Полет Птитса

Глава 17

Зима на жарком острове

Следующим утром после бала гости покинули Зекарис. Карл стоял в ангаре космопорта рядом с губернатором, его женой, Софи и Пикселем, и смотрел на отбывающие лодки и тартаны, несущие своих хозяев на орбиту. Понтиус Ригель, Ирен де Жен, Хонорик… Ефросинья Пронина на прощанье пристально вгляделась в Карла, и ему стало не по себе. Раскусила ли его охранительница или нет? В любом случае, никто не сможет доказать, что капитан Птитс — агент Тёмного Замка.

Софи и Пиксель держались за руки. Родители одобряюще смотрели на свою дочь — они приняли её выбор. Сэмюел Фокс знал, что Пиксель — надёжный человек, несмотря на то, что пират. Карл был рад за своего друга, только теперь они стали видеться гораздо реже. Даже о новых заданиях корсара оповещала Софи.

Ещё Птитса не покидали мысли о внезапном сообщении Лорда Корвинуса. В течение трёх недель на Зекарис прилетели шесть пассажирских каравелл с Кригсхайма, но никаких Барбар он на них, при всём своём доступе к портовым базам данных, не обнаружил. Он даже думал, что словам Корвинуса не стоит придавать значения, но его в этом на днях разуверила Ребеллия. Тёмный Замок действительно отправил к Карлу на помощь второго агента.

В итоге Барбара Винтер прибыла на Зекарис на седьмом корабле. Карл наблюдал за выходящими из тартан криганскими бюргерами и думал, кто из прелестных фрау и фройляйн мог быть агентом Разрушения. Птитс не знал, как выглядела Барбара — в базах данных пассажирских компаний были перечислены лишь имена туристов. На Кригсхайм улетел Грюнвальд, и, возможно, она как-то была с ним связана — обычно разрушители с одной планеты хорошо знают друг друга. Но это не помогло бы Карлу, поскольку он давно не общался с Фридрихом и уж точно не знал никого из новых знакомых своего бывшего друга.

Решив дальше не гадать, Карл направился к таверне. Отдыхающие либо останавливались там, либо снимали комнаты в «лабиринтах». К счастью, удача не заставила себя долго ждать — едва переступив порог таверны, Карл увидел женщину, которая разговаривала с барменом.

— Барбара Винтер, — она назвала своё имя. Скорее всего, оно было таким же «настоящим», как и имя Карла Птитса.

— Так, Винтер. Вы забронировали комнату на две стандартные недели, начиная с сего дня.

Карл сделал вид, что ему интересен футбольный матч на экране телевизора, и мельком взглянул на Барбару. Она стояла к нему спиной, и он не видел её лица. Она была достаточно стройной, но не слишком худой девушкой с чёрными волосами, которая носила фиолетовую футболку и синие джинсы. Фиолетовый когда-то был любимым цветом Карла. Он олицетворял мечту, которая никогда не сбудется. Голос Барбары был высок и походил на звон маленьких колокольчиков. Говорила она на всеобщем, но с едва заметным криганским акцентом.

— Капитан Карл Птитс?

Она уже обсудила все дела с барменом и теперь внезапно выросла перед Карлом. У неё было круглое лицо, нос пуговкой и чёрные глаза. Карлу криганка показалась довольно милой. Чем-то она напомнила ему Шери…

— Да, это я, — произнёс Птитс, — а кто вы?

— Барбара Винтер, — представилась девушка.

— Как вы меня узнали?

— Очень просто — вы здесь единственный человек в офицерской форме, — улыбнулась Барбара.

Глупый вопрос, очевидный ответ.

— Это правда, что вы видели Тёмный Замок? — а вот этот вопрос криганки был очень странным.

— Да, — тихо сказал Карл, оглянувшись на пилотов, сидящих за столиком рядом, — а вы?

Что это было? Проверка? Если да, то Карл — плохой шпион. А если нет, то разве может агент Замка не быть Лордом Разрушения?

— Давайте сядем, — предложила Барбара.

