший меч. Рунный клинок был ориентиром, к которому я стремился. Я поморщился, вспоминая корабль, с которого пришлось прыгать, на нем осталась сумка с вещами и, что самое печальное, с десятком золотых. Откинув печальные мысли, стал собираться. Предстояло найти хоть кого-то, кому можно бросить вызов и, сыграв на гордости, попытаться стрясти немного денег на ставках. Правда в такую возможность среди дня я не очень верил, вот ночью возможно, но мы будем уже в пути. Выйдя на улицу и прищурившись от яркого солнца, я отправился в сторону Верхнего города.

** ** **

Шайка Щербатого, что занималась наведением спокойствия и порядка на трех смежных улицах, где располагались различные булочные и кондитерские в Новом районе, зарвалась. Мало того, что спокойствие и порядок они обеспечивали только тем, что не появлялись на этих улицах, мало того, что добровольный налог на неприкосновенность был неоправданно высок, так еще и от залетных банд отказывались прикрывать. Терпение лавочников тоже было не безгранично. Заказать шайку они не могли, все же уголовно наказуемое деяние, но вот шепнуть соседским бандитам, какие деньги они платят Щербатому и что они предпочтут это золото отдать им, а не какой-то жертве зубного врача – вполне.

Жел, по прозвищу Тюфяк, атаман банды, что конкурировала с Щербатым, предложение оценил. Он был очень осторожным и здравомыслящим человеком, поэтому знал, вся шайка Щербатого держится только на нем самом, если убрать его, то остальные пойдут за тем, кто сильнее. Другие бы на его месте устроили встречу или, на их жаргоне, забили стрелу, чтобы разобраться с противниками показательно, но Тюфяк был не из таких. Его прозвище появилось не на пустом месте: еще по молодости, только начиная свою карьеру как атаман, он предпочитал решать щепетильные вопросы чужими руками. За это его качество один коллектор оскорбил его, назвав тюфяком, что не может как мужчина решить вопрос на кулаках, ножах и прочих предметах. Тогда еще Жел промолчал, а на утро остатки языкастого коллектора валялись разбросанные по всей улице. Как позже выяснилось, ночью его выволокли прямо из постели. С тех пор никто не оскорблял Тюфяка, а сам Жел взял себе это прозвище, как напоминание о том, что оскорблять его не стоит.

Вот и сейчас, прикинув, что после стрелы они будут ослаблены и смогут не удержать улицы, в добавок к существующим четырем добавится три новых, он решил прибегнуть к помощи профессионала. Золото у него водилось, так что осталось лишь найти человека. На его счастье, найти удалось быстро, еще и залетного, который не будет трепаться лишний раз и которого можно будет безболезненно убрать, что обрубит нити, идущие к нему, и заодно не испортит репутацию.

** ** **

Артур испытывал стойкую неприязнь к бандитам, грабителям, разбойникам и горлорезам. Воров он тоже не сильно жаловал, особенно карманников, ведь домушники не могли у него ничего украсть, по причине отсутствия места, откуда красть. Впрочем, неприязнь не была причиной отказываться от работы на криминальные элементы. Особенно когда была возможность сократить их ряды. Вот и сейчас его задачей было сокращение популяции отбросов общества, которые честному труду предпочли легкий путь грабежа и террора.

Конечно, некоторые за кружкой пива или чего покрепче любили рассуждать, что это не люди такие, это жизнь такая, где честному работящему человеку не выжить. Любили обвинять власть, страну, город, чиновников, соседей, в общем всех, но не себя. Присуждать другим людям, которые достигли хоть чего-то, невероятное везение и полностью игнорировать весь тот колоссальный объем работы, которую они сделали. Ведь намного проще обвинить другого, чем взяться за дело. Вот только все эти рассуждения не стоили ничего, потому что огромное количество крестьян, помещиков, купцов, дельцов и даже простых наемников зарабатывало на жизнь именно честным трудом. Да, купцам приходилось обсчитывать покупателей, уходить от налогов, дельцам перепродавали все с огромной наценкой, начиная имуществом и заканчивая булками с капустой, а наемникам убивать. Вот только здесь можно было увидеть хоть какой-то труд. Порой небольшой, а порой и огромный.

