Почему тело дает сбой. Как ежедневные привычки могут незаметно нас убивать

Глава 15 Лечебная грязь

Я ничего не помню об этом, но перед моим первым днем рождения мама проколола мне уши, побрила голову и подвела нижние веки темным карандашом. Она отнесла меня к Гангу, реке на севере Индии, и окунула в ее воды с головой. Это омовение мама повторяла много раз в течение следующих нескольких месяцев, пока они с отцом не собрали вещи, чтобы начать новую жизнь в Америке.

Город Варанаси расположен на берегу Ганга и считается самым святым городом на земле, духовной столицей страны. Марк Твен написал в 1897 году, что Варанаси «старше истории, старше традиции, старше даже легенды и выглядит вдвое старше, чем все они, вместе взятые». Каждый год миллионы религиозных паломников стекаются в этот удивительный город, чтобы искупаться в Ганге. В индуизме Ганга – это богиня очищения и прощения, которую бог Шива спустил на землю из своего звездного дома. Считалось, что вода этой реки может смыть все грехи и защитить от болезней. Могольский император XVI века Акбар называл ее «водой бессмертия», и она подавалась при его дворе.

Высоко в Гималаях расположен исток Ганга: река берет свое начало из ледника Ганготри, стекая из него ледяным потоком, мутным из-за горного ила. Она начинает свой путь биологически чистой, почти стерильной. Однако на протяжении около двух с половиной тысяч километров своего пути, обеспечивая водой для питья и орошения почти треть населения Индии, она становится одной из самых загрязненных рек на планете. Я выросла в американском пригороде, где купалась в озере Мичиган и плавала в бассейнах с хлорированной водой. Тем временем люди продолжали сбрасывать в Ганг отходы жизнедеятельности, промышленные металлы и пестициды, неочищенные сточные воды и кремированные трупы. Количество фекальных колиформных бактерий в реке достигло астрономического уровня. То, что священная река с легендарными целебными свойствами может порождать болезни, сильно уязвило совесть нации. Это было как буквальное, так и метафизическое осквернение, в результате чего активисты стали призывать заняться очисткой реки. Ганг между тем стремится восстановить равновесие экосистемы, нарушенное человеком. Современные исследования начинают раскрывать научную подоплеку ее целительного потенциала: тесную взаимосвязь между микробами, воспалением и болезнями. Микробные друзья, которых я оставила в ее водах, являются персонажами этой истории – я так и не смогла найти им замену в Америке.

Микробная теория Луи Пастера, созданная в 1850-х годах и впоследствии дополненная немецким врачом Робертом Кохом, доказала, что микроскопические организмы, слишком маленькие, чтобы их можно было увидеть невооруженным глазом, могут заражать наш организм и вызывать болезни. Это открытие стало краеугольным камнем современной медицины, вызвало радикальный сдвиг в отношениях человечества с микробами, резко сократив смертность и увеличив продолжительность жизни.

Пастер запатентовал процесс уничтожения бактерий в молоке и других жидкостях с помощью нагрева до высокой температуры. Процесс, названный им пастеризацией, положил конец частым смертям младенцев от загрязненного молока. В операционных британский хирург Джозеф Листер представлял себе микробы Пастера, проникающие через заразные, гангренозные конечности. В те времена не существовало санитарных норм, и хирургические инструменты чистили только перед тем, как убрать на хранение. Высокая смертность от инфекций привела к появлению движения за запрет хирургических операций во всех больницах. Борясь с легендарным скептицизмом своих коллег, Листер стал пионером антисептической хирургии. Создаваемая и поддерживаемая им стерильная операционная среда привела к резкому снижению числа послеоперационных инфекций. Его работа заложила основу современной хирургии.

Микробная теория изменила отношение людей к своему телу и окружающей среде. Более чистые продукты питания и вода, а также внедрение туалетов, канализационных систем и уборки мусора спасли миллионы жизней. Американцы узнали, что «низшая жизнь повсеместно проникает в высшую», как выразился один ученый, и что их сырые подвалы и уборные могут быть источником заразы. Люди мыли руки и пользовались дезинфицирующими средствами, чтобы избавиться от микробов. Они стали принимать ванну ежедневно, а не время от времени.

