По ту сторону тени

96

Кайлар и Дарзо подошли к Залу ветров и приготовили мечи к бою. Одежда обоих мужчин была залита кровью. Они остановились перед боковой дверью из розового дерева.

— Ты готов? — спросил учителя Кайлар.

— Ох как мне это не нравится, — откликнулся Дарзо.

— Не суетись. Однажды я прикончил четверых вюрдмайстеров, помнишь?

Кайлар зловеще ухмыльнулся.

— А там две сотни.

— Вот именно, — согласился Кайлар.

— Ладно, с горцами, которые стоят на часах, мы управимся за пять секунд, не больше. Потом ты отвлечешь внимание вюрдмайстеров, а я отправлюсь к Нефу, — заявил Дарзо, пожав плечами. — Возможно, нам повезет.

— Не думаю. — Кайлар похлопал Дарзо по спине.

Приглушенный свет сверкнул на острие Кьюроха. Кайлар рывком открыл дверь, и Дарзо зашел внутрь.

Четыре горца, охраняющие дверь, стояли к ним спиной. Через две секунды с ними было покончено. Только убив двух противников, которых Дарзо взял на себя, он позволил себе осмотреться по сторонам.

Зал ветров представлял собой огромное круглое помещение, покрытое высоким куполом, который держался без всяких опор. И потолок, и стены были пропитаны магией. Если взглянуть на восток, создается впечатление, что стены отсутствуют. Дарзо видел, как воины Логана сражаются с ферали. Он посмотрел на юг и тоже увидел, что происходит снаружи, но ненадолго. Все исчезло у трещины, которая проходила от самой вершины купола. С юга на запад сцена изображала восход солнца над многолюдным, оживленным городом, который некогда существовал. Стоял солнечный день, и на реке было множество судов. На склонах холмов раскинулись сады, в которых росли диковинные цветы. Такого большого города Дарзо никогда не видел. Над другой трещиной раскинулось ночное небо с ярким месяцем, в свете которого предметы отбрасывали темные тени. А еще одна картина изображала грозу. Ослепительно сверкали молнии, потоками лил дождь. Остальные панели были пустыми и темными — магия их покинула, оставив голый камень.

Но не эти чудеса привели сюда горцев и вюрдмайстеров.

Посреди покрытого куполом зала вокруг Нефа Дады собрались вюрдмайстеры. Они выстроились концентрическими кругами. Неф держал в руках толстый скипетр, а у ног его скорчился слюнявый Тенсер Урсуул, сжимая в кулаке сморщенный амулет из кожи. Каждый вюрдмайстер владел виром, и все они были связаны с Нефом Дадой, который стоял в центре огромной магической паутины. Толстые разноцветные нити уходили в пол и в землю, а Неф, манипулируя виром двухсот вюрдмайстеров, расширял паутину во все стороны. Он перекладывал Иурес из руки в руку так быстро, что глаз не успевал следить за превращениями скипетра. А паутина перекручивалась, ширилась, и ее части срастались вместе.

Ни Кайлар, ни Дарзо не колебались ни секунды. Кайлар ринулся с мечом на первый круг вюрдмайстеров, держа меч на уровне шеи, как мальчишка, который проводит палкой по дощатому забору. Только меч Кайлара оставил за собой двадцать трупов с перерезанными глотками. Послышались испуганные возгласы, и Кайлар подпрыгнул на десять футов вверх. Его тело начало излучать свет.

Дарзо охотился за Нефом Дадой и пробежал по проходу, образовавшемуся между поющими вюрдмайстерами. До Нефа оставалось всего пять шагов, но чародей внезапно поднял руку, и Дарзо мгновенно остановился. Спеленатый магией, он даже не мог отскочить назад.

Неф снова поднял руку, и воздух вдруг загустел, образуя стену, которая отгородила Кайлара и вюрдмайстеров от остальной части галереи. Кайлар врезался в толпу вюрдмайстеров, но их вир был подключен к Нефу, и чародеи не могли противостоять Кайлару. Не прошло и пары секунд, как с ними было покончено. Неф протянул магическую руку, намереваясь схватить Кайлара, однако тот продемонстрировал редкое проворство. Неф воздвиг еще три стены, и Кайлар оказался в клетке.

