Плыви ко мне

Глава 21

Грей

— Ты в порядке? — спрашиваю я Делайлу, скидывая шлепанцы и присаживаясь рядом с ней на край бассейна, наши ноги касаются воды, доходящей до глубины.

Она бросает на меня короткий взгляд.

— Да, а ты?

Я задерживаю ответ на секунду, внимательно разглядывая ее. Волосы у нее собраны в тугой пучок на макушке, оставляя шею обнаженной, а тонкие белые лямки бикини покоятся на плечах, едва скрывая фиолетовое пятнышко, которое я оставил на ее коже всего пару часов назад. Ее стройные ноги свисают в воду, а ярко-розовые ногти на пальцах ног скрыты под поверхностью.

Я не был уверен, что она все же придет на урок по плаванию после вчерашней жуткой мигрени. Но она заверила меня, что чувствует себя достаточно хорошо, чтобы хотя бы опустить ноги в воду и продолжить привыкать к бассейну.

Улыбнувшись, я обнимаю ее за талию, прижимая наши тела так близко, что между нами не остается ни сантиметра пространства.

— Никогда не чувствовал себя лучше, красавица. Просто хотел проверить, как ты, потому что ты выглядела задумчивой. Голова не болит?

— Нет, — она переплетает наши пальцы. — Я бы сказала, если что-то было бы не так.

Держа ее рядом, я смотрю на остальную часть бассейна, замечая, как одна из моих коллег машет руками, пытаясь привлечь внимание детей, которые плещутся в мелководном детском бассейне. Она, похоже, контролирует ситуацию, так что я позволяю себе еще минутку просто посидеть с моей девушкой — вдыхая привычный запах хлорки и наслаждаясь новым, но уже знакомым ощущением рядом сидящей Делайлы.

Я целую ее в висок, осознавая на подсознательном уровне, какой это риск — делать такое на работе, да еще и в общественном месте. Но остановиться не могу.

Сжав ее бедро, я сползаю в воду, позволяя ей взбаламутиться у моей талии. Я замечаю, что до самого глубокого конца бассейна мы еще не дошли, но и в безопасной середине тоже не находимся. Я все еще касаюсь ногами дна, но не уверен, что Делайла сможет стоять даже на носочках.

Остановившись на расстоянии пары дюймов от нее, я выпрямляюсь и протягиваю руки в ее сторону.

— Идешь?

Делайла кивает, вытаскивая ноги из воды, чтобы встать.

— Не-не-не, прыгай.

Она смотрит на меня так, будто у меня две головы.

— Прыгнуть?

— Да, прыгай мне в руки, красавица. Я тебя поймаю.

Я замечаю, как на лице Делайлы мелькает нерешительность. Ее брови хмурятся, губы сжаты, но вдруг, без предупреждения, она прыгает и приземляется прямо в мои руки, абсолютно целая и невредимая.

Она обхватывает меня крепко, ее ноги обвиваются вокруг моей талии, а лицо прячется в мою шею. Ее сердце колотится так сильно, что я чувствую его через наши слои кожи, а она дрожит под моими руками, но на этот раз не от удовольствия, а от страха.

— Это было жутко.

Я тихо смеюсь, крепче сжимая ее, обхватывая за задницу под водой.

— Может, и так, но ты все равно сделала это.

Делайла отрывает щеку от моей ключицы и смотрит на меня.

— Да, сделала, правда?

Киваю и начинаю плыть к глубокой части бассейна, не ослабляя хватку, пока мои ноги работают за нас обоих.

— Я горжусь тобой.

Делайла наклоняется и забирает поцелуй с моих губ, не волнуясь, кто нас увидит. Ее это не беспокоит так, как меня. Но я слишком зависим от нее, слишком увлечен, чтобы отпустить или сказать "нет", поэтому отвечаю на ее поцелуй.

Когда она отстраняется, то нежно целует меня в нижнюю губу, после чего ее губы быстро превращаются в улыбку.

— Я тоже горжусь собой.

Между нашими затягивающими прикосновениями мы с Делайлой практикуем плавание на спине, на животе и проверяем, как долго она может задерживать дыхание под водой.

