По ту сторону тени

56

Логан провел бессонную ночь и встал задолго до рассвета. Телохранители, почувствовав настроение короля, тоже не спали, но, в отличие от Логана, скрывали свои переживания.

— Я пойду к Кайлару, — сообщил он Калдросе, и та кивнула в ответ, словно давно ожидала от него этих слов.

Логана больше всего злило, что, став королем, он никуда не может отправиться без сопровождения. Принимая во внимание, что два последних монарха в Сенарии погибли от руки убийцы, такая мера не лишняя. Впрочем, если верить герцогине Кирене, убитых монархов было шесть. И все же Логана несказанно раздражала необходимость повсюду таскать за собой двенадцать человек, хотя он понимал, что их вины здесь нет, и не собирался отравлять им жизнь. Приходилось сдерживаться и вести себя уважительно.

Горячую воду принесли очень быстро, и Логан догадался, что Калдроса заблаговременно сходила на кухню и предупредила о намерении короля принять ванну в ранний час. Ее предупредительность говорила о многом. Обычно знатные господа не замечают слуг, считая их неотъемлемой частью своей жизни, как земля, по которой они ходят. Отец учил Логана, что любой дворянин общается со слугами больше, чем с собственной семьей, и хорошее обращение с ними окупается сторицей. И все же способность Калдросы точно угадывать желания господина была большой редкостью.

Логан разделся и стал принимать ванну. Растирая тело, он думал о том, что его роскошные покои видели не меньше горя и страданий, чем Дыра, в которой ему довелось жить. Он видел статуи, сделанные из убитых людей. Их спрятали в кладовых, в подземельях дворца. С этими женщинами развлекался король-бог, и все они были из знатных семей Сенарии. Логан знал каждую из них в лицо и помнил по имени. Все они прошли через страшные издевательства, а потом их убили и выставили на всеобщее обозрение. Став королем, он первым делом решил передать статуи девушек семьям, чтобы те могли их достойно похоронить. У некоторых не осталось ни одного родственника, и Логан взял заботы об их похоронах на себя. Он сожалел, что не может собственноручно еще раз убить мертвого короля-бога. Что до Труданы Джадвин, то колесование стало бы для нее слишком мягкой казнью. Она подписала каждую статую, словно это было произведение искусства в ее коллекции. Когда Логан выбрался из ванны, уже начало светать.

С обнаженного тела ручьями стекала вода, а он не замечал полотенца, которое протягивал телохранитель.

Вполне вероятно, что Дженин разделила участь несчастных жертв короля-бога. Даже если удастся спасти жену, возможно, она лишилась рассудка от перенесенных издевательств. Как бы там ни было, той женщины, что он потерял, уже не вернуть, и теперь нужно быть готовым любить человека, претерпевшего жестокие страдания и получившего раны, которые нельзя залечить. Проклятые изверги! Внезапно нахлынувший гнев становился все сильнее, и комната вдруг засветилась беловато-зеленым светом. Логан закрыл глаза и сделал глубокий вдох, стараясь подавить злость. Он ненавидел себя за невежество и раздражительность, за неумение управлять своими чувствами, которые не должны мешать достижению намечен ной цели. Что толку кричать и крушить мебель в собственном дворце, когда Дженин томится в Халидоре?

Логан открыл глаза и только сейчас заметил Калдросу и низенького телохранителя-иммурца по имени Птурин. Оба стояли поодаль и глазели на короля, разинув рот. Беловато-зеленые линии на руках стали бледнее.

— Прикажете подать тунику с длинными рукавами? — откашлявшись, спросила Калдроса.

— Да, всегда только с длинными рукавами. Благодарю вас.

Когда Логан вместе со свитой прибыл на платформу, где умирал Кайлар, солнце уже почти взошло. Тишину нарушали только скрежет шестерней, шум падающей воды и скрип ремней, которыми был привязан Кайлар. Его бока, плечи, голени ног и бедра были исколоты острыми спицами, а руки, вцепившиеся в острые поручни, превратились в кровавое месиво. На Кайларе не было живого места, и только на поясе, где находился ремень, осталась нетронутая полоска тела. Из ран на голове не переставая струилась кровь. Она не засыхала, так как при каждом повороте колеса голова узника оказывалась под водой. Тело Кайлара представляло собой сплошную рану, тем не менее он все еще дышал.

