Плыви ко мне

Эпилог

Делайла

Март — 6 месяцев спустя

— Ты не собираешься залезть в воду, красавица?

Я отрываю взгляд от книги, которую читала, она беспомощно свисает с моих пальцев, а я спускаю солнцезащитные очки на кончик носа и смотрю на Грея.

Он стоит в бассейне, с довольной ухмылкой на лице, его волосы мокрые и прилипшие к голове, капли воды стекают по его рельефному торсу вниз, сливаясь с водой.

У меня вдруг возникает дикое желание слизнуть их, пока они не исчезли.

Я возвращаюсь к книге, загибаю уголок страницы, чтобы отметить место, кладу ее на столик рядом и бросаю туда же свои очки. Спускаю ноги с шезлонга, который занимала последние несколько дней, чувствуя, как горячая плитка жжет мои босые подошвы.

Грей наблюдает за тем, как я иду к бассейну, пальцы поправляют бикини, чтобы оно не врезалось в кожу, прежде чем я сажусь, опуская в прохладную воду только ноги.

С губ срывается облегченный вздох.

Прохлада воды, обнимающая мои ноги, в сочетании с теплым солнцем, ласкающим мое тело, — идеальная комбинация.

Грей с легкостью подплывает ко мне. Мои пальцы зарываются в мокрые пряди его волос, пока он опирается одной рукой о край бассейна по обе стороны от моих бедер, а другой сжимает мои голые груди.

Он приподнимает одну бровь.

— А где верх от твоего бикини?

Я опускаю взгляд на свою обнаженную грудь, кожа на месте, где обычно сидит купальник, заметно светлее от загара.

— Не хотелось полосок, — говорю я. — Да и подумала, что имениннику надо устроить шоу. Он заслужил. Не каждый день тридцатник стукнет.

Грей сжимает мой сосок, наблюдая за тем, как искра удовольствия пронзает меня до самого нутра.

— Так говорят, — ухмыляется он.

Грей опускает голову на мое колено, закрывая глаза от ослепляющего солнца в чистом, безоблачном небе.

— С днем рождения тебя, — тихо пою я, хоть мой голос звучит ужасно и абсолютно не в такт. — С днем рождения тебя. С днем рождения, дорогой Грей. С днем рождения тебя. С тридцатником, котик.

Грей поднимает голову и целует меня, держа за шею, чтобы я не дергалась, пока он скользит своим языком вдоль моего.

— Спасибо, красавица, — шепчет он против моих губ. — Приятно наконец-то услышать всю песню.

— Эй! — я хлопаю его по руке. — Я пыталась спеть тебе ее утром в постели, но ты сделал это своим языком, и я…

— Не смогла связать двух слов?

Глаза Грея искрятся лукавством, а губы расползаются в самодовольной улыбке, ясно давая понять, что он вспоминает утренние развлечения, когда мы были спутаны в белоснежных простынях спальни.

— Какой же день рождения без утреннего секса? — говорю я, проводя руками по каждому кусочку его оголенного тела. Грей вздрагивает, когда мои ногти царапают его живот, поэтому я повторяю это движение снова, чтобы увидеть, как на его коже появляются мурашки.

— И правда?

— Угу, — мурлычу я. — Тем более на такой особый день рождения.

Грей молчит, поэтому я снова его спрашиваю:

— Ну как тебе тридцатник?

— Горячий тридцатник и все только начинается? — ухмыляется он.

Я запрокидываю голову и заливаюсь смехом. У Грея, выросшего в доме, полном братьев, в жизни почти не было опыта с романтическими комедиями. «Пару-тройку видел», — как-то признался он, когда я не отстала с расспросами. Я восприняла это как то, что его заставляли смотреть что-то подобное бывшие подруги.

Я взяла дело в свои руки и решила просветить Грея по всем моим любимым романтическим комедиям. Каждую пятницу, с едой на вынос, мы засаживались за кино, пока за последние месяцы не пересмотрели весь мой плейлист.

— Да, — хихикаю я. — Ну что, как тебе «горячий тридцатник»?

— Лучше, чем я мог себе представить, — признается он.