— Наверное, я сейчас выгляжу просто шикарно, — шутит она, когда ее голова в пятый раз выныривает из воды, а капли воды стекают по шее и скрываются в соблазнительных изгибах ее тела. Я наблюдаю, как одна из капель медленно скользит между ее грудями, исчезая, прежде чем я успеваю облизнуть ее.

— Ты правда выглядишь шикарно, — отвечаю я, оглядывая ее мокрые волосы, которые теперь стали чуть растрепанными, и ее вздернутые ресницы. Она напоминает мне себя утром в душе, перед тем, как я буквально выбил у нее из головы все мысли, но сейчас она менее спокойна и уже не так пьянa от желания.

— Сладкоречивый, — подмигивает Делайла, снова погружаясь под воду, чтобы задержать дыхание. Я жду, когда она всплывет, и мысленно считаю секунды, наблюдая, как пузырьки воздуха всплывают с ее сжатых губ.

Когда Делайла с хрипом снова выныривает, я снова притягиваю ее к себе. Мне нужно чувствовать ее рядом, я просто не могу насытиться.

— Что ты делаешь на этой неделе? — спрашиваю я.

— На этой неделе? Работаю. Мне придется наверстать упущенное за сегодня… и пересмотреть ошибки, которые я, вероятно, сделала во вторник, потому что не могла сосредоточиться ни на чем, кроме жуткой боли в голове.

Мое сердце сжимается, когда я вспоминаю, какой бледной и слабой она выглядела, когда открыла мне дверь во вторник. Белая как простыня, слабо держалась на ногах, потная. Это было на нее не похоже.

Хотя я бы солгал, если бы сказал, что не почувствовал радости от того, что был рядом. Не потому, что она была больна, я бы с радостью забрал всю ее боль на себя, но потому, что я был тем, кого она попросила прийти, кому доверилась, кого захотела видеть, чтобы я помог ей выздороветь.

— А что насчет выходных?

Делайла морщится.

— Если работы будет столько, сколько я думаю… Придется поработать пару часов в субботу утром, но только из дома. Так что, если ты хочешь…

— Я подумал, что ты могла бы прийти ко мне, — предлагаю я, чувствуя смесь страха и волнения. — Я мог бы что-нибудь приготовить для нас двоих.

— Что, например?

— Я пока не продумал до конца, красавица, но что-то соображу, если ты скажешь «да»…

— Да, Грей. Я бы с удовольствием.

— Субботний вечер? Шесть часов подойдет?

Делайла нежно проводит большим пальцем по моей скуле и кивает.

— Звучит идеально.

Хорошо, что у меня с Делайлой на субботу планы, потому что с того момента, как я поцеловал ее на прощание у центра отдыха в среду, неделя пошла к чертям.

Будто кто-то нагадил Хадсону в протеиновый коктейль в четверг утром, потому что его настроение было просто отвратительным: он даже не посмотрел на меня, когда я пытался с ним заговорить, а потом вообще вышел из дома, не ответив на мой вопрос.

Я опоздал на работу почти на два часа, потому что впервые в жизни неправильно прочитал расписание и подумал, что моя смена на спасательном посту начинается только днем.

Когда я наконец добрался до работы, мне пришлось выслушивать строгий выговор от начальства, прежде чем сесть на спасательное кресло, которое все еще было немного теплым от предыдущего сменщика.

Не прошло и десяти минут, как в глубокой части бассейна один из малышей начал давиться. Я едва успел спуститься по ступенькам и быстрым шагом подойти к краю бассейна, чтобы безопасно прыгнуть в воду.

Отец мальчика уже хлопал его по спине, пытаясь помочь избавиться от воды, когда я подбежал к ним, а громкие звуки кашля эхом разносились по стенам.

— Нужно его вытащить, — говорю я, поднимая мальчика за подмышки и яростно работая ногами, чтобы вернуться к бортику.

Но мы не доплыли так далеко.

С последним приступом кашля пацана вырывает прямо на меня. Куски блевоты застревают в моих волосах и стекают по лицу.

Мой собственный рвотный рефлекс готов вот-вот взбунтоваться, но я его подавляю, не позволяя себе думать о том, что холодный пережеванный кусок еды скользит по моей щеке. Но я не могу проигнорировать мерзкий запах прямо под носом и вид блевоты цвета беж, плавающей на поверхности воды.