Дада сосредоточился на Иуресе, который держал в левой руке, и снова запел. Иурес превратился в меч Возмездия. Пальцами в желтых пятнах чародей схватил Тенсера за волосы и перерезал ему горло. Кровь, подобно кипятку, с шипением и свистом хлынула на кожаный амулет, который бедняга сжимал в руке. Тенсер упал навзничь и корчился в предсмертных судорогах, пока выходила на свободу магия.

Потом задышала земля.

— Конец, — заявил Неф Дада. — Все заклятия Джорсина разрушены, и миру явится Хали.

Он вернул вир, взятый у двухсот вюрдмайстеров, которые находились за воздвигнутой Нефом стеной. Чародей зашелся приступом кашля, а когда продышался, повернулся к Дарзо. Одного небрежного жеста хватило, чтобы разрушить оковы, удерживающие Блинта.

— Ты, должно быть, Дарзо Блинт? Или прикажешь называть тебя принцем Акелусом Торне? Удивлен? Общество Второй Зари допускает утечку информации относительно своих членов. Я все о тебе знаю, Дарзо Блинт. Мне даже известно об отказе от черного ка'кари. Должен заметить, ты сделал неверный выбор.

— А на тот момент он казался удачным, — возразил Дарзо, не выходя из боевой позиции. — Так мы сразимся?

— Нет, — спокойно ответил Неф и, повернувшись к Кайлару, с усмешкой отвесил ему поклон. — Рад встрече, Кайлар Стерн, убийца богов и владелец ка'кари. Я смотрю, ты не пользуешься черным ка'кари, а почему?

— Проиграл его в карты, — нашелся Кайлар.

— Врать ты не умеешь. Если отдать любой ка'кари добровольно, он станет служить новому хозяину. Их можно вывести из строя, но на это потребуется время. Я стар и хочу как можно скорее привязать к себе ка'кари, даже если для этого потребуется тебя прикончить. Не хочешь отдать его добровольно, значит, придется убить твоего учителя. Если общество Второй Зари говорит правду, на сей раз ему не воскреснуть.

— Учитель понимает неизбежность жертв ради великого дела, — поморщившись, проговорил Кайлар.

— Тогда получи, что заслужил.

Неф повернулся к Дарзо, и у того из груди вылетел тонкий магический луч. Чародей нанес ему подлый удар в спину. Магия быстро растворилась в воздухе, и Дарзо зашатался.

— Нечестно, — прошептал он, падая на колени.

— А что, по твоему мнению, честно? — удивился Неф. — Заставить девяностолетнего старца драться с тобой на мечах?

Дарзо ничего не ответил, так как был уже мертв.

— Даю тебе еще один шанс, — обратился Неф к Кайлару. — Отдай черный ка'кари по доброй воле. Мне больше ничего не надо. А я оставлю тебя Хали. Может быть, и уцелеешь.

Кайлар выпрямился в полный рост и расправил плечи, расслабляя мышцы перед боем.

— Я бы и рад согласиться, но существуют три препятствия. — Кайлар дружелюбно улыбнулся чародею. — Во-первых, я не Кайлар. — Он рассмеялся, и его лицо стало меняться на глазах, превращаясь в покрытую оспинами вытянутую физиономию с жидкой светлой бородкой, которая принадлежала Дарзо Блинту, — Во-вторых, тот труп, что валяется на полу, вовсе не Дарзо.

— Что?!

Больше Неф Дада не мог вымолвить ни слова.

— В-третьих, если сейчас кое-кто соизволит оглянуться…

Неф наконец догадался повернуться. Лежащий на полу труп стал медленно подниматься и оказался Кайларом. Вюрдмайстер мгновенно установил вокруг себя магические щиты.

Черный металл, словно вторая кожа, покрыл тело Кайлара, а на его лице появилась маска судьи. Из сжатых кулаков раскаленными добела когтями выскользнул Кьюрох. Кайлар ударил кулаком по магической защите, и все щиты вюрдмайстера лопнули как мыльные пузыри. Когти Кайлара сомкнулись на позвоночнике чародея, оставив на спине восемь кровавых точек.

— И наконец, я жив, — заявил Кайлар, поднимая с пола Нефа Даду. — А вот это — Кьюрох.

— Черт возьми, ты, кажется, упоминал три препятствия, а перечислил по крайней мере четыре, — проворчал Дарзо.

Неф Дада закричал, судорожно дергая руками, все его тело покрылось черным виром. Он визжал все громче, а из каждого сосуда, заполненного виром, вырывался наружу белый свет. Кайлар с глухим рычанием рванул когтями в разные стороны, и тело вюрдмайстера развалилось пополам.

