Подкидыш из прошлого (СИ)

Глава 41

Буквально через несколько дней после моего бегства из прошлой жизни стало понятно, что спокойно существовать даже здесь, на расстоянии более ста пятидесяти километров от дома, не получится.

Туманов, однажды вернувшись из ветклиники, огорошил меня известием, что меня разыскивают.

— А как же ты думала? Иначе и быть не мгло. Естественно, твои близкие обратились в полицию или в частное сыскное агентство. И те, и другие подали в розыск, разослали ориентировки. Так что теперь ты числишься в базе по розыску пропавших людей.

— Откуда такие сведения? — недоверчиво спросила я.

— Есть у меня один знакомый в полиции. Обращался ко мне по поводу лечения своей собаки. Вот он и сообщил.

— И что теперь?

— По-хорошему, надо бы тебе позвонить домой. И просто сообщить, чтоб тебя не искали и не беспокоились. В обратном случае тебе и на улицу выходить небезопасно. Все равно когда-нибудь наткнешься на внимательного полицейского.

— Ты прав, — согласившись с Антоном, я не знала, смогу ли сделать это. Однако высказала свое желание немного повременить, чтоб собраться с духом.

Жизнь потекла размеренно. Когда Туманов убедился, что я не преступница и разыскивают меня только в качестве пропавшей, он изменился по отношению ко мне. Это не особенно радовало, так как интерес, который он стал проявлять, явно свидетельствовал о его неравнодушии.

Это послужило поводом для серьезного разговора.

— Антон, ты не мог бы подыскать для меня квартиру? Не хочу стеснять тебя своим присутствием. Да и пора уже начинать жить самостоятельно.

— Как ты себе это представляешь? Чтобы снимать квартиру и жить отдельно, тебе придется устраиваться на работу. Но как только ты предъявишь свой паспорт, тебя сразу вычислят. Поэтому, если это тебя больше не беспокоит, то пожалуйста.

Он произнес это с обидой в голосе и с явным расчетом, что последний аргумент меня остановит. Как мне казалось, он уже привык к моему присутствию в его жизни. К тому же, ему было очень комфортно, ведь все заботы по дому я взяла на себя. Еще бы. Я зависела от него не только в плане безопасности обнаружения, но и материально.

Надо отдать ему должное, он не позволял себе вольностей. Хотя было понятно, что дружеские отношения когда-нибудь закончатся. Об этом несложно было догадаться по его красноречивым взглядам, которые я часто ловила на себе.

Для меня же Туманов был только добрым и отзывчивым человеком. Но я не видела в нем мужчину. С первых дней воспринимала его в качестве друга, который выручил меня в трудную минуту. Поэтому не хотела дольше оставаться в его доме, чтоб не давать ему надежду.

— Ксения, я тебя чем-то обидел? Или считаешь, что тебе будет проще жить отдельно.

— Ни то, ни другое. Просто это неправильно… жить так. — Антон истолковал мои слова не совсем верно.

— Тогда давай поженимся, — обрадованно выпалил он.

Такого поворота я никак не ожидала.

— Прости, я не то имела ввиду. Я не могу принять твое необдуманное предложение.

— Почему необдуманное? Я много думал об этом. Ты мне понравилась с самого начала. Только я не хотел второй раз наступать на одни и те же грабли. Боялся, что ты не совсем честна со мной. Но теперь, когда все разъяснилось, я могу признаться, что люблю тебя.

Вспыхнув от его признания, я постаралась сделать вид, что не придала значения последним словам.

— Какие грабли, Антон?

— Это я о своей первой жене. Она слишком долго обманывала меня, изменяя с моим лучшим другом. С тех пор не доверяю ни одной женщине. А в тебе увидел родственную душу — чистую, добрую и, несмотря на обман с именем, честную.

— К тому же, нас обоих предали близкие люди, — продолжал он. — И я, как никто другой, понимаю тебя. Поэтому, думаю, мы могли бы создать семью… И еще, сменив фамилию, ты избавилась бы от страхов, что тебя найдут.

Своим признанием Туманов поставил меня в ситуацию, когда я уже точно не могла оставаться с ним под одной крышей. Поэтому вынуждена была ответить отказом:

— Извини, Антон, я не готова к новым отношениям. Прости.

Затем повторила свою просьбу подыскать мне квартиру.

— Ксения, у меня другое предложение. Во-первых, обещаю больше не заводить разговоров о любви. Во-вторых, пусть все остается, как раньше. Но чтобы ты чувствовала себя самостоятельнее, предлагаю тебе работу в своей клинике.

— Но как же паспорт и все остальное?

— Постараюсь все устроить.

— Но что я буду делать в ветлечебнице, у меня ведь нет специального образования.

