Подкидыш из прошлого (СИ)

Глава 35

Взвешивая предложение Кадышева, я задумался. А почему бы и нет? Особняк со всей его роскошной обстановкой мне как-то сразу не то, чтобы не понравился. Просто я изначально воспринимал такой шикарный подарок от дядюшки, как милостыню нищенствующему родственнику. Было что-то унизительное в этом щедром жесте.

Во мне тогда, видимо, взыграло оскорбленное самолюбие. Я считал себя самодостаточным человеком, не нуждающимся ни в чьих подачках. Мой бизнес, конечно, требовал определенных вложений. Именно поэтому наследственный капитал в денежных купюрах не оскорблял меня. Скорее, наоборот, пришелся весьма кстати.

А дом в Америке мне совсем ни к чему. Вот пусть она и радуется его великолепию. Я же умываю руки и отпускаю ее на все четыре стороны. Но…

— Илья, ты все хорошо придумал. Только скажи мне, пожалуйста, на что она там жить будет, да еще с ребенком? А? Что ты на это скажешь?

— Скажу, что вопрос существенный. Ответ: будешь содержать их обоих! — Кадышев загоготал, чем вызвал мое вполне оправданное возмущение. Тоже мне дружеский совет! Но Илья как ни в чем ни бывало продолжал: — Как ни крути, учитывая твою гребаную порядочность, так оно и будет. Лично я на твоем месте, плюнул бы на все и сам умотал в штаты. Как тебе такой вариант?

Я тер виски, словно надеялся наскрести там мудрый совет. Но в такой серьезный момент ничего кроме анекдота про то, как совокупляются ежики, не приходило в голову. Я рассмеялся. Кадышев удивленно посмотрел на меня.

— И так колется, и так колется, — загадкой ответил я на его немой вопрос. Но он меня раскусил.

— Ну да, именно так у тебя и получается. Как ни крути, все для тебя плохо.

— А знаешь, Илья, я, пожалуй, соглашусь на судебное разбирательство. Надоело сидеть на поводке у наглой лживой девчонки. Ничего она от меня не получит! Обойдется. Хочет, пусть бегает по судам. А мне достаточно будет получить результат теста на руки. Дальше пусть сама разбирается. И развод мне, по сути, не нужен. Я жениться второй раз не собираюсь.

— Развод следует оформить по всем правилам, — возразил Илья. — Иначе Арина так и будет тебя терроризировать. В остальном же ты принял верное решение. Наконец-то заработала твоя думалка. Рад за тебя. А то уж переживать начал, как бы ты не того…

Приняв твердое решение, я вздохнул с облегчением. Оставалось только поставить ее в известность, что я подаю на развод. А суды. Ну что суды? Не я один оказываюсь в таком положении.

Разговор с Ариной предстоял сложный. Но я был полон решимости и не собирался ни в чем уступать ей. Ни в чем, кроме обещанной финансовой помощи. Да и то в строго ограниченных рамках.

Переждав несколько дней, созвонился с Ариной и предупредил о своем визите. В ее голосе чувствовалось едва сдерживаемая досада. Волновалась. Бесилась, что я затягиваю с ответом.

Именно этого я и добивался. Давал ей время осмыслить безосновательность запросов.

При встрече она старалась не показывать своего нетерпения. Я же, понимая, что после объявления моего решения, разразится скандал, спросил, могу ли я пройти к Ромке.

— Ой, ты еще спрашиваешь. Иди, любуйся на крикуна. Мама там с ним возится.

Меня ее слова ничуть не удивили: «Конечно же, мама. Тебя ведь он раздражает!»

Я приоткрыл дверь в детскую. Не улыбнуться было невозможно. Елена Васильевна ласково что-то нашептывала внуку, а он внимательно слушал ее и улыбался, будто все понимал.

— Здравствуйте, Елена Васильевна, как Ромчик? Можно и мне поболтать с ним?

— Попробуйте. Он очень любит, когда с ним разговаривают. Смышленый такой. Все понимает.

Когда я наклонился над малышом, он перестал улыбаться и смотрел внимательно, словно с осуждением. Мне стало неловко. Раньше он так не смотрел на меня. Осуждает?

Я уже пожалел, что зашел. Не надо было бередить себе душу. Жалко мальца. Но что поделаешь? Не будь Арина такой стервой, я бы, наверное, остался ради этого крохотного человечка.

Эти мысли были совсем некстати перед решительным разговором с его матерью. Поэтому я погладил кроху по щечке и, получив в ответ обворожительную улыбку, поспешил выйти из комнаты.

Арина встретила меня в гостиной с хитрецой в глазах:

— Ну, как тебе Ромка. Изменился за время твоего отсутствия? — она явно готовилась к торгу.

— Да, кажется, подрос немного.

— А как же! На глазах меняется. Не жалко с ним расставаться? Ведь привык, наверное?

— Жалко. Но ты ведь разрешишь навещать его?

— Это будет зависеть от твоего решения, — многозначительно добавила она.

Другого ответа я и не ожидал. Дыхание участилось. Надо было заканчивать тягостную процедуру. А то еще…

— Арина, вспомни наш первый разговор о твоей беременности. Когда ты с матерью заявились ко мне, обвиняя во всех смертных грехах.

— Ну. Не забыла. Это ты к чему?

— К тому, что я тогда еще сказал, что вне зависимости от того, отец я или нет, я позабочусь о вас.

— Прекрасно помню. И что из того.

— А то, что я не отказываюсь от своих слов. Но и большего, чем финансовая помощь, ты от меня не получишь.

Ее лицо мгновенно изменилось. Ее бросило в жар. А слова от возмущения застряли где-то в гортани. Она, как рыба без воды, заглатывала воздух и издавала звуки, похожие на шипение.

Наконец, выдавила:

— Это твое окончательное решение?!

— Да. И другого не будет.

— Ну что ж, тогда готовься к серьезным проблемам.

Во мне все клокотало. Ишь ты, угрожать вздумала!

— А вот судом пугать меня не надо. Там разберутся. Но, получив развод, я хотя бы вздохну свободно. Ты же ничего не получишь. Только нервы себе помотаешь. А что до проблем, то больше, чем ты сделала с моей и Ксюшиной жизнью, вряд ли может быть.

— Да что ты говоришь! Уверен?

— Арина, я уверен в том, что просто хочу вычеркнуть тебя из своей жизни. Навсегда. И забыть все, как кошмарный сон.

— Ах-ха-ха! Надеешься, у тебя получится?

— Думаю, да. — Я направился к двери, намереваясь положить конец бесполезному разговору.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но Арина с исказившимся от злобы лицом преградила мне дорогу.

— Ну, нет. Просто так ты не уйдешь. Мне надо сказать тебе нечто важное. И такое, от которого вся твоя жизнь станет сплошным кошмаром.

Я отстранил ее и уже открыл дверь, когда она прошипела мне в лицо:

— Так вот что я тебе скажу напоследок: тогда, в ту ночь после мальчишника клофелин сделал свое дело, отшиб тебе память напрочь. Но ты должен знать самое важное. — Она сделала паузу и прокричала во весь голос: — У НАС НИЧЕГО НЕ БЫЛО! Ах-ха-ха! Ах-ха-ха-ха-ха…

Она захлопнула дверь. Я остолбенел. В ушах все еще звучал ее омерзительный смех. А мозг взрывали страшные слова: «НИЧЕГО НЕ БЫЛО!..»