По ту сторону тени

28

Облачившись в подобающие одежды, Кайлар направился к палатке Логана. Увидев Кайлара, телохранитель Логана кивнул и откинул полог палатки. Солнце уже вышло из-за горизонта, но в палатке еще было темно, и, чтобы изучить карты, офицерам, Агону и Логану понадобилось зажечь фонари.

Кайлар молча присоединился к присутствующим. Карты отличались точностью, не считая отсутствующего обоза с продовольствием.

— Они превосходят нас численностью в соотношении шесть против одного, — заметил Агон, — но у них нет кавалерии. Значит, мы вылетим на них верхом, охотники-чародеи перестреляют часть офицеров, а мы растворимся в горах. Мы уже собираем продовольствие и сможем пережить зиму, а также выслать еще больше разведчиков, чтобы обнаружить обоз с продовольствием, который, возможно, направляется к лагерю противника. Это единственный выход. Са'кьюраи не ожидали наткнуться на стены и перемрут от голода раньше нас.

— Обоз с продовольствием уже здесь, — заметил Кайлар, показывая на карту, — его сопровождает тысяча конных воинов.

Над столом повисло молчание.

— В той стороне пропал наш разведчик, — напомнил один из офицеров.

— Ты точно знаешь? — обратился Логан к Кайлару. — Обоз большой?

Кайлар уронил на стол связку бумаг.

Мужчины молча брали и читали листки рисовой бумаги. Один Логан не принимал в этом участия и с любопытством смотрел на Кайлара, пока офицеры обменивались документами. Логан Джайр хотел понять, что у Кайлара на уме.

— Как тебе удалось их добыть, Волкодав? — обратился к Кайлару один из офицеров, называя его прозвищем, которое дали солдаты.

— Просто достал, — ослепительно улыбаясь, ответил Кайлар.

— Ясно, — сказал Агон, бросая бумаги на стол. — Дело обстоит хуже, чем мы предполагали.

— Хуже? — переспросил офицер. — Да это катастрофа.

— Генерал, — обратился Кайлар к Логану, — могу я поговорить с вами с глазу на глаз?

Логан молча кивнул, и офицеры вышли из палатки, унося с собой бумаги, чтобы изучить их подробнее.

— Что ты затеял, Кайлар?

— Стараюсь, чтобы ты сохранил лицо.

— Грядущее убийство поможет мне сохранить лицо?

— Нет, ты его сохранишь, предотвратив надвигающуюся катастрофу.

— И у тебя, разумеется, имеется план.

— Гаруваши нужна еда и победа. Предлагаю дать ему и то и другое.

— Как я сам не додумался?! — с сарказмом воскликнул Логан.

Он был действительно удручен и взволнован. И Кайлар решил, что это хорошо.

— Он одержит победу не над нами, — продолжил свою мысль Кайлар и стал объяснять свой план.

Когда он закончил, Логан выглядел не удивленным, а безмерно опечаленным.

— И тогда я предстану в наилучшем свете?

— И спасешь тысячи жизней и весь город, — подтвердил Кайлар.

— Послушай, Кайлар, давай закончим этот разговор.

— Какой разговор?

— Тот самый, о том, как возводить на трон королей и свергать королев.

— Мне больше нечего сказать.

— Хорошо, тогда послушай, — устало откликнулся Логан и потер рукой небритое лицо. Рукав рубахи поднялся вверх, открывая взору мерцающую тусклым зеленым светом татуировку на руке. — Люди обычно неверно цитируют Сакриномикон, называя деньги корнем зла. Полный идиотизм, если задуматься. Не сами деньги, а любовь к ним является корнем всех зол. Именно так говорится в старой священной книге. Не так лаконично, зато гораздо ближе к правде. То же самое и со мной. То, на что способен пойти я в погоне за властью и плотскими наслаждениями, живущий внутри меня человек, которого я знаю как Логана Джайра, не позволит сделать. Голод не заставит меня превратиться в чудовище в собственных глазах. Даже когда пришлось съесть человеческое мясо, меня толкнула на это безысходность, а не склонность к извращениям. С тобой то же самое. Я прочел это на твоем лице, когда ты убил моего тюремщика Горхи. Да, ты его убил, но радости не почувствовал. Если бы подобное занятие приносило тебе удовольствие, ты был бы ничем не лучше Хью Висельника.

— От моей профессии получаешь некое удовольствие, — тихо заметил Кайлар.

— Удовольствие получаешь и от плотно набитого брюха, хотя для некоторых это тоже небезопасно. Когда я приказал покончить с Горхи, восторга ты не испытал. — Логан заметил, что татуировка на руке снова открылась, и поспешно прикрыл ее рукавом. — А вот я испытал. Отдал приказ, и человек умер. Я убил его одним словом, и мне это понравилось и захотелось еще.

