Подарок коллекционера

27

НОЭЛЬ

Я с трудом могу поверить, что мы это делаем. Я бы даже не подумала, что он сможет, он очень слаб, но доказательства прямо передо мной, что он более чем способен, по крайней мере, если я та, кто контролирует ситуацию. И после всего этого кажется правильным, что именно я возьму на себя инициативу.

Заняться с ним любовью здесь, в комнате, где я чувствовала себя в безопасности, моем любимом месте в этой квартире, правильно, и это что-то значит, раз он пришел сюда последним, что именно здесь он оказался, когда у него не осталось сил. Я точно знаю почему.

В конце концов, он хотел быть рядом со мной.

Я целую его нежно, медленно, почти боясь, что могу сломать его, медленно снимая с него рубашку. Мое сердце бешено колотится в груди, и мне трудно сдерживаться. Я хочу осыпать его поцелуями, крепко обнимать, жестко скакать на нем и заставить его ответить такой же страстью, но, по крайней мере, сейчас мы должны быть осторожны.

— У меня это в первый раз, — шепчу я, касаясь своими губами его губ. — Я…

— Я знаю, маленькая, — бормочет он. — Двигайся так медленно, как тебе нужно. Все, что меня волнует, это то, что ты наконец станешь моей.

Точно так же, как прошлой ночью перед отъездом, я хочу поцеловать его больше всего на свете. Я наслаждаюсь ощущением его губ на своих, мягких и страстных одновременно. На этот раз он может хотя бы немного прикоснуться ко мне, его руки скользят по моей талии и бедрам, задирают юбку моего платья, чтобы провести пальцами по моей коже.

— Ты такая красивая, Ноэль, — шепчет он между поцелуями, его губы ласкают мои, и я чувствую, как слезы подступают к моим векам. — Ноэль.

— Мой Александр. — Мои руки скользят по его груди, вниз к бедрам, мои пальцы сжимаются на поясе его брюк. Я стягиваю их вниз, обнажая кожу, мое тело сжимается от желания, когда в поле зрения появляется его толстый член. Я хочу его больше всего на свете, и я медленно двигаюсь вниз, покрывая поцелуями его покрытую темным мехом грудь, впадинки живота и плоскую, горячую плоть чуть выше его члена, прежде чем провести языком по всей длине, когда он издает стон удовольствия.

Я хочу попробовать его на вкус, и я делаю именно это, обхватывая губами кончик, пока провожу языком по его члену. Александр закрывает глаза, его голова откидывается назад, когда я упираюсь рукой в его бедро, моя голова покачивается, и я беру в рот как можно больше его члена.

Он задыхается, дергает бедрами, а затем стонет.

— Каким бы сладким ни был твой ротик, маленькая, есть кое-что, чего я хочу больше. И если ты продолжишь так сосать меня…

Мне не нужно спрашивать, что он имеет в виду. Меня охватывает вспышка нервозности, неуверенности в том, что я могу сделать это так, чтобы удовлетворить его, что у меня это получится. Но я встаю, стягиваю платье через голову, и вижу жар в его глазах, когда он жадно обшаривает мое тело.

Я быстро снимаю все остальное, внезапно испытывая большее, чем когда-либо, желание прижаться своей обнаженной кожей к его. Шезлонг достаточно широк, чтобы я могла оседлать его, не соскальзывая с него коленями, и я забираюсь на него, двигаясь вверх по его телу, глядя на его толстый, твердый член, прижатый к его животу.

Его голубые глаза блестят от вожделения, челюсть сжата от желания, но нежные слова, которые он бормочет, когда я оседлаю его бедра, противоречат этому.

— Так медленно, как тебе нужно, маленькая, — бормочет он. — Занимайся со мной любовью, как пожелаешь. Я твой полностью.

Я резко вдыхаю, выгибая бедра, когда трусь о него, моя киска намокла от моего возбуждения. Я вся взмокла, жажду его, и я вознаграждена его глубоким стоном, когда я скольжу по всей длине его члена, мой клитор натыкается на гребень его головки и заставляет меня снова стонать от удовольствия.

— Да, — Александр откидывает голову назад, его руки касаются моих бедер. — Используй меня для своего удовольствия, маленькая. Сделай меня своим.

Это так приятно, что я хочу попробовать это снова. Я двигаю бедрами, прижимаясь к нему клитором, его скользкая, горячая предварительная сперма смешивается с моим возбуждением и создает скользкую поверхность с нужным количеством горячего, восхитительного трения. Моя собственная голова откидывается назад, мои руки упираются в его грудь, когда я терзаюсь о его член, с каждым движением приближаясь все ближе и ближе к оргазму.

— Я хочу быть внутри тебя, когда ты кончишь, — Александр выдыхает сквозь стиснутые зубы. — Я хочу чувствовать, как ты кончаешь на мой член.

