Почему не иначе

М

Магазин. Произнеся это привычное слово, вы, оказывается, блеснули знанием арабского языка. «Магазин» — множественное число от арабского «mahzan» — «склад», «амбар»; говоря «магазины», мы удваиваем эту множественность. С таким положением мы уже сталкивались и еще столкнемся («локон», «рельс», «херувим» и пр.) — оно не редкость в языке.

Магнетизм. Мы говорим (и пишем) «магнит», но «магнетизм», хотя оба слова происходят от греческого «Магнезия» — имени той области Древней Греции, где впервые был обнаружен магнитный железняк. Как возникла такая двойственность? В разные периоды истории греческого языка буква «η» его азбуки («эта», «ита») произносилась различно: то как «е», то как «и». Поэтому, если слова одного корня заимствовались другими языками в разное время, они могли прибыть туда в неодинаковом звучании. Имел значение и путь, которым они передавались из языка в язык.

Магнит. См. предыдущее слово.

Май. Все названия месяцев у нас из древнеримского календаря. Четыре из них — «номерные»: девятый, десятый и т. д.; они принадлежат последним месяцам года. Происхождение остальных различно. Весенний месяц в Риме был посвящен богине Майе: ее имя, одного корня со словом «майор» — «большой», имело значение: «способствующая росту, произрастанию». Считалось, что Майе обязаны своим вешним развитием травы, злаки, домашние животные.

Майор. Вот, кстати, слово, связанное с тем же «майор», что и предыдущее. К нам оно пришло, пройдя предварительно через испанский и немецкий языки, со значением «набольший», «старшой».

Макароны. Любителям этого кушанья будет приятно узнать, что его название восходит к греческому «макариа» — «благодать», «счастье»: так греки именовали какое-то свое мучное блюдо, видимо казавшееся им чрезвычайно вкусным. У них слово позаимствовали итальянцы, назвав им тоже национальное кушанье, вид лапши.

Занятно, что «макароны» и имя «Макар» — одного происхождения: греческое «макар», «макариос» значит «счастливец».

Малина. Слово, окончательно не раскрытое этимологами. Связывают его с нашим корнем «мал-»: малиновая ягода состоит из многих «малых» ягодок-зернышек. Другие видят в нем древний индоевропейский корень, означавший «синий» или «черный» (греческое «мелас» — «черный»), и считают, что ягода получила имя за свой темно-красный, «малиновый» цвет. Оба объяснения не бесспорны, но лучших пока что нет.

Мандарин (фрукт). История названия довольно замысловата. Словом «мандарин» — «приказный» (от своего португальского «mandar» — «приказывать») португальские колонизаторы стали называть высших чиновников Китая. Это название проникло во многие европейские языки. И уже из него получилось — то ли во Франции, то ли в Англии — название «мандарин» («мандаринский апельсин»), потому что эти фрукты привозились в те времена только из далекого Китая: вспомните, что и слово «апельсин» значит «китайское яблоко».

Мандат. По-латыни «мандарэ» значило «поручать», «мандатум» — «поручение». Отсюда наше слово, означающее: удостоверение, выданное человеку, уполномоченному о том, что ему дано какое-то поручение.

Манна. Мы теперь знаем только два употребления этого слова: в выражении «манна небесная» — чудесная, неожиданная помощь свыше — да в виде названия мелкой пшеничной крупы, так называемой «манной крупы», «манки». Пришло оно к нам из греческого языка, а греческий получил его из древнееврейского. Евреи называли словом этого корня натеки клейкого сахаристого сока на стволах некоторых кустарников пустыни, употреблявшиеся в пищу. Через библию слово проникло в греческий язык вместе с легендой о божественной «манне», спасшей чудом еврейских переселенцев (упавшей прямо с неба в их лагерь во время голода). Оттуда оно распространилось по языкам христианских народов Европы.

Мануфактура. По-латыни буквально «рукоделие», из «манус» — «рука» и «фацэрэ» — «делать». В Древнем Риме такого слова не существовало, а «мануфактус» значило «рукодельный», «художественный». Оно было создано позднее в западноевропейских странах, когда там начал развиваться особый, «мануфактурный» способ производства.

