Полет Птитса

Глава 23

Контратака

Взрывная волна отбросила Пикселя на асфальт. Корсар ушиб спину, но быстро поднялся и побежал по улице прочь от места взрыва. Несмотря на боль, он не мог выбросить из головы мысли о друге. Что вообще такое Карл Птитс? Почему он подорвал себя, стоя перед разрушителями? В последнее время Карла терзали какие-то странные переживания, а сейчас его просто не стало. Тот Птитс, которого знал Пиксель, был мёртв. И вообще Птитс был мёртв.

Где-то протрещала автоматная очередь. Пиксель увидел вдалеке, на другом конце улицы, множество разрушителей. Похоже, они высадились в джунглях и теперь штурмовали дворец губернатора. Зато там, где пожертвовал собой Карл, больше никого не было. Леди Серпентира и Грюнвальд исчезли, и, значит, можно было добраться до корабля — на нём Пиксель принесёт больше пользы Империи, чем на земле. Вынув пистолет из кобуры, корсар устремился к верфи.

Сэмюела Фокса переправили на «Кригсхаммер» и посадили в карцер. Это было маленькое, мрачное помещение в корабельном трюме. Одну из стен заменяла стальная решётка, за которой виднелся тёмный коридор.

Бывший губернатор уже не был таким весёлым и жизнерадостным, как прежде. Его костюм был сильно потрёпан, а сам он нервно ёрзал на тюремной койке и постоянно оглядывался по сторонам. Об Охранительном Бюро ходили ужасные слухи, и Фокс находил все основания им верить.

Когда сидеть ему надоело, глизеанец подошёл к узкому, прямоугольному иллюминатору. За бронированным стеклом виднелся Зекарис — та самая планета, которую он надеялся превратить в рай для туристов. А теперь её, скорее всего, приберут к рукам военные вроде Бримстоуна и построят там больше баз для переброски кораблей на Банис. В голове Фокса роились странные, не свойственные ему обычно мысли: «Сэм, почему ты всё время себя оправдываешь? Тебя всегда волновала одна выгода». Над голубым океаном поднимался фиолетовый пассажирский корабль, готовясь покинуть планету, а вдогонку за ним летели выстрелы. Это значило, что на Зекарис напали. И всё по его, Фокса, вине и глупости. Глизеанец решил помолиться Императору, но затем тут же себя одёрнул, ведь сам только что отвернулся от Его милости.

Остатки флота разрушителей появились из-за обратной стороны зекарисской луны, где скрывались прежде. Атаку возглавлял фрегат Леди Серпентиры. Прежде чем напасть, небольшая группа во главе со змеёй телепортировались на остров Высокая гора, чтобы разобраться с Ависом и вернуть кинжал. Однако всё пошло не так, как хотела Серпентира.

Зелёный луч телепорта вернул змею на капитанский мостик с готическими окнами. Она была вне себя от ярости. Какой-то сопляк-Лорд посмел обмануть её? И ведь убил бы, не будь она неуязвима для любого оружия Империи, кроме самого тяжёлого. Она не чувствовала присутствия кинжала ни на самом Зекарисе, ни на его орбите. Вероятно, охранитель уже отвёз его на свою секретную базу, местоположение которой разрушители не знали так же, как имперцы — координаты Тёмного Замка.

Рядом со змеёй Леди Эскулапия устроила импровизированный лазарет для Лорда Ариана. Прямо на мостике — в другие помещения Серпентира никого не пускала. Врач положила разрушителя, с которого сняла чёрный кожаный плащ, на койку и поставила ему капельницу с восстанавливающей жидкостью. Змея не отводила от Ариана красных глаз и думала, что он ещё подаёт надежды. Он не был настолько человечен, как Констриктор и прочие, и поэтому она закрыла собой именно его, а не их.

