Пожиратель Драконов. Часть 1 (СИ)

Глава 12

То, что у этого дракона не было разума, сравнимого с человеческим, не означало, что он был глуп. Как минимум, сражаться он умел и прекрасно знал, как использовать своё тело для нанесения смертельных ударов.

В один прыжок перескочив три четверти озера, он рухнул в воду, подняв огромные волны. А затем, скрывая за ними свои движения, крутанувшись на месте, махнул в мою сторону своим длиннющим хвостом.

Дистанцию он рассчитал идеально. Останься я стоять на месте — и меня достал бы самый кончик расположенной на хвосте пики.

Не приходилось сомневаться: ни волчий доспех, ни мировые приказы, ни Дары — не спасли бы меня от жуткой участи. Огромные скорость и масса, вложенные в замах, вкупе с отчётливо ощутимой мировой аурой, окутавшей всё тело дракона, на выходе давали невероятную мощь, сравнивать которую было возможно уже только лишь с атомным оружием.

До уровня полноценного взрыва ядерной бомбы этот удар, конечно, далеко не дотягивал. Но, с другой стороны, это ведь была не разрушительная магия и не мощь Дара. Всего лишь взмах хвостом.

Благо, застать меня врасплох трюком с водяной завесой дракон, разумеется, не смог. И вместо того, чтобы отскакивать назад, уступая ему инициативу и позволяя бою идти по его правилам, я бросился вперёд и вверх, отталкиваясь от платформ приказа фиксации.

Хвост огромной ящерицы был очень длинным, в районе тридцати метров, и при этом, несмотря на толщину, довольно гибким. Тем не менее, чем ближе к телу, тем меньше у него было свободы движения.

В результате, хотя дракон успел среагировать на мой манёвр и отклонить траекторию движения хвоста вверх, я успел проскочить в безопасное «окно» и пика на конце хвоста, длиной с мою руку, просвистела в паре метров от моего копчика.

Моей целью была спина ящера, по логике — наиболее уязвимый участок его тела, максимально удалённый как от треугольной башки с полной клыков пастью, так и от могучих лап с широкими когтями. Да и хвост не должен был дотягиваться туда с той же лёгкостью, с какой дракон мог атаковать им удалённые мишени.

Тем не менее, похоже, такой тактикой, как у меня, ранее уже пользовались его противники и дракон прекрасно знал, как с этим справляться. Ещё до того, как я успел приземлиться на его хребет, огромный ящер вдруг резко крутанулся вбок, переворачиваясь на спину и поднимая ещё одну огромную волну.

И уже в следующее мгновение на меня, угрожая пронзить тело насквозь, обрушились когти задней левой лапы дракона, которую он вытянул вверх, будто заправская балерина.

К его сожалению, несмотря на мировую ауру, концентрация которой по всему телу ящера была одинаковой, той скорости, которую развил кончик его хвоста в первом ударе, взмах лапы достичь никак не мог. Да, это по-прежнему было опасно, но уже определённо не настолько, чтобы у меня не осталось иного выбора кроме уклонения.

Покрепче зафиксировавшись в воздухе, я повернулся всем телом навстречу атаке и, ощутив, как скрипнули суставы в плечах и локтях, поймал огромную лапу за пару пальцев. Коготь третьего, противостоящего пальца чиркнул в опасной близости от моей груди, но, так как он был короче двух других, повреждений мне удалось избежать.

А затем, не давая дракону возможность очухаться, я крутанулся через плечо, утягивая за собой зажатые в мёртвой хватке стальных перчаток пальцы ящера и перекидывая его через себя.

Могучее тело, будто бы состоящее из одних только мышц, весило больше тысячи тонн. И без Дара силы поднять такую тушу в воздух и обрушить обратно на землю так, чтобы это было хоть как-то ощутимо для дракона оказалось довольно сложной задачей.

Я чувствовал, как стонали мышцы рук и поясницы от чрезмерных нагрузок, даже в шею отдалось тянущей болью. Давно я такого не испытывал, честно говоря.

