Подкидыш из прошлого (СИ)

Глава 16

Матвей

Дни проходили за днями. Новостей о Ксении не было. Надежда на ее возвращение не угасала. Но шансы найти ее живой и здоровой таяли.

Не было ни одной мало-мальской зацепочки, которая навела бы на ее след.

— Не могла же она испариться! — горячился я то в полицейском участке, то в детективном агентстве.

Сам же, не отдавая себе отчета, продолжал ежедневно наведываться в кафе. Подолгу сидел все за тем же столиком, словно ожидая, что свершится чудо. И Ксения войдет, улыбающаяся, счастливая… Прежняя.

В один из таких дней ко мне подошел бармен.

— Давно наблюдаю за Вами. Что-то случилось или просто ждете кого-то?

— И случилось. И жду. Только она не возвращается.

— Это та милая девушка, с которой Вы часто бывали у нас?

Я с надеждой вскинул глаза на парня.

— Ты помнишь ее?

— Ее невозможно не запомнить. — Во мне взыграла ревность к бармену. Промолчал.

В зале было немноголюдно, и наш разговор продолжился.

— Знаете, я обратил на нее внимание в один вечер. Он мне очень врезался в память.

Матвей напрягся.

— Обычно Вы проводили здесь время вместе. А тогда она долго сидела одна. Грустная такая. Я решил, что ждет Вас. Однако время шло, а Вас все не было. Видимо, поссорились, решил я.

И скорее всего не стал бы так пристально наблюдать за ней, если бы не одно странное обстоятельство.

При этих словах я на автомате схватил его за руку:

— Что за обстоятельство? Говори, не томи!

— Насколько мне помнится, — бармен отвел мою руку, — Ваша спутница ничего кроме кофе или безалкогольных коктейлей никогда не пила. А тут…

Глаза жгло огнем от нетерпения и жгучего желания встряхнуть молодого человека, чтоб не мямлил, а быстро выложил суть.

— Что тут?! О чем ты! Да рассказывай же, черт тебя подери!

Бармен слегка обиделся, но продолжил:

— Знаете, она заказала один за другим три коктейля… С алкоголем. Крепких.

— И? Что было дальше?!

— Потом встала и… нетвердой походкой пошла к выходу.

Пожирая глазами рассказчика, напрягся. Сдерживался с трудом, чтоб не вскочить и все-таки не тряхануть бармена.

— Когда она проходила мимо барной стойки, я спросил, не вызвать ли ей такси. Она посмотрела на меня. В глазах было столько боли! Ответила всего несколько слов: «Не надо… мне уже ничего не надо». И все. И ушла.

— Куда?! — вопрос был настолько неуместен, что я сам, уразумев это, только с досадой сдавил руками виски.

— Какого черта ты до сих пор молчал?!

— Так я эти дни не был на работе. Сегодня вот только вас увидел и…

Я уже стремительно выходил из кафе. На бешенной скорости мчался к детективу, Аверину. Тот встретил меня, держа в руках телефон и набирая какой-то номер. При виде меня отменил звонок:

— Я как раз набирал Вас. Есть новости. Правда, в поиске Ксении они не дали ничего нового.

Мое нетерпение зашкаливало. А этот спец не особенно торопился рассказывать, как продвигается поиск.

— Неподалеку от кафе, о котором вы упоминали, найден телефон. Уже созвонились с абонентом «мама». Выяснилось, что владелица — Ксения Данилова. Здесь, кстати и Ваш номер имеется. Мобильник она то ли случайно обронила, то ли специально выбросила. Проследили исходящие звонки. Ни друзьям/подружкам, ни знакомым, ни родственникам Ксения не звонила в тот вечер. Место находки тщательно обследовали. Ничего подозрительного.

Слушаю молча. В голове рой вопросов, которые при озвучивании, наверняка покажутся ему пустыми. Но мне-то они не дают покоя. Буравят мозг, рвут нервы. С трудом выдаю один из более нормальных:

— А что на вокзалах?

— Опрашивали. Ничего. Но мы продолжаем искать.

Вкратце передаю Аверину рассказ бармена в надежде, что это станет хоть какой-то ниточкой.

— Нууууу, — противно тянет он. — Она могла оттуда отправиться куда угодно. Придется опросить таксистов, обслуживающих этот район. Но пока эти сведения ничего не дают.

— Не могла же Ксюша исчезнуть бесследно! — ору я на него, словно это он виновен.