Мармелад. Вещь несложная; само же слово «мармелад» прожило довольно причудливую жизнь. Мы позаимствовали его из французского языка, в котором «marmelade» буквально значит «пастила из айвы», от испанского «marmelo» — «айва». Но испанское слово, в свою очередь, родилось из латинского «мелимелум», а «мелимелум» — из греческого «мелимелон» («медовое яблоко» — так называли в Греции ту же айву).

Маршал. «Простые» слова нередко имеют весьма «знатное» происхождение, а высокие звания расшифровываются порою неожиданно буднично. При царском дворе в России существовало звание «камергер». В буквальном переводе оно значило «комнатный господин», т. е., по сути дела, лакей. Высокое звание «шталмейстер», составлявшее предмет гордости важных сановников, раскрывалось как «конюшенный», «начальник конюшни». Немецкое «маршалль» является переделкой французского «марешаль» («maréchal»), но французское слово было в свое время опять-таки позаимствовано из древненемецкого языка, где «Marschall» некогда просто имело значение «конюх». По мере возвышения королевских родов на Западе быть «конюхом короля» стало весьма завидной должностью, причем к лошадям такой «конюх-маршал» уже не имел отношения. Слово стало высшим воинским званием.

Масса. Первоначальное значение этого слова упирается в греческое «мадза» — «тесто», «массо» — «мешу тесто». К этому смыслу наше слово всего ближе стоит в таких выражениях, как, например, «творожная масса», «полужидкая масса». Слово «масса» в значении «множество» и «множество людей» возникло у нас совсем недавно, но как раз оно дало наибольшее число производных слов: «массовик», «массовка», «массовый» и т. п.

Мастер. Очень древнее, времен еще Киевской Руси, заимствование из греческого языка, где «масторас» означало «ремесленник», «мастеровой».

Математика. Слово, происходящее из греческого языка («матэма» — «наука», «знание»; «матэматике» — «математика», т. с. наука о числах и расчетах).

Материя. Латинское «materia» — «вещество». В нашем современном языке живет несколько далеко разошедшихся значений этого слова: «то, из чего построена вся Вселенная», «предмет беседы, мысли, сочинения», «ткань для одежды» и пр. Поистине «докудова разница», как говорил когда-то знаменитый Козьма Прутков!

Материал. Тесно связано по корню с предыдущим, но произведено от латинского «materialis» — «вещественный», «построенный из материи». Стоит обратить внимание вот на что: говоря (и пишучи) «материал», мы имеем в виду обычно высокое понимание этого слова: «Подберите все возможные материалы по этому вопросу». В разговорной речи нередко встречается другая форма того же слова — «матерьял». Употребляя ее, мы обычно имеем в виду ткань, заготовку для шитья: «Очень хорошенький матерьяльчик на блузку». На этом примере легко наблюдать, как возникновение двух близких звуковых вариантов одного слова может привести к тому, что слово это начинает распадаться на два, с двумя вовсе не одинаковыми значениями.

Материализм. Корень тот же, но слово пришло к нам из французского языка, где оно звучит как «materialisme». С ним связано много производных: «материалист», «материалистический» и т. п.

Матрос. Мы уже встречались со словами, которые народы и языки как бы перебрасывают друг другу, точно играя в мяч, получая их и возвращая. Вот еще один пример этого рода. Из голландского «matten-noot» образовалось французское «matelot» («матло»). Спустя некоторое время мяч прилетел обратно: в голландском языке из этого «матло» возникло новое — «матроос», с множественным числом «матрозен». Оно проникло к нам сначала в виде «матроз», а затем и как «матрос».

Мать (матерь). Очень велика древность этого индоевропейского — слова: оно и его двойники означают одно и то же во многих языках нашей семьи (греческое «метэр» и «матэр», латинское «матэр», немецкое «муттер», английское «моте» и т. п.). Возникло же оно, по-видимому, из того, что немцы именуют «лалльвёртер», — из слов детского лепета: «ма», «ма-ма»… Такие ребячьи словечки живут в самых разнообразных языках, однако значение у них бывает далеко не всегда точно совпадающим: так, скажем, по-грузински «мать» обозначается звукосочетанием «дэда», которое у нас связывается с совершенно другим родственным отношением.