Они выбрали столик в углу, и Барбара подтащила туда свой чемодан. Здесь спейс-кантри не гремело так сильно, да и людей рядом не было.

— Тёмный Замок, — мечтательно сказала девушка, — прекрасный замок на одиноком астероиде в космосе… Я его видела только на фото.

— Разве вы не Леди Разрушения?

— Кто? — Барбаре не был знаком этот титул.

Карл понял, что столкнулся с беспрецедентным случаем зомбирования мозга. И этот случай, видимо, был единичным и не имел отношения к пропаганде Грюнвальда. Тот, наоборот, скрывал от своей паствы все связи с «дегенератами из Тёмного Замка».

— Обитатели Замка — Лорды и Леди Разрушения. И я один из них.

— Правда? Вы отвезёте меня в Замок? — Барбара смотрела на него едва ли не как на небожителя.

— Посмотрим, — сухо ответил Карл, с подозрением вглядываясь в Барбару, — говори, откуда ты и что с тобой сделали. Если я узнаю, что ты двойной агент охранителей, обещаю — ты не выйдешь из этой таверны живой. Я убью тебя, как имперский офицер — девушку, заговорившую с ним о Тёмном Замке.

— Ты этого не сделаешь, — похоже, девушка его не испугалась.

— Неужели? — Карл вынул из кобуры пистолет, — так узнаю ли я то, что хочу знать? — он игриво улыбнулся.

— Да, только убери пушку.

Пистолет вернулся в кобуру, и Барбара заговорила:

— Я родилась на Кригсхайме, и меня с двенадцати лет посещали видения. Мне часто снился Замок в космосе.

Загадка становилась всё интереснее. Некоторые утверждали, что существуют люди с псионными способностями — умением видеть будущее, читать мысли других или передвигать предметы взглядом. Однако никто ещё не смог это доказать. Безусловно, Церковь Императора объявила подобные воззрения ересью, однако они были весьма популярны в Замке. Например, Леди Керулея и Лорд Валдоро считали себя псиониками, а Лорд Самеди — даже магом. Будучи научным атеистом, Карл Птитс не верил в подобные бредни и подумал, что слова Барбары о видениях — либо чушь, либо намеренная ложь.

— Ещё мне снилась женщина по имени Н. С., — продолжила криганка, — а потом мы встретились на самом деле. Всё это было на Кригсхайме, в Штальштадте. Она рассказала мне про Замок — что он существует и что туда можно попасть.

— Сколько тебе тогда было лет?

— Четырнадцать.

— А в каком году ты родилась?

— В шестьдесят девятом.

Это многое прояснило. Барбара оказалась старше, чем выглядела: Карл сначала думал, что она моложе его примерно на десять лет, а на самом деле — всего на год. Ей было четырнадцать либо в восемьдесят третьем, либо в восемьдесят четвёртом, а именно тогда разрушители испытывали новый психотронный способ воздействия на людей. Позже он был запрещён, но не из безнравственности, а из-за неэффективности. Большинство испытуемых сошли с ума.

— Я никому об этом не говорила, и только поэтому не попала в психушку или, ещё хуже, под надзор охранителей. Я выросла, но мы виделись с Н. С. где-то раз в два года. Она мне рассказывала о Тёмном Замке и дала фотографии, — Барбара вынула из кармана сложенные листки бумаги и протянула Карлу.

На снимках был действительно Тёмный Замок — общие планы, отдельные виды башен, Аудиториума, комнат в общежитиях… Всё это было так знакомо Карлу…

— Она обещала отправить меня туда, но говорила, что ей мешают необъяснимые причины, и только кормила меня новыми историями, да и то немного. Уже недавно я должна была встретиться с Н. С. у Вурстенбергских Врат, но вместо неё пришёл мужчина и сказал, что я могу наконец попасть в Тёмный Замок, если прилечу на остров Высокая гора на планете Зекарис и найду здесь капитана Карла Птитса. Ну, вот мы и встретились, — задумчиво произнесла девушка.

— А тот мужчина, — в голове Карла стала складываться картина, — он был с бледным лицом и чёрными растрёпанными волосами?

— Да, именно так он и выглядел!