В сентябре 1928 года в Шотландии в один судьбоносный осенний день биолог Александр Флеминг вернулся из отпуска со своей семьей и обнаружил, что бактерии стафилококка в чашке Петри, которую он оставил на своем лабораторном столе, уничтожены грибковой плесенью сине-зеленого цвета. Позже выяснилось, что этот грибок способен убивать и многие другие виды бактерий. Он назвал его пенициллином. Открытие привело к созданию первого в мире антибиотика и положило начало новой эре в лечении инфекционных заболеваний, «войне с микробами», которая оттеснила пробиотики Мечникова на задворки науки. В наши дни между тем ученые осознали, что некоторые микроорганизмы необходимы для нашего здоровья. Чтобы должным образом включить их в нашу жизнь, необходимо пересмотреть понятие гигиены, а также нашей индивидуальности.

Сравните Варанаси конца XX века с городом в США, где грязная сельская местность уступает место бетону и стеклу, где с нечистотами справляются туалеты и канализационные системы, вода обрабатывается хлором, а пища проходит санитарную обработку. Горожане окружены кирпичами и штукатуркой, а не грязной соломой, но они изолированы от естественной флоры и фауны. В современных западных городах смертельные инфекции уступают место аллергии, аутоиммунным заболеваниям и другим воспалительным состояниям. В этих местах иммунная система чаще бушует при встрече с обычными продуктами питания или безобидными микробами, а также вызывает скрытое воспаление, пронизывающее организм в любое время суток.

Видовое разнообразие микробиома человека, являющееся показателем его здоровья, со временем неуклонно сокращалось, особенно после промышленной революции. Ископаемые фекалии свидетельствуют о богатом и разнообразном микробиоме древних популяций. Даже современные потомки аборигенных племен охотников-собирателей, таких как хадза из Танзании, являются носителями микроорганизмов, которые отсутствуют у городских жителей. Утрата древних микробов, которые эволюционировали вместе с человеком, знаменует собой потерю функций, необходимых для формирования здоровой иммунной системы. Гельминты[50], паразиты, когда-то повсеместно присутствовавшие в кишечнике человека, сегодня редко встречаются в промышленно развитых странах. Между тем эти черви оттачивали свое мастерство на протяжении тысячелетий тесного контакта с человеком и могут модулировать множество иммунных путей. Они являются мощными индукторами толерантных макрофагов, Tregs и противовоспалительных цитокинов, таких как IL‑10. Гельминты использовались для лечения воспалительных заболеваний кишечника и других аутоиммунных состояний – для этого пациенты глотали микроскопические живые яйца, которые вылуплялись в кишечнике.

Городская среда связана с резким ростом уровня хронических воспалительных заболеваний. В то же время в местах с плохими санитарными условиями бушуют инфекционные болезни. Например, гельминты могут благотворно влиять на иммунную функцию в целом, но они также способны вызывать острые кишечные инфекции, приводящие к истощению и анемии. К счастью, нам не нужно выбирать между двух этих зол. Большинство взаимодействий между микробами и иммунными клетками идут нам только на пользу. Чтобы способствовать контакту с нужным количеством правильных микробов, необходимо изменить наши отношения с микроорганизмами, живущими на нас, внутри и вокруг нас, с рождения прививая привычки, которые сохранятся на всю жизнь. Это поможет избежать как инфекций, так и хронических воспалительных заболеваний.

Во время внутриутробного развития плод подвергается воздействию микробных метаболитов. Они преодолевают плаценту и проникают в его ткани, стимулируя развитие иммунитета и давая ребенку почувствовать вкус материнских микробов, прежде чем он столкнется с их мощным натиском во время родов. Способ появления на свет при этом имеет особое значение: дети, рожденные через кесарево сечение, получают пеструю коллекцию микробов с кожи матери и из больничной палаты, а не из ее влагалища, которое содержит группу микробов, оптимизированных эволюцией для эффективного обучения зарождающейся иммунной системы младенца.

