По лесам, по болотам

ОЛЕНИ

В полночь еж почувствовал, что кто-то тормошит его, он открыл глаза и увидел Копушу. Черепаха с испугом смотрела на него.

— В чем дело? — спросил еж.

— Слушай, слушай, — тихо ответила она — Нам угрожает большая опасность.

— Ничего не слышу, — сказал Скороход.

— Подожди, услышишь.

Внезапно с другого конца просеки послышался глухой, но мощный рев. Он трижды отозвался эхом в окрестных ущельях и затем умолк где-то в горах. Затем послышались шаги животного, которое испускало его. Друзья не видели зверя, но слышали его злобное и глубокое дыхание.

Но вот такой же рев раздался с другой стороны. Он шел откуда-то издалека и походил на глубокий и громкий стон. Животное, стоявшее на просеке, тотчас отозвалось на этот зов. Оба рева раздавались все чаще и чаще, чередуясь между собой, и все яснее слышалось, как сопит животное и как бьет копытом землю. Рев, доносившийся издалека, становился все громче и громче. Наконец, он послышался совсем рядом.

Начинало светать. В сумраке выступили неясные очертания невысокого леса. Оба зверя заревели еще яростней. Вдруг раздался громкий скрежет. Рев умолк и сменился тяжелым сопением и стукотней.

Скороход и Копуша выглянули из зарослей. Сквозь синеватую дымку легкого предутреннего тумана они увидели двух сражавшихся коричнево — серых животных. У обоих на голове были громадные разветвленные рога. Они устремлялись друг на друга так стремительно и так свирепо, что рога их, сталкиваясь, трещали, и, казалось, что они вот-вот сломаются и разлетятся вдребезги. Животные то бросались навстречу друг другу, то внезапно отскакивали и, сплетя снова свои рога так, что уже нельзя было разобрать, какие кому принадлежат, начинали напирать ими изо всей силы. Они опускались на колени и, высунув от напряжения языки, взрыхляли землю копытами задних ног.

Скороход и Копуша догадались, что это олени, о которых им говорила Лань. Они бились на просеке, на которой стояли и следили за их поединком несколько оленьих самок.

Каждый из оленей стремился поддеть своими рогами противника в бок. Но, когда один из них делал стремительный выпад, другой ловко отбивал его удар. Тогда оба начинали громко сопеть и напирать рогами, словно каждый хотел поднять противника на свои рога.

Вдруг один из них испустил протяжный, как от боли, рев. Не выдержав натиска, он упал на колени и уперся головой в передние ноги своего противника. Опять раздался рев. Скороход и Копуша увидели, как раненый зверь встал на дыбы и затем рухнул, пронзенный рогами другого оленя.

Победитель торжествующе проревел над лежавшим у его ног окровавленным противником. И Скороход и Копуша видели, как он удалился вместе с самками.

Наступила тишина.

Успокоившись и убедившись, что на просеке нет никого, кроме сраженного оленя, они вышли из зарослей и приблизились к месту поединка.

Животное было еще живым. Оно тяжело дышало. На губах его выступила кровавая пена. Бока вздрагивали. Большие глаза оленя смотрели с тоской. Как ни хотелось нашим друзьям помочь умирающему оленю, они ничего не могли сделать для него, уж очень маленькими и слабыми были они по сравнению с ним. Опасаясь, что шум схватки может привлечь сюда какого-нибудь зверя, Скороход и Копуша решили продолжить свой путь.

Пройдя по высокогорным лугам, покрытым желтоватой травой, которая была уже тронута первым инеем, они вскоре очутились среди больших глыб гранита. Вокруг не росло ничего, кроме бурьяна и низких кустарников. Воздух стал холоднее и реже, а дорога — более тяжелой. Копуша выбивалась из сил, волоча свой щит меж валунов, под которыми шумели подземные воды.

Вдруг Скороход остановился и стал пристально вглядываться вперед. По крутому каменистому склону лежавшей перед ним вершины двигалось что-то серое. Оно напоминало козу и шло прямо на них. Морда его была белесая, а на голове виднелись небольшие рога, загнутые крючком. Оно было не меньше лани, но не так красиво и стройно. Около него подпрыгивали две козочки.

— Должно быть, какая-нибудь коза, отбившаяся от своего стада, — сказал Скороход своей подруге.

Животное приблизилось, и они заметили, что его выпуклые, прозрачные глаза внимательно оглядывают все вокруг.

Заметив наших друзей, оно подошло к ним и первым делом обнюхало Копушу.

— Как ты отбилась от своего стада? Ты не боишься пастуха? — спросил Скороход, полагавший, что это самая обыкновенная коза.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Разве ты не коза, отбившаяся от своего стада и решившая погулять на воле?

— Я — Дикая коза, а это — мои дети, — ответило животное, мотнув головой в сторону двух козлят, которые стояли ножками врозь и с испугом смотрели на ежа.

— Неужели ты живешь на этом пустыре? — удивился Скороход. — Тут и пощипать-то нечего — одни валуны!

— О, здесь встречаются самые вкусные травы, — сказала Дикая коза. — Вода здесь прозрачная и ледяная, воздух чистый и кругом так просторно, спокойно и тихо. Только вот облака порой опускаются очень низко и заслоняют собой солнце. Тут я вольна, как ветер. Хожу по тропам над самыми пропастями, в которых день и ночь стоит тонкий и синий туман, поднимаюсь на самые высокие вершины и оттуда смотрю, как восходит и заходит солнце. Мои глаза видят далеко, а моему свободному сердцу неведом страх перед бездной. У меня никогда не кружится голова, даже и тогда, когда я иду по краю самого крутого и высокого утеса. Но кто же ты? Никогда еще я не встречала таких колючих, как ты, животных. Ты походишь на махорчатый корень, который вырвали из земли.