Серпентира довольно улыбнулась. Отряды разрушителей уже высадились в городе, как и Штейнштейн, Ребеллия и Валдоро. Скоро они сотрут имперцев с лица Зекариса, а ей самой предстоял бой с кораблями флота. Больше всего она хотела уничтожить галеон охранителя, который вывел из строя двигатель её фрегата и тем самым задержал разрушителей по пути на Зекарис.

— А. С. П. И. Д.! — прошипела Серпентира, — обрушь мощь башенных орудий на галеон!

— С-слушаюсь, миледи, — залебезил искусственный интеллект.

И все пять палубных башен фрегата разрушителей открыли огонь по «Кригсхаммеру».

— Тревога! Тревога! На нас напали! — связался с охранителем Айзенштайном капитан галеона Райнхардт.

Он стоял в центре прямоугольного мостика «Кригсхаммера» напротив голографической звёздной карты, где парили прозрачные модели кораблей. За консолями, которые тянулись вдоль стен с большими квадратными окнами, сидели рулевые, канониры и офицеры связи.

— Лево руля! — скомандовал Райнхардт на криганском, — и пусть разрушители замёрзнут в открытом космосе!

«Кригсхаммер» повернулся к судну Серпентиры правым бортом.

— Правый борт, огонь! — приказал капитан.

Справа от Райнхардта канониры забарабанили пальцами по клавиатурам. На трёх нижних палубах автоматические системы загрузили в шестнадцать бортовых пушек снаряды, которые вскоре вылетели навстречу врагу.

— Посмотрим, как им это понравится, — со злостью произнёс Райнхардт.

Но пушечный залп не нанёс фрегату урона. Древний корабль с пастью змеи каким-то образом стал бесплотным, словно превратившись в привидение. Все шестнадцать снарядов прошли мимо, пронзая космос за фрегатом.

— Император милостивый… — прошептал командир «Кригсхаммера».

Все на мостике замерли в страхе. Даже Райнхардт, закалённый в священных походах ветеран Имперского Флота. Никогда прежде они не видели такого нечестивого колдовства…

Тем временем на поверхности планеты воцарился хаос. На площади у фонтана Штейнштейн и Ребеллия сражались с солдатами Имперской Армии. Высший Лорд поливал подходящих врагов ядохимикатами, а Высшая Леди стреляла по ним из пистолета. Учёный был в привычном дырявом халате, под которым носил бронежилет. На его спине висели баллоны с отравляющими веществами, а в руках он держал свои любимые ядораспылители. Ребеллия надела алую броню поверх своего обычного мундира и одной рукой сжимала такого же цвета флаг.

Имперские солдаты задыхались в ядовито-зелёных облаках и один за другим падали на асфальт. Самих Штейнштейна и Ребеллию от отравления спасали лишь респираторы.

— Боевые яды — это очень весело, — довольно произнёс учёный, — только не пойму, почему вы от них дохнете? Ха-ха-ха-ха!

Его голос был усилен встроенными в респиратор громкоговорителями. Ребеллия не могла полностью разделить восторги своего возлюбленного. Она видела бедных людей, бедных юношей, которых насильно загнали в армию или приманили воинской славой и престижем. К сожалению, солдаты должны были умереть — не за Императора и Империю, как они сами думали, а ради идеалов Революции и Свободы. Ради нового мира, что будет построен на их костях. Иначе было нельзя.

Гвардейцы в алой форме выставили из окон дворца энергетические пики, готовясь защищать резиденцию арестованного губернатора. Окно на чердаке, где находилась стоянка для флаеров, занял штурмовик со снайперской винтовкой. Охранитель Айзенштайн склонился над столом Фокса и активировал голографический проектор. Над деревянной столешницей выросла прозрачно-зелёная копия дворца, на которой были отмечены точками имперские солдаты. В это время вход в кабинет охранял Борис, держа наготове усовершенствованный автомат из арсенала штурмовиков.