Вагинальные роды с последующим грудным вскармливанием выводят иммунную систему ребенка на благоприятную траекторию развития. В современном мире, однако, это не всегда оказывается возможным – к счастью, есть и другие способы формирования здорового микробиома. Множество решений, которые мы принимаем в течение жизни, определяют его развитие.

В 1987 году британский эпидемиолог Дэвид Страхан заметил, что дети, у которых есть старшие братья и сестры, реже страдают от аллергического ринита и других видов аллергии. Он выдвинул свою знаменитую «гигиеническую гипотезу», согласно которой дети в промышленно развитых странах не подвергаются инфекционному воздействию из-за небольшого размера семьи или других факторов. В результате, когда они вырастают, их иммунная система оказывается недостаточно приспособленной. Гигиеническая гипотеза обозначила компромисс между детскими инфекциями и хроническими воспалительными заболеваниями в течение жизни. В итоге родилось представление о том, что чрезмерное поддержание чистоты на улице и в быту приводит к недостаточному воздействию микробов на обучающуюся иммунную систему. Между тем это далеко не полная картина, и наше сегодняшнее представление о гигиене подлежит пересмотру.

Гигиена официально определяется как «условия и практика, способствующие здоровью». Ее истоки лежат в борьбе с инфекциями, которую вели в XIX веке Пастер, Листер и другие ученые. Индивидуальные и коллективные практики, такие как мытье рук, соблюдение санитарных норм при хранении и приготовлении пищи, уборка мусора в городах и внедрение канализационных систем, спасли бесчисленное количество жизней. Гигиена продолжает играть важную роль как в промышленно развитых, так и в развивающихся странах, помогая предотвращать эпидемии и пандемии, появление устойчивых к антибиотикам бактерий, массовые пищевые отравления, а также внутрибольничные инфекции. Она защищает уязвимые группы населения, включая младенцев, пожилых и имеющих ослабленный иммунитет людей. Для большей части населения мира, особенно в бедных странах, доступ к чистой воде для питья и мытья является серьезной проблемой общественного здравоохранения, которая уносит человеческие жизни.

Слова «чистота» и «гигиена» часто используются как взаимозаменяемые, однако это не тождественные понятия. Еще в 1939 году немецкий социолог Норберт Элиас в своей книге «Процесс цивилизации» утверждал, что чистоту следует отличать от гигиены. Во многих случаях чистота не способствует здоровью и поэтому не попадает под определение научно обоснованной гигиены. Поддержание чистоты тела или дома зачастую связано с эстетическими и социальными соображениями, а не с профилактикой заболеваний. Повышение стандартов чистоты, характерное для цивилизованного общества, пишет философ Олли Лагерспец, «не имеет очевидной пользы ни для биологического выживания, ни для общего качества жизни». Различие между «чистым» и «грязным», продолжает он, – это такой же руководящий принцип в человеческом обществе, как добро и зло.

Грязь – это и осязаемый, земной элемент, а ее отсутствие – символ культурного порядка. В Америке, стране без аристократии, чистота стала признаком статуса в годы после Гражданской войны. Она превратилась в индивидуальную и коллективную обязанность и в конечном итоге навязчивую идею, которая вышла за рамки профилактического здравоохранения. Символические ассоциации, а не научная гигиена формируют наши вкусы. Особо глубокое отвращение вызывает все, что связано с фекалиями: экскременты считаются образцом нечистоплотности и их стараются спрятать подальше. Тем не менее наш мир покрыт патиной фекалий: невидимые кишечные микробы, обладающие удивительным потенциалом как исцелять, так и причинять вред, кишат на большинстве вещей, которые мы трогаем и пробуем на вкус, что делает совершенно бессмысленной идею об абсолютной чистоте.