— Я — еж Скороход и жил на поле, но оттуда меня и мою подругу унес орел, и теперь мы вынуждены пробираться через эти места, чтобы вернуться обратно, — и он рассказал Дикой козе об их приключениях.

Дикая коза слушала внимательно. Время от времени она утвердительно кивала головой. Когда Скороход окончил свой рассказ, она сказала:

— Орел — мой самый большой враг. Он нападает на моих детей, уносит их у меня на глазах. А довольно часто он нападает и на меня, особенно, когда увидит, как я хожу по краю какой-нибудь пропасти. Тогда он пытается столкнуть меня в бездну ударами своих мощных крыльев.

— А ты разве одна? У тебя нет друзей?

— Неужели ты их не видел? — удивилась Дикая коза.

— Нет, — признался еж.

— Взгляни вон на те утесы. Только гляди внимательнее.

Скороход посмотрел туда, куда указывала ему Дикая коза, и различил нескольких коз, лежавших на площадке у края пропасти. Их было не больше десяти. Одна из них, крупная, с большими, чем у других, рогами, стояла.

— Это наш вожак, козел, — промолвила Дикая коза. — Он заботится о безопасности стада. Оберегает нас от орлов, от охотников и от волков. Они больше всего преследуют нас зимой, когда сильные морозы и глубокий, непроходимый снег принуждают нас спускаться к подошве горы. Волки тогда ходят стаями и нападают на все, что им подвернется. О, как страшно они воют! Глубокий снег не дает нам быстро бежать. Покрывающая его тонкая ледяная кора не выдерживает нас и мы проваливаемся. А волки не проваливаются, потому что у них нет копыт, которые бы пробивали ледяную кору.

Вдруг раздался какой-то резкий звук, похожий на свист. Козы, лежавшие на площадке, вскочили на ноги.

Дикая коза вздрогнула и, тревожно подняв голову, стала вглядываться в каменистый склон, по которому медленно сходило какое-то большое животное.

— Сюда идет медведь, — спокойно сказала она. — Наш вожак заметил его и предупредил нас свистом. Но он не нападает на нас. Должно быть, унюхал какую-нибудь падаль…

Скороход и Копуша испугались.

— Он добродушен и неуклюж, — успокоила их Дикия коза. — Не бойтесь, даже если он пройдет здесь. А я пойду к своему стаду.

Она медленно отошла со своими козлятами, которые семенили возле нее и испуганно жались к ее бокам. Скороход и Копуша остались на том же месте. Им было страшно, и они не смели пошевельнуться, чтобы не привлечь к себе внимание большого зверя, который шел сюда.

Медведь прошел рядом. Он услышал рев оленей и теперь спешил к месту схватки, где надеялся хорошо пообедать. Его огромная голова серебрилась от старости, а грузное тело покачивалось на сильных ногах, которые неслышно ступали по камням. Зверь заметил друзей и, что-то пробормотав, ударил черепаху своей лапой. Копуша покатилась по камням. Скороход стоял ни жив ни мертв и ждал своей очереди. Медведь обнюхал его, подтолкнул легонько ногой и укололся об его иглы. Он заревел, оплевал его и отошел, не переставая бормотать.

Как только медведь спустился к полянам и его мохнатая шуба затерялась среди кустов, Скороход отправился разыскивать Копушу. Он нашел ее лежавшей почти без памяти в какой-то трещине, откуда она выбралась с большим трудом.

К ним тотчас подошли дикие козы.

— Не стоит оставаться здесь больше ни минуты, — посоветовал им козел. — Скоро опять хлынет дождь, спустится туман, и вы заблудитесь и умрете с голоду. В горах опасно. Мы покажем вам кратчайший путь к ее подножию. Ваше поле видно отсюда. Идите за нами…

Козел повел стадо к полянам. Маленькие козлята бежали вприпрыжку за своими матерями, старые козы внимательно оглядывали каждый куст.

Ловко ступая, они продвигались почти бесшумно. Очень редко случалось, чтобы из-под копыта животного покатился камень. Скороход и Копуша все время отставали от них. Однако дикие козы часто останавливались пожевать сочную высокую траву, росшую на площадках меж скал. Дойдя до первой сосновой рощи, где было много поваленных и изломанных бурей деревьев, они прилегли отдохнуть под ними.

Скороход и Копуша продолжали путь одни. Лес не пугал их так сильно, как голые вершины горы. Тут было теплее и не так опасно, потому что деревья укрывали их от глаз врагов и оберегали от разных бед.

Чем ниже они опускались, тем чаще встречали старых знакомых — белок, зайцев и раз-них птичек. Сосны и ели постепенно исчезали, уступая место густому лиственному лесу.

Скороход и Копуша быстро и без особых усилий спускались по крутому склону. Иногда между стволами деревьев виднелось ровное и широкое поле, на котором им жилось так счастливо.

При виде его силы их удваивались, и они начинали бежать вниз по склону. Им казалось, что они вот-вот окажутся у подножия горы. Однако на пути их опять вставала какая-нибудь лощина, которую они с трудом проходили, и снова зрение обманывало их и им чудилось, что спуск уже кончается.

Ночь застала их у подошвы горы, где они были вынуждены заночевать.