Стены вокруг Дарзо испарились, и в Зале ветров наступила тишина. Кайлар вложил Кьюрох в ножны, закрепленные на спине, и, осторожно взяв в руки Иурес, передал его Дарзо.

— Мог бы дать мне еще несколько секунд для верности, — обратился он к учителю. — Ты ведь обучил меня быстрому исцелению всего десять минут назад. А что, если бы с первого раза ничего не получилось?

Дарзо только усмехнулся в ответ.

В следующее мгновение земля задрожала. Кайлар взглянул на купол, раскинувшийся высоко над головой. Он тоже закачался, но не в такт с землей. У своих ног он увидел центр, из которого Неф черпал всю силу, которую создал с помощью Иуреса. Он представлял собой сверток из древней потрескавшейся кожи желтого цвета, расшитый драгоценными камнями. А спереди ухмылялся жуткий, иссушенный череп. Ошибиться невозможно. Этим кошмаром может быть только Хали.

Кайлар выхватил Кьюрох и проткнул острием амулет.

Раздался вопль вюрдмайстеров, но ничего не произошло, только слышался свист выходящего наружу воздуха, а потом пол под амулетом провалился.

Кайлар отступил назад, и пол открылся подобно крышке гроба, внутри которого лежала женщина с длинными белокурыми волосами. Волосы были тщательно причесаны и заплетены в маленькие косички, глаза с длинными ресницами закрыты, а на щеках играл румянец. Пухлые губы сохранили розовый цвет, а кожа отличалась безупречной белизной. Не понимая причины, Кайлар видел лишь отдельные черты, которые никак не хотели собраться в единое целое. Вот знакомая ямочка на щеке и изящный изгиб шеи, который он так хорошо помнит. Платье из белого шелка плотно облегает фигуру, и фасон слишком откровенный. Элена никогда бы не рискнула появиться в подобном наряде. Элена. Кайлар отпрянул.

— Элена?!

На губах женщины появилась улыбка, она глубоко вздохнула и открыла прелестные карие глаза. У Кайлара подкосились ноги. Она царственным жестом протянула руку и, когда Кайлар ее взял, легко поднялась на ноги. Каждое ее движение отличалось удивительным изяществом и грацией.

— У тебя больше нет шрамов, — растерянно пробормотал Кайлар.

— Ненавижу уродство. Хочу быть для тебя красивой, — с улыбкой ответила Элена, и Кайлар восхитился ее неземной красоте. — Кайлар, — ласково проговорила она, — мне нужен Кьюрох.

Он в полной растерянности смотрел на улыбающееся лицо Элены. Магия окутала ее плотным облаком, а ведь Элена никогда не обладала талантом. И все же перед ним была Элена.

У Кайлара замерло сердце. Издалека послышался стук открывающейся парадной двери, и он без сил упал на колени.

— Кайлар, не смей! — крикнула Ви.

Кайлар в оцепенении наблюдал, как распахивается дверь. Вслед за Ви шел Логан, и его рука сияла зеленым светом. Потом появился Солон, прежний советник Логана, со сверкающей золотой короной на голове. За ним следовал огромный, как гора, Фейр Коузат в сопровождении четырех женщин-магов, одна талантливее другой. За ними ясновидец Дориан и генерал Агон Брэнт. Капитан Калдроса Уин и пятьдесят Псов Агона зашли последними.

Элена подошла ближе, и Кайлар ощутил странный аромат. Что она с собой сделала?

Кайлар молча наблюдал, как Элена берет Кьюрох из его ослабевших пальцев. Взгляд карих глаз почему-то казался совсем чужим. Словно опьяненная дурманом, она смотрела на клинок, тихо смеясь и пританцовывая.

— Уймись, Трейс, — словно удар грома прозвучал голос Дарзо.

Женщина резко остановилась и в изумлении уставилась на Дарзо.

— Акелус, ты?! Не может быть!

— Отдай меч, а заодно и белый ка'кари. И вообще, выбирайся-ка ты из тела этой девочки.

— Теперь вижу, что это ты.

Элена сердито сощурилась.

— Да что с тобой случилось, Трейс? Ведь ты была одной из последовательниц Джорсина, и он тебе безраздельно доверял. Впрочем, как и все мы. И во что ты превратилась? — удивился Дарзо.

