По ту сторону тени

59

Через два дня Солона перевели в другую камеру. Дверь, обитая железом, запиралась на замок, на окнах стояли решетки, но они выходили во внутренний двор Уайтклиффского замка. Внутренний двор уже украсили для предстоящей свадебной церемонии. Зеленый цвет символизировал виноградники и море, а пурпурный — вино и монаршую власть.

— Не знаю, кто ты на самом деле, самозванец, — заявил один из стражников, — но можешь наслаждаться свадебным торжеством, потому что оно станет последним зрелищем в твоей жизни.

Солон посмотрел на стражника. Это был пузатый мужчина с тяжелой челюстью, в плохо начищенных доспехах.

— Интересно, почему? — поинтересовался он.

— Потому что микайдон решил, что, став императором, прежде всего отдаст приказ о твоей казни.

Второй стражник, худой, как щепка, с единственной бровью на лице, явно нервничал и имел виноватый вид.

— Заткнись, Ори. Клянусь кровью Нисоса, день и так обещает быть скверным. Клянемся, что сделаем свою работу быстро, — обратился он уже к Солону.

Он некоторое время настороженно наблюдал за пленником, словно ожидая от него какой-нибудь выходки, а потом закрыл за собой дверь.

После ухода стражников Солон с удивлением обнаружил таз с водой и чистую одежду. Он вымылся и переоделся, размышляя о том, что Ошоби уже командует тюремщиками, которые подчиняются лично Кайде. Конечно, это дурной знак, но, возможно, дело обстоит не так плохо, как он подозревает. Солон не знал, каким образом Кайде собирается делить власть с супругом. Во время их разговора, состоявшегося два дня назад, она не была похожа на императрицу, намеревающуюся предоставить всю полноту власти мужу.

У Солона сделалось нехорошо на душе от дурного предчувствия. За последние дни он обдумал все варианты и не нашел ни одного способа заявить о своих правах без ущерба для Кайде. Он не знал скрытых политических сил и течений, существующих в стране, и поэтому любая попытка что-либо предпринять могла дать обратный результат. Однако ему принесли чистую одежду, какую носят если не члены императорской семьи, то, во всяком случае, люди благородного происхождения, и это подтверждает, что Кайде вряд ли намеревается умертвить его сегодня. Может быть, она дает ему шанс? Или наказывает, заставляя смотреть на свою свадьбу, которая, по ее мнению, стала возможной только по вине Солона? Во дворе уже собирались дворяне, располагаясь по порядку старшинства, как это принято у сетцев, чтобы стать свидетелями свадебной церемонии. Очень скоро около четырехсот человек окружили помост, где должны были сочетаться браком императрица и будущий император. Солон рассмотрел в толпе много знакомых лиц и с ужасом отметил, скольких людей, которых он знает, тут не хватает. Неужели брат истребил такое количество народа? Как могло случиться, что он превратился в чудовище, а Солон ни о чем не подозревал?

Звон поющих мечей возвестил о начале церемонии. На помост вышли два танцора в масках и стали лицом друг к другу. Мужчина надел маску претендента на руку невесты, и сегодня ее выражение было очень серьезным. Мальчик-подросток изображал очаровательную, но суровую женщину, что соответствовало чувству собственного достоинства императрицы. Каждый держал в руках полый меч особой формы, который поет во время танца, и его звук меняется в зависимости от того, как его держит танцор и какой наносит удар. Мечи были разделены на октавы, и состязание двух танцоров, символизирующее процесс ухаживания влюбленной пары, наряду с отработанными хореографическими па, всегда содержало элемент импровизации. Такой танец был излюбленным развлечением на свадьбах и самым дорогостоящим, так как искусство опытных танцовщиков стоило недешево. Он посвящался Нисосу и имел разную направленность, от эротической до комедийной. Кроме того, танец вызывал наибольшее беспокойство будущих супругов, так как артисты иногда любили выставить жениха или невесту, а то и обоих сразу в весьма неприглядном или даже дурацком свете. Часто после свадебного торжества у гостей оставался в памяти только танец с поющими мечами.

Танцоры низко поклонились, не опуская глаз, как будто в чем-то друг друга подозревали, а потом начали представление. На время танца Солон совершенно забыл, что находится в темнице. Артисты изобразили жениха быстрым на руку, с широким замахом меча, а Кайде — острой на язык женщиной. В течение всего танца женщине, прослывшей сварливой и бранчливой, предназначалась всего одна нота, тогда как легко выходящему из себя мужчине отдавались ноты, которые можно получить только на крайних точках поющих мечей. Мужчина, изображающий Ошоби, отличался мощным телосложением и, хотя двигался медленнее, был сильнее Кайде. Неизвестные танцоры были неподкупными и не боялись даже будущего императора. Глядя на их танец, Солон прекрасно понимал всю процедуру ухаживания.

