Пожиратель Кланов

Глава 20

Первым, что надо было сделать — соскочить с пробивших мне плечи и бёдра корней. К счастью, Лариат не стал загибать их концы, видимо тоже для того, чтобы потом можно было проще меня снять. Так что было вполне возможно разом сдёрнуть своё тело с этих четырёх “гвоздей”.

Вот только мои ноги висели над полом и никакой опоры, кроме самих корней, у меня не было.

А потому я сделал единственное, что пришло мне в голову, понадеявшись на то, что подобное станет неожиданностью для обступивших меня людей.

Вскинув руки, я схватился за концы корней, торчащие у меня из плеч, после чего резко выкинул вперёд ноги, будто качал пресс на тренажёре. А потом, вложив в приказ силы больше маны, чем в принципе было у среднестатистической четвёртой ступени, дёрнул себя ногами вперёд, как если бы выполнял длинный прыжок с турника.

Длинные и шершавые корни, выходя из ран, рвали окружающие ткани, превращали мышцы в кашу, скребли кости и перемалывали сосуды. Однако иных вариантов я просто не видел.

Были возможности соскочить с корней менее травматично. Но они также были и куда медленнее. А потому в геометрической прогрессии возрастал риск того, что Лариат успеет среагировать и вновь пришпилит меня как жучка.

Проблема была в том, что с настолько травмированными ногами я терял возможность достаточно быстро убегать от своих врагов. А повреждённые плечи не дали бы нанести достаточно мощные удары. Пока меня не подлатает приказ исцеления, либо же “сердце” очередного поглотителя, я стану лёгкой мишенью.

А значит мне нужно было не только избавиться от корней, но и не позволить Лариату атаковать меня снова.

Все оставшиеся в живых восемь одарённых собрались вокруг меня. Во-первых, они хотели понять, кто я и откуда. Я слышал их разговоры об этом. Моё лицо было очень мало кому знакомо вне кланов Тизен и Вирго, так что не удивительно, что люди из Экандуга и Ресфали меня не узнали.

Также они обсуждали тот факт, что я сожрал “сердце” поглотителя. Кому-то из компании повезло это увидеть. Для любого обычного человека, даже членов клана Экандуга, специализировавшихся на ядах, “сердца” были смертельной отравой. И тот факт, что я не умер на месте, их изрядно удивлял.

И в момент, когда я исполнил свой почти что эквилибристический манёвр, дама, та самая, что, судя по её манере говорить и положению в группе, не уступала по статусу Лариату, стояла передо мной. После слов Лариата она приблизилась, желая рассмотреть меня поближе и удостовериться в правдивости слов старика.

И приблизилась она слишком уж сильно.

Соскочив с корней, я налетел прямо на неё, сбив с ног и оказавшись сверху. Руки отказывались нормально двигаться и подниматься выше уровня груди из-за сильно травмированных плеч. Но этого было вполне достаточно, чтобы в следующее мгновение я уже сжимал пальцами её горло.

— Никакой магии! — рявкнул я, буквально чувствуя спиной пришедшие в движение корни Лариата.

Постепенно стабилизировавшиеся обновлённые органы чувств действительно были крайне полезны в подобной ситуации.

На лицах окружавших меня людей отразилась смесь недоумения, гнева и, если говорить конкретно о старике, то ещё и любопытства.

— Ты ведь понимаешь, что угрожать смертью герцогине Экандуга — плохая идея? — улыбнулся он.

Тем не менее, он поднял руки и корни, которые он контролировал, остановились в считанных сантиметрах от моей спины.

Я не удержался от ехидной ухмылки. Герцогиня? Значит я, сам того не понимая, взял в заложники саму Эдарию Экандуга — женщину, процентов на сорок ответственную за стремительное падение Тизен в последние десять лет. Мир, действительно, был тесен.

— Умирать — идея ещё хуже, — парировал я вопрос Лариата.

— Кто ты? Зачем явился сюда и устроил бардак? Что тебе нужно?

— Ты из Тизен? — продолжил череду вопросов старика один из одарённых Экандуга, кажется, тот самый, что ещё на поверхности сообщил Лариату и Эдарии о нашем вторжении на территорию поместья.

— Никогда о них не слышал, — мотнул я головой. — А здесь я как раз ради бардака.

— Значит ли это, что ты убьёшь герцогиню вне зависимости от хода этих глупых переговоров и нам можно не волноваться по этому поводу и просто атаковать тебя? — усмехнулся Лариат.