В этот ранний час посмотреть на мучения Кайлара пришел еще один человек. Когда подошел Логан, Лантано Гаруваши даже не повернул головы.

Колесо повернулось, и Кайлар, вконец обессиленный и уже не способный удерживать вес тела, соскользнул на острые спицы. При каждом вдохе спицы все глубже впивались в грудь. Колесо продолжало вращаться, и теперь он повис ногами вверх и, сделав слабую попытку удержаться, снова соскользнул вниз. Три спицы вонзились в голову, а десятки других воткнулись в плечи и руки. Кайлар успел сделать глубокий вдох, перед тем как его голова исчезла под водой.

Живот Логана свело спазмом, и его едва не вырвало. Он пришел забрать тело друга, а не смотреть на его мучения.

Должно быть, Кайлар потерял последние силы всего несколько минут назад. Невероятно, что человек так долго истекает кровью и никак не умрет. Логан стоял рядом с Лантано Гаруваши и смотрел на дело своих рук. Прошло пять минут, тянувшихся вечность, потом десять, но Кайлар был по-прежнему жив, и Логан не верил своим глазам, настолько невероятным казалось это зрелище.

— Взгляни на его ступню, — обратился к Логану Лантано Гаруваши.

Поначалу Логан не понял, на что намекает кьюрец. Ступни Кайлара на первый взгляд не представляли собой ничего примечательного. По крайней мере, спицы в них не впивались. Вдруг он вспомнил, что вчера стражникам пришлось тащить Кайлара к колесу, так как ему раздробило камнем ногу. Второй камень выбил глаз. Сейчас обе ступни и оба глаза были целы. Недоумение сменилось изумлением, а потом его охватил ужас.

К мучительной смерти на колесе приговаривали изменников, и обычно казнь длилась несколько часов. На Кайларе раны заживали с невероятной быстротой. Он давно уже должен был умереть, но, провисев на колесе весь день, Кайлар выглядел так, будто его поместили туда час назад. Логану и в голову не приходило подвергнуть его мучениям, по сравнению с которыми Дыра кажется раем.

— Ты поступил правильно, — выдавил из себя Кайлар, глядя в глаза Логану. Его взгляд был открытым и чистым. — Иди, мой король, а я еще повишу здесь. — Он сделал слабую попытку улыбнуться.

Логан больше не мог сдерживать рыдания.

— Как положить конец его мучениям?!

— Ваше величество, — откашлявшись, обратился к нему Агон Брэнт, — в прежние времена, если человека приговаривали к колесованию в канун религиозного праздника, правитель, не желавший осквернить чувства горожан, приказывал перебить приговоренному к казни кости рук и ног. Тогда спицы вонзаются в тело глубже, и смерть наступает быстрее. — Он снова закашлялся, не смея взглянуть на Кайлара. — Должен также известить ваше величество, что сюда направляется посол Лэ'нота. Он не желает больше ждать.

Логан закрыл глаза и на мгновение задумался, а потом посмотрел на временный мост, по которому шел посол Лэ'нота.

— Прекрасно, — согласился он, — я его приму. Поставьте сюда письменный стол и кресло.

Логан заранее позаботился, чтобы посол узнал, где король проведет утро, и тот попался на приманку. Логан намеревался встретиться с послом перед жутким колесом, чтобы тот понял, каким грозным и беспощадным может быть король Джайр. Однако даже в самых страшных ночных кошмарах он не мог представить, что момент их встречи Кайлар все еще будет мучиться на колесе.

Колесо вращалось, а Логан все стоял и смотрел на Кайлара, пока Агон Брэнт, выступая в необычной для себя роли гофмейстера, не объявил о визите посла.

— Ваше величество, Тертулус Мартус, квестор Двенадцатой армии Лэ'нота, атташе повелителя Лэ'нота Джулуса Ротанса.

Логан мельком взглянул на посла и уселся за походный письменный стол. Глаза Тертулуса Мартуса были прикованы к Кайлару. Стоя, Логан загораживал страшную картину смерти, усевшись за стол, он оказался на фоне вращающегося колеса. Глядя на короля, посол был вынужден смотреть и на человека, в муках умирающего на колесе.