На дорогу между дворцом и фермерскими участками выбежала толпа, насчитывающая не менее сотни человек. Это были неопрятно выглядящие мужчины и женщины в чёрной рваной одежде. У многих были длинные немытые волосы, выкрашенные в разнообразные цвета. Некоторые носили бронежилеты со старых армейских складов. Большинство разрушителей взяли в бой автоматы, но встречались и те, кто был вооружён гранатомётами, ракетными установками и прочим тяжёлым оружием. Наступление предателей Империи возглавляла крупная, коренастая женщина, которую издалека можно было принять за мужчину. Она была закована в чёрный бронескафандр наподобие тех, что использовали пираты, и сжимала в мощных руках двуручную булаву с большими и острыми шипами.

— Огонь! — приказал Айзенштайн.

Несколько гвардейцев обрушили на наступающих дождь энергетических зарядов из окон дворца. Штурмовик со снайперской винтовкой отстреливал врагов по одному. Люди в толпе погибали десятками, но прочих это не останавливало — с дикими криками они шли дальше, наступая на губернаторский дворец. Наверное, эти разрушители пребывали под воздействием наркотиков, разработанных в лабораториях Тёмного Замка. Айзенштайн смотрел на этих предателей с большим сожалением и грустью. Коварные Лорды Разрушения промыли мозги несчастным юношам и девушкам, превратив их из добропорядочных подданных в безжалостных фанатиков, которым было суждено погибнуть.

— А вот это я уже понимаю, — пробормотал Штейнштейн.

На площадь вышли солдаты в респираторах, и токсин уже не мог им ничего сделать.

— Устроим им небольшой сюрприз, — сказал учёный и активировал управляющее устройство на запястье.

И тут тела бойцов медленно поднялись с асфальта и направились в сторону прибывающих имперцев. Имперские солдаты, экипированные химической защитой, стреляли по ожившим мертвецам из автоматов, но те всё равно продолжали идти, не обращая внимания на потерянные руки и ноги.

— Пора, — Штейнштейн кивнул своей спутнице.

— ¡VIVA LA REVOLUCIÓN!!! — испустила Ребеллия яростный клич.

Она нажала на кнопку детонатора, расположенную на рукояти её пистолета. Взрывчатка, которую Высшие Лорд и Леди предварительно заложили в парке, сработала. Смотровая башня с грохотом упала на солдат, живых и мёртвых, проломив острой крышей здание администрации порта и похоронив под собой фонтан со статуей ангела. Теперь подкрепление имперцев больше не сможет пробраться к площади. Ликуя, Леди Ребеллия с гордостью подняла красное знамя с золотым секатором.

Валдоро отделился от двух своих товарищей, миновал таверну и вышел к фермерским участкам. Высший Лорд носил длинный кожаный плащ и чёрное сомбреро с красной окантовкой. Вокруг были заборы и зелень. Усмехаясь, Валдоро навёл на них свои пистолеты-огнемёты.

— Зажжём, амигос! — залихватски произнёс он.

От оранжевой горючей смеси вспыхнули грядки и виноградники, яблони и сирень. Наконец-то детям Замка позволили выплеснуть свою жажду разрушений, посмотреть, как идёт дым и бегут горящие люди, как рушится старый имперский мир и на костях воздвигается новый, с Высшими Лордами и Леди Разрушения во главе.

«Бам, бам, бам!» — Валдоро услышал громкий топот.

Напротив него встал имперский шагоход класса «Крестоносец». Пилот навёл на Высшего Лорда пушки, расположенные по бокам от кабины. Разрушитель ухмыльнулся. Без сопротивления имперцы, увы, не сдадутся, но так было даже интереснее. Валдоро мигом спрятался за фермерским домиком. Пушки «Крестоносца» лишь разнесли большой кусок асфальта, на котором только что стоял Высший Лорд. К счастью для него, они были предназначены для борьбы с тяжёлой техникой и потому не обладали скорострельностью. Валдоро вытащил из кармана плаща термическую бомбу и, вынырнув из-за домика, бросил её в «Крестоносца». Металлическое устройство в форме круга выпустило магнитные ножки и присосалось к ноге шагохода. Оно запищало, и вскоре механический рыцарь Империи с грохотом разлетелся на запчасти. Валдоро громко засмеялся. Разрушение не щадило никого, кто противился ему, кто отрицал хаос как часть жизни.