М-да. К сожалению, компенсировать разрушенные ради выживания Дары одним только исцелением ран было невозможно. Тут оставалось надеяться только на смутные и туманные пока идеи, родившиеся в моей голове после убийства и поглощения нескольких десятков мелких дракончиков.

Тем не менее, то, что я стал слабее по сравнению с недавним прошлым, не было какой-то глобальной проблемой. Главное, что я ещё видел способы стать сильнее, да и даже в текущих рамках я, разумеется, не был беззащитен.

От совершённого сальто дракон, разумеется, не пострадал. Его тело было слишком крепким, чтобы получить хоть какой-то урон от столкновения с чем бы то ни было кроме другой такой же прочной, укреплённой мировой аурой плоти.

Поднятый из мелкого озера на мгновение, а затем снова уроненный в него, он растолкал своей тушей воду и врезался в каменное дно, из-за чего по последнему пошла паутина трещин. И это был весь урон, который я нанёс этим манёвром.

Если бы это было моей целью, можно было бы с уверенностью сказать, что я потерпел сокрушительное фиаско. Вот только я и не думал, что смогу как-то навредить ящеру с силой тридцатого ранга. Всё, чего я добивался — это пусть кратковременная, но дезориентация.

И своей цели я добился. Настолько неожиданный поворот событий явно был для ящера в новинку. Даже по тому, как задрожала и пошла мелкой рябью мировая аура вокруг его тела, я понял, насколько он не понимает, что произошло, и насколько дискомфортно себя чувствует.

Долго такое его состояние ни за что бы не продлилось. Даже если забыть от том, что мой хвостатый противник был настоящим ветераном, прошедшим через не один десяток боёв со своими сородичами, оставался разум существа с невероятной силой и благословлённого мировой аурой до кучи.

Даже самым необычным и непривычным раздражителем такого как он можно было вывести из строя на считанные доли секунды. Впрочем, мне и этого должно было оказаться достаточно.

Выпустив из рук пальцы задней лапы дракона, я на максимальной скорости рванулся к его груди. Перевернувшись на спину, он, действительно, избавился от некоторых недостатков, вроде невозможности достать меня лапами.

Вот только и своё сравнительно куда более мягкое брюхо он при этом тоже подставил под атаку. И до того, как тело ящера вздрогнуло и на меня начали падать уже две его передних лапы, я успел нанести мощный удар по грудной клетке, судя по ощущениям, сломав несколько рёбер и, кажется, проткнув обломком одного из них драконье лёгкое.

От атаки двух лап пришлось спешно уворачиваться. Заблокировать все направленные на мои жизненно важные органы когти я бы не смог, рук бы не хватило.

И на этот раз идеально уйти из-под атаки не удалось. Один из когтей чиркнул по бедру, а другой — по спине в районе лопаток.

Тем не менее, такой размен ударов был для меня более чем выгоден. Да, волчий доспех, не успевший ещё до конца восстановиться, снова был прорван и на коже я ощутил жар вытекающей крови. Но повреждения, нанесённые мной дракону, были несравнимо тяжелее, и, по сути, теперь моя победа уже была предрешена.

Он это, вероятно, тоже понимал. По крайней мере, судя по тому, как изменились его движения, когда он снова перевернулся на живот и отскочил от меня, закинув хвост над головой в оборонительной позе, теперь дракон ощущал от меня уже не столько вызов, сколько реальную угрозу.

Однако ни бежать, ни прекращать бой он, похоже, не собирался. Издав низкое рычание, после которого из его пасти в озеро выплеснулись два потока крови, он немного приподнялся на задних лапах, а затем с силой опустил передние в воду, будто приглашая меня продолжить бой.

Была ли это гордость истинного бойца, либо же глупость неразумного зверя? Пожалуй, точного ответа на этот вопрос я уже никогда не узнаю, хотя, конечно, мне хотелось бы верить, что верен первый вариант.

И, исходя из этого, мне захотелось оборвать жизнь своего первого настоящего соперника-дракона максимально достойно. Я мог бы потянуть время и дождаться, пока он не ослабнет из-за внутреннего кровотечения. Но это было бы слишком неуважительно.