Разбойники же, вместе с остальными представителями своей касты, приходили на все готовое, отбирали честно нажитое, а потом просто прожигали все, чтобы снова прийти на готовое. И в этом бесконечном круговороте безнаказанности их аппетиты только росли. Они облагали лавочников все большим налогом, грабили все более зажиточных горожан, все больше случайных мужчин и женщин, выходя ночью на улицы, не возвращалось домой.

Иногда полезно разорвать сей порочный круг.

Именно с этими мыслями Артур взбирался на крышу трехэтажного здания, что стояло напротив неплохого борделя, куда любил захаживать некий мужчина с говорящим прозвищем «Щербатый». Задачей стрелка было обезглавить шайку, чтобы конкуренты могли подмять под себя улицы. Он не был наивен, его попытаются убрать, как только работа будет выполнена. Именно поэтому он стребовал аванс в половину стоимости убийства, и сейчас двадцать монет золотом приятно грели ему карман. Вот только он не собирался подставляться, предпочитая подставить нанимателя.

Забравшись и выбрав удобную позицию для стрельбы, крыша была четырехскатной, что позволило ему передвигаться по кругу, он стал готовить оружие. Открыв узкую неглубокую, но вытянутую сумку, он вынул металлическую дугу, ложе, клинья, тетиву и небольшой сверток, в котором лежали болты. Рунный разборный арбалет, его гордость, был по-настоящему произведением воинского искусства. За него ему пришлось заплатить практически сотню золотом, но это того стоило.

Металлическая дуга была замотана узкими полосками ткани, сам арбалет был выкрашен черной матовой краской, а крепление дуг осуществлялось с помощью клина, в остальном же ни дорогой отделки, ни каких-то заметных отклонений от стандарта. Вот только это все было напускным. Ткань на дугах скрывала рунные цепи, что усиливали и ослабляли дуги, краска прятала руны, что были нанесены и инкрустированы золотом, и все это великолепие приводилось в действие специальным переключателем, что располагался под ложем арбалета.

Стоило только перевести переключатель в крайнее положение дальше от стрелка, как руны начинали усиливать дуги и выстрел происходил с заметно большей силой. Как только переключатель оказывался ближе к стрелку, рунные цепи ослабляли дуги настолько, что с заряжанием арбалета можно было стравиться одной рукой меньше чем за удар сердца. Все это дарило дополнительные мгновения, от которых зачастую зависела жизнь. Конечно, усиление и ослабление расходовали запас руны, но ее можно было потом и пополнить, были бы деньги.

После того, как оружие было подготовлено он стал вынимать снаряды. На них стрелок также не скупился. Такой арбалет мог стрелять не только болтами, как рунными, так и обычными, но и спицами. Спица представляла собой тонкий, но при это довольно тяжелый металлический прут, на котором были сделаны спиральные каналы, которые стабилизировали полет снаряда, закручивая его в воздухе. Из обычного арбалеты такими не постреляешь, слишком тяжелые.

Как только все было готово, он стал ждать. Солнце вставало в зените и было очень жарко, особенно на крыше, но мужчина не жаловался. Через колокол, что он провел на крыше на солнцепеке, он готов был убить атамана даже бесплатно, лишь бы побыстрее уйти с открытого пространства. Однако все еще был вынужден ждать. Еще через полколокола его старания были вознаграждены. Щербатый явился в бордель, подписав себе смертный приговор. Дальше все было лишь делом техники.

Дождавшись того, что атаман покажется в окне на втором этаже вместе с какой-то девицей, Артур отбежал по карнизу на угол здания и, прицелившись, выстрелил в дверь, что вела на улицу. Спица, летящая так быстро, что оставляла за собой видимый след от рассеченного воздуха, впилась в полотно двери под острым углом, намертво, как огромным гвоздем, прибив дверь к косяку. Это подарит ему десять-двадцать ударов сердца для того, чтобы сбежать, пока бандиты поймут, что к чему, и будут вышибать дверь, вылезать из окон или выбегать через запасную дверь. Затем он кинулся по второй стороне крыши к месту, откуда будет легче всего попасть в Щербатого, на ходу перезаряжая арбалет и вкладывая в ложе разрывную спицу.