Пиксель бежал по улице от таверны к верфи. На площади перед доками размахивала красным флагом безумная разрушительница, а рядом с ней стоял мужчина в белом халате и с двумя пистолетами непонятной конструкции. Смотровая башня была взорвана, и теперь её обломки лежали на асфальте. Поэтому корсар решил пробраться к кораблю через вход в космопорт. На его счастье, там засели имперские солдаты. Бойцы, которые прежде подчинялись капитану Птитсу, забаррикадировались мешками с песком и отстреливались от боевиков-разрушителей, бегущих к космопорту с автоматами наперевес. Увидев корсара, один из солдат сказал:

— О, это Пиксель! Хвала Импер-ратору, что вы живы!

Это был светловолосый мужчина, который говорил с выраженным великородинским акцентом.

Корсар юркнул за мешки с песком и оказался рядом с бойцом.

— Рад видеть кого-то на своей стороне, — ответил корсар, — как тебя зовут?

— Сер-ржант Ян Петухевич! — великородинец отчеканил своё имя.

— Ты славный парень, — сказал Пиксель, — держись тут, а я поднимусь в космос и покажу их флоту, где раки зимуют.

— Вас понял, сэр-р! — произнёс Петухевич.

Пиксель кивнул и побежал дальше. Он вспомнил слова Карла: «Барбара улетит на пассажирском судне, и я прошу тебя защитить его от разрушителей». Что ж, просьбу друга он выполнит и заодно остановит вражеский флот.

— С нами сам Пиксель! Покажем им, на что способна Импер-рская Армия! — закричал Петухевич и застрелил трёх разрушителей автоматной очередью.

БАБАХ!

Кирпичи в заборе дворца разлетелись от взрыва гранаты. Снайпер-штурмовик, находясь на чердаке, подстрелил гранатомётчика из окна, но другая разрушительница быстро подобрала оружие своего павшего соратника. Разъярённая толпа ворвалась на территорию дворца, паля из автоматов по окнам. Осколки стекла и патроны ранили находящихся за ними гвардейцев.

Охранитель Айзенштайн больше не мог отсиживаться во дворце. Облачённый в сияющую моторизованную броню, он вышел навстречу бушующим ордам предателей. За его спиной ярко реял красный плащ.

— Сдохни, имперская мразь! — с криком на него набросился разрушитель с автоматом.

— За Императора и Империю! — ответил Айзенштайн боевым кличем.

Вильгельм обрушил свой молот на противника. Оружие, усиленное сервомоторами доспехов, отбросило разрушителя к забору из красного кирпича. Вслед за охранителем из дворца выступили Борис, ещё два штурмовика и несколько гвардейцев. Они стреляли по грязной толпе врагов из элитных штурмовых автоматов и энергопик. На улице перед дворцом гремели очереди и летали красные заряды, а в воздухе повисла пыль. К отряду Айзенштайна присоединился «Крестоносец» с ракетными установками, который обычно патрулировал берег у плазменного генератора. Имперский шагоход выпустил в сборище предателей несколько ракет. Их небольшие боеголовки разрывались, выбрасывая осколки, которые накрывали сразу нескольких разрушителей.

— Абсолютный хаос! — разрушительница с ярко-розовыми волосами бросила в «Крестоносца» банку с горючей смесью.

Пилота шагохода это только разозлило. Следующий ракетный залп накрыл девушку и нескольких её товарищей. Охранитель Айзенштайн раскидывал разрушителей своим могучим молотом, а рядом с ним штурмовики вели непрерывный огонь из автоматов. Легкобронированные гвардейцы укрылись за элитными бойцами Империи и мощными ногами «Крестоносца», посылая во врагов энергетические шары из пик.

— Смерть свинорылым! — кричали разрушители в толпе.