После рождения в организм ребенка продолжают поступать микробы извне. К двум годам кишечник малыша населяют триллионы микроорганизмов. Воздействие их широкого разнообразия в первые дни и годы жизни очень важно для формирования противовоспалительного микробиома.

В раннем детстве эти мельчайшие организмы как никогда способны влиять на нашу иммунную систему, обучая ее реагировать только на реальные угрозы, своевременно устранять воспаление и терпимо относиться ко многим микробам. У детей, лишенных подобного контакта, может развиться иммунная система, которая будет слишком бурно реагировать не безвредные микроорганизмы, продукты питания и другие вещества, такие как пыльца растения или домашняя пыль. Они подвержены повышенному риску развития скрытого, низкоуровневого воспаления, а также хронических воспалительных заболеваний, включая аутоиммунные расстройства.

Важно не только количество контактов ребенка с микробами, но и их качество. Согласно исследованиям, детские инфекции не защищают от аллергии и других хронических воспалительных заболеваний. В 2003 году в Университетском колледже Лондона профессор микробиологии Грэм Рук рассмотрел новую гипотезу. Ученый знал, что распространенные детские инфекции появились в эволюционной истории человека относительно недавно, после неолитической сельскохозяйственной революции в 10 000 году до н. э., когда человеческие популяции стали большими и плотными. Простуда, грипп, корь и другие «инфекции толпы» не прижились в сообществах охотников-собирателей, где они либо убивали человека, либо быстро приводили к развитию иммунитета к ним. Напротив, древние микробы, которые установили взаимовыгодные партнерские отношения с людьми, развиваясь вместе с ними в грязи, воде и гниющей растительности, имеют решающее значение для формирования иммунной системы. Эти «старые друзья», как предположил Рук, незаменимы для оптимального функционирования защитной системы организма. Они активируют различные иммунные пути, включая Tregs, которые подавляют воспалительные реакции. Древние микробы не позволяют организму атаковать собственные ткани или безвредные частицы в воздухе, такие как пыль, перхоть и пыльца. Самыми жизненно важными микробными воздействиями для детей являются не инфекции, а скорее контакты с этими старыми друзьями, которых нам теперь так не хватает.

Как люди всех возрастов могут найти их в современной среде? Одним из ключевых моментов является ранний и регулярный контакт с миром природы, включая головокружительное множество растений и микробов, укоренившихся в почве и воде Земли. Поэты и художники на протяжении всей истории интуитивно понимали, что общение с природой приносит неизмеримую пользу. В 1986 году двадцатилетний Кристофер Найт отправился в леса Белградских озер штата Мэн, чтобы удовлетворить глубокую, гнетущую жажду одиночества. Он оставался «отшельником Северного пруда» почти три десятилетия. Этот человек воровал, чтобы запастись провизией и пережить жестокую зиму, пока полиция не поймала его с поличным и не взяла под стражу. Так он лишился прогулок с туманными рассветами и мускусного, землистого запаха в воздухе после дождя. Тем не менее природа навсегда изменила мозг Кристофера, подарив ему фотографическую память, а также склонность к глубоким размышлениям и сосредоточенности.

Идея «лесных ванн», или синрин-йоку, возникла в Японии в 1980-х годах. Она подразумевает связь с миром природы через зрение, слух, вкус, обоняние и осязание. Лесные ванны повышают творческий потенциал, снимают стресс и агрессию, улучшают настроение. Они помогают создать здоровый микробиом и сдержанную иммунную систему, которая адекватно реагирует на триггеры. Синрин-йоку влияют не только на кишечные микробы, но и на те, что живут на нашей коже и населяют дыхательные пути, тоже играя немаловажную роль в нашем иммунном здоровье. Свежий лесной воздух кишит бактериями, вирусами, грибками, пыльцой и растительной биомассой. Вдыхаемые фитонциды, эфирные масла, выделяемые деревьями и другими растениями (включая фрукты и овощи) для защиты от насекомых, повышают способность иммунной системы бороться с инфекциями. Даже несколько часов, проведенные на природе, восстанавливают силы. Дети обретают здесь не только «старых друзей», но и, как отмечала итальянский врач Мария Монтессори, бесконечные возможности для свободы и эмпирического обучения, которые способствуют развитию всех аспектов человеческого потенциала.