А потому, взревев как мог громко, я рванул в лобовую, так же как и дракон, тоже решивший не стоять просто на месте, дожидаясь врага.

Прежде чем мы сшиблись, он атаковал меня хвостом, будто скорпион. Однако в этом выпаде тоже не было той невероятной мощи, что он продемонстрировал в первом взмахе. Да и увернуться от прямого выпада было куда проще, чем от горизонтального взмаха.

Уйдя чуть вбок, я пропустил пику на кончике хвоста в паре метров от своего бока, и в следующую секунду мой кулак уже впечатался в нижнюю челюсть дракона.

Несмотря на его внушительную длину, росту в ящере было не слишком-то много, я был выше на несколько метров. И, когда он попытался укусить меня за бедро, я отреагировал почти идеальным хуком, ощутив, как трескается его челюсть под моими перчатками.

Следующим движением, не дожидаясь, пока ящер оклемается после такой встряски, я нырнул ещё вперёд, уперевшись грудью в его плечо и, обхватив обеими руками шею дракона, сжал со всей доступной мне силой.

По идее физически он меня заметно превосходил. Но травмированные грудная клетка и лёгкое, из-за которых ящер не мог собрать силу, а также совершенно непривычное положение, в котором он оказался, решили исход этого боя.

Пару раз он ещё попытался атаковать меня хвостом, рассчитывая отогнать меня от себя. От первого выпада я ушёл, резко дёрнувшись в сторону, утаскивая его голову за собой и нарушая его прицел. Второй выпад поцарапал мне череп над левым ухом, но это была совершенно незначительная травма.

А затем я поймал момент, в который его мышцы слегка расслабились, видимо готовясь к какому-то рывку, и, разумеется, не упустил его. Тело дракона со сломанной шеей обмякло на моих руках.

Следующие несколько часов я потратил, занимаясь едва ли не более приятным, чем сам бой, делом: пожирая тушу убитого врага. И, вне всяких сомнений, это была самая высококлассная трапеза за всю мою жизнь.

Мало того, что чистота и плотностью мировой ауры в драконьем сердце были на порядок выше, чем у мелочи двадцатых рангов, так ещё и её количество превышало таковое у графа Райнора минимум втрое.

Про ту мировую ауру, что была распределена по телу ящера можно было даже не упоминать. От одного этого моё тело, казалось, претерпело бо́льшие изменения, чем от пожирания нескольких сотен драконоподобных монстров схожего уровня на Эвфере.

Внешне по прежнему изменения оставались малозаметны. Но все ткани моего тела, начиная от шкуры и заканчивая внутренними органами, стали заметно крепче и жёстче.

Даже ту губительную мировую ауру, что попала в моё тело после удара Палема, удалось ощутимо ослабить. Если я буду пожирать хотя бы по одному такому дракону в сутки, то полное восстановление, которое по изначальным планам должно было занять месяца три, могло сократиться до плюс-минус двадцати дней.

С учётом того, что на поиск, убийство и пожирание одного дракона силы в районе тридцатого ранга у меня в среднем должно было уходить четыре-пять часов, темпы исцеления можно было бы ещё значительно ускорить. Да и накопление силы в пять-шесть раз быстрее, разумеется, не было бы лишним.

К сожалению, хотя я и не собирался считаться с ожиданиями графа Сайлота и первого принца относительно моего аппетита, о людях, контролирующих убийство драконов на этом острове, забывать было нельзя.

Смерти мелочёвки вряд ли привлекли бы хоть чьё-то внимание, тем более что я не оставлял за собой никаких «улик». Но таких красавцев как тот, которого я только что прикончил, на острове Пустого Дракона было не так, чтобы много.

Исчезновение десятка особей из двух тысяч могли и не обнаружить. Но, если бы я начал косить здоровяков в промышленных масштабах, шансы быть замеченным стали бы расти по экспоненте.

Я не был против в случае чего устранить один-два отряда таких «контролёров», и в целом был готов к этому изначально. В конце концов, мы могли столкнуться и по чистой случайности.