Но их старые, купленные на каком-то чёрном рынке автоматы были бесполезны против брони Айзенштайна и штурмовиков.

— Гори в аду, тварь! — охранитель молотом отправил в полёт особо назойливого врага.

И за его спиной раздался взрыв. Разрушительница с гранатомётом выстрелила в «Крестоносца». Кабина была разбита, пилот погиб, а шагоход превратился в дымящуюся кучу металлолома.

Космопорт и ангар пока оставались целы. Пиксель спустился по лестнице в доки и рядом со своим кораблём встретил Билла и Софи. Девушка надела футболку и штаны цвета хаки, а в руках держала абордажную саблю и пистолет.

— Корабль заправлен и готов к бою, — сказал Билл.

— Спасибо, Билл, — ответил Пиксель.

— Удачи, корсар, — улыбнулся хозяин верфи. Император с тобой.

— А ты что будешь делать? — спросил Пиксель.

— Спрячусь от этих ублюдков под космопортом, — усмехнулся Билл.

Тяжело пыхтя, он побрёл к лестнице вниз.

— А ты что здесь делаешь? — осведомился корсар у дочери бывшего губернатора.

— Я хочу лететь с тобой, Пиксель, — Софи была настроена решительно, — ты меня не пустил на Нод, зато теперь не сможешь отказаться.

— Спрячься вместе с Биллом, — настоял Пиксель.

— Какой же ты глупый всё-таки, — покачала головой девушка, — я умею фехтовать и стрелять и хочу помочь тебе.

— Так уж и быть, — вздохнул Пиксель, решив, что споры с Софи только отнимут время, — прошу на борт.

Глизеанка проследовала за корсаром через открытый стыковочный шлюз в кабину пилота. Там свои места уже заняли члены команды Пикселя.

— Ты вроде говорил нам, что не пустишь бабу на корабль, — сказал капитану Антимон.

— Заткнись, Антимон, — твёрдо возразил Пиксель, — она умеет обращаться с оружием и может постоять за себя, а лишние бойцы нам сейчас не помешают.

— Ну, раз капитан так говорит… — недовольно протянул Антимон.

Лицо Софи было исполнено счастья. И боевой решимости.

Штейнштейн и Ребеллия, торжествуя, стояли на площади. Кругом были уничтоженные здания и разбитый асфальт, пыль, щебень и огонь. Упавшая смотровая башня разделила площадь пополам. Смерть пришла на Зекарис, и мирная колония стараниями разрушителей превратилась в ад.

— Как здесь прекрасно, — к Высшим Леди и Лорду подошёл Валдоро, который только что расправился с «Крестоносцем», — я вижу в этом поэзию.

— А я — судьбу, — жёстко ответила Ребеллия.

— Я один тут вижу веселье? — пропищал Штейнштейн.

Вдруг над площадью нависла большая тень. Корсарский пинк поднялся в воздух, и все его восемь бортовых орудий открыли огонь. Ребеллия знала, что он стрелял по второй ударной группе, которая должна отвлечь силы имперцев в космопорте и не дать им пробраться к Айзенштайну и дворцу. И в любой момент корсары могли обратить внимание на неё саму, а также на Штейнштейна и Валдоро.

— Прячьтесь! — прокричала вестница революции.

Высшие Лорды и Леди укрылись от корабля за маленьким домиком с башенкой, который стоял недалеко от верфи. Здесь, в относительно безопасном месте, Ребеллия сняла респиратор и связалась с Серпентирой:

— Битва проиграна, миледи! Пора забрать нас отсюда!

— Хм, я заберу только тех, кто представляет хоть какую-то пользу, — вкрадчивым голосом произнесла змея.

Ребеллия поняла, что Серпентира имела в виду. Змея телепортирует лишь их троих, членов Совета, а основные наземные силы оставит на Зекарисе на верную смерть. И ожидания вестницы революции оправдались, когда её, Валдоро и Штейнштейна охватил зелёный свет телепортатора.