— Помнится, ты говорила, что заканчивала экономический. А у меня как раз появилась вакансия. Так что, согласна?

Предложение было заманчивым. И не в моем положении было капризничать. К тому же, порядочность Антона, в которой я убедилась за время проживания у него, обнадеживала. Конечно, со временем я все-таки планировала снимать свое жилье. Но пока у меня на это не было средств, я согласилась с Антоном, честно признавшись в своих планах на ближайшее будущее.

Эту ночь мне не спалось. Из гостиной доносились шаги Туманова, который без остановки ходил взад-вперед. Было жалко его. Но я ничего не могла с собой поделать. Жалость — не лучшая советчица.

Но ведь именно такой вариант я предложила Матвею по отношению к Арине. И он согласился… Правда, там другое. У них скоро будет ребенок.

Сердце больно сжалось, а потом затрепетало в бешенном ритме. Казалось, еще мгновение, и оно остановится, не сумев справиться с такой нагрузкой, или просто выскочит из груди.

— Может, я была неправа, отказавшись от предложения Матвея уехать вдвоем? — эта мысль пришла ниоткуда, и я постаралась тут же прогнать ее. Ведь они ждут общего ребенка. А у малыша должна быть семья…

Приспосабливаться к новой жизни было нелегко. Сложнее всего привыкала к общению с людьми. Постоянно казалось, что вот-вот кто-то остановит и спросит, не моя ли фотография висит у отделения полиции.

Пришлось поработать над внешностью. Я сменила прическу и перекрасила волосы в каштановый цвет. Даже в пасмурные дни не снимала солнечные очки. Но все это не могло унять беспокойство, которое я испытывала, когда со мной кто-то заговаривал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Туманов всячески поддерживал меня. Он старался скрывать свои чувства, но серые грустные глаза и такая же грустная улыбка выдавали его с головой.

Я по-прежнему жила в его квартире, хотя зарплата, которую я получала вот уже более трех месяцев, вполне позволяла съехать. Антон находил все новые и новые аргументы, чтобы удержать меня от этого шага. И в то же время то и дело напоминал, что пора позвонить домой.

Я же никак не могла переступить черту отчуждения. Боялась и со дня на день отодвигала встречу с прошлым, которое старательно вычеркивала из своей памяти.

Но наступил день, когда Антон все-таки уговорил меня набрать один из знакомых номеров.

Маме звонить не стала, переживала за ее реакцию. О звонке Матвею не могло быть и речи. Поэтому с замиранием сердца набрала Арину. Хотя боялась и за нее.

— Ало… здравствуй, сестра, — голос дрожит, боюсь, как бы Арина не сбросила вызов с незнакомого номера. Прежний я сменила почти сразу, как уехала.

— Я тебя слушаю, — отвечает спокойно, словно мы расстались вчера. — Что ты хочешь мне сказать?

— Вот… звоню сообщить, что жива-здорова.

— Рада за тебя. У нас тоже все хорошо.

— Как мама? Можно я позвоню ей? Только ты подготовь ее предварительно.

— Не стоит. Она едва успокоилась. И вообще, ты правильно сделала, что исчезла. Без тебя у нас тихо и спокойно. И у меня к тебе просьба, сестренка, не вздумай возвращаться хотя бы годик. И не звони сюда больше.

— Но… мама. Я бы хотела…

— Говорю же тебе, мама только пришла в себя после того, что ты учудила. Не береди ей душу. Знаешь, я сама буду тебе звонить, номер у меня определился. Не звони больше, поняла меня?

В голосе неприкрытое недовольство и злость. Оно и понятно. Она оберегает покой своей семьи. А мой звонок — явная угроза стабильности устоявшихся отношений. Нет меня, и хорошо.

Из телефона доносились гудки.

Боль накрыла с неимоверной силой.

Земля, казалось, ушла из-под ног.

Если раньше я тешила себя надеждой на встречу с родными когда-нибудь в далеком будущем. То сейчас стало ясно, что меня ТАМ не ждут. Я НЕ НУЖНА ТАМ.

Небо, не выдержав безысходности этих мыслей обрушилось и придавило тяжестью, которая, казалось, способна расплющить меня.

И меня не стало. Я исчезла. Произошло то, к чему я упорно шла с того памятного вечера, когда Матвей явился просить руки… моей сестры.

Тяжесть обрушившегося неба перекрыла дыхание. Свет померк, словно наступил конец света…

Очнувшись, я почувствовала, что меня обнимают крепкие руки Антона. Он бережно поддерживал меня, наклонившись над моим лицом, словно стараясь вдохнуть в меня жизнь.

Я прильнула к его надежному плечу и расплакалась. А он гладил мои волосы и слегка укачивал, как укачивают обиженного плачущего ребенка…