— Ваше величество, — начал свою речь Тертулус, — благодарю, что согласились меня принять. Примите поздравления по случаю восхождения на престол, а также ряда замечательных побед, которые вы одержали. Если половина легенд о них — правда, ваше имя будет жить в веках.

Посол продолжил свою длинную речь. Двенадцатая армия Лэ'нота представляла собой дипломатический корпус. Вообще-то двенадцати армий в Лэ'ноте не было со времен Алитэрского соглашения. Сейчас Лэ'нот имел три, а может быть, всего две армии, если учесть, что пять тысяч лэ'нотских воинов погибли в лесу Эзры. Однако Тертулус Мартус заранее продумал речь и теперь говорил без остановки. Посол прекрасно владел собой, ни одним жестом не выдавая своих мыслей. Он стоял, не расставляя ног слишком широко, чтобы его не заподозрили в агрессивности. Руки свободно висели по бокам, пальцы не напряжены и не сжаты в кулаки. Жестикулировал посол мало, и Логан сосредоточился на его глазах.

Этот человек его оценивал. Посол явился сюда не за тем, чтобы предложить договор или сделку, хотя какую-нибудь ерунду он непременно предложит. Он торопился встретиться с Логаном только из-за давления, которое на него оказывали вышестоящие лица. Им не терпелось узнать, представляет ли новый король угрозу для Лэ'нота. Недавно Лэ'нот потерял пять тысяч воинов, и теперь нужно убедиться, что новый повелитель слабого, изъеденного коррупцией королевства будет вести себя так же, как его предшественники в течение последних двадцати лет. То есть вообще ничего не будет делать.

Логан молча встал из-за стола, не дослушав излияний посла. С ледяным спокойствием он с силой ударил по походному столу, сбросив с него чистый лист пергамента, чернильницу и перо для письма, а потом наступил на стол и оторвал одну ножку. А далее двумя мощными ударами перебил Кайлару голени. Кайлар закричал от нестерпимой боли, и его тело, лишенное опоры, обвисло. Острые спицы впились в подмышечные впадины. Обломки костей прорвали кожу на ногах и выступили наружу. Колесо повернулось вбок, Кайлар снова закричал, и спицы вонзились в ноги еще глубже. Крик оборвался, так как его голова погрузилась под воду, а когда она снова появилась на поверхности, у Кайлара начался приступ кашля и рвоты.

Теперь его тело заняло вертикальное положение, и руки соскользнули на острые шипы. Крик перешел в протяжный вой. Логан проверил, насколько глубоки раны, а потом посмотрел Кайлару в глаза. В них отражалось нечеловеческое страдание, но страха не было.

Двумя тяжелыми ударами Логан перебил ему предплечья.

Кайлар снова закричал. Без поддержки костей тело неестественно обмякло, и под действием силы тяжести руки стали растягиваться, словно слепленные из глины. При каждом вдохе у него открывался кашель с кровью, и реки крови текли из глубоких ран.

У кого-то из свиты Логана открылась рвота.

Колею повернулось еще семь раз, и Кайлар больше не кашлял. Кровь текла уже не так сильно, и напряжение в изуродованных мышцах ослабло. Логан сделал знак двум королевским гвардейцам, и колесо остановилось. Они подошли к Кайлару и пощупали пульс. Он не бился. Стражники принялись снимать Кайлара с колеса.

Логам повернулся к Тертулусу Мартусу, который, позабыв о дипломатической выучке, наблюдал за происходящим, широко открыв рот.

— Пятьсот сорок три года назад, — начал Логан, — халидорский вюрдмайстер захватил в плен одного человека и издевался над ним три месяца. Этот человек сохранил здравый рассудок и не утратил мужества, а по истечении трех месяцев он убежал и нашел орден, который решил уничтожить черную магию. Я говорю о халидорской магии. Со временем эта организация расширилась и выросла, ставя своей целью уничтожить всю магию и тех, кто ею занимается. Тем не менее его орден, который называется Лэтьюнаривериссинот, или Носители Свободы Света, вызывает особую ненависть всех, кто владеет виром.