При этих словах меня охватывает трепет вожделения, пульсирующий во мне, как будто его слова касаются моего клитора. Я ахаю, снова выгибаясь навстречу ему, наклоняясь, чтобы прижать его к себе, когда подхожу очень близко к краю. Я чувствую, что парю там, и я снова прижимаюсь к набухшей головке его члена, прежде чем чувствую, как мои бедра напрягаются, и я выгибаюсь вверх, направляя толстый кончик между своих складочек, чувствуя, что начинаю содрогаться от удовольствия.

— Так будет проще, маленькая, — бормочет Александр. — Кончай, Ноэль…

Я стону, звук становится громче, когда головка его члена проникает в меня, толстая и растягивающая меня для него, и он проскальзывает внутрь на первый дюйм. Жгучая боль от входа теряется в удовольствии от моего оргазма, моя девственная киска сжимается вокруг него, когда он выгибает бедра вверх, скользя дальше внутрь.

— О боже, Александр… — я стону его имя, мои пальцы впиваются ему в грудь, и он издает низкий хриплый вскрик.

Я пораженно смотрю вниз и вижу неглубокие царапины на его груди, оставленные там раньше. Я отдергиваю руки назад, и он протягивает руку, чтобы схватить их, морщась, когда опускает обратно.

— Нет, маленькая, — бормочет он. — Прикасайся ко мне, царапай меня, бери меня, как пожелаешь. Я твой…

Он входит в меня еще на дюйм, и я ахаю, впервые ощущая жжение его члена внутри меня одновременно болезненным и приятным. Я соскальзываю еще немного вниз, бархат шезлонга трется о мои колени, мягкость волос на его груди касается моих ладоней, его мускулистые бедра под моими, а поверх всего этого, его напряженный член, когда я снова соскальзываю вниз, наконец принимая его всего в себя, и он стонет от удовольствия.

— И я теперь твоя. — Его пальцы сжимаются на моих бедрах, его глаза закрываются, когда я нависаю над ним, не решаясь пошевелиться. Я не знаю ритма, и правильного способа сделать это, и я в ужасе от того, что у меня плохо получается. Но, наконец, желание большего побеждает мой страх, и я медленно начинаю оседлывать его.

— Да, маленькая, — стонет он, его бедра содрогаются подо мной. — Вот так. В тебе так хорошо, черт возьми…

Его слова ободряют меня, придавая мне больше уверенности. Я чувствую, как удовольствие снова начинает разливаться глубоко в моем животе, разогревая мою кровь и заставляя меня хотеть большего. Я прижимаю пальцы к его груди, прижимая их к его коже, моя голова откидывается назад, когда я двигаюсь быстрее, раскачиваясь, растирая, толкаясь, когда он встречается со мной снова и снова, его звуки удовольствия сливаются с моими. Я наклоняюсь вперед, мои волосы падают ему на лицо, когда я ловлю его губы своими, целую его медленно и глубоко, снова и снова принимая его в себя, ведя его к своему освобождению и к его.

— Кончай для меня — шепчу я ему в рот, сжимаясь вокруг него, когда двигаюсь, ощущая каждый дюйм его тела внутри себя. — Кончай, мой зверь.

Александр стонет, все его тело напрягается, когда его язык переплетается с моим, его звук удовольствия почти похож на рычание, когда я чувствую, как он набухает и твердеет внутри меня, жар его члена становится новым жаром, наполняя меня им, когда он жестко кончает, и это тоже вызывает мое освобождение, когда я вскрикиваю в поцелуе, выгибаясь ему навстречу. Мои груди прижимаются к его груди, мой рот наклоняется к его рту, моя рука запутывается в его волосах, я прижимаюсь к нему, чувствуя, как его сперма наполняет меня, мои бедра сжимаются вокруг него, когда я удерживаю его внутри себя, желая, чтобы все это длилось как можно дольше.

На мгновение мне кажется, что мир вокруг нас остановился, когда я лежу у него на груди, чувствуя, как он дышит, чувствуя биение его сердца подо мной. Я вдыхаю его аромат, теплый и мужественный, и в самой глубине своей души чувствую, что это правильно.

Я рада, что дождалась. Я рада, что это случилось сегодня вечером.

Мы лежим вот так на шезлонге несколько долгих минут, пока я не вспоминаю, что Александру все еще плохо и что я, вероятно, придавила его. Я отшатываюсь назад, обеспокоенно прикусывая губу только для того, чтобы увидеть мирное, самодовольное выражение на его лице.

— Куда ты собралась, маленькая? — Он стонет, изо всех сил прижимаясь ко мне.

— Я не могу остаться на всю ночь, — с сожалением шепчу я. Я осторожно соскальзываю с него, чувствуя его влажный жар между бедер, когда тянусь за своей одеждой. — Мне нужно ненадолго вернуться в отель. Но я вернусь, обещаю.