Один из коллег подает мне полотенце, чтобы я вытерся, пока мальчика с отцом вытаскивают из бассейна и ведут в медпункт для осмотра, но я воняю, и мой желудок снова грозится перевернуться.

— Придется закрыть бассейн на час-другой, — говорит один из других спасателей, свисток, который обычно висит у него на шее, уже поджат к его губам, готовый привлечь внимание остальных.

Работа не из легких, и всегда приходится выслушивать недовольство, когда приходится внезапно закрывать бассейн. Но вода теперь заражена, и нам нужно все исправить, чтобы другие не подхватили какую-нибудь заразу от блевоты пацана.

— Ну, удачи с этим, — говорю я, уже протянув руку, чтобы похлопать его по плечу, но тут же передумываю. — Я пойду быстренько приму душ, а потом вернусь помогать чистить бассейн.

Позади меня раздается резкий тройной свисток, пока я бреду в душевые для сотрудников. Слава богу, что у меня в шкафчике на работе всегда есть запасные шорты и футболка, так что я быстро скидываю одежду и начинаю отмываться — волосы, лицо, все тело. Моюсь тем мылом с дурацким ароматом, которое центр предоставляет нам.

У меня как раз остается время, чтобы быстро отправить Делайле сообщение. Все еще не могу поверить, что меня только что обблевали. Ну, это не в первый раз, и точно не в последний, но все равно — такой "сюрприз" я не ожидаю каждый раз, когда заступаю на смену.

Я: Меня только что обблевали:/

Делайла: Какая прелесть x

Я: Спаси меня, пожалуйста xx

Делайла: Не могу:/ извини xx

Делайла: *одно фото вложение* Я сама тут тону в правках xx

Открываю фото, которое она прислала, и вижу селфи: она держит в руках красную ручку, улыбается, а в ее глазах читается легкая усталость. Ее стол завален бумагами, слева аккуратно выстроен ряд цветных скрепок, рядом стопка папок и многоразовая бутылка с водой. На экране ее монитора тоже можно заметить еще один раскиданный манускрипт, подсвеченный синим светом.

Я: Не перетруждайся… не забывай делать перерывы!

Делайла: Я делаю перерывы, обещаю! xx

Делайла: Не могу дождаться встречи с тобой в субботу xx

— Миллен! — Джуд, еще один спасатель, с которым я работаю, высовывает голову в комнату для отдыха сотрудников, зовя меня по имени. — Нам нужны все руки, чтобы очистить бассейн, чувак.

— Буду через минуту.

Я: Пора идти вычищать заблеванный бассейн:/

Я: Позвоню тебе, как только закончу смену xx

Чистка бассейна заняла больше времени, чем я ожидал, к большому разочарованию посетителей, которые хотели поплавать. Все это время телефон, оставленный в комнате для сотрудников, казался мне раскаленным добела. Я мечтал только об одном — принять второй душ.

Уже набираю номер Делайлы, как только залезаю в свою машину, нуждаясь услышать ее голос, чтобы успокоиться после тяжелой смены.

— Привет! Дай мне две минуты… — слышу, как она что-то перекладывает на другом конце.

— Ты в порядке?

— Да! Я все еще здесь, занимаюсь редактированием. А ты как? Смог избавиться от блевоты?

— Все норм, красавица. Да, я принял душ на работе, но как только доберусь домой, залезу еще раз. Ты все еще в офисе?

— Мгм, — мягко мурлычет Делайла. — Нас тут несколько человек, кто сегодня задержался, так что мы собираемся открыть бутылку вина и заказать что-нибудь поесть, чтобы поддержать силы.

— Ну, я хотел предложить забрать тебя, но раз вы там компанией… звучит весело.

— Ты это не серьезно, — хихикает она, пока я слышу, как принтер печатает что-то в фоне.

— Нет, не серьезно, — соглашаюсь с улыбкой, хотя она ее не видит. — Не могу представить ничего хуже, чем работать в офисе, но если тебе нравится…

— Мне нравится.

— Я знаю, — отвечаю, но она меня перебивает.

— Нет, я имею в виду, мне нравится моя работа, но сейчас я говорила о твоей улыбке, когда ты говоришь со мной. Это мне нравится. Очень.

Кажется, Делайла тоже улыбается, или по крайней мере я надеюсь на это.