— Я — Хали. — Услышав эти слова, все вюрдмайстеры упали ниц, а женщина опять рассмеялась. — Взгляни на моих любимчиков. Сколько в них покорности и кротости! А ведь даже сейчас все они мысленно плетут интриги. — Она обвела взглядом Зал ветров и сделала легкое движение мечом. Мгновенно все трещины на куполе затянулись и исчезли, соединяя все картины в одно целое. Стоял ясный весенний день, и вдали в розовой дымке виднелись горные вершины. Повсюду росли диковинные цветы. — Ты помнишь это место, Акелус? Именно здесь мы должны были пожениться.

Ее белое одеяние вдруг пришло в движение, словно расплавленный металл, и превратилось в парадное зеленое платье с высоким воротом, расшитое тысячами прозрачных сверкающих кристаллов.

— Ты была красавицей.

— Я была уродиной! — огрызнулась женщина. — С гнилыми зубами, скверной кожей и горбатой спиной. А потом Эзра дал мне белый ка'кари. Я слышала, как ты с ним ругался. Ты первым меня предал, Акелус. Бросил меня в подвенечном платье перед самой свадьбой, опозорил перед всеми. Я ждала долгие часы. В конце концов я действительно стала красавицей, а тебе оставалось только ревновать и завидовать.

Лицо Дарзо стало серым, а для Кайлара отдельные обрывки случайно услышанных разговоров вдруг приобрели ясный смысл. Все элементы головоломки встали на свои места. Джорсин отдал черный ка'кари «предателю» Акелусу, потому что хотел спасти этот артефакт и сохранить тайну его невероятной силы. Акелус не мог признаться невесте, что владеет ка'кари. Он знал, что вскоре придется предстать в глазах людей предателем, и предпочел скрыться, не дождавшись свадьбы. Он сбежал, ничего не объяснив невесте. Кайлар вспомнил, как страшно ругал его Дарзо в детстве. «Не позволю загубить тебе жизнь из-за девки!» — рычал учитель. Мамочка К. как-то заметила, что Дарзо всегда не везло с женщинами. А Волк однажды проговорился, что Дарзо совершил кое-что похуже убийства, за которое взял деньги. Тогда Кайлар решил, что он имеет в виду самоубийство, но на самом деле все выглядело еще более скверно. Дарзо, зная, что за бессмертие придется расплачиваться жизнью любимого человека, совершил самоубийство, чтобы убить Трейс.

Трейс была настоящим архимагом и самой сообразительной из всех последователей Джорсина. Она нашла способ, как обойти смертный приговор ка'кари.

«Нам с Акелусом эта смерть всегда казалась странной, — зашелестел ка'кари. — Мы знали, что Трейс многие месяцы сражалась с магией, а потом ее тело умерло. И мы постарались выкинуть ее из головы».

— Завидовал и ревновал? — возмутился Дарзо. — Я владел черным ка'кари, самым могущественным артефактом. Мы с Эзрой поссорились, потому что он отдал тебе один из ка'кари. И это только подтвердило ложь, которой ты поверила. Нет, Трейс, в то время ты не была безобразной, зато сейчас — настоящая уродина. Посмотри, что ты натворила. Семь столетий север страдает под властью тьмы, в которую ты его погрузила. Вот на что Трейс Арвагул ария потратила свой ум и силы! Посмотри на дело своих рук. Разве стоило ради этого стараться? Зачем ты так поступила?

«Ради бессмертия, — выдохнул ка'кари в ухо Кайлару. Кайлар мог поклясться, что до ка'кари наконец-то начала доходить правда. — Белый ка'кари способен создать красоту и чарующую силу, которой можно воспользоваться для принуждения и совершения насилия. Она пыталась превратить свой ка'кари в мое темное подобие и с его помощью вызывать поклонение, чтобы потом похитить жизнь у своих „добровольных“ поклонников и обожателей. Но затея не удалась, потому что душой моей магии является любовь, а любовь не подчиняется принуждению. Трейс лишилась телесной оболочки и останется бесплотной, пока не отыщет человека, любовь которого совсем не похожа на те чувства, что способна испытывать она сама. Человека, который добровольно, без всякого принуждения, отдаст Трейс свое тело».

Значит, ей удалось найти нужного человека в лице Элены.