Корвинус, кто же ещё. Использовал ли он Барбару как наследие эксперимента или же сам его проводил, неизвестно. Да и Карл уже вряд ли узнает об этом — сам Высший Лорд не так давно погиб в бою с имперцами.

— А как выглядела Н. С.? — продолжил спрашивать Карл.

— Она постоянно куталась в синее пальто — даже когда было жарко. Ещё она всегда носила розовую шляпку и таскала с собой чёрный зонтик.

— А лицо?

— А я его не видела. Она носила маску с птичьим клювом.

Что это за тайны? Похоже, Корвинус решил поразвлечься. Карл представил себе, как Высший Лорд отправлял Н. С. в нелепой одежде и маске или даже сам надевал этот странный костюм, а затем долго смеялся над мечтой девушки попасть в Замок, куда мог отвезти её в любой момент.

— Всё, довольно допроса, — сказал Карл и наклонился к уху Барбары, — похоже, ты говоришь правду. Теперь скажу пару слов о себе. Меня зовут Авис, я Лорд Разрушения и одновременно адъютант губернатора Зекариса. Я здесь на задании.

Он не боялся пойти на риск. Всё-таки слова Корвинуса о новом агенте Замка на Зекарисе подтвердила Ребеллия, а своей непосредственной начальнице Карл мог доверять.

— Я так рада знакомству с настоящим разрушителем, — восторженно и тихо произнесла Барбара.

Весёлое и задорное спейс-кантри сменилось напевной мелодией. Барбара встала и сказала Карлу:

— Давай потанцуем?

Для Карла это было неожиданностью, но он поднялся и, предусмотрительно оставив кобуру с пистолетом на столике, шагнул к Барбаре, которая вышла в центр комнаты. Она обняла его за плечи, и он сделал то же самое. Похоже, криганке он понравился. Либо, что наиболее вероятно, она лишь притворилась, будто это так.

— До сих пор мне не доверяешь, Авис? — шепнула она ему на ухо.

— Есть причины, — ответил Карл.

Музыка была медленной, но от неё исходило очарование уютной зимней сказки, так желанной на выцветшем от жары острове. Сидящие за столиками с изумлением смотрели на танцующих. Какой-то посетитель в форме работника космопорта выругался, потому что они то и дело мелькали перед экраном, мешая смотреть футбол. Не добившись от Птитса и Барбары нужного результата, он встал со своего места и с недовольным видом пересел за соседний столик.

— Обычно кавалер приглашает даму на танец, — сказал Авис.

Намеренная провокация.

— Это обычно, а обычное мне надоело, — парировала Барбара.

Что ж, для начала неплохой ответ.

— Надоела серость? — спросил Карл.

Барбара кивнула. Должно быть, помимо мечтаний о Тёмном Замке и встреч с Н. С. у неё была и другая жизнь, которая, судя по всему, ей мало нравилась.

— Мне тоже, — произнёс капитан Птитс.

В музыке появились тягучие басы, и заиграла та же мелодия, только громче и интенсивнее. Как будто Карл и Барбара танцевали одни ночью в заснеженном парке, а вокруг кружилась метель. Птитс чувствовал тепло — тепло, исходящее от девушки, как от котла зимой на Новоэдеме. Зимнее тепло, вытесняющее вечный летний холод и единообразие изуродованного Империей Зекариса. То, чего на протяжении жизни так не хватало Карлу. Но, тем не менее, он видел Барбару впервые и не должен был ей доверять, даже если история с женщиной в маске — правда.

— Карл, а какой он — Тёмный Замок?

— Он большой и холодный, Барбара. В нём много башен и коридоров.

— Ты отвезёшь меня туда?

— Да, — солгал Авис, понимая, что этого не сделает, — я обещаю, ты увидишь Замок, который тебе снился с детства. Но не сейчас.

— Я устала ждать, Карл. Н. С. говорила, что ещё не время, что ещё рано…

— Пойми, Барбара. Не от меня это зависит, не от твоей Н. С. и даже не от Корвинуса.

— А это кто?

— Человек с чёрными волосами. Он погиб.

