Подарок коллекционера

3

НОЭЛЬ

Я следую за мужчиной в кепке разносчика газет вниз по лестнице, стараясь не паниковать из-за ощущения надвигающейся темноты. Я слышу звуки, доносящиеся нам навстречу, смех и ругань, женские визги и мужские стоны, звуки, свидетельствующие о том, что мужчины, по крайней мере, хорошо проводят время. Когда мы подходим к двери, я чувствую запах сигарного дыма, вьющегося из-под нее, а когда она открывается, горячий, тяжелый запах алкоголя и слишком большого количества мужчин.

Я моргаю сквозь пелену дыма, осматриваясь по сторонам, когда захожу внутрь. Кучка мужчин столпилась вокруг круглого стола для покера, и при виде этого мне становится дурно при мысли об карточных долгах моего отца. Они — причина, по которой я здесь, причина, по которой я собираюсь стать одной из женщин, которых я вижу разбросанными по комнате, все полураздетые, явно здесь для того, чтобы обслуживать мужчин. Я вижу, как некоторые в нижнем белье или коротких платьях расхаживают, разливая напитки, а другие сидят на коленях у мужчин, которых ласкают тех, кто не делает активных ставок или не изучает свои карты. Мое лицо краснеет, когда я приглядываюсь и вижу, что некоторые из них лежат под столом, уткнув головы в колени, и я мельком вижу твердые напряженные члены между женскими губами, которые они отсасывают, пока мужчины играют.

Пока я стою там, наполовину ошеломленная демонстрацией разврата, с которым я никогда раньше не сталкивалась, один человек проигрывает свой раунд. Он встает, в ярости разбрасывая фишки, и сбрасывает с себя женщину, сидящую у него на коленях. Она падает на пол только для того, чтобы он поднял ее за волосы, с красным лицом и ругательствами. Я в ужасе смотрю, как он поворачивает ее, перегибая через штабель ящиков и задирает ей юбку. Он вытаскивает свой твердый член, короткий и толстый, и вонзает его в нее, сердито ворча, трахая ее на виду у всех в комнате.

Ужас охватывает меня, извилистый и колючий, когда до меня в полной мере доходит, что это то, что я предлагаю сделать. Я собираюсь быть одной из этих женщин, наклоняющихся, чтобы они ласкали грудь, когда я ставлю напиток, запускающих пальцы мне под юбку, когда я сижу на коленях, с членами во рту и киске, когда я обслуживаю мужчин… похотливых мужчин, победоносных мужчин, разгневанных мужчин, всех их. Столько, сколько нужно, решит безликий мужчина, к которому меня ведут, чтобы расплатиться с этим долгом, который даже не мой.

Я хочу поджать хвост и убежать, если еще не слишком поздно. Но я думаю о Джорджи в нашей холодной квартире, избитом и голодном. Я думаю о предстоящих страшных днях, о возможности того, что он снова придет домой избитым или того хуже, найдут его мертвым в сугробе, и офицер у моей двери попросит меня опознать тело. Я думаю о тех мужчинах, которые все равно появятся на моем пороге, чтобы забрать свой платеж, заставят меня в моей собственной постели, в моем собственном доме, и я закаляю себя. Здесь, по крайней мере, это мой выбор. Мое решение. Я пришла сюда по собственной воле, и я останусь здесь, если это поможет освободить себя и моего брата от призрака злодеяний моего отца.

Мужчина ухмыляется мне, когда я смотрю на него.

— Ну что, маленькая леди? Мисс Ноэль? Что ты обо всем этом думаешь?

Я поджимаю губы и расправляю плечи.

— Я не думаю, что вы хотите знать ответ на этот вопрос, сэр. Но я сказала, что я здесь, чтобы заплатить долги моего отца, и я это имела в виду. Чего бы это ни стоило, я здесь, чтобы это сделать. Скажи мне, чего вы от меня хотите, чтобы мой брат больше не возвращался домой с синяками от ваших головорезов.