— Ты спрашиваешь, зачем я так поступила? Потому что такова моя воля. Я — богиня Хали. Кому-то нужно расплачиваться за бессмертие. Признайся, Акелус, кто заплатил своей жизнью за твое бессмертие?

— Таких людей слишком много, — побледнев, ответил Дарзо. — Ну хватит, Трейс. У нас нет времени.

— Мое время как раз настало.

Кьюрох превратился в руке Трейс в тонкий жезл, который она подняла вверх. Во все стороны разлетелись черные клубы, потом исчезли. Стены Зала ветров стали прозрачными, как стекло, открывая взорам потемневшее поле брани.

— Помнишь, когда Джорсину пришлось столкнуться с полчищами павших? — спросила Хали. — Если бы он меня послушал, то сумел бы их остановить. Ему не пришлось бы сражаться с чудовищами. Он мог бы ими управлять. Джорсин был более сильным магом, чем Ройгарис. Павшие подчинились бы его воле. Стоило отнять их у Ройгариса, и мы бы одержали победу.

Вдруг покрывающая поле боя темнота зашевелилась. Черное покрывало из скопившихся за семь столетий трупов кралов потихоньку оживало, залечивая старые раны. Кралы выстраивались в боевом порядке. Днем, когда на поле боя сошлись сто пятьдесят тысяч людей и кралов, все армии заняли небольшой участок равнины к югу от Зала ветров. Но стоило Хали взмахнуть Кьюрохом, и с земли поднялись несметные полчища кралов и заполонили собой все пространство, сколько мог видеть глаз. Кайлар увидел, как убитый им днем титан снова встает на ноги, а за ним начали подниматься сотни других чудовищ, куда страшнее гаранских быков. В небо взмыли стаи огромных и маленьких птиц и летучих тварей, расползались во все стороны огненные муравьи, скалили зубы гигантские кошки и волки, улыбались прелестные дети с жуткими клыками. По полю шли сотни ферали и невиданные лошади с острыми костяными выступами на спине. Неужели Джорсину пришлось сражаться со всей этой нечистью? Подобного ужаса Кайлар не мог и представить.

Союзные армии добрались до Зала ветров и, выстроившись кругом, готовились защищать вершину холма от приближающихся полчищ монстров.

— В моей власти всех их уничтожить, — заявила Хали. — Для этого потребуется Иурес. Что скажешь, Акелус? Неужели ты во второй раз хочешь увидеть, как умирают все, кого ты любишь?

— Из моих рук ты Иурес не получишь, — ответил Дарзо.

— Будь по-твоему, — согласилась Хали. — Кайлар, убей его. Убей их всех.

Ее слова обрушились на Кайлара подобно удару хлыста, и он почувствовал на себе их власть. Он поднялся, чтобы исполнить приказ, узнав знакомое заклятие на принуждение. Только на сей раз заклятие было куда более древним и сильным по сравнению с тем, которое наложил на Ви Гэрот. Пожалуй, оно было сродни чарующей силе, которой воспользовалась Ви во время их первой встречи, когда девушка попыталась его убить. Только тогда основой силы притяжения стала красота Ви, а теперь, когда он, сам бессмертный, стоял перед бессмертной богиней, заклятие на принуждение затронуло все чувства — от вожделения до благоговейного трепета. Оно взывало к любви, которую Кайлар испытывал к Эле-не, его верности и доверию к ней как к жене. Элена была сказочной принцессой, бессмертной богиней, возлюбленной, другом, женой, и все эти узы усилились во сто крат благодаря действию Кьюроха. Ослушание стало невозможным.

Кайлар встал, и черный ка'кари вложил ему в руки два одинаковых меча. Ка'кари пытался что-то сказать Кайлару, объяснить, как противостоять магии, которую обрушила на него Хали. Но чтобы услышать ка'кари, Кайлар должен был сам захотеть воспользоваться его помощью, а заклятие лишило его воли. Он смотрел в огромные глаза Элены и не испытывал ничего, кроме желания порадовать любимую. Даже когда душу переполнило отчаяние и Кайлару захотелось броситься на свои мечи, он жаждал доставить удовольствие Элене.

— Кайлар, остановись! Приказываю тебе! — крикнула Ви, отделившись от группы сестер.

Ее приказ пронесся вспышкой по связи, установленной обручальными серьгами, и пронзил молнией все существо Кайлара. Он словно летел с огромной высоты в пропасть, но чья-то рука бросила спасительную веревку, которая обвилась вокруг запястий и остановила падение. Кайлар застонал от боли и застыл на месте.