— Это происходит каждый раз, когда ты рядом, Делайла… Напиши мне, когда будешь уходить из офиса? И не перетрудись, хорошо?

— Обещаю, Грей. Ты уже дома?

— Почти. Сейчас приму душ, закину в себя все, что Хадсон приготовил на ужин, и отправлюсь прямо в кровать. У меня глаза горят от всего того хлора и отбеливателя, которыми мы чистили бассейн, нужно просто их закрыть хоть на немного.

Делайла тихонько фыркает. Знаю, что она сказала, что там еще люди задержались работать, есть и пить, но все равно жаль, что я не рядом. Хотелось бы хотя бы обнять ее, поцеловать и наполнить ее бутылку водой, чтобы она не оставалась обезвоженной. Я, конечно, мог бы поехать к ней, но, во-первых, я даже не знаю адрес ее издательства, а во-вторых, не хочу прерывать ее рабочий настрой. Придется довольствоваться нашими вечерними звонками и сообщениями, пока через два дня я не смогу ее снова обнять.

Боже.

Меня уже конкретно накрыло, и мне это, черт возьми, нравится.

— Вы все, Миллены, умеете готовить?

— А? — Усталый мозг пытается догнать ее вопрос. — Ах, да! Мама учила нас всех готовить с раннего возраста. Кухня была ареной многих ссор, я не знаю, как она с этим справлялась, не выходя из себя, но я никогда не видел, чтобы она злилась. Теперь мы все любим готовить, полагаю, то время на кухне нас всех объединило.

— Мне этого не понять… но звучит чудесно.

Я чувствую себя мудаком, что начал говорить про семейные моменты, зная, что Делайла не испытала этого в детстве. Я часто не успеваю за своим языком, особенно когда устал, так что это просто вырвалось, и теперь я чувствую вину.

— Красавица…

— Не чувствуй себя виноватым, Грей. Это здорово, что у тебя есть такие воспоминания! И я хочу, чтобы ты ими делился со мной. Правда.

В голосе Делайлы невозможно не услышать искренность.

— Я… я хочу однажды дать своим детям такой опыт. Это то, что мне просто нужно перебороть… ну, не совсем так, но… справиться с этим. Принять. Ты понимаешь, о чем я?

— Я точно понимаю, — отвечаю я и жду, что она скажет еще что-то, но когда она не продолжает, я решаю не давить. Однако запоминаю этот момент. Мы еще не говорили о детях, все-таки у нас все еще ранняя стадия отношений, но теперь я точно знаю, что Делайла хочет быть матерью когда-нибудь в будущем. Отлично. Потому что я всегда хотел кучу детей, чтобы дать им такой же шанс на счастливое детство, как у меня — окруженного любящими братьями и сестрами.

До моих ушей доносится приглушенный голос, зовущий Делайлу по имени, а потом гораздо четче раздается ее ответ — она убирает руку от динамика телефона.

— Мне надо идти, еда почти приехала.

— Иди, наслаждайся, красавица. — Я бросаю взгляд на затонированное заднее стекло, замечая знакомую улицу, по которой мы сворачиваем. — Я почти дома, так что напишу тебе перед сном.

Ее нежное «спокойной ночи» остается со мной, делая мои сны еще слаще и заставляя меня чувствовать еще больше вины за то, что происходит в пятницу.

Хадсон встречает меня утренним бурчанием, протягивая чашку кофе, пока сам смотрит повтор боксерского матча. Я зависаю на пару раундов, с интересом наблюдая за брызгами крови и ревом толпы, выкрикивающей проклятья.

Рабочий день ничем особенным не выделяется, но хотя бы на меня сегодня не блевали. Когда у меня начинает урчать в животе, а кофемашина в кафе ломается, я вызываюсь сбегать за кофе для себя и остальных спасателей.

Список заказов на телефоне, иду до ближайшего кафе, наслаждаясь солнцем, бьющим по голове, и возможностью выбраться на улицу хоть ненадолго.

Пока вдруг меня не останавливает девушка посреди улицы.

— Вы Грей Миллен?

Я чувствую, как мой рот приоткрывается, а сердце начинает колотиться, но не от нервов, а от чистого недоумения.

— Пловец? — продолжает она, глядя на меня круглыми, удивленными глазами.