Мужчина оскаливает зубы.

— Не головорезов, милая. Но я познакомлю тебя с человеком, который здесь всем заправляет. Я думаю, ему будет весьма интересно узнать твое мнение о его маленьком заведении, по крайней мере, на минуту или две. — Он кивает головой в сторону невысокой, соблазнительной женщины с прекрасными черными волосами, одетой в бюстье. — Сходи за Гарри. Он захочет познакомиться с этим человеком.

Женщина убегает, не сказав ни слова. Я стою тут, стараясь не чувствовать тошноту, стараясь не смотреть пристальнее на то, что происходит вокруг меня. Я в ужасе, но пути назад уже нет.

Несколько минут спустя высокий, грузный мужчина в черном костюме выходит из двери в задней части зала, двигаясь по комнате более плавно, чем я могла ожидать, за исключением того, что все вскакивают и разбегаются в стороны, когда он проходит мимо. Игроки, женщины и все, кто находится рядом с ним, отступают назад, как будто не хотят привлекать его внимание.

Внимание, которое в тот момент, когда он останавливается передо мной и высоким мужчиной в кепке разносчика газет, полностью сосредоточено на мне.

Высокий мужчина откашливается.

— Извини, что беспокою тебя, Гарри. Но я подумал, что ты захочешь поговорить с этой сам. Говорит, что это Ноэль Джайлс, дочка Джорджа. У нее есть кое-какие идеи о том, как расплатиться с его долгами, чтобы мы оставили ее младшего брата в покое.

Мужчина окидывает меня взглядом.

— Что ж, мисс Ноэль. Я Гарри. — Он указывает на себя. — Ваш отец мой должник, как, я думаю, вы уже догадались. Он был неравнодушен к картам. Жаль, что с ним такое случилось. Ваш брат теперь хозяин в доме, так что, насколько я понимаю, он должен проявить инициативу, и заплатить. Но я готов принять ваше предложение, если вы действительно этого хотите. Мы здесь не принуждаем женщин. Они делают это по своей собственной воле, маленькая леди. И ты здесь по собственной воле?

Я сдерживаю язвительный ответ. Женщина с пустым лицом, глухо стонущая, когда ее трахают на ящиках, не выглядит такой уж готовой. Ни одна из женщин не выглядит так, будто они счастливы быть здесь. Но я уверена, что технически все они “желают”, по определению Гарри этого сами.

Мое сердце подступает к горлу, бешено колотится, и я чувствую тошноту, но я киваю.

— Да, — решительно отвечаю я, слыша эхо отчаяния в своем голосе. — Я здесь по собственной воле. Я хочу выплатить долг моего отца, поэтому вы оставите мою семью в покое. У меня нет денег, поэтому я хорошо понимаю, что это значит.

— И что конкретно ты можешь предложить, Ноэль? Как видишь, у нас здесь уже полно женщин. Почему ты заслуживаешь место настолько, чтобы оно стоило того, что твой отец был мне должен? Этого очень много, — добавляет он, наклоняясь вперед, как будто доверяя мне что-то, как будто я не видела долговые расписки своими глазами.

— Я девственница, — говорю я ему прямо. Нет смысла ходить вокруг да около сейчас, не здесь, с дымом в легких, запахом и вкусом пота других мужчин в носу и на языке, звуками сосания и траха, эхом отдающимися в ушах, когда до сегодняшнего дня я никогда даже не смотрела порно видео. — Ко мне никогда не прикасались. Никогда не прикасались, кроме нескольких неуклюжих поцелуев. Сколько таких женщин у вас здесь?

Гарри прищуривает глаза.

— Девственница, да? Ну что ж. Встань на колени, милая, и дай мне посмотреть, как девственница впервые сосет член, если ты действительно имеешь в виду то, что говоришь.