Хали, не скрывая удивления, взглянула на Ви.

— Милая девочка, разве ты не знаешь, что происходит, когда смертная женщина вступает в единоборство с богиней? — Хали повернулась к Кайлару, бережно положив руку на живот. — Любимый, ты ведь не предашь мать своего будущего ребенка?

У Кайлара перехватило дыхание. У Элены действительно увеличился живот. Великие боги, у него будет ребенок! По отразившейся на лице Хали радости Кайлар понял, что она говорит правду. Элена знала о беременности и ничего ему не сказала. Новое испытание его верности усилило власть заклятия на принуждение.

— Любимый, убей их. И начни с этой девки, — велела Хали, и ее слова веревкой обвились вокруг лодыжек, затягиваясь в узлы.

На Кайлара обрушились две непреодолимые, противодействующие друг другу силы, которые рвали его на части. Он чувствовал себя вздернутым на дыбе преступником.

Один из магов улучил момент и метнул в Хали боевой пульсар, но он зашипел и погас, не долетев до цели. Хали сделала едва заметный жест, как будто хотела что-то забрать, и Кайлар увидел, что у всех магов глоре вирден мгновенно иссякла. Задыхаясь, они бессильно ловили ртом воздух.

— Кайлар, помоги мне! — крикнула Ви, падая на колени.

Она хотела укрепить пошатнувшиеся силы Кайлара и дотянулась до ближайших звеньев соединяющих их уз. Ви воззвала к чувству вины, которое испытывал Кайлар за те мучения, которым ее подверг. Обратилась к его чувству долга и, наконец, напомнила о страстном желании, которое влекло его к Ви.

Хали не осталась в долгу и затронула те же звенья, но с куда большей силой. Богиня потянула за нити, разбудившие чувство долга по отношению к Элене, напомнила о страсти, которую Кайлар испытывал к этой женщине, об их ночах любви. Заклятие на принуждение обострило и усилило все чувства, приказывая повиноваться, а таившаяся в Кьюрохе сила превратила их в костер, в котором едва не сгорел рассудок Кайлара.

Подняв оба меча, он направился к Ви. Кайлар чувствовал торжество Хали, ее радость от всесилия своей власти над ним.

Кайлар подходил к Ви все ближе, а девушка, не отрываясь, смотрела ему в глаза. Она протянула руку и сняла ленту, удерживающую волосы, которые золотым водопадом хлынули на плечи. Впервые за всю свою жизнь Ви даже не пыталась защищаться и не прятала волосы, самое сокровенное, что у нее осталось, когда все остальное было безвозвратно утрачено.

Она широко расставила руки и выронила из них нити вожделенной страсти и чувства вины, которые являлись частью связывающих их уз. И Ви предстала перед Кайларом совсем в ином свете. Такой он ее не знал. Кайлар увидел проведенные в мучениях ночи, которыми Ви расплачивалась за его любовь к Элене, и делала она это с радостью, чтобы подарить счастье любимому, не требуя ничего взамен. Только сейчас Кайлар понял силу страданий, которые ей пришлось пережить. Как же он не догадался раньше? Ви беззаветно любит его всем сердцем. Кайлар сбился с шага и в растерянности остановился.

Ви молча наблюдала, как он убирает мечи.

— Кайлар, — тихо проговорила она, и в ее голосе звучало умиротворение, — я тебе верю.

А потом произошло невероятное. Девушка выпустила из рук всю связку нитей, которые удерживали возле нее Кайлара, добровольно отказываясь от всех притязаний. Больше его ничто не связывало с Ви. Казавшуюся неразрывной связь ничто не подпитывало, и магия обручальных серег рассеялась.

В ухе Кайлара громом прозвучал набат, который сотряс все тело. Хали не нашла ничего, что можно противопоставить такой самозабвенной, жертвенной любви, ведь богиня умела только забирать. Все это напоминало игру в перетягивание каната, когда один из участников внезапно отпускает веревку. Вся магическая сила, удерживаемая в обручальных серьгах, вырвалась на свободу и шквалом обрушилась на Хали. Кайлар почувствовал, как по телу пронеслась гигантская волна, мощь которой росла и росла, так как Хали сама потянула за нити неразрывной связи.

