Подкидыш из прошлого (СИ)

Глава 2

Не выношу женских слез. Все что угодно, только не слезы.

Хуже всего напрягает факт, что я ничего не помню и не понимаю.

Черт! Черт! Чееееееерт!

Неужели вчера на мальчишнике я надрался до такой степени, что… О, нееееет!

А ведь повод был достойный — предстоящая свадьба с Ксюшей.

Кстати сказать, старшей сестрой Арины.

Этой самой паршивки, которая сейчас рыдает в подушку на моем диване, пока я делаю вид, что освежаюсь под душем.

Ледяная вода, конечно, бодрит тело. Но мозг по-прежнему отказывается вспоминать подробности вчерашней вечеринки. Мысли мечутся, словно ошпаренные муравьи. Это какие-то рваные куски. В них нет ничего кроме поздравлений друзей, бесконечных тостов, заумных советов. А к концу вечера, чего уж греха таить, — и пошлых намеков далеко не слегка выпивших друзей.

И весь этот сабантуй в чисто мужском обществе был задуман по поводу прощания с холостяцкой жизнью и нашей скорой свадьбы с Ксенией.

Моей свадьбы со старшей сестрой Аринки…

Тогда почему в моей постели оказалась ее сестра?!

Изнемогая от головной боли и бессилия мозговых извилин, сжимаю виски руками. Это не помогает найти ответ хотя бы на один вопрос. Правда, возвращает к действительности, напоминая, что надо что-то делать.

С тяжестью на сердце возвращаюсь в комнату. Сажусь в кресло, что напротив дивана. Тупо смотрю на все еще подрагивающие плечики Арины.

Как ни странно, мое мужское естество никак не откликается на слегка оголенное плечо и то ли случайно, то ли специально неприкрытую простыней прелестную ножку.

— Арина, — произношу шепотом, словно стараясь не разбудить девушку. На самом деле — просто в горле пустыня Сахара. Результат вчерашнего разгуляя. Еще — следствие волнения и злости на себя, на эту плачущую девчонку…

Стоп! Это что же получается? Я лишил ее невинности?

О, нет! Этого только не хватало!

Хотя… что-то на белье не видать намека на… Ой, ёооо! О чем это я?!

Сейчас важно совсем не это. Как мне теперь быть?..

Но, едва промелькнув, вопрос застрял надолго. Младшенькая-то, оказывается, далеко не малышка, раз… Да и странно воспринимать ее как малышку. Вполне взрослая молодая девушка, которой уже исполнилось двадцать. Как-то я раньше и не замечал, что она повзрослела…

Тьфу ты! Ну и сволочь же я. Совсем не об этом надо сейчас думать. Натворил дел…

Аришка, решив, что хватит рыдать, поворачивается лицом ко мне. Удивительно, но глаза ее не покраснели от слез. И нос не разбух. Это что же получается? Ловлю себя на мысли, что опять возвращается капля надежды — подлый розыгрыш друзей.

Ну, конечно же! Это они подговорили Аринку разыграть комедию. А я-то устроил себе рак мозгов и экзекуцию совести.

— Арина, давай поговорим спокойно, — уже увереннее добавляю я.

Взмах густых пушистых ресниц красноречиво подчеркивает, что о ТАКОМ невозможно говорить спокойно.

Ах ты ж, господи! Да что же мне с ней делать?

Молчит. Дуется. А глазенки шкодливые.

— Я просил тебя одеться, — говорю строго в надежде, что добьюсь от нее вразумительного рассказа о том, как она оказалась здесь и… Ужасная мысль не помещается в пылающем мозгу.

— Отвернись, — шепчет кокетливо.

Да, пожалуйста. Больно надо. Иду на кухню — приготовить кофе. Не дожидаясь, пока закипит чайник, достаю из холодильника бутылку с ледяной водой. Во рту словно эскадрон отметился. В башке — того хуже.

Я впервые в таком идиотском положении.

Набираю Илью. После долгих гудков тот, наконец, обозначился:

— Ты чего в такую рань трезвонишь? Голова чугунная, с подушки не поднять. А ничего мы вчера оторвались.

— Угу, — мычу, понятия не имея, как задать ему волнующий вопрос. — Илюха, напомни, как мы вчера расстались?

— Так ты первым и слинял. Мы сначала даже не заметили. Потом, конечно, возмущались. Но успокоились, решив, что нам и без тебя неплохо. Подумали, что ты помчался к Ксюше. А почему спрашиваешь, случилось что?

— Да так. Провал в памяти… Скажи, а девчонки с нами были?

— Нет. Ты сам так решил — чтоб никаких баб. А что?

Ответить я уже не успел. В проеме кухонной арки нарисовалась Арина.

Я очумело смотрел на это воплощенное искушение.

Приняв душ и слегка прикрывшись банным полотенцем, она предстала передо мной в образе юной нимфы, возникшей чуть ли не из пены морской.

Кожа ее еще была покрыта капельками воды, искрящимися, словно бриллианты. Копна рыжих волос, чудом оставшихся сухими, небрежно ниспадала на белоснежные плечи. Даже искусный макияж ни капельки не пострадал от ночного происшествия и утреннего душа.

Галопом пронеслась странная и не совсем уместная для ситуации мысль: «Говорила мне мама, берегись рыжих» Получается, не уберегся…