Барбара испуганно посмотрела на Карла. Она и раньше слышала о репрессиях охранителей и войне на независимых планетах, но теперь гибель настигла человека, которого она видела всего один раз, но всё же видела.

— Эта Вселенная нам враждебна, — сказал Птитс, — поэтому мы должны скрываться. Я бы с радостью сжёг свою военную форму и послал бы к чертям этот проклятый Зекарис, но это невозможно. Я нужен Высшим Лордам Разрушения.

— Я это знаю. А кто такие эти Высшие Лорды?

— Мои боссы. Их тринадцать, и Корвинус был одним из них. Помни, что если ты хочешь выжить, то никому не доверяй и не показывай своё истинное лицо.

— Но мне ты его показал, Карл.

— Не каждый день ко мне подходит девушка и спрашивает о Тёмном Замке.

— А вдруг я агент охранки? Ты сейчас безоружен, а таверна, возможно, окружена штурмовиками.

— Сомневаюсь, что Бюро будет устраивать целый спектакль из моей поимки. Если я ему понадоблюсь, то меня либо схватят сразу, либо будут выкачивать информацию постепенно.

— А вдруг я выберу второе? — кокетливо произнесла Барбара.

Не исключено. Нужно постоянно следить за этой Винтер и не болтать лишнего.

— Я не буду сливать тебе секретные сведения, — серьёзно ответил Карл, — тебе хватит лишь общей информации, которая известна мало-мальски образованному младшему охранителю.

— Карл, насладись танцем. Перестань думать.

— Думать — моя работа и призвание. Но если попробовать…

Карл старался утихомирить бушующие мысли. Он знал, что ничего опасного с ним не произойдёт — по крайней мере, сейчас. Поэтому решил с головой насладиться приятной медленной музыкой, теплом Барбары, которую он обнимал… Он давно позабыл, что такое доверие, привязанность и всё то, о чём любят разбрасываться пустыми словами глупые имперские овцы — а сейчас осознал, насколько ему самому этого не хватало…

Карл вернулся в казарму поздно, в без двух часов зекарисскую полночь. Он размышлял о Барбаре. Криганка появилась в его жизни совершенно неожиданно, и он пребывал в растерянности, не зная, как с ней быть.

— Это твой шанс, Карл, — сказал ему во время одной из редких встреч на корабле Пиксель, — наконец-то ты нашёл себе кого-то — ну, или тебя нашли. А она хоть симпатичная?

— Не это главное, Пиксель, — устало ответил Птитс.

— Как же? — с подозрением спросил корсар, снова отрастивший бородку, — симпатичная мордашка, пара сисек и чтоб между ног было то, что надо.

— Главное, что у неё нет той змеевой пустоты в голове.

— Она что, зануда? — Пиксель глотнул «Хайдеггера».

— Опять ты ничего не понял, Пиксель.

— Увы, я понял, друг, — корсар похлопал капитана по плечу, — я знаю, какими в большинстве бывают женщины. Но исключений мало, и проще не искать их, а играть по имеющимся правилам. К тому же нетипичные обычно и на женщин-то не смахивают.

Карл фыркнул, подумав о Хардред. Донни бы точно не понравилась Пикселю одним своимвидом, но Птитса, наоборот, привлекла в ней независимость от общественного мнения. Всё-таки для Карла внешняя привлекательность женщин была не так важна, как для большинства знакомых ему мужчин. Птитс видел в представительницах другого пола в первую очередь людей со своими личными особенностями и потребностями, а не объекты для удовлетворения желаний. Но сколько ни объясняй это Пикселю, корсар всё равно бы не понял своего друга. Как будто они были родом из совершенно разных вселенных…

Идя по улице во дворец губернатора, Карл задумался. Годами он тщательно, кирпичик за кирпичиком, выстраивал стену между собой и окружающим миром. Люди виделись ему переменными в сложном уравнении жизни. Чем меньше переменных, тем проще решается задача. Бритва Оккама. Новые сущности. А теперь кто-то в этой стене с упорством дятла стремится пробить брешь. С одной стороны, Карлу хотелось бежать от этой Барбары или отправить её куда подальше, а с другой… Разве не приятно ему было танцевать в таверне с этой криганкой? Разве он не чувствовал тепло её прикосновений и запах её тела? Разве он не слышал этот мелодичный высокий голосок?