Махать. Подбирая слова, родственные этому, далеко не каждый указал бы на «маяк» или «маятник». Между тем все три связаны с древнейшим «мати» и древнерусским «маяти» — «махать», «качать». «Маятник» — то, что мается, раскачивается, машет. Слово «маяк» в старину означало «раскачивающаяся, машущая величина». Близко сюда и наше «манить» — делать призывное движение рукой, пальцем, махать рукой. «Русалки… витязя… манят, не говоря ни слова…» (А. Пушкин).

Махина. Греческое «маханэ» — «снаряд», «орудие», пройдя через латинскую форму «махина» и французскую «machine» («машин»), дало у нас целых два слова. «Махина» стало означать «громадина», «машина» — сложное самодействующее орудие, механизм. Кстати сказать, это последнее слово родилось из формы «механэ», которая в некоторых греческих диалектах употреблялась взамен «маханэ» (см. Механика).

Машина. См. Махина.

Маяк. См. Махать. Буквально— «качающаяся вешка».

Маятник. См. Махать. То. что машет, движется из стороны в сторону; «качалка».

Маяться (томиться). Слово совсем другого происхождения, связанное с немецким «Mühe» — «труд», «работа», с латинским «moles» — «груз».

Мгновение. Буквально — время, достаточное, чтобы моргнуть глазом. От старославянского «мьгнѧти» — «мигнуть», «моргнуть» (см. Миг).

Медведь. Образовалось еще в общеславянском языке и «мед» и «ед» — «еда», со значением «медоед», для замены запретного «настоящего» имени этого зверя (см. предисловие).

Медицина. Латинское, из «медэор» — «лечу», «врачую»; «врачевание».

Меж (предлог). В древнерусском языке существовал местный падеж. От слова «межа» в единственном числе он звучал «межи». От него образовались сначала предлог «межи» (в народных говорах и сейчас еще можно услышать: «межи глаз»), а затем и «меж». Старейшее значение — «у границы».

Междометие. Это название части речи является точной калькой латинского грамматического термина «интерйекцио». «Интэр» — по-латыни «между»; «йацерэ» — «бросать», «метать». «Междометие» — то, что «мечется между», то, что вставляется между полновесными словами.

Между. Вот слово, и похожее на «меж», и в то же время во многом от него отличное. Оно образовано не от русского межа, а от старославянского «межда», означавшего то же самое. Местный падеж от него и звучал «между»: это был падеж не единственного, а двойственного числа. Значение то же — «при границе».

Мел. Да, здесь слух нас не обманывает: первоначальное значение тут и было «мелкий», «молотый». Корень тот же, что в «молоть, мелю».

Мемуары. Типичный галлицизм, недавнее заимствование из французского языка, которое еще не успело как следует обрусеть. По-французски «мемуар» — «память», а во множественном числе «les mémoires» — «памятки», «воспоминания».

Мензурка. Научный термин, который европейские химики наших дней образовали от латинского «мензура» — «мера». Как вы увидите дальше, у этого слова довольно неожиданная связь с нашим словом «месяц».

Меньшевик. Вернитесь к слову «большевик». «Меньшевик» — как бы антоним к нему, родившийся в дни II съезда Российской социал-демократической партии в 1903 году. Так стали называть представителей антиленинского реформистского меньшинства съезда, а затем членов образованной ими соглашательской партии — меньшевиков.

Мерзкий. Произнося это неприятное слово, мы никак не связываем его с «мерзнуть», «мерзлота», «мороз», а ведь на деле это ближайшие родственники. Что общего может быть между лежащими за ними понятиями и представлениями? А вспомним о такой паре тесно связанных слов, как «стыд» и «стынуть». Язык отмечает и тут и там очень тонкие проявления чувств: нечто очень отвратительное может вызвать такую же внутреннюю дрожь, легкий озноб, как и холод.

«Мерзкий», по-видимому, и значило вначале «отвратительный до озноба» (см. Стыд).