— И что теперь? Собираешься стать отшельником и поселиться в заброшенной хижине в лесной глуши?

— Я не настолько эгоистичен. — Логан в задумчивости почесал голову. — Скажи, если бы я попросил, ты бы убил Тэру Грэзин?

— Не сомневайся.

Логан закрыл глаза. Иного ответа он не ожидал.

— А если бы не попросил? Ты все равно бы это сделал?

— Да.

— Значит, ты все спланировал заранее?

— Конечно.

— Черт бы тебя побрал, Кайлар! Теперь-то я понимаю.

— Тогда зачем спрашиваешь? — удивился Кайлар.

— Чтобы исключить все оправдания. Можно ли справедливо управлять страной, усевшись незаконным путем на трон?

— Такой вопрос нужно задать женщине, укравшей у тебя престол.

— Каким образом, Кайлар?

— Договорись с ней о встрече и предварительно хорошенько напейся.

— Черт возьми, я не о том. Как ты собирался ее убить?

— Неудачная попытка избавиться от беременности. Я бы добавил отраву в абортивные средства, которые она регулярно принимает. Многие из этих снадобий опасны для жизни. Если откроется, что она приняла по ошибке двойную порцию вместо той, что прописал аптекарь, это будет выглядеть как несчастный случай, постыдный для молодой незамужней королевы, которая оказалась шлюхой. Если придворные постараются скрыть подробности, по городу поползут слухи о распутности Тэры, и никому не придет в голову, что ее убили. А репутация нового добродетельного монарха в глазах народа только выиграет.

— Господи! — Логан тяжело вздохнул. — И долго ты ломал голову над своим планом?

— Пару минут, — пожал плечами Кайлар.

— Поистине блестящая идея, Кайлар. Но я запрещаю претворять ее в жизнь.

Глаза Логана наполнились болью, и казалось, каждое слово дается ему с трудом.

— Ты запрещаешь?

— Вот именно.

— Интересно, каким образом ты собираешься мне что-либо запретить? — удивился Кайлар.

Логан устремил на него изумленный взгляд.

— Несмотря на все прилагаемые мной усилия, ты пока не мой король и ничего не можешь мне запретить.

Лицо Логана потемнело, утратив обычное доброжелательное выражение, и Кайлар вдруг заметил, как высок ростом его собеседник. Худая фигура с обтянутым кожей лицом походила на призрак, не ведающий жалости.

— Знай, — твердым голосом произнес Логан, — если я получу корону благодаря смерти Тэры Грэзин, то прикажу тебя казнить.

— И ты убьешь меня из-за Тэры?

— Нет, я казню тебя за измену, за убийство правительницы Сенарии и за нанесенный стране ущерб.

— Она не должна называться королевой.

— Тем не менее Тэра Грэзин таковой является.

— Ты не имел права присягать на верность.

— Кайлар, я сделал то, что было необходимо для спасения людей, и теперь должен оставаться верным своей клятве. Политика представляет собой ухудшенный вариант морали.

— Нет, политика — это искусство делать возможное действительным, и тебе это хорошо известно, — возразил Кайлар. — Накануне битвы ситуация изменилась, и ты не смог стать королем, но теперь она меняется снова, и уже в другую сторону.

— Я не изменю своему слову, — не терпящим возражений голосом заявил Логан, скрестив на груди руки.

— Неужели можно любить свои убеждения больше живого человека и не превратиться при этом в чудовище? Скольких друзей ты принесешь в жертву на алтарь высшей справедливости, Логан?

— Если нарушишь мой запрет, то по крайней мере одного.

Они стояли на краю пропасти. По своему положению в обществе Логан стоял выше Кайлара, а в нравственном отношении Кайлар всегда признавал его превосходство. Однако до сегодняшнего дня они никогда не сталкивались лоб в лоб на иерархической лестнице. И вот сейчас Логан отдает приказ и своего решения не изменит.

Кайлару остается либо повиноваться и впредь выполнять все распоряжения Логана, либо ослушаться и уже никогда не признавать его первенства. Кайлара раздирали противоречивые чувства. Какая-то его частица жаждала смириться с приказом Логана, однако он ни минуты не сомневался, что убийство Тэры пойдет всем на благо. И все же у Логана моральный компас оказался более точным прибором, чем у Кайлара. Почему же так трудно покориться? От него ведь не требуют слепого повиновения, а просто просят послушаться человека, которого он хорошо знает, любит и глубоко уважает и который, в свою очередь, испытывает уважение к Кайлару.

«Волкодав нежится у огня, а за волком охотятся в стужу».

— Знаешь ли ты, Логан, как сильна моя любовь к тебе? — спросил вдруг Кайлар. Логан открыл рот, но ответить не успел. — Она безмерна, — сказал Кайлар и вышел из палатки.