— Я знаю, что вернешься. — Александр нежно улыбается мне. — Но полежи здесь со мной минутку, маленькая. Я не хочу, чтобы ты уходила так быстро, после первого раза.

Я охотно возвращаюсь в его объятия, сворачиваясь калачиком на шезлонге рядом с ним. Я беру полотенце и воду, которые принесла ранее, и осторожно использую их, чтобы охладить его лицо и шею. Когда я откладываю его в сторону, он осторожно обнимает меня за талию.

— Осторожно, — шепчу я, и он хихикает.

— Я хочу обнять тебя, маленькая.

Я думала, что после первого раза почувствую себя по-другому, но мне кажется, что не так уж много изменилось. Во всяком случае, у меня такое чувство, как будто я во что-то вникла правильно, как будто мой мир наконец встал на свои места, как будто кусочек головоломки наконец-то встал на место. Я лежу тут, слушая его дыхание, и я знаю, что мое место здесь.

Еще так много предстоит выяснить, будет долгий путь к тому, чтобы мы были вместе навсегда. Я должна найти свою собственную жизнь здесь, в Париже, место и для моего брата. Я должна знать, что Александр действительно оставил свое прошлое позади и что он может стать новым человеком, которым, я верю, он может быть. Но впервые у меня появилось больше надежды, чем когда-либо прежде.

— Я нашла коробку под деревом, когда убиралась, — бормочу я, проводя пальцами по его волосам. — В подарочной упаковке и все такое.

Я чувствую, как он тихо посмеивается мне в волосы.

— Это было для тебя, маленькая. — Он колеблется. — Ты можешь принести ее мне?

Я ненавижу отстраняться от него, но делаю это медленно, потянувшись за своей одеждой.

— Я сейчас вернусь. — Я легонько целую его в губы, прежде чем спуститься вниз, чтобы забрать маленькую подарочную коробку и отнести ее обратно наверх.

— Я хотел подарить тебе это, — тихо говорит он, осторожно держа ее в руках. — Я купил это много лет назад, ожидая подходящего человека, которому смогу это подарить. До сих пор это никогда не казалось правильным. — Александр протягивает мне коробку. — Это всегда должно было принадлежать тебе, Ноэль.

Мое сердце снова замирает в груди, когда я медленно расстегиваю упаковку. Я не ожидала подарка, и мысль о том, что это то, за что он держался, ожидая, чтобы подарить это кому-то, в частности, кажется шагом еще дальше, чем то, что мы только что сделали вместе. Кажется, что это навсегда. Маркер на пути, на который мы встали. Но ничто не могло подготовить меня к тому, что я вижу, когда открываю плоскую бархатную коробочку.

Внутри, на тонкой золотой цепочке, такой тонкой, что я почти боюсь к ней прикасаться, находится роза, которая выглядит так, словно вырезана из рубина и изумруда, каждая деталь продумана до мельчайших зеленых шипов на стебле. В центре идеально вырезанных лепестков на ней мерцает крошечный бриллиант.

— Боже мой. — Я смотрю на это, не веря своим глазам. — Это самая красивая вещь, которую я когда-либо видела.

Губы Александра растягиваются в улыбке.

— Так тебе нравится?

— Это…ты не можешь подарить мне это! Это слишком дорого…

— Это идеально, — твердо говорит он. — Это всегда предназначалось для тебя мышонок. Ты единственная женщина, на которую я хотел бы это надеть. — Он кивает в сторону коробки. — Я очень хочу надеть это на тебя, но не могу прямо сейчас. Ты должна сделать это сама. — Его голос смягчается, насколько это возможно. — Я очень хочу увидеть это на тебе.

Мои пальцы дрожат, когда я достаю хрупкое ожерелье из коробки и надеваю его на шею. Оно лежит у меня на груди, мерцая на свету, и я осторожно прикасаюсь к нему, боясь, что сломаю.

— Я тебе ничего не подарила, — протестую я, все еще касаясь украшенного драгоценными камнями розового амулета. — Я должна была…

— Тебе нет необходимости, — твердо говорит Александр. — Ты была дана мне как подарок, Ноэль, но то, что ты отдала мне себя, было лучшим подарком, чем все, что я когда-либо получал. — Он поднимает на меня взгляд, и я никогда не видела в его глазах такой нежности. — Ты дала мне более чем достаточно, маленькая.

Слезы выступают у меня на глазах, когда я наклоняюсь, чтобы поцеловать его, мои пальцы запускаются в его волосы.

— Счастливого Рождества, — тихо шепчу я. — Я люблю тебя, Александр.

— И я тебя, — шепчет он мне в рот, прежде чем поцелуй углубляется, и я на несколько минут забываю обо всем, кроме ощущения его губ на своих и всего, что это значит для нас обоих.