Меридиан. Буквальное значение латинского «меридианус» — «полуденный» (от «меридиес» — «полдень»). В любом месте Земли тень от полдневного солнца падает точно с юга на север, по линии меридиана. И в русском языке «идти на полдень» могло значить «идти на юг».

Месяц. Корень этого слова индоевропейский; его близкие родичи встречаются во многих языках этой семьи. Латинское «мензис», греческое «мен», готское «мена» — все значили «месяц». Слова эти связывают с понятием об измерении: люди с незапамятных времен измеряли время по фазам луны; вполне возможно, что слово, означающее сразу и «луна», и «тридцать дней», могло сначала значить «измеритель». Сравните латинское «мензис» — «месяц» и «мензура» — «мера», и вы скажете: «А ведь похоже, что это правда».

Наше «месяц» — ласкательная форма от основы «мес-»: оно построено примерно так же, как «заяц» от «зай-», при помощи старого суффикса «-есь» («-яц»).

Металл. В одной из пьес А. Н. Островского изображена старая купчиха, которая больше всего боится «страшных слов», таких, как «жупел» (сера, смола) и «металл». Она очень удивилась бы, откройся, ей происхождение этих роковых речений. Греческое «металлон» имело значение «земляные работы», «раскопки», а позднее стало значить «шахты», «рудники», «руда». В латинском языке слово «металлум» уже получило смысл «руда» и «выплавляемый из нее металл» и оттуда в виде французского «металь» и немецкого «металь» перекочевало к нам. Раз уж я упомянул о «жупеле», то оно заимствовано из древненемецкого языка. Любопытно, что в наши дни это слово именно благодаря пьесе Островского приобрело совсем новое значение: «пугало», «нечто страшное». Так творчество писателей может придавать старым словам совсем новый и неожиданный смысл.

Метафизика. Если справиться с греческими словарями, вы узнаете: это, собственно, не слово, а целое словосочетание: «та мета та фюзика». Означало оно некогда «то, что находится за физикой». Так обозначили ученики великого греческого философа и ученого Аристотеля те из оставшихся после его смерти сочинений, которые — в большом их собрании — помещались вслед за главами, трактующими вопросы физического строения мира. Затем этим словом начали обозначать всевозможные мудрствования о том в мире, что, по мнению тогдашних ученых, было непостижным, не могло быть объяснено физическими законами. Словосочетание, сократившись, превратилось в слово.

Метеор. Часто задают вопрос: почему «метеор» значит «очень яркая и крупная падучая звезда», «метеорит» — «упавший с неба камень», а «метеорология» — «наука о погоде»? Потому что в основе всех этих слов лежит древнегреческое «метэорос» — «парящий в воздухе» или «метэорон» — «небесное явление». «Метеорологией» греки называли науку обо всем, что видно на небе: об облаках, радуге, дожде и граде, так же как о падающих звездах. А вот наши «метеор» а «метеорит» переосмыслили уже ученые новою времени: в античной древности ровно ничего не было известно о падающих с неба камнях, не было и слов для них.

Метить. Есть две точки зрения. Одни ученые ищут здесь связи с древнеиндийским «matis» — «мера», с латинским «metior» — «измерять», другие видят общее с готским «maitan» — «рубить», «резать». Если правы вторые, слово первоначально значило «делать насечки, зарубки» для памяти и опознавания (например, на стволах деревьев, чтобы не заблудиться).

Метро. Разбирая слово «кино», я ужо назвал язык «великим лентяем». Это можно повторить и тут. Как только французские инженеры и дельцы назвали парижскую подземку «Метрополитен» — «Столичная», парижане тотчас же сократили это длинное слово до короткого — «метро». От них оно перешло и к нам, и, хотя официальным названием и у нас является «Метрополитен имени В. И. Ленина», мы всюду — в Москве, Ленинграде, Киеве — называем этот вид городского транспорта коротким и удобным для языка словом «метро».

Механика. От того же корня, что и «махина», образовалось древнегреческое «механикэ тэхнэ» — «наука о машинах». К нам пришло из западноевропейских языков.

Мечта. Возникло еще в старославянском языке от той же основы, что и слова «миг», «мигать». Судя по тому, что в других славянских языках слова этого корня значат «сверкать», «мерцать», первоначальное значение тут было, видимо, «призрак», «видение».