— И почему это?

— Потому что ты рядом, Делайла.

В ответ я целую Грея, вкладывая в этот поцелуй всю свою любовь, пока она не начнет буквально расплескиваться между нами.

Обхватываю его шею руками и притягиваю его еще ближе, прижимая обнаженные груди к его груди, чувствуя, как его руки обвивают мои ребра, и внезапно затягивают меня в воду, прежде чем я успеваю что-либо возразить.

Прохладная вода омывает мое тело, на секунду перехватывая дыхание, но Грей — это якорь, который заставляет меня обвить ноги вокруг его бедер и просто плыть.

Я закрываю глаза от полуденного солнца, пытаясь впитать каждый момент нашего отпуска.

Это было спонтанное решение — забронировать поездку на день рождения Грея. Я хотела сделать что-то особенное, что-то такое, что он будет вспоминать с теплотой в будущем. А случайная реклама в соцсетях с предложением частной виллы на Тенерифе, Испания, показалась идеальным сюрпризом.

Я обсудила эту идею с его родителями, прежде чем платить невозвратный залог, потому что знала, что Грей никогда не проводил день рождения без семьи, и переживала, как он это воспримет. Но они меня поддержали, пообещав устроить второе празднование, когда мы вернемся через пару недель.

Я распечатала подтверждение бронирования и спрятала его в открытку, чуть не взорвавшись от волнения, когда наблюдала, как Грей разгадывает свой подарок. Даже успела сделать фото в тот момент, когда до него дошло, и поставила его как новый фон на телефон.

Теперь мы здесь, плаваем в нашем частном бассейне, вся каменная вилла в нашем распоряжении, пока жара создает миражи ярко-розовых цветов и деревьев, разбросанных вокруг.

До ближайшего городка можно дойти пешком — он полон маленьких кафе, семейных ресторанчиков и киосков с мороженым, где тебе подают его в сахарных рожках, а оно начинает стекать по пальцам, не успев дойти до рта, оставляя тебя липким. Крошечные магазинчики продают украшения из ракушек ручной работы, льняную одежду и солнцезащитные очки.

Это все, о чем я мечтала для нашего долгожданного отпуска.

Практически рай.

Под водой пальцы Грея ныряют под ткань моих едва заметных бикини — еще один мой подарок ему на день рождения — и обхватывают мою задницу, пока он медленно разворачивает нас в воде.

Я кладу голову ему на плечо и оставляю дорожку поцелуев вдоль линии его подбородка, покрытого щетиной.

Грей поправляет меня в своих руках, напрягая мышцы, прижимая наши бедра друг к другу, так что я чувствую его полутвердую выпуклость в плавках.

Мое тело разогревается, как и весь этот отпуск. Идеально прохладная вода в бассейне никак не успокаивает жар, пульсирующий во мне.

Я не знаю, кто сделал первый шаг — я или Грей, — да и, честно, мне плевать.

Как только его губы касаются моих, я с радостью теряю контроль, позволяя себе падать в облака, потому что знаю, что он позаботится обо мне, будет любить меня.

Мягкие поцелуи быстро превращаются во что-то более жесткое; наши языки сталкиваются, зубы царапают друг друга.

Я смутно слышу, как стону, и звук эхом раздается в тишине виллы, но я слишком поглощена растущей болью между ног.

Я двигаюсь в такт выпуклости Грея, не задумываясь, слишком увлеченная экстазом, который постепенно накатывает вдоль моего позвоночника.

— Вот так, — хрипло шепчет Грей, плывя к краю бассейна и прижимая мою спину к плитке.

— Грей… — шепчу я, поглощая его, дыша им снова и снова.

Его рука исчезает под водой, прижимая меня к краю своим телом, а пальцы ныряют в мои бикини и скользят между складками.

Я тяжело дышу, мои бедра дергаются, когда Грей вводит средний палец, а за ним сразу безымянный. Не теряя времени, он сгибает их, попадая в то самое мягкое место на передней стенке, до которого я сама никогда не могла дотянуться до встречи с ним.

