Подкидыш из прошлого (СИ)

Глава 5

От неизвестного рассказчика (далее — NN)

Ксению разбудил звук открываемой двери. Утро только занималось. Робкие лучи осеннего солнца заглядывали в окно. Девушка потянулась в постели, не преминув отчитать себя за столь раннее пробуждение в воскресный день.

— Нет бы хоть в выходной поспать подольше, — разочарованно подумала она.

Но тут же резко вскочила:

— Наверняка, Аришка явилась. Вот я сейчас ей задам. Это же надо пропадать где-то всю ночь! Мала еще по ночам шастать…

Ее гневная тирада была прервана появлением младшей сестры на пороге комнаты.

— Доброе утро, сестренка! — Арина, загадочно улыбалась. — Как тебе спалось? Что снилось? — голос слащаво-приторный, в глазах с трудом сдерживаемое торжество.

— Ариша, ты? — в шепоте Ксении звучало явное возмущение. — Где тебя носило? Мать вся извелась, только под утро и перестала ворочаться. Уснула наконец-то.

— Ну и прекрасно, — тоже шепотом, но по-прежнему с улыбкой ответила Арина, — нам с тобой надо поговорить без свидетелей об очень важном событии.

— Что еще случилось? И чего ты сияешь? Переоделась бы, а то мама увидит — мало не покажется. И где это ты была в таком виде?

— Ой-ой-ой! Зачастила. Слишком много вопросов. На какой сначала отвечать? В одном ты права. Мне бы переодеться, чтоб лишний раз не волновать маму. Я возьму что-нибудь из твоего? А то мать разбужу. Моя-то комната рядом с ее спальней. Тебе в этом плане повезло больше. Хотя, насколько мне известно, ты никогда не пользовалась этим преимуществом. Ты же у нас правильная — детское время кончилось, и в постельку, — Арина сопроводила монолог издевательской усмешкой.

Ксения, наблюдая за сестрой, только огорченно покачала головой — наградил же Бог такой взбалмошной сестрой. Не желая, чтобы Ариша разнесла в пух и прах ее шкаф, она подала ей халат:

— Накинь сверху. Потом переоденешься в свое.

— Ой, спасибочки, именно его я искала. Какая ты у мня сердобольная, из любой ситуации выручаешь. И что бы я без тебя делала? Кстати, мамуле, если проснется, скажем, что я давно здесь. Просто две сестренки решили посекретничать. Поделиться, так сказать, девичьими секретами. Ага?

— Не сомневайся. И учти, я не тебя выгораживаю, а маму жалею. А теперь все, отправляйся к себе. Я еще посплю. Имей ввиду, мать уснула не раньше трех. Будешь врать, не забудь учесть это.

Откровенно зевнув, Ксюша нырнула под одеяло и сладко потянулась.

— А вот зря ты меня выпроваживаешь, сестренка, — не унималась Арина. — У меня такие новости, что ты вряд ли после них уснешь.

— Что еще? — отворачиваясь к стене, спросила Ксения. Уж больно не хотелось выслушивать рассказы Арины об ее похождениях в ущерб возможности подольше поспать хотя бы в воскресенье. Однако и обижать сестру не стоило. Поэтому, пересилив себя, добавила: — Небось, очередной бойфренд нарисовался?

— Ага! И как ты догадалась? Ну прямо в точку. Только не очередной бойфренд, как ты изволила выразиться, а самый что ни на есть потенциальный жених! — в голосе неприкрытое торжество, приправленное приличной долей злорадства.

— Уже что-то новенькое. И кто же этот счастливчик? — спросила из вежливости и без намека на любопытство.

— Ни за что не поверишь, но это… — Арина выдержала паузу, затем выпалила: — Матвей!

Повисло молчание. Ксюша, все еще отвернувшись к стене, осмысливала слова сестры. Что-то кольнуло в сердце и заставило повернуться лицом к Арине.

— Что за бред ты несешь? — недоверчиво усмехнулась она. Вышло как-то неестественно, натянуто.

— Это не бред, а истинная правда. Да, я вынуждена покаяться перед тобой и сознаться, что провела с Матвеем ночь и… Короче, мы любим друг друга. Прости, сестренка. Ничего личного, простой расчет.