Заложница подо мной дёрнулась и скосила глаза вверх, на старика. Читать эмоции на чёрно-белых лицах стало немного сложнее, но на этот раз было совершенно очевидно, что Эдария была в ярости.

Я мысленно выругался. Лариат не блефовал. Не было никаких сомнений: Экандуга и Ресфали в данном случае ни разу не были союзниками. И старик сейчас не атаковал меня не потому, что так уж волновался за жизнь Эдарии.

В лучшем случае он не хотел, чтобы из-за её смерти сорвались их переговоры, в худшем же ему было банально интересно, чем всё закончится. И, как только он потерял бы ко мне интерес — тут же атаковал снова. А это значило, что мне нужно было как можно дольше удерживать его любопытство.

— Не обязательно, — ответил я Лариату. — Мне нужен бардак, а не хаос. А смерть герцогини вызовет именно хаос. Я намеревался выпустить всех поглотителей из клеток, чтобы они разбрелись по поместью, а лучше и по городу, и подпортили Экандуга нервы.

— Вот как?

— Да. Я не думал найти тут столько народу. Надеялся, что будут только какие-нибудь охранники. Убил бы пару человек, чтобы мне никто не мешал — и спокойно занялся своим делом. Но оказалось, что у вас тут какой-то междусобойчик. Прошу прощения, что влез, я не хотел мешать.

— Да ничего, не бери в голову, с каждым может случиться! — отмахнулся Лариат, продолжая улыбаться.

Было очевидно, что он не воспринимал мои слова всерьёз, а скорее и вовсе не верил ни единому слову. И, в принципе, вполне резонно. Однако это было вообще не важно.

Всё это время приказ исцеления работал на грани возможного, для чего мне пришлось отключить приказ-анестетик, и тело вновь сковала сильнейшая боль. Оставалось надеяться только на то, что никто ничего не заподозрит. Потому что мне были нужны нормально работающие руки и ноги, чтобы выжить.

И приходилось смириться с тем, что с таким расходом маны могло не хватить на дальнейший бой. Никакие приказы не были бы эффективны, если бы мышцы, к которым они прилагались, оставались перемолоты в труху.

Тем временем лица четверых стоявших вокруг меня одарённых продолжали всё дальше и дальше уходить в недоумение. Насколько я уже понял по их одежде, они были из Экандуга.

При этом лица одарённых из Ресфали оставались неизменны. Лариат выглядел всё таким же расслабленным, а оставшиеся двое продолжали сохранять выражения напряжённого ожидания.

И когда я заметил эту разницу, в груди сразу зашевелился червячок подозрения. Что-то было не так.

Хотя основные побочные эффекты метаморфозы уже прошли, мои новые органы чувств пока что ещё не стабилизировались полностью. Однако, сконцентрировавшись и полностью сосредоточив внимание на восприятии окружающего мира, я всё-таки смог уловить невероятно слабый отголосок чего-то мне до сих пор незнакомого.

Сомнений в том, что это такое, у меня не было. Я ощущал энергию. Очень-очень смутно, но я чувствовал всюду вокруг меня её звук, её запах, её вкус, её текстуру.

Означать это могло только одно: одарённые Экандуга всё это время продолжали использовать на мне магию. Просто делали это настолько аккуратно и незаметно, что ни один обычный человек, может быть кроме уникумов типа Эллисы ничего бы не заподозрил.

А их удивление, очевидно, было вызвано тем, что эта магия на мне не работала. И действительно, я не ощущал от своего организма никаких реакций, никаких угнетающих эффектов, даже тех слабости и сонливости, что обычно сопровождали их отраву, не было.

— Позволь узнать: а каким образом ты смог закинуть в рот “сердце” поглотителя третьей эволюции и выжил? — прервал ненадолго воцарившееся молчание Лариат.

— Особенность моей магии, — бросил я, даже не пытаясь придумывать адекватное оправдание.

— А то, что ты, пока висел на моих корнях, вырос сантиметра на четыре — это тоже особенность твоей магии?

— Ага.

— Какая поразительная магия! — Лариат даже пару раз хлопнул в ладоши. — Скажи, а может эта магия заключаться в том, что ты — человекоподобный поглотитель?

Остальные одарённые обоих кланов разом, будто по команде, вздрогнули и повернулись к старику. И даже герцогиня, продолжавшая всё это время буравить меня взглядом, не удержалась и тоже скосила на Лариата глаза.

