Подкидыш из прошлого (СИ)

Глава 37

Несколько месяцев назад

Ксения

— Больно… Господи, как больно! За что они так со мной?

Я бреду по вечерним улицам. Идет моросящий осенний дождь. Холодно. Как холодно и одиноко…

Редкие прохожие торопятся поскорее добраться домой. Там их ждут.

А мне некуда торопиться. Я никому не нужна. И дома я — лишняя.

Ноги сами привели меня в кафе «Адажио». Вот и наше любимое место. Бывшее. Здесь мы с Матвеем часто бывали… А теперь все в прошлом. Я сижу здесь одна и даже не знаю, для чего приходят в кафе одинокие женщины. Брошенные. Вот такие, как я.

Говорят, спиртное приглушает душевную боль. Верится с трудом. Но надо попробовать. А вдруг, поможет. Заказываю один за другим алкогольные коктейли.

Ощущения непривычные, острые. Внутри все горит. Голова кружится. Ноги ватные. И вся я, словно не я. А сердце по-прежнему разрывается от боли. Мысли по-прежнему только о том, что происходит сейчас дома.

Убеждаюсь, что отключить мозг алкоголем вряд ли получится. Врут, что помогает. Мысли, правда, не мчатся галопом, а медленно текут, терзая душу.

Кажется, на меня стали обращать внимание. Что со мной не так? Поправляю волосы, откидывая пряди назад.

— Да, вот такая я. Нехорошая. — шепчу непослушными губами. И понимаю, что лучше уйти отсюда. Что-то я делаю не то.

Решительно поднимаюсь, но ноги предательски подгибаются. Оглядываюсь по сторонам, ощущая на себе любопытные взгляды.

— Ну и пусть! Мне ни до кого нет дела, — это я уже только думаю, неуверенной походкой направляясь к двери.

Октябрьский ветерок освежает меня. Здесь нет любопытных глаз. Хорошо…

Но что дальше? Домой? Нет, туда пока нельзя. Надо пройтись по скверу.

Осенние листья шуршат под ногами. Нашептывают воспоминания о наших прогулках с Матвеем. Из моей груди вырывается громкий вздох отчаяния. Он заставляет меня оглянуться — не слышал ли кто посторонний?

Вокруг никого. Вздыхаю еще раз, уже с облегчением.

А вот и наша скамейка. Присаживаюсь. Закрываю глаза. И погружаюсь в мир грез. Вот сейчас все встанет на свои места. Что-то Матвей опаздывает…

Очнулась я от резкой боли в шее. И вижу чью-то фигуру, удаляющуюся быстрыми шагами. Кожа на шее саднит. Рука непроизвольно тянется к болезненному месту.

— Цепочка!

Ее нет. Значит кто-то сорвал? Ну да, тот, кто убежал.

Становится страшно. Я одна, кругом ни души. Поднимаюсь и бегу вон из сквера.

Слезы застилают глаза. Не от того, что жалко цепочку. Нет. Это единственное, что осталось от Матвея — цепочка и маленькое сердечко на ней. Вместо помолвочного кольца… как сказал он.

— Это знак. Матвея отняла родная сестра. Украла наше счастье. А теперь кто-то чужой украл и сердечко, подаренное им в знак верной любви. Вот и все. Ничего не осталось!..

И мне нечего делать на этой земле… Я должна исчезнуть. Раствориться. Словно меня никогда и не было. Ничего не было. Я придумала себе счастье… А его украли. Зачем тогда жить?

Охваченная мрачными мыслями, я не заметила, как очутилась на проезжей части дороги. Дыхание прерывистое. С трудом пытаюсь сообразить, куда мчалась. Слышу визг тормозов. Зажмуриваю глаза. И вдруг ощущаю чью-то руку на плече. Вздрагиваю от неожиданности.

— Девушка, что с Вами? Вы в порядке?

Молча смотрю на мужчину, который разглядывает меня в свете фар и пытается добиться вразумительного ответа. А меня всю трясет. От страха. От холода. От горя…

Зубы выбивают дробь. Губы онемели. По лицу — слезы ручьем.

— Может, Вас домой отвезти? В таком состоянии одна, и посреди дороги. Опасно.

Не дождавшись никакой реакции, незнакомец предлагает воспользоваться такси. Мое молчание заставляет мужчину усомниться в том, что можно оставить меня в таком состоянии.

— Вы можете назвать свой адрес? — допытывается он.

Его вопросы с трудом пробиваются к моему сознанию. Не в силах что-либо ответить ему, я только отрицательно качаю головой.

— Нда… Это уже хуже. Что же мне с Вами делать? Знаете что, а садитесь пока в машину. Отогреетесь, придете в себя. Может быть, вспомните, куда Вас надо доставить.

Он увлекает меня к автомобилю, усаживает в кресло. В салоне тепло. Согревшись и вытерев слезы, я благодарю незнакомца и пытаюсь открыть дверцу. Правда, покидать это случайное убежище не очень хочется.

— Куда Вы? Я не могу отпустить Вас. Скажите, куда Вас отвезти.

— Не знаю.

— То есть? Вам негде ночевать?

— Мне некуда возвращаться, — с трудом выдавливаю я, и слезы вновь обрушиваются водопадом.

Подумав с минуту, незнакомец неожиданно трогает машину с места. Больше он ничего не расспрашивает. Мы просто едем по городу, а он время от времени поглядывает на меня.

— Ну что? Слезы высохли, мысли успокоились, — говорит он через несколько минут. — А теперь говорите, куда Вас отвезти. Я, правда, не очень хорошо знаю город, здесь проездом. Но попробую справиться с помощью навигатора. Так куда Вам?

— Подальше отсюда. А куда — не знаю.

— Послушайте, так нельзя. Или Вы рассказываете, что произошло и говорите, чем я могу помочь. Или я высажу Вас прямо здесь.

Вздрагиваю при мысли, что останусь опять одна на дороге. И в отчаянии восклицаю:

— Умоляю, отвезите меня из этого города. Куда угодно. Вы же сказали, что здесь проездом. Мне нельзя здесь оставаться. Я должна исчезнуть. — Эта сумасбродная мысль вдруг пришла мне в голову и показалась единственно возможным вариантом.

— Вы уверены, что это единственный выход?

— Да. Другого в моем ужасном положении быть не может.

— И Вы настолько доверяете мне, чтобы отправиться со мной куда угодно? А если я нехороший человек?

— Плохой просто оставил бы меня там, на дороге. И не беспокойтесь, я не обременю вас. Мне бы только исчезнуть. Раствориться, будто меня и не было вовсе. Так будет лучше для всех.

Незнакомец не торопился с ответом. Стало страшно. Сейчас он высадит меня непонятно где. И что будет со мной дальше — одному Богу известно. Ясно только одно — домой мне нельзя. Я там лишняя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не переживайте, я не преступница и не совершила ничего ужасного. Мне просто надо уехать отсюда… И чем дальше, тем лучше.

— И не пожалеете?

— Нет!

Видимо, в моем голосе прозвучала такая решимость, что он, ни о чем больше не спрашивая, только улыбнулся каким-то своим мыслям и загадочно произнес:

— Ну-ну…