Леди Хартред, или Донни Хардред, как её когда-то звали, неутомимо шла вперёд под огнём имперцев. Почти всё её тело покрывал старый моторизованный скафандр, предназначенный для космических экспедиций и боёв, и враги видели только её широкое, грубое лицо и малиновые волосы. Броня защищала её от штурмовиков и гвардейцев губернатора, но всё же не была вечной. Поэтому Хартред требовалось уничтожить всех как можно скорее. Вместе с ней сражались её верные бойцы. «Большая Ха» была из нихединственной, кто доучился в Тёмном Замке. Её отряд состоял из инициатов-недоучек, молодых революционеров с разных планет, которые по каким-то причинам не попали в ряды Лордов и Леди Разрушения, и просто наёмных головорезов. В такой разношёрстной компании Хартред чувствовала себя на своём месте — здесь не было ни зубрил, ставящих учёбу превыше всего, ни высокомерных снобов, мнящих себя элитой, ни слабых и трусливых кабинетных крыс.

Хартред рывком приблизилась к одному из штурмовиков и ударила его двуручной булавой. Она чувствовала упоение и страсть — бой был её стихией. «Большая Ха» не служила никакой идее, она давно знала, что всякие желания сделать жизнь лучше — это полный бред. Её направляла лишь жажда причинить больше боли и страданий, жажда властвовать над жизнями людей.

С удовольствием Хартред наблюдала, как её булава впилась в прочную броню штурмовика, оставляя вмятины, из-под которых каплями летела кровь. Как хрустели его мягкие рёбра, как его крик раздавался из-под свинорылой маски с респиратором. Но её наслаждение длилось недолго — она заметила перед собой имперского охранителя в золотой броне, вооружённого молотом.

— Эй, охранитель! — усиленный громкоговорителем голос Хартред разнёсся над улицей, — давай поиграем!

— У меня нет времени на игры, — жёстко ответил её противник.

И замахнулся молотом на Хартред. Два человека в моторизованной броне схлестнулись на улице перед дворцом. Даже на фоне рослых штурмовиков они выглядели громоздкими гигантами. Хартред и охранитель наносили друг другу удары своим оружием, отражая выпады длинными рукоятями. Хартред билась с исступлённой яростью. Всеми фибрами души она ненавидела этого напыщенного, ряженного в золото блюстителя имперского порядка и мечтала расплющить ему голову. Однако охранитель оказался опытнее разрушительницы, и у него была более быстрая и мощная броня. Хартред со всей силы замахнулась на противника, однако он уклонился, и её булава лишь пробила кирпичный забор дворца.

— АААААА! — яростно взревела «Большая Ха».

Она повернулась туда, где был охранитель, и замахнулась для нового удара. Но атаковать не успела — его молот уже навис над ней в воздухе. Хартред широко улыбнулась, глядя охранителю в глаза. Она не боялась смерти — небытие было всяко лучше её полной несчастий жизни. Охранитель с безразличным выражением лица направил молот вниз и проломил «Большой Ха» череп.

Айзенштайн фыркнул, глядя на мёртвую разрушительницу. С окровавленной головой она распласталась на асфальте, а из её рук выпала шипастая булава. Атака предателей на Зекарис захлебнулась. Грязный сброд отступал с улицы, надеясь укрыться среди джунглей. Но у площади перед казармами разрушителей встретил отряд имперских солдат.

— Петухевич! — возглавлявший их сержант использовал своё имя как боевой клич.

Солдаты, гвардейцы и штурмовики совместными усилиями добили выживших врагов Империи. Вся улица была буквально усеяна трупами, а у дворца дымился разбитый «Крестоносец». Рядом с Айзенштайном осторожно двигались выжившие штурмовики, среди которых присутствовал и Борис. Охранитель держался уверенно и твёрдо. Он знал, что Император помог своим слугам прогнать предателей с поверхности Зекариса, а теперь осталось выбить врагов из космоса.