Дети собирают микробы при каждом общении с членами семьи и друзьями, в школах, детских садах и спортивных секциях. Одна собака или кошка может оказать огромное влияние на их микробиом, выступая в роли посредника между внешней и внутренней средой и принося в их мир новые микробы.

Современные научные данные о микробах, воспалении и болезнях требуют от нас пересмотра значения понятия «гигиена» в нашей повседневной жизни. То, что гигиенично, не всегда чисто, а то, что чисто, не обязательно гигиенично. Чистота идет вразрез с гигиеной, когда она не приносит пользы здоровью, в то время как ее обратная сторона – например, игра в грязи – может быть в высшей степени гигиеничной. Защитные биологические инстинкты удерживают нас от чрезмерного количества грязи и экскрементов. Такое поведение способствовало выживанию древних людей, однако умеренный контакт с миром природы и микробами, живущими на других людях и животных и внутри них, имеет решающее значение для гигиены, помогая предотвратить скрытые и хронические воспалительные заболевания. Купание в Ганге никогда не станет «чистым», хотя оно может стать более гигиеничным, если будут предприняты дальнейшие усилия по очистке реки.

Переосмысление личной и бытовой чистоты может помочь нам вновь встретиться со «старыми друзьями». Выбор в пользу безупречной чистоты дома и тела – это скорее эстетическое или культурное предпочтение. Научная гигиена позволяет нам отказаться от сильнодействующих моющих средств для дома или тела в пользу натуральных с целью разбавить концентрацию микробов, а не уничтожить их полностью. Мы можем вложить деньги в простое портативное биде и реже принимать душ, сохраняя масла и бактерии, которые поддерживают здоровье нашей кожи и волос. Снижение стандартов личной и бытовой чистоты может дать нам больше свободного времени, тем самым повысив общее качество жизни. Между тем важно соблюдать баланс. Если мы полностью откажемся от уборки, наши дома захватит сырость и плесень. В них поселятся микробы, с которыми мы не сталкивались в нашем эволюционном прошлом, поскольку сейчас дома строятся из современных материалов. Наши тела будут утопать в грязи, которая является благодатной почвой для развития инфекций.

Возможно, лучший способ сделать свой дом более гигиеничным – это увеличить его контакт с миром природы, стараясь по возможности имитировать традиционную фермерскую среду. Именно она связана с большим микробным разнообразием в помещении и на улице и помогает защититься от хронических воспалительных заболеваний, включая аллергический ринит, астму, различные виды аллергии и аутоиммунных расстройств. Как этого добиться? Выращивать сад во дворе либо комнатные растения в квартире при условии, что почва не содержит антропогенных токсинов. Регенеративное органическое сельское хозяйство, уходящее корнями в древние традиции, ставит во главу угла здоровье почвы, а также планеты и ее обитателей, помогая бороться с изменением климата. Оно подразумевает отказ от антибиотиков и любых искусственных добавок с упором на более традиционные методы, такие как компостирование и севооборот. Такое земледелие поддерживает симбиотические отношения между растениями и почвенными микробами. Почва этих природосберегающих органических ферм, удобренная навозом животных, содержит разнообразные микробы, которые берут питательные вещества из земли. Растения в такой почве, скорее всего, будут более питательными, чем их аналоги, выращенные обычным способом, с повышенным содержанием антиоксидантов и других микроэлементов. С другой стороны, земля, содержащая остатки антибиотиков и некоторые виды пестицидов и гербицидов, теряет биоразнообразие, способствует размножению устойчивых к антибиотикам микробов и может нанести вред растениям, людям и их полезным микробам.