Я борюсь с волной тошноты. Последнее, чего я хочу в этом гребаном мире, это опуститься на липкий пол, расстегнуть молнию на брюках этого мужчины и взять его член в рот. Я боюсь, что меня вырвет, как только он коснется моих губ, и я борюсь с позывом, зная, что это своего рода прослушивание. Возможно, он даже не доведет это до конца, но он проверяет меня. Если я сейчас потерплю неудачу, все кончено.

Я чувствую на себе взгляд высокого мужчины, когда начинаю опускаться на колени, чувствую его ревность, то, как сильно он хочет, чтобы я преклоняла колени перед ним, а не перед его боссом. Это странная сила, но это не та, которую я когда-либо хотела. Мне не становится легче, когда я опускаюсь вниз, нервно облизывая губы, когда мои руки опускаются на бедра Гарри, мой взгляд застывает на утолщающемся бугорке на его штанах. Я никогда раньше не видела член, если не считать того, что мельком увидела сегодня вечером, и меня захлестывает тошнотворная волна страха.

Мои колени еще даже не коснулись пола, когда он смеется, хватает меня за плечо и поднимает на ноги.

— Вставай, маленькая леди, — говорит он между приступами хохота, оскалив зубы и глядя на меня сверху вниз. — С твоей красотой и таким послушанием у меня есть для тебя применение получше, чем отсасывать у меня на глазах у кучки потных грубиянов. Давай пошли, милая.

Его рука продолжает сжимать мое предплечье, когда он ведет меня вокруг стола, головы поворачиваются, чтобы проследить за нашим путем, пока Гарри ведет меня к двери в задней части комнаты. Я слышу несколько свистов, свистящих возгласов и разочарованных стонов о том, что я ухожу, но у меня слишком кружится голова и я потрясена, чтобы запомнить многое из этого. Я чувствую, что у меня какой-то эмоциональный удар от того, что только что произошло, я смирилась и приготовилась к тому, что меня унизят и используют только для того, чтобы прервать это.

Комната, в которую он меня приводит, практически пуста, за исключением стола, стульев и нескольких ящиков, освещенных единственной лампочкой. Гарри резко поворачивает меня, дергая молнию на спине моего платья. Я ахаю, когда он небрежно раздевает меня, не прикасаясь ко мне, кроме руки, которая держит меня неподвижно и снимает с меня одежду. Мой лифчик снят, а трусики сдернуты вниз, прежде чем я успеваю по-настоящему привыкнуть к происходящему. Не успеваю я опомниться, как уже стою голая посреди комнаты, впервые полностью обнаженная перед мужчиной, и дрожу.

Гарри отпускает меня, по-видимому, понимая, что я все равно слишком шокирована, чтобы бежать. Он кружит вокруг меня, ущипнув несуществующий жир на моей талии, бедрах и ляжках достаточно сильно, чтобы оставить синяк. Он обхватывает ладонями мои маленькие груди, пощипывая соски, ощущение странное и вызывает у меня отвращение.

— Идеально, — бормочет он. — Кроме этого. — Он проводит пальцами по завиткам моих лобковых волос, поглаживая переднюю часть моей киски так, что мое лицо вспыхивает. — Это надо убрать, но это достаточно просто. Ты восхитительна. Идеально подходишь для того, что мне нужно, и ты с лихвой оплатишь долг твоего отца, а теперь и твоего брата. Мне просто нужно еще немного доказательств.

Он подходит к двери и открывает ее, высовывая голову.

— Руфус! Ты мне нужен.

Мгновение спустя входит рыжеволосый мужчина в джинсах и рубашке с закатанными рукавами, волосы зачесаны назад, закрывая лицо.

— Что тебе нужно, Гарри?

Гарри бросает на меня взгляд.

— Руфус раньше был врачом, пока не попал в какую-то неприятность. Теперь он подлатывает моих ребят и время от времени оказывает кое-какие особые услуги. — Он снова берет меня за руку, направляя к столу. — Запрыгивай сюда, маленькая леди. Руфус собирается провести краткий осмотр.