Раздался оглушительный треск, от которого у Кайлара застучали зубы, и в следующий момент что-то со звоном упало на мраморный пол. Это была обручальная серьга Кайлара. Обе серьги сломались, и неразрывные узы разрушились. Заклятие на принуждение рассеялось, и Кайлар больше не чувствовал ни Ви, ни Хали, освободившись от обеих.

Хали, потрясенная происходящим, стояла, покачиваясь на каблуках.

— Прости меня, Кайлар, — произнесла она голосом и тоном Элены.

Кайлар в мгновение ока оказался рядом с ней.

— Скорее, торопись! Я не могу ее остановить. Она скоро придет в себя, — прошептала Элена, вкладывая ему в руку Кьюрох.

— О чем ты говоришь, любимая? — не понял Кайлар.

— Правда, Ви была великолепна? — По лицу Элены градом катились слезы. — Я так горжусь ею. Никогда не сомневалась, что она именно так и поступит. Позаботься о ней, обещаешь?

— Я тебя не отдам.

В глазах Элены отразилась нестерпимая боль, но она совладала с собой и решительно сжала губы.

— Знаешь, я всегда считала себя незначительной, не то что ты. И вот я наконец обрела свое место в жизни, совершив то, что никто вместо меня не смог бы. Господь подсказал мне правильный путь. Хали способна вселиться лишь в того, кто добровольно согласится на это, но она не знала, что я сумею ее сдержать. Теперь ты можешь покончить с ней раз и навсегда. Ты можешь уничтожить вир.

— Я не смогу покончить с ними, не убив тебя! — возразил Кайлар.

Элена кивнула и, ласково улыбнувшись, взяла его за руку. Никогда она не казалась Кайлару такой прекрасной.

— Нет! — закричал он, чувствуя, как все существо протестует против такой несправедливости.

В этот миг земля снова задрожала, и сквозь прозрачные стены Кайлар увидел, как один из титанов поднимает, как перышко, целое здание и швыряет его в защитников Зала ветров. Сотни воинов погибли под обломками, и Кайлар понял, что медлить нельзя. Он снова взглянул на Элену и увидел, как по ее телу пробежала судорога.

— Можно убить Кьюрохом меня, — воскликнул он, — и тогда заклинание, из-за которого умирают люди, чтобы я обрел еще одну жизнь, будет разрушено. Я спасу тебя.

Кайлар слышал, как за спиной тихо выругался Дарзо, но не обратил внимания на учителя.

— Послушай, Кайлар, — обратилась к нему Элена, — когда ты в первый раз погиб от руки Рота Урсуула, мы не знали о твоем бессмертии. Я молила Бога, чтобы мне позволили отдать жизнь ради твоего спасения. Мне показалось, что Господь согласился. Я так в это уверовала, что вынесла тебя из дворца. Позже я убеждала себя, что произошло обычное совпадение. Однако Господь и правда дал согласие, но время назначил сам. В тот момент моя смерть не принесла бы никому пользы, зато сейчас я могу совершить то, что другим не под силу. Умоляю тебя, Кайлар, усмири гордыню и прими мою жертву.

Кайлар что есть силы сжал руку Элены и заплакал.

— Ты ведь ждешь ребенка, — прошептал он сквозь слезы.

— Кайлар, на свете так много людей, которых мы любим, и я приношу в жертву нашего сына, чтобы спасти их жизни. Согласен ли ты со мной?

— Нет! Ни за что!

Элена взяла в руки его лицо и нежно поцеловала.

— Я тебя люблю и ничего не боюсь. А теперь торопись, не теряй времени даром, — произнесла она с тихой улыбкой.

Земля снова задрожала, и за стенами Зала в небо взмыл хор магических голосов. Кралы, которые восстали из праха последними, явно обладали талантом. Внутри Зала все застыли в ожидании, понимая, что их участь и судьба всей Мидсайру балансируют на лезвии Кьюроха.

Задыхаясь от рыданий, Кайлар обнял Элену и крепко прижал к себе. Потом взял в руку Кьюрох и по самую рукоятку вонзил Элене в бок. Судорожно ловя ртом воздух, она крепче прижалась к Кайлару.

Как только Кьюрох пронзил Хали, Кайлар увидел яркую вспышку света, и все его тело наполнилось очищающим огнем. Ночной ангел чувствовал, что умирает, и надеялся, что больше никогда не вернется к жизни.