Карл пребывал в раздумьях три дня. Губернатор Фокс отметил в нём некоторую медлительность и предложил выпить. Карл вежливо отказался и продолжил работать с отчётами. По возвращении в казарму ему доложили, что его искала какая-то женщина. «Теперь не отстанет», — подумал Карл и решил продолжить испытывать судьбу.

В конце концов он встретил Барбару в выходной на улице между дворцом и таверной. Она окликнула его, когда он пробирался через толпу к космопорту.

— Карл, это ты! — в голосе криганки чувствовалась радость, — ты куда-то пропал.

— Служба Императору превыше всего, — не без сарказма ответил Карл.

Они отошли к деревянному забору, над которым нависали ветки сирени. «Снова фиолетовый», — заметил Карл и тут же упрекнул себя в излишне богатом воображении.

— Ты не похож на военного, — сказала Барбара, — мундир тебе не к лицу.

Она надела ту же футболку и шорты, и капитан ей завидовал, парясь в своём мундире.

— У меня что, на лбу написано, что я…

— У тебя на лбу написано, что тебе скучно, — Барбара не дала договорить Карлу, — и что ты устал.

— Пойдём на смотровую башню, — предложил Карл, — может, станет интереснее.

Они пошли, держась за руки, мимо таверны и фонтана с ангелом, который облюбовали Пиксель и Софи, миновали калитку и оказались в новом парке.

На острове было два парка — старый и новый. Первый по сути являлся всего лишь заросшим клочком земли со складом, который, как и руины форта, остался после первой колонизации. Местные верили, что старый парк заражён ересью, и боялись ходить за окружающий его забор. Второй же был намного более ухоженным — с дорожками, лавочками и фонарями. В середине поднимался белый столб смотровой башни. Издалека она походила на растущий из зелени карандаш. Коническая крыша башни была покрыта коричневой черепицей.

Карл и Барбара протиснулись через узкую дверь и поднялись по тесной винтовой лестнице на смотровую площадку, откуда туристы, болтая и смеясь, озирали окрестности. Взявшись за металлические перила, Карл осмотрел остров. Он бывал здесь и прежде, но сейчас Высокая гора выглядела иначе. Похоже, Птитс уже давно не обращал внимания на красоту Зекариса.

— Ой, как здесь здорово! — воскликнула Барбара.

И действительно — пенящиеся волны на лазурном море, редкие белые облака в голубом небе, чёрный пик горы, яркая зелень джунглей и обоих парков. Даже человеческие постройки не казались такими уродливыми, как раньше. Краснокирпичный дворец губернатора Фокса, казармы, белый городок с коричневыми крышами, который с высоты башни выглядел игрушечным… Возвышающаяся на скале церквушка со сверкающей буквой «I» на шпиле, серый параллелепипед космопорта и башни форта с лазерными пушками, люди, издалека похожие на спички…

Барбара достала из кармана фотоаппарат, подошла к перилам и принялась снимать все эти изумительные виды. Затем она повернулась к Карлу и тоже запечатлела его в электронной памяти устройства. Капитан Птитс неожиданно для себя хихикнул, развернулся и попытался отобрать у Барбары фотоаппарат, но она отскочила в сторону. Карл догнал её под изумлённые взгляды отдыхающих. Не каждый день они могли увидеть капитана Имперской Армии, который бегал и резвился как маленький ребёнок. Под изумлённые взгляды туристов он выхватил у девушки фотоаппарат и щёлкнул её несколько раз.