— Бесследно — нет. А вот уехать, куда глаза глядят, вполне. Поэтому терять надежду не следует. Оперативники тоже работают. Я связался с ними. Они разослали ориентировки. Плохих новостей нет, это уже хорошо… Кстати, есть ли у нее родственники, друзья, проживающие в других городах? Вы не уточнили этот момент.

— Вроде бы, нет. Ксения как-то упоминала, что из родственников даже на свадьбу пригласить некого. А друзья? Нет, не думаю. Иногородние — вряд ли. А со здешними я со всеми общался. Никто ничего не знает.

— Странно. Неужели она ни с кем не хотела поделиться своими проблемами? Домашним никакой весточки не посылала?

Последним вопросом Аверин окончательно взбесил меня.

— Не знаю. Уточните сами. В конце-то концов, я плачу Вам за это!

— Хм… Н-да… Видать сильно они Вас допекли, раз даже по такому важному вопросу не хочется общаться с ними.

— Да уж. Нет ни малейшего желания.

Легче после встречи с Авериным не стало. Добавилось беспокойство. В голову лезли самые страшные предположения. Картины рисовались одна ужаснее другой.

Я уходил от Аверина с тяжелыми мыслями. Его слова вызвали воспоминания о последних событиях, виновником которых я считал, в первую очередь, себя. Вел себя, как ягненок, которого ведут на заклание.

Да, послушал Ксению, что должен отвечать за свои ошибки. Да, смирился с расставанием с ней.

Но как я мог допустить, чтобы она ушла из дома одна в такой ужасной ситуации?!

А все эта мерзкая липучка! Мамаша тоже не подарок!

Может, прав Аверин? Позвонить, спросить, нет ли новостей?

Нет! Это очередная слабость. Воспримут как примирение.

Но сведения о Ксюше важнее.

Рука потянулась к мобильнику. Машинально жму на номер Ксюши. И почему-то жду, прекрасно осознавая, что ответа не последует. Но что это? Сигнал принят! Руки мои дрожат. Сердце готово взорвать грудную клетку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ало… Матвей, Вы? — голос Аверина возвращает меня в реальность.

Нажимаю отбой. Я идиот!.. Надо было хотя бы ответить. Но что я мог ему сказать? Что у меня с головой не все в порядке? Плевать. Пусть думает, что хочет.

Аверин перезванивает. Уже со своего.

— Все в порядке, Матвей?

— Да. По ошибке набрал.

— Понимаю. Я звонил матери. От Ксении по-прежнему нет вестей.

— Спасибо, что держите в курсе. — Продолжать разговор не хочется. Зачем? Душу наизнанку выворачивать?..

Появиться что ли на работе? Пугать своим видом сотрудников? Нет уж, лучше еще и еще раз прогуляться по местам, где мы любили гулять с Ксюшей. Она обожала прогулки в парке.

Бреду, понуро опустив голову. Так, бесцельно. Просто терзаю свою память воспоминаниями счастливых минут. Вот скамейка. Наша любимая. Здесь я впервые поцеловал Ксюшу. Присаживаюсь. Ощущаю прилив нежности… и грусти. Совсем недавно. Кажется, вчера.

Мое внимание привлекает маленькое блестящее пятнышко. Оно сияет в ярких лучах запоздалого осеннего солнца, приковывая взгляд контрастом блеска на пожухлых от сырости листьях. Наклоняюсь. Меня охватывает мистическое ощущение. Это знак! Это знак от Ксюши… Это… золотое сердечко. То самое, которое я подарил ей, когда сделал предложение… Не зная размера ее пальчика, решил тогда поступить неординарно.

С трепетом и горечью наклоняюсь и достаю из мокрых листьев крохотное напоминание о тех незабываемых днях. Лихорадочно ворошу листву. Здесь должна быть и цепочка. Ее нет. Прижимаю сердечко к губам…

Милая моя девочка… Она знала, что ноги приведут меня к нашей скамейке. Она оставила мне этот знак. Значит ли это, что с ней ничего трагического не произошло?

Выброшенный или утерянный телефон? Кулончик без цепочки?

Но тут мое минорное настроение взрывает ужасная мысль:

— А что если кто-то сорвал с ее шеи цепочку. И сердечко просто соскользнуло с нее.

Внимательно осматриваю листья вокруг скамейки. Никаких следов, которые могли бы говорить о насилии, сопротивлении. Опавшие мокрые листья лежат плотным настилом. По всему видать, несколько дней никто не ворошил, не приминал их.

— Значит, сняла сама.

Слезы наворачиваются на глаза. С трудом сдерживаю их.

— Ксюша, милая моя девочка, прости меня… За все прости…