Как только он выглянул из-за конька, его глаза встретились с глазами атамана, что подошел зашторить окно. Всего миг понадобилось тому, чтобы все осознать и дернуться в сторону. И будь на месте Артура любой другой наемник, без рунного арбалета, покушение было бы сорвано. Вот только игрушка Артура стреляла много быстрее и, прежде чем бандит успел скрыться за стеной, спица вошла ему в правую часть груди. Дальше стрелок не смотрел, заряжая последние болт с посланием для остальных. Ему хватило того крика, что подняла жрица любви, когда ее клиента разорвало напополам.

Практически не целясь, Артур выстрелил в окно и стал собираться. Действия были доведены до автоматизма. Расслабил дугу, снял тетиву, переключателем отключил все руны, затем выбил клин, снял дугу, все сложил в сумку и затянул ремни. Его работа окончена, пора сваливать. Спустившись по водосточной трубе, он поспешил уйти от этого места как можно дальше. Ведь сейчас бандиты будут искать его, а вечером начнутся разборки. Он усмехнулся, уж это он постарался обеспечить.

** ** **

Ал с самого утра чувствовал, что что-то назревает. Так всегда было, всю его жизнь, опасность он ощущал очень остро. Пять лет назад он заранее почувствовал, что начинается передел власти среди банд и со Щербатым смог подготовиться к этому. Два года назад он смог понять, что скоро начнутся чистки, стража начнет проводить их в ответ на излишний разбой на улицах, тогда он успел вовремя удрать из города. А в прошлом году смог почувствовать засаду, что устроили Псы на атамана. Они смогли отбиться только благодаря ему. Сейчас же чувство так и вопило, что надо быть осторожнее, но с какой стороны придет опасность бандит понять не мог.

В ответ на его опасения его друг и атаман лишь посмеялся:

– Передела не будет, слишком крепки у всех позиции. На улицах спокойно и информаторы из стражи молчат. Из других бандах наши шестерки тоже ничего не докладывали, так чего ты переживаешь?

– Торговцы еще не заплатили в этом месяце, хотя должны были. Все говорят, что к концу соберут деньги, – понял наконец Ал, но что-то на границе сознания все же продолжало свербеть.

– И что? Так уже было, и не раз.

– Нет, бывало часть из них, однажды больше половины, но не все разом. Надо готовиться к удару, я уверен, он последует, – продолжал настаивать мужчина.

– Да брось, мы просто цену задрали, а в эту жару никто не покупает и них ничего, вот и нет прибыли. Может потом еще снизим, если повторяться будет, – отмахнулся от него атаман, – а может побьем кого, чтобы дошло быстрее. Пошли лучше я тебе оплачу девчонок, – подмигнул он, – пора тебе расслабиться.

– Обойдусь, – огрызнулся Ал.

Он и еще двое надежных парней остались сидеть на первом этаже борделя, в то время как атаман пошел к своей любимице. По прошествии большой свечи в дверь раздался удар. Ал вздрогнул и только хотел проверить, что это, как на втором этажа послышался хлопок, а следом за ним женский визг, полный дикого, ненормального ужаса.

Вломившись в комнату, отпихнув с дороги жрицу любви, они застали картину, которая будет преследовать их в кошмарах еще долгие годы. Вся комната была забрызгана кровью, ее удушливый запах стоял везде. Изувеченное тело их главаря валялось возле окна у стены, из ужасной рваной раны толчками выходила кровь, заливая дорогой ковер, а вот голова и правая рука лежали практически на середине комнаты. В противоположной от окна стене торчал болт, на который возле наконечника был намотан кусок кожи.

Размотав его, Ал прочитал содержимое, а затем истерически расхохотался. Он оказался прав, а его не послушали. После он посмотрел на подчиненных и сказал:

– Тюфяк передал нам привет. Зовите всех парней, пора показать этой твари, как делаются дела.

Вечером было пролито много крови. Две сцепившиеся банды сильно потрепали друг друга, стремясь выместить свою злобу. Жел Тюфяк был повешен. А после две обезглавленные банды ушли во все тяжкие. Но как будто этого было мало, все соседние шайки решили забрать бесхозные улицы себе, ведь новость о столь громких убийствах атамана пронеслась по городу как лесной пожар. Кровь лилась до самого утра, особенно после вмешательства гвардии барона.

«Железный меч» - второй ранг фехтовальщика, принятый в Долгаре. В отличии от южного материка, где используется двухранговая система оценки мастерства мечников, на северном принята трехранговая. «Мастер дуэли» выдается, как признание мастерства, а «Владыка клинка» – сильнейшей сотне бойцов.