В народных говорах оно сохранилось, если верить записям В. Даля, даже в прошлом веке.

Миг. Есть в литовском языке глагол «migti» — «задремывать», «засыпать». Вероятно, давно утраченное «мигти» легло в основу и нашего слова. Первоначально «миг» значило «моргание», «закрывание глаз перед сном»; позднее отсюда родилось и второе значение: кратчайший промежуток времени, «м(и) гновение».

Мизинец. От древнерусского «мѣзиный» — «маленький», «младший».

Милиция. Широко разошедшееся по европейским языкам производное от латинского «милес» — «воин». В Риме «милициа» так и значило «воинство», «войско».

Миниатюрный. История этого слова изобилует столь неожиданными поворотами, что о ней стоит рассказать поподробнее.

По-итальянски «минио» — красная краска сурик. Когда в средние века возник обычай украшать рукописи изящными заставками и заглавными буквами, исполненными красной краской, их стали именовать «миниатурами» («miniatura»), т. е. рисунками, сделанными суриком. С течением времени слово распространилось на всякого рода маленькие книжные иллюстрации, вне зависимости от их цвета; мало-помалу забылось, что в основе их названия лежит старое «минио». Возникла ошибочная этимология слова «миниатура», связанная с созвучными словами другого корня, близкими к латинским «минор» — «малый», «минус» — «меньше», итальянским «минуталья» — «мелочь», и т. п. С ним связалось представление о маленькой картинке, маленьком рисуночке. К нам слово «миниатюра» перебралось из французского языка, где его связь с итальянским «минио» уже решительно утратилась. Вскоре мы образовали от него прилагательное «миниатюрный», которое стали применять в значении «изящно-маленький» к любым предметам, не только к рисункам: «миниатюрная девушка», «миниатюрный приемник»…

Любопытно, что в западных языках прилагательного со значением «маленький», произведенного от «миниатура» или «миниатюра», не существует, а у итальянцев «миниато» и сейчас имеет два значения: «содержащий миниатюры» и «накрашенный».

Министр. Латинское «министэр» значило «слуга», «прислужник». В европейских языках оно (французское «ministre», немецкое «Minister») получило значение «слуга властелина, короля», а затем — «слуга государства», «высший чиновник». В этом значении оно перешло и к нам.

Минога. Сколько ни сталкиваешься с необыкновенными метаморфозами и значения и звуковой формы слов при их переходе из языка в язык, никогда не устаешь удивляться им. Эта рыба по-немецки именуется «нойнауге» — «девятиглазка»: кроме двух настоящих глаз, у нее на голове заметны еще семь жаберных отверстий, которые человек неопытный обычно принимает тоже за глаза. Русские люди не ели миног — они похожи на змей! — и познакомились с их употреблением в пищу, лишь столкнувшись с западными соседями. Может быть, они позаимствовали польское «миног», переделанное из «нойнауге», может быть, узнали новое слово от немцев Прибалтики и сами переоформили его по образцу таких «рыбьих слов», как «севрюга», «белуга». Так или иначе, догадаться, что в нашей «миноге» скрыта немецкая «девятиглазка», не так-то легко.

Минус. От латинского «минус» — «меньше»; вспомните остров Минорку (у испанцев Менорка) — меньший из Балеарских островов. Большой именуется «Майорка» (см. Майор).

Минута. Римляне делили час на «партэс минутэ примэ» и «партэс минутэ секундэ», т. е. на «части малые первые» и «части малые вторые». Мы из этих обозначений взяли разные их члены: «минута» значит «малая», а «секунда» — «вторая». Корень слова «минута» тот же, что и в слове «минус».

Мир. Того же древнего корня, что и «милый»: близкие слова встречаются в балтийских языках: латышское «miêrs» — «покой», «тишина». Самым первым значением слова, несомненно, и было такое — «спокойствие», а означать общину, как в песнях («за крестьянский мир родной») или в пословицах («на миру и смерть красна»), а затем и всю Вселенную («семь чудес мира») оно стало позже. Интересно, что именно в славянских языках понятие «космос» выражается тем же словом, что и «всеобщий покой»; в других языках этого нет: английские «world» и «peace», немецкие «Friede» и «Welt», французские «monde» и «paix» не имеют между собою общего.