Комната плывет перед глазами, кровь приливает к лицу, щеки пылают, а слезы щиплют глаза. Я чувствую себя более пристыженной и униженной, чем могла себе представить. Обслуживать людей снаружи было бы лучше, чем это, но сейчас выхода нет. "За пенни, за фунт", повторяю я про себя, присаживаясь на край стола, смаргивая слезы и раздвигая ноги в соответствии с инструкциями Гарри.

— Она утверждает, что она девственница, — говорит Гарри. — Проверь, не лжет ли она, а также ее общее состояние здоровья.

Руфус подходит ко мне, его горячее дыхание касается моей кожи, когда он поднимает мои веки, изучая мои глаза, и открывает мой рот, чтобы посмотреть на мои зубы. Он не торопится, осматривая каждый дюйм моей обнаженной кожи, поглаживая ладонями мою грудь, и я вижу, как он напрягается в штанах, когда опускается на колени между моих ног, грубо раздвигая меня пальцами. Моим единственным утешением является то, что я совершенно уверена, что Гарри не собирается отдавать меня ему.

— Здесь нет ничего, что могло бы это доказать, никаких барьеров, — ворчит Руфус. — Но она чертовски крепкая. Никаких признаков проникновения, болезни или чего-то подобного. Я думаю, можно с уверенностью сказать, что она говорит правду. У многих девственниц больше нет никаких физических признаков.

Гарри ворчит.

— Ты бы поставил на это свою жизнь?

В глазах Руфуса появляется намек на тревогу, и он поднимает взгляд на меня.

— Я клянусь, — настаиваю я, глядя прямо на Гарри. — Я никогда не делала ничего, кроме пары поцелуев. Я бы не пришла сюда сегодня вечером, если бы не думала, что смогу подтвердить это.

Гарри ворчит.

— Хорошо. — Он жестом велит Руфусу встать. — Руки прочь от товара.

От разочарования на лице Руфуса у меня сводит живот, но он подчиняется, встает и отходит от меня. Его пристальный взгляд скользит по мне, жадно задерживаясь между моих бедер, и я проглатываю очередную волну тошноты. Мне придется привыкнуть к тому, что на меня смотрят вот так, как на кусок мяса, напоминаю я себе, но правда в том, что я не совсем уверена, к чему мне еще придется привыкать. Похоже, у Гарри другие представления о том, что со мной делать, чем я себе представляла, и я чувствую себя совершенно сбитой с курса.

Но теперь пути назад нет.

— Ты можешь вставать, — коротко говорит Гарри. — Руфус, подготовь ее к выходу.

— Я… — Я начинаю протестовать, беспокоясь, что останусь наедине с Руфусом, его блуждающими глазами и дрожащими руками, но Гарри взглядом заставляет меня замолчать.

— Первый урок, — резко говорит он. — Ты говоришь, когда к тебе обращаются, девочка. Не иначе. Там, куда ты направляешься, твой рот найдет другое применение, а обратная связь только усложнит тебе задачу.

Куда я направляюсь? Его короткая фраза "девочка" тоже приводит меня в ужас. Минуту назад я была "маленькая леди" или "милая", все еще унизительно, но с долей вежливости. Я не думала, что такие нюансы могут иметь значение, но теперь я вижу, что они имеют, очень большое. Я чувствую изменение своего статуса, просто по тому, как он говорит со мной.

Я начинаю тянуться за своим платьем, валяющимся на полу, но рука Руфуса с длинными пальцами внезапно хватает меня за руку. Я чувствую щипок и вскрикиваю, думая, что это его пальцы и что он обращается со мной слишком грубо. Но когда я смотрю вниз, я вижу, что из сгиба моего локтя извлекают тонкую иглу, и все, что сдерживалось внутри, вырывается из меня.

Тонкий испуганный возглас протеста срывается с моих губ, но уже слишком поздно. Комната начинает затуманиваться, и как только мои колени начинают подгибаться, все погружается во тьму.