Одергиваю себя: пора кончать эту комедию.
— Арина, давай начистоту. Как ты оказалась в моей постели?
— А ты не знаешь, как это бывает? — ее вульгарная ирония бесит.
— Знаю. Только это не тот случай.
— А случай самый банальный — мальчик соблазнил девочку. Представляешь, так бывает.
— Я не про это. Ты должна рассказать мне все по порядку.
— Ха! Я ничего тебе не должна. А вот ты, как порядочный человек, теперь должен на мне жениться. — Ограничивается противным нервным смешком.
— Не верю, что между нами что-то произошло. Есть только два варианта. Либо это чей-то злой розыгрыш. Либо я был настолько пьян, что ничего не помню.
— Вот-вот! Именно ничего не помнишь! Но это не помешало тебе сделать свое грязное дело, — начинает обиженно шмыгать носом.
— Послушай, даже если все так и было, то зачем ты пошла со мной?
— Странный вопрос. Ты мне нравишься. Давно. Даже не так — я люблю тебя. Но из-за сестры до сих пор молчала. Теперь же не хочу этого скрывать. Ведь ты, как оказалось, тоже любишь меня.
— Ты спятила! О какой любви ты говоришь? — Моя бы воля, так и удушил бы ее! Но стараюсь говорить спокойно. — Ксения твоя сестра. И мы любим друг друга. И ты это прекрасно знаешь. Я не мог…
— Все ты прекрасно смог, — в глазах ее заплясали злые огоньки, и голос сорвался на крик:
— Вот все вы такие! Воспользовался доверчивостью девушки, и в кусты. Мол, знать ничего не знаю и ведать не ведаю.
— Все? Значит…
— Ничего это не значит! Ты ничего не поймешь! Меня никто не понимает и не воспринимает всерьез.
— С чего ты взяла? Скорее, тебе так только кажется, — откуда у нее вдруг столько негатива? Ведь минуту назад передо мной была глупышка, решившая примерить на себя роль обольстительницы.
По-прежнему не отметаю версию идиотского розыгрыша.
Внимательно всматриваюсь во внезапно преобразившее лицо ночной гостьи. Оно утратило привлекательность молодости, словно вмиг состарившись.
— Почему ей все, а мне ничего?
— Ты о ком?
— О тебе! Я люблю тебя. Люблю с того самого момента, как ты появился в нашем доме и сделал предложение Ксюхе.
— Ариша, но это вовсе не любовь. Это зависть. Это проходит. Ты встретишь своего человека. А мы с Ксенией по-настоящему любим друг друга. И свадьба — это логическое завершение наших трехлетних отношений.
— А как же про любовь с первого взгляда… и на всю жизнь?
В ее глазах не вижу и намека на любовь — только зависть, возведенная в какую-то страстную категорию алчности.
Пытаюсь достучаться до спящих порядочности и совести:
— Арина, но ведь Ксюша — твоя сестра.
— И что?
— Но как же так? Ты подумала о том, что сделаешь ей больно.
— А ты? Ты думал о ней, когда затащил меня в постель. Или думалка твоя не в той головке располагается? Ха-ха-ха.
Смотрю на нее в полнейшем недоумении. Это не та Аринка, которую я знал. Это мерзкое чудовище с отсутствием элементарных принципов морали.
Хотя, о какой морали я задумался. Ведь она права.
Тошно. Не от выпитого вчера. А от ее слов. От ее ненависти к сестре. От наигранных чувств ко мне. Тошно.
Но продолжаю говорить тихо и спокойно:
— Арина, это ошибка. Ужасная ошибка. Ты не можешь любить меня. Я намного старше тебя и…
— Ой! Не делай мне смешно. Возраст, как и рост, в постели не имеет значения, — короткий пошлый смешок в сторону.
— Замолчи! Да, я негодяй. Мне нет прощения.
— Не переживай, Зая, я на тебя не сержусь. Надеюсь, у нас все будет хорошо.
С ужасом смотрю на нее. О чем это она сейчас? И откуда в этой маленькой бестии столько дерьма, пошлости и отсутствия элементарного представления о порядочности?
— Арина! — одергиваю ее… — Я по-прежнему сомневаюсь в том, о чем ты говоришь и обязательно выясню правду…
Она не дает мне договорить.
— Да пошел ты! — выпалила неожиданно и пошла к выходу, не преминув при этом громко хлопнуть дверью.
Мне едва удалось подавить вздох облегчения. В этот момент Арина, решив, что еще не все сказала, распахнула дверь и добавила:
— Я ухожу не навсегда, милый. Оставляю тебе время подумать, как будешь объясняться с сестричкой. Чмок тебя, — с этими словами она очень даже мило поцеловала кончик указательного пальца и, отправив мне воздушный поцелуй, громко захлопнула дверь.
Такой поворот не предвещал ничего хорошего. Ошарашенный ее последними словами, я еще долго сидел в оцепенении. Без мыслей. Без сил. Даже без эмоций.