После смотровой башни Карл и Барбара гуляли по набережной — той самой, где раньше встречались Пиксель и Софи. Корсар и дочь губернатора разведали лучшие места для прогулок на острове, и Карл решил воспользоваться их знаниями. Он шёл по песку и слушал, как криганка рассказывала ему о своём прошлом:

— Я выросла в самом Штальштадте. Это большой город из стали и бетона под защитным куполом. Почти весь Кригсхайм после Великой Галактической войны превратился в радиоактивную пустошь. Месть войск Великородины и Империи была жестокой…

Карл знал, что память о той войне для жителей Кригсхайма была совсем иной, нежели для великородинцев. Никаких орденских лент, парадов победы и гордости за свой мир, потому что гордиться было нечем. В начале Эры Империи Кригсхайм долгое время оставался самой мощной независимой человеческой державой в Галактике — ВССМ фактически только учился ходить, а Синто никогда не могла потягаться с силами Кригсвера. Но, так или иначе, криганское государство пало и покорилось Богу-Императору.

Империя обложила мир огромными долгами, и там наступил экономический кризис, выхода из которого люди ждали, но не видели. Многие мечтали о возрождении могучего Кригсрейха, и эти чаяния нашли отклик в харизматичной фигуре Людвига Гюнтера, тайного Лорда Разрушения по имени Зигфрид. Поэтому Гюнтер быстро заручился поддержкой масс, и на Кригсхайме за считанные годы установился новый порядок, по сути ничем не отличающийся от имперского, но с другой элитой у руля. Кригсфюрер Гюнтер поставил на колени целую звёздную систему и начал кампанию по «освобождению» Галактики, приостановленную совместными силами Великородины и Империи. А на уроках Лорда Вальдемара Карл узнал, что на самом деле Высшие Лорды Разрушения, которые стояли за Айнуром Алмазовым, заключили временный союз с имперцами против невыгодного и опасного для Тёмного Замка режима Лорда Зигфрида.

— Я училась в Штальштадтском Университете на филолога и сейчас работаю лингвистом. Жизнь у меня обычная, скучная. Есть компания подруг, но я от них устала. Раньше они были интересными, заводными, а теперь думают только о том, как удачно выйти замуж и наплодить детей. Мама меня тоже пилит, но мне не очень хочется.

— Не понимаю людей, которые оценивают других по количеству произведённой ими биомассы. Империи нужно мясо для войн и заводов, вот общество на этом и завязано. А я хочу сделать что-то по-настоящему новое, великое, а не тратить силы на обывательскую жизнь, на серость! — Карл говорил так увлечённо, что почти перешёл на крик.

— И что же ты сделал за свою жизнь? — подняла бровь Барбара.

— Ничего, если не считать пропагандистских приёмов, которые сейчас используются в пограничных мирах, и нескольких статей, на которые ссылается почти вся мыслящая часть Замка, — усмехнулся Птитс.

— От скромности ты не помрёшь, Карл.

— Верно, — ответил он.

И изобразил жест Пикселя — улыбку с поднятым большим пальцем. Это получилось немного неуклюже и натянуто. Но от удивления криганки Птитс уже улыбнулся и засмеялся по-настоящему, неподдельно, расслабленно.

Карл и Барбара дошли до площади со статуей святого Себастьяна и, положив двадцать империалов в робота, облетели остров на туристическом флаере. Курс был задан автопилотом. Белый сияющий флаер без крыши зажужжал, приподнялся над асфальтом и резко тронулся. Под радостные крики Карла и Барбары он стремительно промчался над балконом казармы, обогнул гору и коснулся воды. Скользящие на флаере люди чувствовали свежесть моря и брызги, летящие из-под его днища. Барбара держалась за Карла, хотя они оба были пристегнуты ремнями безопасности. Наконец флаер взлетел и, миновав форт, космопорт и скалу с церковью, вернулся на площадь перед казармами.

— Карл, здесь так замечательно, — сказала Барбара, вылезая из машины, — не ожидала такого от Зекариса.

— Я тоже, — Карл посмотрел на неё, — я тут больше года, но понял, насколько чудесно это место, лишь сейчас. Наверное, ты мне помогла.

— Возможно, — пожала плечами Барбара.

Облака на небе стали больше и превратились в серые тучи. На площадь начали падать одинокие капли.

— Пойдём ко мне в таверну, Карл. Переждём дождь.

— Я не возражаю, — улыбнулся Карл.