Мои ногти впиваются в его плечи, а голова запрокидывается назад, когда он едва касается моего пульсирующего клитора своим большим пальцем.

— Черт…

— Потрогай свои сиськи для меня, красавица.

Мои глаза тяжелы от нарастающего напряжения внизу живота, но я не закрываю их, хочу видеть каждую чертову деталь на лице Грея.

Я обхватываю свои тяжелые груди, сжимаю их и прижимаю друг к другу, пока его взгляд не затуманивается от вида моего глубокого декольте. Я думаю, вспоминает ли он тот раз пару месяцев назад, когда втиснул свой член между моих смазанных маслом сисек и…

Я щипаю свои соски, пока плоть не поднимается, и чувствую, как жар надвигающегося оргазма окутывает мою поясницу и бедра. Это почти нелепо, как быстро Грей может довести меня до конца, зная каждую чертову деталь моего тела, каждый маленький нюанс, чтобы разжечь и столкнуть меня за грань за считанные минуты. Но я не жалуюсь.

Вода плескается вокруг нас, ударяясь о бортики бассейна, в такт тому, как я насаживаюсь на его руку, сжимаю глаза только тогда, когда не могу больше выдержать его взгляд или накатывающий оргазм.

— Грей, я… я кончаю.

Я чувствую, как мои мышцы сжимаются вокруг его пальцев, тело жаждет, чтобы он проник глубже, остался внутри меня. Грей продолжает слегка круговыми движениями касаться моего клитора, пока мои стенки пульсируют, а с его губ срываются сладкие, как мед, похвалы, продлевая мой оргазм. Я тянусь рукой под воду, чтобы убрать его пальцы с моей слишком чувствительной плоти.

Я еще не успела перестать дрожать, как он хватает меня за талию, вытаскивает из воды и поднимает на край бассейна. Бетон обжигает мою кожу, контрастируя с прохладными каплями воды, которые все еще скатываются по моим ногам и оставляют темные пятна на камне подо мной.

— Ложись, Делайла, — приказывает Грей.

Я становлюсь податливой в его умелых руках. Ложусь полностью, купаясь в жарких солнечных лучах, наблюдая, как он вылезает из воды, его руки напрягаются от собственного веса, вены проступают на предплечьях.

Моя киска снова сжимается жадно.

Я мельком вижу, как его плавки натянуты на его члене, прежде чем он оказывается надо мной, спускает их вниз и развязывает завязки на моих бикини, которые держали ткань на моих бедрах.

Мелкие камешки впиваются мне в спину, оставляя следы на коже, пока Грей обхватывает мое тело, разводит ноги и укладывает их на свои мускулистые бедра. Но боль отходит на задний план, когда его взгляд падает на мою обнаженную, уже опухшую плоть, наверное, розовую и припухшую от его пальцев и оргазма, который он вытащил из меня. Его палец снова скользит вдоль моего разреза, заставляя меня вздрогнуть, и…

Грей прижимает себя к моему влажному входу, толкаясь внутрь, дальше, дальше и еще дальше, пока наши бедра не соприкасаются.

Я не знаю, дело ли в позе — голова на бетоне, спина выгнута, а таз приподнят, — или в том, что я настолько чувствительна, но мне кажется, что я буквально захлебываюсь его членом изнутри.

Грей держится напряженно, его тело дрожит против моего, словно наэлектризованное.

— Скажи это снова, красавица, а то я, блин, кончу, как пацан, до того, как даже начну двигаться.

Он смеется низким, хриплым голосом, и я не могу не задрожать под ним, осознав, что, должно быть, сказала это вслух.

Тогда Грей начинает двигаться, вынимая и снова вгоняя себя в меня, каждый раз сильнее. Он задает безжалостный, неумолимый ритм, мое тело скользит по бетонному краю бассейна с каждым его толчком.

— Такая, блин, тугая, — стонет Грей, его пальцы оставляют вмятины на моих мягких бедрах. — Щас залью эту сладкую киску, пока не потечешь по мне…

Я стону беспомощно, мои руки шарят по обе стороны от меня, сжимаются на трясущихся грудях, скользят в волосы, дергают за пряди, пропитанные солью после вчерашнего дня на пляже. Шар внутри меня снова надувается, угрожая взорваться.