Тем не менее, согласно информации, что мне предоставил граф, среди магов, охраняющих драконов острова от бесконтрольного уничтожения, были очень сильные маги. В том числе трое, находящиеся на тридцать четвёртых рангах и один — тридцать пятого.

Привлекать их внимание пока что было для меня неоправданным риском. А потому вместо того, чтобы заниматься бездумным чревоугодием в погоне за силой, я решил действовать аккуратнее и ограничиться только двумя драконами в день.

К тому же время, не занятое охотой, битвами или пожиранием, я не тратил впустую.

Во-первых, я исследовал сам остров Пустого Дракона. Во время приближающейся миссии по убийству маркиза Савса знание местности, а также того, где обитают сильные ящеры, на которых мне предстояло спихнуть его смерть, было необходимо.

А во-вторых, я продолжал экспериментировать с мировой аурой драконов.

Для того, чтобы подпитывать мои Дары, она годилась отлично, это я уже понял. Тем не менее, после того, как я осознал, насколько сходны, в своей базе, были системы развития драконов мира и Майигу Тейи, в моей голове поселилась совершенно безумная, на первый взгляд идея.

Искусственный Дар.

В Тейе и, насколько я понял, в большинстве миров, где существовала магия, Майигу получали свои Дары через обожествление. Изначальный Нейрагу как бы признавался самим миром, и ему позволялось забрать в личное пользование частичку мирового закона, соответствовавшего Силе, Огню или Жизни.

В мире Драконьих Островов местный Руйгу отрезал для драконов путь к обожествлению. Всё, что они могли — это накапливать мировую ауру в своих телах и сердцах. При этом они могли её использовать для усиления своих тел или огненных атак, но далеко не так свободно, как это делали Майигу.

Пройти обожествление, чтобы превратить сгусток мировой ауры в полноценный Дар я не мог. Даже не из-за правил этого мира, а банально потому, что однажды я его уже прошёл.

Но именно поэтому, теоретически, у меня могло получиться нечто настолько абсурдное.

Я уже был связан с миром и, судя по тому, что мои Дары работали, разорвать эту связь был не способен даже местный Руйгу. А значит, мне нужно было «всего лишь» найти способ как-то перенести мировое благословение со своих Даров на «чистые» сгустки мировой ауры, при этом добавив им необходимый аспект.

Как это делается, я тоже примерно представлял. Дело было во внутреннем стремлении и внешних обстоятельствах. Конечно, создать нечто подобное искусственно также было той ещё задачей.

Но в моём распоряжении, в отличие от времени до обожествления, теперь была мировая аура и мировые приказы. Так что найти способ как будто бы тоже не было чем-то невозможным.

Тем более что в академии, куда я собирался пойти через пару недель, должны были преподавать как раз магию, основанную на манипуляциях мировой аурой. Вряд ли это будет просто, но после изучения заклинаний людей мне по идее станет намного проще создать соответствующие мировые приказы.

Перспективы, которые передо мной откроются, если все мои теории окажутся верны, и все идеи выстрелят, сейчас не хотелось даже представлять. Слишком велик был риск замечтаться и упустить из виду что-то критически важное здесь и сейчас.

Так что на данный момент я сосредоточился на том, что точно знаю и могу контролировать. И следующие десять дней я потратил на охоту, пиры на драконьих костях, исследование острова и изучение свойств мировой ауры.

Однажды-таки наткнулся на патруль местных борцов с браконьерством. Благо, маги в нём силой не отличались, лучший находился на пике двадцать седьмого ранга, так что отловить их и сожрать всех пятерых оказалось не сложно. Несколько ног и обрывки одежды подкинул в пещеру живущего неподалёку дракона, чтобы отвести от себя даже самые малые подозрения.

А затем в заранее обговорённом тайнике на окраине острова, неподалёку от того места, где меня десантировали, я обнаружил сообщение от графа Сайлота. Заказанный мне персонаж — маркиз Савс, должен был прибыть на остров Пустого Дракона для очередной охоты завтра.

Плюс день на бюрократическую волокиту и подготовку и выходило, что через два дня мне нужно будет сменить амплуа. Вместо драконов теперь целью моей охоты должен был стать человек.