Ошоби гонялся за невестой, преследуя определенную цель. Кайде быстро выбивалась из сил и долго приходила в себя, потом преследование продолжалось. Танцор, изображающий Ошоби, подсмеивался над своим персонажем так изящно, что это мог заметить только очень искушенный глаз. Зрителям намекали, что Ошоби нужна не сама Кайде, а ее трон. За ним-то и идет погоня.

Кайде двигалась все медленнее, но танцоры не хотели показывать, как Ошоби принудит ее к покорности. Просто теперь Ошоби мог ее догнать и от этого казался себе совершенно неотразимым. Обе каденции слились, потом Ошоби заглушил мелодию Кайде. В заключительной части танца Кайде опустилась на колени, широко раскинув руки. Настал момент ритуального прикосновения к сердцу. В спешке танцор, изображающий Ошоби, сделал неловкий шаг и поскользнулся, а его меч на мгновение уперся невесте в горло. Он молниеносно выпрямился и, как полагается, прикоснулся мечом к сердцу Кайде.

Все было обставлено так ловко, что даже Солон на секунду поверил, что танцор действительно оступился. Все гости так и решили или сделали вид, что не заметили незначительной досадной ошибки в безупречном представлении, и приветствовали исполнителей одобрительными возгласами. Когда шум утих, вошли жених и невеста.

Кайде направилась к помосту, и Солон почувствовал, как к горлу подкатил ком. На ней была парчовая накидка с длинным шлейфом, отороченным кружевом. Корона из виноградных лоз со спелыми ягодами украшала длинные черные волосы. Как и полагается на свадебной церемонии, обе груди были обнажены, а соски выкрашены в красный цвет. Ниже пупка, на обнаженном животе нарисованы руны плодородия. Юбка из золотой парчи держалась на бедрах и тащилась по земле, время от времени открывая взору босые ноги, испачканные вином. Большинство женщин предпочитали более короткую юбку, открывающую ноги, считая, что на свадебном пиру одеяния из виноградной лозы вполне достаточно. Похоже, Кайде действительно думает, что она прежде всего королева и только потом женщина. Однако, проведя столько лет в Мидсайру, Солон начисто утратил стыдливость. При виде Кайде в свадебном одеянии его охватило страстное желание.

На юбке отсутствовали пуговицы и застежки, а под ней не полагалось носить белье. Ее дошивали утром в день свадьбы, уже на самой невесте. В порыве страсти жених срывает юбку в первую брачную ночь, а подвыпившие гости громко кричат за дверьми комнаты для новобрачных, пока он не выбросит юбку в окно. В старые времена, да и сейчас кое-где в деревнях невеста надевает юбку белого цвета. Сначала жених должен ее разорвать, но не выбрасывать до тех пор, пока не исполнит супружеский долг, после чего гости ходят, размахивая юбкой как доказательством невинности невесты, которое часто представляло собой не что иное, как овечью кровь. Обычно матери давали дочерям склянки с овечьей кровью, на случай если любимое чадо уже успело лишиться девственности. К радости Солона, этот неприличный обычай почти исчез. Как можно получить удовольствие от супружеской близости, когда пьяные придурки орут и колотят ногами и кулаками в стены?

К помосту направился Ошоби Такеда, и Солон почувствовал приступ дикой ненависти. Это он, Солон, должен сейчас идти к невесте и ночью сорвать с Кайде свадебную юбку. Ошоби вошел в центр круга. Мощная грудь обнажена, а полностью лишенный жира живот, казавшийся от этого не плоским, а ребристым, украшали руны, символизирующие мужскую силу. В его волосы тоже были вплетены виноградные лозы. Наряд Ошоби состоял из простой зеленой накидки с капюшоном и сшитых из золотой парчи штанов ниже колена.

Он поднялся на помост, едва взглянув на Кайде, и Солон подумал, что этот человек либо слеп, либо является извращенцем. Как можно не восхищаться такой красотой? Ошоби повернулся к собравшимся дворянам и обратился к ним с речью:

— Я пришел сюда, чтобы взять в супруги нашу императрицу. В моей душе всегда жило желание объединить страну, которая страдает от раздоров уже более десяти лет. Все мы пришли в смятение, узнав о супружеских изменах, совершенных Доной Вариямо, и, несмотря на то что это ложится пятном на мою фамильную честь, я пришел, полный решимости вступить в брак.

Из своего окна Солон видел то, что ускользнуло от взоров дворян. Все выходы перекрыли одетые в доспехи городские стражники, а вместе с ними неровными рядами выстроились королевские гвардейцы. Их никто не замечал, но они в любую минуту могли напасть на собравшихся на свадебное торжество гостей. Солон только не мог рассмотреть, как реагирует Кайде на эту прелюдию к предательству.

Ждать пришлось недолго.

Кайде подошла к Ошоби и отвесила ему пощечину.

— Если будешь вести предательские речи, Ошоби Такеда, я прикажу отрубить тебе голову, — заявила Кайде чистым голосом, в котором отсутствовал страх.