Что ж, нас теперь двое.

Такого не происходило… давно.

— Да, это я, — слышу я свой голос, и шум оживленной лондонской улицы вдруг исчезает, как будто в фон.

— О боже! Мой брат боготворил вас! Можно автограф?

Мои пальцы рефлекторно тянутся, чтобы поправить козырек кепки, которую мне бы очень хотелось сейчас надеть. После аварии, когда мое имя еще периодически всплывало в прессе, я начал носить снэпбэк всякий раз, когда выходил из дома. Но сейчас пальцы хватаются за воздух. Когда моя слава поутихла, и меня стали реже узнавать, я перестал прятаться за этой маскировкой.

Черт, как же сейчас хочется, чтобы на мне была эта гребаная кепка.

— Конечно. — Я улыбаюсь. Эта улыбка не совсем фальшивая, я не против подписать что-то или сделать фото. Все-таки я прославился благодаря тому, что занимался любимым делом. Но все это кажется каким-то сюрреалистичным, и в этот момент в голове неожиданно возникает голос Делайлы.

— Почему эта девушка просит у тебя автограф, Грей? — спрашивает воображаемая Делайла. —  Что она имеет в виду, когда говорит, что ее брат тобой восхищался? За что? Он тебя знал?

Я не могу ей ответить, потому что моя голова идет кругом.

Я просто вышел за кофе.

Девушка достает из недр своей сумки кучу бумаг, и из этой кипы появляется мятая страница и ручка, испачканная крошками.

Я беру их, стараясь скрыть дрожь в руках, подписываю старой подписью, которую не рисовал уже несколько месяцев, а то и год. Петли и завитки приходят на память через мышечную память, но странное ощущение все равно остается.

Мобильный телефон появляется перед моим лицом, и я немного приседаю, чтобы попасть в кадр, с полуулыбкой и прищуром из-за ослепляющего солнца и вспышки камеры.

— Спасибо огромное! — девушка восторженно берет обратно бумагу и ручку. — Честно, вы сделали мой день, я…

— Пожалуйста… Ты не против, если я попрошу не выкладывать это фото в сеть? Просто меня сейчас не особо упоминают в прессе, и…

Чувство вины накатывает моментально. Вина за то, что я попросил эту бедную девушку не постить фото в соцсетях, и за то, что звучит это так, будто я что-то скрываю, даже для самого себя, а это последнее, чего бы я хотел. Просто… Я еще не рассказывал Делайле, и это явно не тот способ, как бы я хотел, чтобы она узнала.

— Все нормально, — она улыбается мне сжатыми губами. — Спасибо, что остановились.

Я поднимаю руку в прощальном жесте, пока она уходит, забирая с собой два личных куска меня.

До сих пор в полном замешательстве, я захожу в кафе и начинаю путаться в словах, что совсем не похоже на меня, и даже умудряюсь неправильно заказать свой напиток. В моей чашке слишком много сладкого сиропа, но я заставляю себя сделать пару глотков, чтобы хоть как-то успокоить нервы. Остальные напитки я держу в картонном подстаканнике, но руки дрожат.

— Ты в порядке? — спрашивает меня коллега, когда я ставлю напитки на общий стол в комнате для персонала. —  Ты выглядишь так, будто только что увидел призрака.

Потому что я действительно увидел.

Призрак моего гребаного прошлого.

— Все нормально, — отвечаю я, уже направляясь обратно на свою смену в спасательское кресло.

Если я думал, что раньше было хреново не рассказать Делайле после того, как она раскрылась передо мной, то сейчас это чувство просто ничто по сравнению с тем, как я себя чувствую теперь.

Меня только что остановили на улице. Меня узнали. Меня попросили фото и автограф.

И что мешает такому случиться, когда я буду с Делайлой?

Абсолютно нихуя.

Самый простой вариант — снова спрятаться.

Но я не хочу прятаться у всех на виду. Делайла не заслуживает быть спрятанной, и я слишком эгоистичен, чтобы ее отпустить.

Что-то придется сделать. Мне нужно принять решение; не если рассказывать Делайле, а когда.

Я думал, у меня будет еще немного времени, чтобы продумать, как сказать это, как преподнести правду так, чтобы не разрушить ее доверие…

Но, похоже, не судьба.