— Ваше величество демонстрирует превосходное знание…

— Молчать! — рявкнул Логан, взмахнув окровавленной ножкой стела перед носом у посла. Тертулус замер с открытым ртом. — В течение последних восемнадцати лет Лэ'нот незаконно занимает земли Сенарии. Пора положить этому конец. Вам предлагается три варианта на выбор. Можете быстро собрать пожитки и убраться восвояси. Если хотите, объявляйте нам войну. Только не забудьте что вы недавно потеряли пять тысяч человек, а в моем распоряжении закаленная в боях армия, которая начинает скучать. Кроме того, есть еще кьюрская армия, и я пообещал ей сражение, память о котором останется в веках. Мы разобьем вас наголову. Есть и третий вариант. Вы можете выстроить свои армии и двинуть их вместе с нами на Халидор. Это даст Лэ'ноту возможность сразиться с врагом, к которому, по вашим же словам, вы испытываете давнишнюю ненависть, и одержать над ним победу. Если решите сражаться бок о бок с нами, я разрешу вам жить на ныне оккупированных землях еще пятнадцать лет. По истечении этого срока вы навеки покинете Сенарию. Независимо от выбора, который сделает Лэ'нот, армии Сенарии выступят весной и сначала двинутся на восток. Если не пойдете вместе с нами, мы вас уничтожим и не остановимся на своей границе. Мы уведомим о своих намерениях все королевства, на землях которых могут укрыться люди Лэ'нота. Возможно, некоторые из них объединятся с Лэ'нотом и выступят против нас, но не менее вероятно, что они предпочтут присоединиться к нам. Все зависит от отношений с ближайшими соседями, и доброжелательно ли они настроены.

— Эти условия, разумеется, абсолютно неприемлемы, — нервно рассмеялся Тертулус Мартус. — Однако не сомневаюсь, что люди, которые будут вести переговоры, найдут взаимовыгодное решение и…

— Если вы не пожелаете сражаться вместе с Сенарией, придется воевать против нее. Я привык одерживать такие победы, после которых затевать войну повторно не придется.

— Вы не можете напасть на нас, когда с севера угрожает Халидор.

— Халидор потерпел сокрушительное поражение, и между нашими границами хорошо защищенные ущелья и перевалы. В отличие от Лэ'нота Халидор не захватил ни пяди сенарийской земли. Я дал клятву Лантано Гаруваши устроить грандиозное сражение будущей весной, и вместе с ним мы сотрем вашу армию с лица земли. Думаю, после такой славной победы народ Кьюры полюбит его еще сильнее, когда Гаруваши вернется на родину. Однако без вашей помощи мы не сможем расправиться с Халидором. Как бы там ни было, а са'кьюраи следующим летом вернутся домой. У меня есть всего один год, чтобы уничтожить одного или обоих самых опасных врагов Сенарии, и поэтому не вижу причин, которые могли бы меня остановить. Вы согласны?

— Вы просто безумны, — заявил Тертулус, начисто позабыв о подобающей дипломату сдержанности.

— Нет, я доведен до отчаяния, а это не одно и то же. Я не намерен предлагать вам выгодные сделки, посол. Силы Лэ'нота рассредоточены, он ослаб и находится в окружении врагов, к тому же, сказать по чести, вы меня просто бесите. Я не собираюсь вести переговоры. Мы составили договор, в котором подробно разъяснено, каким образом силы Лэ'нота сольются с нашими на время войны с Халидором, а также перечислены гарантии, обеспечивающие ваш уход из Сенарии по истечении обещанных мной пятнадцати лет. Я дам время только на то, чтобы вы успели передать договор своему повелителю, а он должен в трехдневный срок обсудить документ с советниками и дать ответ. Любые изменения, которые он предложит, будут рассматриваться как отказ от заключения договора. Это все, что я могу сказать. Если вы и правда ненавидите Халидор и черную магию, которая обратила в рабство всю страну и жаждет уничтожить Мидсайру, Лэ'ноту представляется редкая возможность расправиться с извечным врагом. Мы уничтожим Халидор раз и навсегда. — Логан сделал знак рукой, и ему передали богато украшенную шкатулку со свитком. — А теперь я настоятельно рекомендую вам немедленно отправиться в путь. Ответ повелителя Лэ'нота должен прибыть сюда через три недели, отсчитывая от сегодняшнего дня. Любое промедление будет расцениваться как объявление войны.