Ксения села и внимательно посмотрела на Арину:

— Не шути такими вещами… ты же знаешь…

— Все я прекрасно знаю. Только свадьбы не будет. Вернее, вашей с Матвеем свадьбы. А наша обязательно состоится.

Арина с удовольствием вглядывалась в лицо сестры. Недоумение, боль и страх, промелькнувшие на нем, наполняли ее радостью и расплескивали неподдельное удовлетворение.

— Вот так-то, сестричка. Это, пожалуй, все, что я хотела тебе сообщить. Прости. Но скрывать дальше не было ни сил, ни желания, ни терпения. Да и Матвей просил не откладывать объяснение. Сам не хотел тебе делать больно. Уж очень жалеет тебя. Но не более того. Прости нас обоих. И порадуйся за нас.

Небо рухнуло и придавило Ксюшу к постели. Язык онемел, и на ум не приходили никакие слова. Мозг взорвало миллиардами обрывков мыслей. Но ни одна из них не оформлялась хотя бы в одну законченную фразу.

Ксюша недоверчиво смотрела на сестру. Наконец, она с трудом смогла выговорить:

— Пппошла вон, мммерзавка… — и лишилась чувств.

***

Ксения

Открываю глаза и не могу понять, где я и что со мной.

Все вокруг белое. Рядом штатив с капельницей. На тумбочке — лекарства в пластмассовом контейнере. С трудом, но соображаю, что я в больнице. И это в меня по трубочке капает какая-то жидкость.

Пытаюсь шевельнуть рукой и ощущаю ужасную слабость.

Позвать что ли кого-нибудь? Пусть объяснят, что со мной произошло.

Хочу крикнуть. А голоса нет. Во рту сухо. Язык прилип к нёбу.

Сдаюсь, понимая, что ни позвать на помощь, ни встать не получится. Лежу, тупо уставившись в потолок. Слезы беспомощности стекают по щекам. Я это чувствую. Но все равно ничего понять не могу. Может быть, я умерла? Может, я уже ТАМ? Нет, не может быть. Говорят, ТАМ хорошо. А мне почему-то очень плохо.

Мои грустные мысли прерывает появление женщины в белом халате. Врач, наверное, или медсестра.

— Очнулась? Вот и ладненько. Давно пора.

— Гггде… я и что…

— В больничке, милая. В третьей городской. Вот уже второй день.

— А почему я здесь?

— Обморочное состояние и…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она умолкает. В палату входит седовласый мужчина. — Вам все расскажет Валерий Афанасьевич, Ваш лечащий врач.

— Ну-с, с возвращением, — бодро обращается ко мне, теперь уж точно, врач. — И как мы себя чувствуем?

Молчу. Пока не понимаю, насколько хорошо или плохо чувствую себя.

— Напугали Вы нас, милочка. Еле вытащили. Обильное кровотечение и, как следствие…

— Кровотечение? Меня что пытались убить?

— Успокойтесь, никто не собирался убивать Вас. Но утешительного мало. Самопроизвольный аборт, большая кровопотеря. Должен огорчить: вряд ли Вы сможете иметь детей.

— Аборт? Но я не была беременна.

— Бывает и такое. Срок небольшой, поэтому Вы могли не знать о наступившей беременности. Да, к Вам тут вторые сутки рвется молодой человек. Матвей, кажется. Пустить?

Всполох в глазах. Вижу имя, начертанное огромными красными буквами: МАТВЕЙ.

И уже как сквозь пелену слышу слова:

— С Вами все в порядке? Вы меня слышите?

Ощущаю похлопывание по щеке. Открываю глаза и произношу одно только слово:

— НЕТ!

— Что — нет? Так позвать молодого человека или…

— Я… никого… не хочу видеть, — произношу глухо, отрывисто и отворачиваюсь к окну.

Воспоминания того раннего утра безжалостно врываются в мое сознание.

Аришка в ярко-красном платьице. Коротком до такой степени, что непонятно, блузка это или все-таки полноценное платье. Ее страшные слова о предательстве Матвея. И ее — тоже.

Как больно.

Зачем я не умерла?

— Я не хочу жить!!! — слышу свой крик и проваливаюсь в темноту.