Практические принципы гигиены не являются неизменными. Они меняют свою форму во времени и пространстве, но при этом надежно цепляются за науку. Смертельные инфекции, включая устойчивые к антибиотикам микроорганизмы, остаются угрозой по всему миру, особенно для уязвимых групп населения. То, что является гигиеничным для одного человека в определенное время и в определенном месте, может быть не таким для другого. Пожилой человек, переживающий пандемию и подвергающийся высокому риску заражения опасной инфекцией, должен особенно тщательно следить за чистотой своего тела и дома. Между тем ему нужно поддерживать контакт с дружелюбными микробами на природе, что будет способствовать укреплению иммунитета. Маленькому ребенку, который ходит в лес, играет с грязью во дворе или выгуливает семейную собаку, возможно, не нужно мыть руки перед обедом, если почва не содержит пестицидов и других химических веществ (подобно грязи, по которой наши предки ходили босиком большую часть дня, выкапывая съедобные клубни). После же посещения больницы, зоопарка или контакта с идеальным, лишенным сорняков газоном в парке руки мыть необходимо для профилактики многих инфекционных заболеваний, передающихся между людьми.

Понятие гигиены охватывает широкий спектр базовых моделей поведения, которые способствуют здоровым отношениям с микробами в современном мире, включая выбор продуктов питания и лекарств. Лекарства – в том числе антибиотики, ибупрофен и антациды – оказывают негативное влияние на кишечные микроорганизмы. Даже один курс антибиотиков может сильно изменить микробиом, значительно снизив его разнообразие и уничтожив наших старых друзей. После прекращения приема этих препаратов микробиом в значительной степени (но не совсем) возвращается к прежнему состоянию при надлежащем уходе, однако каждый последующий курс антибиотиков наносит по нему новый удар. Применение подобных лекарств в первый год жизни чревато уничтожением важнейших бактерий, которые помогают калибровать иммунную систему, и связано с повышенным риском хронических воспалительных заболеваний, включая астму, экзему, воспалительную болезнь кишечника и ожирение. Конечно, антибиотики с момента их появления в середине XX века спасли множество жизней, предотвращая летальные исходы при плановых операциях или от таких рядовых инфекций, как пневмония. Пациентам, перенесшим пересадку органов и принимающим иммуномодулирующие препараты, часто назначают длительные курсы антибиотиков для предотвращения инфекций. Вместе с тем люди часто принимают эти препараты по собственной прихоти, без веских на то оснований.

В начале 1950-х годов ученые начали обращать внимание на негативные последствия применения антибиотиков, в том числе на появление суперинфекций, таких как Clostridium difficile, и рост устойчивости к антибиотикам. Это заставило предположить, что однажды антибиотики и вовсе могут стать бесполезными. Разумное их применение с учетом естественного течения болезни, а также грамотное поддержание кишечного микробиома с помощью правильного питания и других факторов образа жизни до, во время и после курса назначенных препаратов поможет свести к минимуму сопутствующий ущерб.

От рождения до смерти на количество и качество наших связей с микробами влияют такие факторы образа жизни, как еда, лекарства, телесные контакты с другими людьми, животными и микробами. Все эти взаимодействия касаются не только иммунологии: они помогают формировать самое понятие нашей индивидуальности.

Микробы, живущие в нас и на нас, стирают границы между причинами и последствиями болезней, а также между «своим» и «чужеродным». Когда Мечников открыл макрофаги, в иммунологии надежно поселилась метафора войны. Дарвиновская борьба за жизнь, проявившаяся под его микроскопом, изображала конфликт, вторжение и кровопролитие. Между тем макрофаги и другие иммунные клетки, защищая организм, также и определяют его. В их действиях заложена идея о том, что постоянно развивающиеся биологические границы отделяют человека от внешней среды, проводя черту между «своим» и «чужеродным». Иммунитет, ответ на нарушение этих границ, не только определял нашу индивидуальность, но и сохранял ее целостность.

В своей книге 1941 года «Производство антител» Макфарлейн Бернет ввел в иммунологию понятия «своего» и «чужеродного», которые он использовал для описания аутоиммунных заболеваний, иммунной толерантности при трансплантации органов и других состояний. К 1970-м годам идея разделения на «свое» и «чужеродное» глубоко укоренилась в иммунологии и стала определяющей догмой этой дисциплины.