Пожилой дворянин, в котором Солон узнал Нори Ошибату, давнишнего друга семьи Вариямо, бросил украдкой взгляд на Ошоби и двинулся вперед.

— Дорогая Кайде, наша возлюбленная императрица, твоими устами говорит гнев. Так себя вести не подобает. Он не сказал ничего особенного.

Нори втащил Кайде в толпу, где ее плотным кольцом окружили другие «друзья семьи».

Ошоби ухмыльнулся, словно огромный сытый кот.

— Я явился сюда, чтобы послужить Сету, но сегодня утром я обнаружил нечто такое, что является неприемлемым для моей чести. У Доны Вариямо сохранились письма от Солона, брата покойного императора. Они адресованы Кайде, и в них Солон рассказывает о любовных свиданиях с ней и тайной женитьбе.

— Ложь! — выкрикнула Кайде.

У Солона упало сердце. Эти свидания были лишь робкой попыткой любви и закончились полной катастрофой, когда мать Кайде застала их обоих обнаженными в постели. Она била Солона туфлей по лицу. Приди Дона Вариямо на десять или, учитывая его молодость, на пару минут позже, и он признал бы справедливость наказания. Ни о каком тайном браке, разумеется, не шло и речи.

Однако Ошоби времени зря не терял.

— У меня есть эти письма! — воскликнул он, размахивая пачкой писем. — А эта женщина присутствовала, когда госпожа Вариямо застала вас в момент прелюбодеяния. — Он вытолкнул вперед рабыню.

— Клянусь, я все видела, — прошептала женщина.

— Говори громче! — приказал Ошоби.

— Клянусь, это правда!

Среди дворян началось волнение, но у Ошоби хватило мудрости не призывать на помощь своих людей. Кайде закричала, и чья-то рука закрыла ей рот. Теперь императрицу держали несколько мужчин.

— Итак, даже если мы поверим, что Кайде не вступала в кровосмесительную связь, предаваясь распутству в самом сердце нашей державы, нам всем известно, что она вышла замуж за Седжурона Тофьюсина. Этот брак считается недействительным, так как Кайде вступила в него, уже будучи замужем за братом императора!

Ошоби придал лицу скорбное выражение.

— Сегодня утром я проснулся, намереваясь запятнать позором свою семью, потому что считал это полезным для страны…

У Солона за спиной скрипнула дверь. Он отвернулся от окна и увидел на пороге двух тюремщиков.

— Ну ладно, — заявил пузатый, — ты и так уже увидел больше, чем надо. Ну что, готов?

— Да, — ответил Солон, призывая талант, — Который из вас хочет умереть первым?

— Что? — хором переспросили тюремщики.

— Значит, вместе, — согласился Солон и силой таланта остановил их сердца.

Тюремщики стали сползать на пол, один скрючился, а второй упал лицом вниз. Солон взял в руки меч и снова повернулся к зарешеченному окну.

Удар, потрясший весь замок, снес всю стену, и камни градом посыпались на толпу. Люди в панике оглядывались по сторонам, не понимая, что происходит.

«А Дориан говорил, что мне не хватает ловкости».

Солон легко спрыгнул вниз и направился к толпе дворян. Стражник с выпученными от страха глазами заступил ему дорогу. Солон сделал жест, как будто убил щелчком муху, и поток воздуха отшвырнул стражника в сторону.

— Я — Солонариван Тофьюсин, сын императора Крезуса Тофьюсина, Светоча Запада, протектора всех островов и лорда-адмирала Королевского флота Сета. — Солон умышленно говорил двусмысленно, чтобы никто не понял, то ли он перечисляет все титулы и звания отца, то ли претендует на них сам. — Я вернулся на родину и называю тебя, Ошоби Такеда, лжецом и предателем. Но даже если бы твоя презренная ложь оказалась правдой, ты не имеешь права на престол, пока жив я.

— Это можно легко исправить, — оскалился Ошоби.

Солон быстро вскочил на помост, не давая Ошоби опомниться.

— Хочешь вызвать меня на поединок? — презрительно рассмеялся Солон. — Ни один из Тофьюсинов не станет марать руки собачьей кровью.

Ошоби с ревом выхватил меч и изо всей силы обрушил его на Солона. Солон отбил удар и вонзил меч противнику в шею. Ошоби выпучил глаза, но попытался нанести еще один удар. Всплеск магии разжал пальцы Ошоби, и его меч выпал из рук.

— Впрочем, — продолжил свою мысль Солон, — я сделаю исключение для жалкого котенка. — Он вырвал меч из шеи Ошоби, и кровь ручьем хлынула на помост, а великан упал лицом на землю. Солон поставил ногу на шею умирающего врага и повернул меч в сторону дворян, вцепившихся в Кайде. — Это ваша императрица, — обратился к ним Солон. — Настоятельно советую вам немедленно убрать от нее руки.