Схватив меня за задницу, Грей тянет мое тело на себя, встречая его сильные толчки, наклоняясь вперед, чтобы спрятать лицо в безопасном месте между моим плечом и шеей.

Его дыхание сбивчиво у меня за ухом, этот явный звук удовольствия, вызванного мной и моим телом, уносит меня на новые головокружительные высоты.

— Делайла… черт, — выдыхает Грей, подложив ладонь под мою голову, защищая ее от твердого камня.

Я скольжу пальцами между нашими телами, чтобы дотронуться до себя, и стону при первом же касании напряженного бугорка.

Три круга вокруг клитора — и я рассыпаюсь под жарким испанским солнцем, чувствуя, как толчки Грея сбиваются, его ритм становится неряшливым, прежде чем он разряжается внутри меня, издавая сдавленный стон с моим именем.

Мы просто лежим там какое-то время, наше дыхание тяжелое, сердца бешено колотятся, пока Грей не шепчет что-то про именинника и его член прямо мне в ухо.

Это настолько нелепо, что я начинаю истерически хихикать, отталкивая его от себя, и мы оба смеемся, чувствуя себя абсолютно беззаботными и свободными от всего.

С одного из шезлонгов за нами раздается сигнал — сообщение на телефоне Грея. Это резкое напоминание о том, что снаружи существует жизнь, за пределами нашего маленького пузыря.

Когда Грей не делает никаких попыток поднять телефон, я смотрю на него, прикрывая глаза от солнца рукой.

— Ну что, как тебе мысль вернуться в Лондон через пару дней? Обратно к реальности.

Он переплетает наши пальцы.

— Здесь было очень круто, но, знаешь, приятно осознавать, что скоро вернемся домой… Как думаешь?

Я уверенно киваю. Я тоже жду возвращения — хочу снова вернуться к работе, уснуть в нашей с Греем постели в квартире, обнять сестру и увидеть всю его семью на втором праздновании его дня рождения.

С первого момента, как я познакомилась с семьей Грея, я поняла, что мы будем близки. Они, как и он, излучали доброту и тепло, и я быстро нашла с ними общий язык. Я, мама Грея и жена его старшего брата Ноя, Фэйт, сразу подружились. Это было чертовски важно для Грея. Он был на седьмом небе от счастья, когда нашел нас троих в саду — у меня на руках сидела малышка Молли, которая почему-то ко мне прикипела, — болтающих так, как будто мы знаем друг друга много лет.

Семья Милленов приняла меня просто потому, что я была по уши влюблена в их сына.

Грей целует мой вспотевший лоб, натягивает плавки и поднимает телефон.

— Что-то новенькое? — спрашиваю я вслух, садясь и чувствуя, как сперма Грея и моя собственная липкая влага вытекают из меня.

— Про нас? Вряд ли, красавица.

С тех пор как Грей и его менеджмент выпустили заявление о нашем статусе в прошлом году, британская пресса, в общем-то, притихла. Я считаю, это потому, что мы особо никому не интересны: обычная пара, которая не расходится и не сходится снова каждую неделю. Нам с Греем так больше нравится.

Хотя я была готова к тому, что папарацци выложат фото с нашего отпуска, но пока, видимо, обошлось.

— Что же тебя так заинтересовало в телефоне?

— Ной только что написал мне…

— О! Это про Молли? Она уже ходит? Фэйт говорила, что пришлет видео, но…

— Нет… Ной думает, что у Хадсона появилась девушка.

Это меня взбодрило. С безумными историями, которые мне рассказывал Грей, и нескончаемым потоком разных женщин на его страницах в соцсетях, Хадсон не похож на человека у которого могут быть серьезные отношения.

— Кто она? — спрашиваю я. — Она должна быть просто чертовски особенной, чтобы Хадсон передумал.

— Ты мне говоришь, — соглашается Грей. — Это будет чертовски интересно, когда мы вернемся в Лондон.

КОНЕЦ.