Бернет расширил общепринятый взгляд на инфекцию и иммунитет, выйдя за рамки представления о смертельной борьбе за жизнь. Инфекционные микробы, утверждал он, нуждаются в здоровом носителе для своего питания, укрытия и размножения (за исключением микробов, которые распространяются от мертвых тел или тех, которые выживают неопределенное время вне организма, например споры сибирской язвы). Поскольку микроб, убивающий своего хозяина, тем самым также способствует и своему собственному уничтожению, смерть от инфекционного заболевания была аномалией, вызванной, возможно, чрезвычайной вирулентностью микроба или исключительной слабостью хозяина (или и тем и другим) и не отвечающей интересам ни того, ни другого. С другой стороны, низкоуровневая инфекция с минимальными симптомами или их отсутствием позволила бы микробу процветать бесконечно долго, найти новый дом или даже каким-то образом помочь своему носителю.

Хотя иммунная система главным образом определяется ее способностью отличать свое от чужеродного, этой метафоры, как утверждает философ Альфред Таубер, недостаточно. Иммунитет прочно ассоциируется с защитой организма от катастрофических инфекций, однако большинство контактов между иммунными клетками и микробами протекают совершенно безобидно – это скорее перемирие, чем война. Инфекция не является чем-то абсолютным: подобно здоровью и болезни, она охватывает широкий спектр различных состояний с довольно обширной серой зоной, подразумевающей толерантное отношение иммунитета к пище, микробам и другим веществам. Причем многие обыденные, но при этом очень важные функции иммунитета поддерживают собственные клетки организма. Так, аутоиммунные процессы – это патологическая реакция защитных сил организма на «свои» здоровые ткани. Между тем они могут носить и безобидный характер, когда естественные антитела помечают нормальные части тела, составляя схему «иммунного гомункулуса». Кроме того, иммунная система очищает организм от поврежденных или мертвых клеток, как однажды заметил Мечников, а также предраковых клеток, избавляясь от этих элементов, как от вредных микробов.

Микробы помогают придать понятию иммунной индивидуальности более широкий биологический контекст. В его основе лежит не только отличие своего от чужого, но и диалог, взаимодействие между собой иммунных и иных клеток внутри и снаружи нашего организма, которое происходит круглые сутки, тем самым подрывая представление об изолированном, ограниченном организме. Таким образом, наша индивидуальность, наша идентичность выходит за рамки собственных клеток нашего организма, будучи тесно переплетена с окружающей средой, с диалогом, преследующим более масштабную цель: обработку информации, распознавание, запоминание и обучение. Нельзя категорично поделить все продукты питания и микробы на хорошие и плохие – характер и масштаб иммунного ответа определяется множеством факторов. Следовательно, ставится под сомнение старое представление о том, что банального механического совпадения антитела и вредоносного антигена, простого распознавания, самого по себе достаточно для запуска специфического иммунного ответа. Иммунитет не делит все на черное и белое.

Мечников не дожил до того времени, когда исследования его молодости соединились с размышлениями старости и привели к важнейшим открытиям, которые перевернули иммунологию. Он не предполагал, что микробы, атакуемые макрофагами, также будут переосмыслены, что здоровье иммунной системы станет косвенным показателем жизнеспособности экосистемы. Как бы то ни было, даже в конце своего земного существования великий ученый не утратил любопытства. За несколько минут до последнего вздоха он напомнил коллеге, чтобы тот после его смерти «внимательно» осмотрел его кишечник.

Современные научные достижения могли бы позволить его помощнику понять, что микробиом чрезвычайно изменчив и во многом формируется под влиянием образа жизни. Эти факторы вызывают и поддерживают диалог между микробами и иммунными клетками, очерчивая постоянно меняющиеся границы организма. Набор гигиенических практик, которые полезны для нашего тела и микробов в нем, очень широк. Возможно, лучшим тому примером являются одни из самых долгоживущих людей в мире.