Митинг. Новое у нас слово, еще не утратившее характера явного заимствования. Английское «meet» значит «собираться», «встречаться»; «meeting» — «собрание», «сходка».

Мишень. Встречается лишь в некоторых славянских языках, и всюду заимствовано из тюркских. У тюрков «цель» — «нишан». Сербы именуют ее и «нишан» и «мишан». Это лишнее доказательство правильности такой этимологии.

Можжевельник. Вероятно, это название растения связано с древними «можжа», «мозга», что имело некогда значение «узел». В литовском языке «мазгас» так и есть «узел». По-видимому, имя деревцу дали за его узловатый ствол.

Молоко. Очень старое слово. Его ближние родственники: латышское «malks» — «напиток», немецкое «мильх» — «молоко» живут не только в славянских, но и в германских и балтийских языках.

Монархия. Слово «анархия» нам уже знакомо. «Монархия» построено сходно: «монос» — по-гречески «один», «архэ» — «власть». Слово означает единовластие», «самодержавие».

Монета. Название денежного знака сохранило до нашего времени имя (скорее — эпитет, прозвище) древнеримской богини Юноны. «Moneta» — по-латыни «советчица». Жрецы храма Юноны-Монеты были призваны во время войн давать мудрые советы от ее лица римским властям. При этом храме был учрежден монетный двор, где чеканились деньги. По имени «хозяйки» храма они стали называться «монетами».

Мораль. От латинского «мос» (родительный падеж — «морис») — «обычай», «нрав»; «моралис» первоначально в Древнем Риме и значило: «соответствующий обычаям», «добрым нравам». Удивительно ли, что в нашем языке у слова мораль есть синоним, «нравственность»?

Мороз. Это общеславянское слово. Первоначальное значение основы «мьрзъ» было «холодный». Вы помните, что от нее же образованы такие разные слова, как «мерзнуть» и «мерзкий».

Морфология. «Морфэ» по-гречески — «форма»; «логия», как мы знаем, означает всегда «наука», «учение». Итак, «учение о формах (слова), о его звуковом и грамматическом составе».

Мотор. В латинском языке был глагол «моверэ» — «двигаться»; «мотус» означало «движение». Слово «мотор» значило «двигающий», «двигатель», как «оратор» — «говорящий», потому что «орарэ» — «говорить».

Мотылёк. По поводу этого слова между учеными резкое расхождение. Некоторые из них хотят связать его с древнерусским «мотыло» — «навоз»: будто бы первоначальным его значением было «навозная бабочка». Другие исходят из глагола «мотать» — «порхать», «перепархивать». По-видимому, второе мнение ближе к истине. Следует иметь в виду вот еще что: существует в нашем языке два слова «мотыль». Одно означает особого устройства деталь машин — иначе ее называют «шатун», — ибо она совершает при ходе механизма своеобразные криволинейные движения — «шатается» или «мотается» взад-вперед. Второе является названием личинки комара, которая в воде движется характерными толчками, то изгибая, то распрямляя тельце, — «мотается». Не исключено, что и некоторые бабочки получили название «мотыльки» за свой неровный, «мотающийся» полет.

Мочало. Опять довольно запутанная этимология. Некоторые ученые поступают просто: связывают слово «мочало» с глаголом «мочить». Другие говорят: так может думать тот, кто знает только банные мочалки, — ведь не всякое мочало мочат! Да мало этого: отглагольное существительное от «мочить» должно звучать «мочило», а не «мочало»; откуда взялось «а»?

По мнению этих других, дело обстоит иначе. Древнерусский глагол «мъчать» значил «расщипывать, раздирать на волокна». «Мъчало» и значило: раздерганный на волокна древесный луб.

Однако по законам русского языка такое «мъчало» должно было бы очень быстро превратиться во «мчало»: звук «ъ» не под ударением не мог бы удержаться… Так возражают первые. Что же произошло на деле?