Они вдвоём, хихикая, побежали по опустевшей улице к таверне, а дождь забарабанил ещё сильнее. Промокшие Птитс и криганка поднялись по лестнице на второй этаж и добрались до номера Барбары. Из большого окна были видны здания-близнецы губернаторского дворца и вытянувшиеся перед ними фермерские домики, а по стеклу беспощадно хлестал дождь. Стены, как и на первом этаже, были обиты вагонкой. На тумбочке среди личных вещей Барбары стояла небольшая банка с засоленным местным крабом. Такие незатейливые украшения пользовались популярностью у неприхотливых местных жителей. На стене у двери в круглой раме с потрескавшейся позолотой висела картина-экран, где покачивались от ветра хвойные деревья в каком-то лесном мире. Стандартная модель, которая могла при желании выполнять функции зеркала и телевизора.

— Мы промокли, — уныло подытожил Карл.

— Так сними одежду, — расслабленно сказала Барбара.

Она задёрнула шторы, сняла с себя шорты и футболку, а затем и бельё.

— Это будет то ещё испытание для моего мундира, — капитан Птитс повесил этот самый мундир по частям на спинку стула, а фуражкой накрыл красного солёного краба.

Карл смотрел на тело Барбары и чувствовал, как в тюрьме из мыслей срабатывают динамитные заряды, и в стене между ним и миром появилась брешь. Карл никогда прежде не понимал, почему сексуальная близость столь важна для многих людей. В отличие от Пикселя и других своих знакомых, он не мог насладиться одной лишь внешностью и привлекательностью женщины — это его не особенно волновало. Ему была нужна в первую очередь иная близость — эмоциональная, духовная. И именно её в этой Вселенной так сложно было найти. А секс являлся для Карла лишь выражением чего-то большего. Поэтому Лорд Авис окончил Тёмный Замок девственником и позже не испытывал желания вступить в половую связь с кем-то случайным. Единственное, в чём он сейчас не был уверен — это как Барбара отнесётся к его неопытности, однако это, похоже, её не останавливало.

— Ляг на кровать, — сказала она, — не волнуйся ты так — она подошла к нему, увидев растерянность на его лице, и погладила одной рукой его щёку, а второй в это время вложила ему в руку коробку презервативов.

«Всё продумала, хитрюга!»

— Где ты их взяла? — поднял бровь Карл.

— В «лабиринтах», — ответила она, будто говоря нечто очевидное, — у подпольного торговца. Экипаж кораблей — народ простой, им плевать на заповеди Императора.

— Где-где? — нарочито серьёзно спросил Птитс, — надо будет накрыть этих торговцев — нечего сбивать людей с пути истинного.

— А ты это реально сделаешь, а?

— А мне оно надо?

Карл лёг на небольшую незамысловатую кровать. Барбара присоединилась к нему, и они начали ласкать друг друга. Прикасаясь к её тёплой, нежной коже, Карл испытывал неожиданноеумиротворение, которого ему так недоставало. Он видел неподдельную, почти детскую радость на лице Барбары и осознавал, что мог не только получать тепло извне, но и отдавать его другим людям — и что были люди, способные его принять, в отличие от Хардред и Грюнвальда. И что для этого не требовалось изображать «настоящего мужчину» и говорить заезженные, ничего не значащие «кодовые слова», в волшебном действии которых были уверены родители, школьные друзья и другие знакомые имперцы. А в тюрьме из мыслей началась цепная реакция — её стены взрывались и обрушивались одна за другой…

Под барабанную дробь дождя Барбара и Карл словно превратились в одно целое. Ядерный реактор в голове Лорда Ависа затих и перестал работать. Карла накрыла волна удовольствия, и он хотел, чтобы она длилась вечно…

Смеркалось. Ливень монотонно шипел, а волны поднимались ещё выше. На одном фермерском участке погас костёр. Губернатор Фокс стоял у окна в своём кабинете и всматривался в темноту — внезапный шторм его напугал. А в маленьком номере в таверне грелись рядом друг с другом два человека, одинокие в бушующей буре враждебной Вселенной.