Старик скорее всего говорил о тварях типа той, что я увидел когда-то из ресторана. Поглотителях, выглядевших не как огромные монстры, а как вполне обычные люди, может быть с чуть непропорциональными телами, но способных мыслить и без особых проблем скрываться в городской черте.

Так что он всё-таки ошибся. Однако его предположение было настолько близко к истине, что Лариату вполне можно было начать аплодировать. И теперь моя мотивация убить его, как и всех присутствующих, выросла ещё на порядок.

А также это значило, что тянуть дальше было уже никак нельзя. Мои руки и ноги восстановились хорошо если процентов на тридцать, но, если бы я продолжил этот бессмысленный трёп с Лариатом, он бы уже через пару фраз напал на меня, наплевав на Эдарию. Лучше уж было начать самому.

Рукой, которой держал герцогиню за горло, я вдавил её шею в каменный пол, ломая трахею. Сразу умереть она вряд ли умрёт, а с учётом своей четвёртой ступени, возможно, даже сумеет выкарабкаться. Но в этом бою поучаствовать ей уже не доведётся — и это было для меня главным.

А за счёт этого толчка я смог лучше направить прыжок, последовавший сразу за этим. Прыжок прямо на Лариата.

Старика застать врасплох не удалось. Прямо перед моим носом из земли выстрелили толстенные корни, закрывшие его от нападения. Вот только атаковать Лариата я сейчас не собирался.

Оттолкнувшись от созданной им стены, я, перелетев ударившие в спину корни и приземлившись на четвереньки, тут же бросился бежать вдоль рядов клеток. Одарённые Экандуга тут же устремились за мной, как и корни, созданные одарёнными Ресфали.

И, если бы не приказы силы и скорости, которые я врубил на максимальную мощь, с моими травмами сбежать от такого преследования не было бы никакой возможности. Вот только из-за огромных затрат маны на исцеление моих резервов теперь оставалось от силы на минуту использования приказов силы и скорости. А если бы я дополнительно использовал ещё и магические сопротивление и щит — и того меньше.

Однако недоумённые лица одарённых Экандуга заставили меня пойти на риск. Я поставил на то, что после метаморфозы, которой я подвергся, яды, которые должны были действовать на людей, для меня станут малоэффективны.

Судя по тому, что даже без защиты от стихийной магии я так и не почувствовал никаких признаков отравления ни через пять, ни через десять, ни через двадцать секунд, ставка себя оправдала. Вот только потом под сводами ангара раздался голос Лариата:

— Используйте яды против поглотителей, идиоты!

И всё резко стало значительно хуже.

Ядовитые облака, которые я теперь мог не только видеть, но и ощущать буквально всем телом, только что не причинявшие никакого вреда, вдруг наполнились отвратительной отравой. Стало труднее дышать, глаза заслезились, будто мне в лицо прыснули из перцового баллончика, кожа начала адски зудеть.

Это всё не было смертельно, но очень сильно мешало. К счастью, к тому моменту, когда с подачи Лариата одарённые Экандуга додумались до иных способов насолить мне, я уже успел вырвать ещё два “сердца”, и закинуть их в рот.

Заживление ран тут же пошло раза в три быстрее, чем с помощью приказа исцеления. Сожранные “сердца” вновь обернулись сильнейшей болью во всём теле, что было вообще не замечательно, так как тратить ману на приказ-анестетик я больше не имел права. И так энергии у меня остались жалкие крохи.

А перестройка тела, похоже, даже не думала заканчиваться, несмотря на то что метаморфоза органов чувств уже почти полностью завершилась.

Как и в прошлый раз в зверинце Ресфали сапоги и кастеты пришлось скинуть. И на этот раз я рос даже быстрее, всего за четыре “сердца” став выше сантиметров на десять. Вот только теперь это было лишь начало.

Когти начали прорастать и на пальцах ног тоже. Я ощутил сильный зуд сзади на шее и вдоль позвоночника, кажется от стремительно прораставших новых волос. Кожа по ощущениям начала грубеть и, кажется, темнеть, сложно было понять точно из-за особенностей зрения. Адски зачесались зубы, и, проведя по ним языком, я в шоке понял, что количество клыков у меня во рту стремительно растёт. А также, судя по продолживших рваться на мне обрывках одежды, я рос ещё и в ширину.

И останавливаться мне было нельзя. По пятам меня продолжали преследовать корни Ресфали и яд Экандуга. И, прежде чем иссякнут мои запасы маны, я должен был стать как можно сильнее, как можно ближе подобраться к уровню Лариата, чтобы потом дать ему настоящий отпор.