Может быть, сохранению «ъ» в виде «о» помогло существование того самого глагола «мочить»: «о» сохранилось по его примеру, «по аналогии». Это тем вероятней, что перед раздергиванием луба его все-таки и на самом деле мочат.

Два созвучных глагола могли дать одно гибридное существительное. Вот — мнение вторых.

Так или иначе, спор этот пока еще окончательно не решен.

Мошенник. Это точный двойник нашего «карманник» — «воришка, опустошающий карманы», только двойник много более старый по возрасту. Древняя Русь не знала тюркского слова «карман»; деньги носили тогда в особых кошельках — мошнах. От слова «мошна» и произведено «мошенник» — специалист по кражам из мошон. Позднее оно стало значить «жулик», «плут» вообще, не обязательно «карманный вор».

Мрамор. Русский язык взял слово «мрамор» из старославянского, а этот последний — из латинского «мармор». Римляне же позаимствовали свое слово у греков, у которых «мармарос» означало камень, обломок скалы.

Мужик. Любопытная история. В древнерусском языке это было уменьшительное от «мужь» («мужчина»). Первоначально оно применялось к малолетним мальчикам и значило: подросток, который еще не имеет права голоса на вече (да и в семье). Потом значение его распространилось на каждого неполноправного человека, на крепостного в первую очередь. Наконец, оно стало значить «крестьянин», «пахарь» и жило с таким значением до самой революции 1917 года: «Коль мужик не пропьет урожаю, я того мужика уважаю…» (А. К. Толстой). Теперь оно если и употребляется, то лишь в просторечии — в значении «муж», «супруг», «мужчина», но с грубоватым, вульгарным оттенком.

Музей. Греческое «мусейон» значило: местопребывание, обитель муз — богинь наук и искусства. В латинском языке оно превратилось в «музеум», а оттуда через языки соседних нам народов проникло к нам и дало наше «музей».

Музыка. Греческое «мусикэ» — того же корня, что «музей», «муза». К нам оно дошло через польский из европейских языков. Вот почему еще во времена Пушкина его произносили с польским ударением, на втором слоге с конца, — «музы'ка»: «Молчит музыка боевая…» («Полтава»). Впоследствии утвердилось другое произношение, на латино-итальянский античный лад: «музыка». Перечтите еще раз то, что сказано про слово «библиотека», и вы увидите, как по-разному обращается язык с разными словами даже в очень похожих случаях.

Муравей. Всюду, где звучат языки индоевропейской семьи, это маленькое насекомое носит имена, происходящие из одного и того же древнего корня: у древних иранцев оно называлось «maoiri», ирландцы зовут его «moirb», шведы — «myra» («мюра»), славяне — «мравий», «мравенец», «муравей». В древнерусском языке у старославянского «мравий» появился полногласный двойник — «моровий»; в нашего «муравья» он превратился, вероятно, по смешению его с похожим словом «мурава», связанным с совершенно другим корнем — «мур-» и значащим «зеленая (трава)».

Мышца. Помните, говоря о словах «зубрить» и «зяблик», я указывал, что нередко разные языки называют один и тот же предмет, прибегая к одному приему сходными способами, хотя звуки используют совершенно разные. Если заметить, что латинское «мускулюс» — «мускул» означает «мышонок» и наше «мышица» — «мышца» тоже первоначально значило «мышка» (подумайте о слове «подмышка» — впадина под большим мускулом-бицепсом), можно решить: вот еще один пример такого независимого, но сходного именования. Но тут имеет место другое: движение мускулов под кожей показалось похожим на шмыганье мышонка нашим предкам еще в то время, когда все они говорили на индоевропейском общем языке. Именно оттуда и разбежались по всем нашим языкам многочисленные «мышата» — названия мускулов.

Мышьяк. Я ввел в словарь это название яда только по его довольно затейливому происхождению. Думают, что оно буквально значит «мышиный яд». Если так, то оно предвосхитило наше современное «крысид» — средство для истребления крыс.

Мяч. Связано с «мягкий», «мякоть». Лет сорок пять назад в псковских деревнях девушки еще пели частушку:

В псковском диалекте, как видите, легко еще было нащупать связь между словами-родственниками, когда в языке литературном она уже давно утратилась.