Игры в смертельные салочки продолжились. К счастью, вероятно из-за того, что мы всё-таки находились не на территории Ресфали, количество корней, которыми управляли трое их одарённых, было значительно меньше по сравнению с тем, что я помнил. В прошлый раз Лариат создал за раз больше десятка огромных толстенных корней, а сейчас ограничивался всего тремя, так что уворачиваться от них было куда проще.

Но и тот вариант, что он просто скрывал до поры до времени свои способности, тоже нельзя было сбрасывать со счетов, а потому и двигаться надо было поскорее. К счастью сблизиться со мной никто не решался, я был очевидно куда сильнее их всех вместе взятых физически. А потому мне удавалось носиться по всему огромному пространству ангара, успешно избегая корней и по минимуму контактируя с ядовитыми облаками.

И это было действительно важно, потому как воздействие яда против поглотителей с каждым сожранным “сердцем” усиливалось.

Зуд превратился в жжение, а затем на коже начали и вовсе появляться волдыри. Зрение почти полностью затуманилось и нормально ориентироваться я умудрялся только за счёт ярких алых пятен, всё ещё видимых на фоне чёрно-белой мешанины, а также остальных, значительно обострившихся органов чувств. А хуже всего было то, что каждый вдох теперь давался с огромным трудом, будто мне в лёгкие накидали гравия.

Из этого становилось очевидно, что я всё ближе становился к поглотителю. Однако, хотя мой разум старательно сопротивлялся этому, продолжая утверждать, что всё это — лишь способ достижения мести, мои чувства и моё тело будто бы, наоборот, приветствовали все происходящие со мной трансформации.

С каждым сожранным “сердцем” я будто сбрасывал оболочку, в которой был заключён с самого рождения. И дело было вовсе не в морали или нравственности. Дело было в слабости, на которую были обречены люди, для которых путь эволюции избрал превосходство разума над телом.

Клыки и когти, рога и бивни, мощные мускулы и жёсткие шкуры, боевые инстинкты и отточенные рефлексы. Мы отказались от всего этого в пользу интеллекта. И не скажу, чтобы этот выбор был правильным или неправильным.

Но сейчас, ощущая не просто растущую во мне СИЛУ, а то, как само моё тело меняется, оставляя позади главный человеческий изъян, я чувствовал настоящий, чистейший восторг.

Мана кончилась, больше не было никаких приказов. Остался только я и моё тело. Однако, несмотря на это, я продолжил убегать от атак Лариата и остальных. СИЛА, полученная из уже более чем двух десятков сожранных “сердец”, растекалась по моему новому, превзошедшему человечность, телу.

И в какой-то момент этого стало достаточно, чтобы я остановился и, развернувшись, рванул в атаку против тех, от кого только что убегал. Уклоняться от ударов корней полностью стало невозможно и моё тело начало быстро покрываться ранами и крупными гематомами вдобавок к волдырям от яда.

Однако этого было недостаточно, чтобы убить меня. А моей скорости и силы, наоборот, более чем достаточно, чтобы меньше чем за минуту расправиться со всеми надоедливыми одарёнными Экандуга. Слёзы тут же прекратили идти и я смог нормально вздохнуть полной грудью.

— Отступаем! — раздался голос Лариата за секунду до того, как моя рука пробила насквозь грудь последнего мага яда.

И это было проблемой, потому что, в отличие от Экандуга, Ресфали вполне могли использовать свои корни, чтобы подняться по лифтовой шахте. Я должен был остановить их, заставить вернуться и сразиться, и не придумал ничего лучше, кроме как взреветь на весь ангар:

— ЭТО Я УБИЛ ЛИШУРА!

Судя по тому, что алые ауры прекратили двигаться, Лариата эти слова задели. И, похоже, неслабо, потому что в следующую секунду я увидел, как корни старика вдруг рванулись в стороны и пронзили животы сначала двух одарённых Ресфали, а потом начали буйствовать в клетках поглотителей, нанизывая монстров на себя как кусочки шашлыка.

И уже вскоре на меня вместо трёх корней устремился шквал из почти двух десятков толстенных заострённых как копья брёвен. Вот что, похоже, значили слова Эллисы о том, что четвёртые ступени умели управлять своей магией в куда бо́льших масштабах.

Что же, теперь мне оставалось только встретиться с Лариатом в открытом бою и узнать, что всё-таки победит: его магия или моя СИЛА?