Полет Птитса

Эпилог

После войны

Дымящийся бриг приземлился в доках, где его встретила целая ремонтная бригада. Во время нападения разрушителей мало кто смог покинуть Зекарис. Эвакуироваться через космос было слишком опасно, и только Эд, его фанаты из других миров и Барбара успели это сделать. Большинство же туристов и местных жителей, включая ремонтников, спрятались в убежищах, которые были специально построены под «лабиринтами». А когда война ушла, эти люди выбрались на поверхность и вернулись к привычной жизни.

Слева от брига к стыковочному шлюзу, расположенному ближе к корме, до сих пор был пришвартован старый пинк Пикселя — точнее, то, что от него осталось. Во время полёта весь огонь на «Аркане» погас, когда закончился кислород. Второй стыковочный шлюз на левом борту открылся, и из него вышли Пиксель и Софи Фокс. Они были грязными и потрёпанными, а на их лицах и руках в бою появились царапины и ссадины. Корсар и его возлюбленная чувствовали лишь слабость и усталость.

Вслед за Пикселем и Софи вышли и другие корсары. Одного члена команды «Аркана» вынесли на носилках с огнестрельным ранением, а другой раненый с порезом от шпаги ковылял сам. Антимон развернул на подмостках верфи медицинское оборудование, чтобы помочь своим товарищам. Пока он обрабатывал раны, остальные корсары вывели пленных разрушителей. Агентов Замка передали Айзенштайну, который переправил их в лодке на борт «Кригсхаммера». Затем люди Пикселя занялись умершими. С помощью роботов-уборщиков они избавили бриг от трупов, среди которых были три погибших товарища, Лорд Скабрус и пятнадцать разрушителей. Этой неприятной, но необходимой работой руководил старший помощник Босс.

Пиксель и Софи отошли от корабля и сели на металлические ящики у края ангара. За раскрытыми воротами синело море, от которого дул лёгкий ветерок.

— Как-то странно это, — задумалась Софи, — на острове раньше не было войн, а теперь… вдруг неожиданно… разрушители возникли из ниоткуда.

— К счастью, всё закончилось, — сказал корсар.

Он попытался улыбнуться девушке, но не смог. Хотя война уже ушла с Зекариса, с её последствиями придётся жить очень долго.

— Смотри, — Софи кивнула в сторону.

К Пикселю подошёл Билл.

— Ну что, кэп, нужен косметический ремонт? — скрипучим голосом спросил хозяин верфи, как всегда чумазый от работы и машинных масел.

— Разумеется, — отозвался Пиксель, — а ещё избавьтесь от всякой хренотени вроде штор и змей на мостике. И да, переименуй его в «Аркан».

— Будет сделано, кэп.

Из-под пола ангара вылезли жёлтые механические руки, и люди Билла начали чинить корабль.

За неделю город на Высокой горе был полностью восстановлен, и люди вернулись к относительно нормальной жизни. Грузовые каравеллы доставили необходимые материалы и провизию из ближайших подконтрольных Империи систем. Космос над Зекарисом по-прежнему охраняли тяжёлые корабли адмирала Бримстоуна, огни которых, словно звёзды, сияли в ночном небе.

Всех погибших похоронили на кладбище, которое находилось на скале рядом с церковью. Среди них были как служащие Имперской Армии и Флота, так и корсары Пикселя. На похороны явилось много совершенно разных людей. Капитан пришёл вместе с Боссом, Михаилом, Антимоном и ещё несколькими «космическими волками». Рядом он увидел адмирала Икабода Джозайю Бримстоуна в сопровождении адъютантов и охраны. Этот седой ветеран Флота с планеты Рейвенхольд сам походил на большой боевой корабль. Недалеко от Бримстоуна стоял Айзенштайн со штурмовиками, один из которых, как помнил Пиксель, был школьным приятелем Карла Птитса. Охранитель облачился в золотую броню с красным плащом, но не взял с собой молот — никто не принёс оружие. Штурмовики и солдаты сняли шлемы. Пиксель сначала не мог понять, где Софи, но быстро нашёл её рядом с матерью. Миссис Фокс печально опустила голову, а дочь, утешая, обнимала её.

Перед рядами свежих могил стоял священник в чёрной рясе и, размахивая кадилом и монотонно читая молитву Императору, отпевал павших. Когда он закончил, Пиксель увидел, как мужчина и женщина отдалились от остальных и направились к обелиску, который стоял под сенью пальм и зелёной листвы. Мужчина был полный, с большим животом. Он носил белую рубашку с коротким рукавом и чёрные брюки, а его глаза блестели — то ли от слёз, то ли от очков. Более стройная женщина надела блузку, длинную юбку и платок — всё чёрное. Мужчина пребывал в серьёзной задумчивости, а женщина непрерывно плакала. Она подошла к обелиску, рыдая, а мужчина положил руки ей на плечи. Пиксель понял, кем были эти люди. Эльза и Александр Птитс оставили тюльпаны у могилы своего сына. Охранитель Айзенштайн узнал о самопожертвовании Карла Птитса, посмертно присудил ему орден Героя Империи, не зная ни истинных мотивов капитана, ни всей правды об истории с кинжалом.

Пиксель отошёл чуть подальше, к статуе святого Титуса, вечному огню и зарослям. Он тоже хотел отнести настоящие, живые цветы в память о своём друге, но разрушители уничтожили многие фермы и цветочные клумбы. Поэтому корсар решил взять местные дикие цветы, чтобы не покупать искусственные из пластика. Он сорвал с земли шесть цветков, похожих на крупный белый клевер, и положил их у обелиска. Выпрямив спину, он прочёл надпись, выбитую на белом мраморе:

CAPTAIN CARL ALEXANDER PTITS

КАПИТАН КАРЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ ПТИТС

968 — 997

Man of faith and honor, beloved son and Hero of the Empire.

Человек веры и чести, любимый сын и Герой Империи.

Текст дублировался на общеимперском и великородинском языках, подчёркивая происхождение погибшего. Пиксель перечитывал строки снова и снова. Их явно писал кто-то совершенно не имеющий представления о Карле Птитсе. Но, возможно, сам капитан Имперской Армии и Лорд Разрушения и не хотел, чтобы другие хорошо знали его настоящего. Может быть, он сейчас, сволочь такая, затаился где-то в кустах и смотрит, как его родители и лучший друг рыдают над его могилой. Пиксель бы этому не удивился. Он посмотрел на пальмы и заросли, надеясь разглядеть за ними Карла. Но чуда не произошло. Никого там не было. Корсар, вздохнув, опустил голову и закрыл лицо руками. Совсем недавно Карл Птитс разговаривал с ним и сражался вместе с ним в храме чужаков. Но нужно смириться, Пиксель, смириться с тем, что друга больше нет.

— Вы его хорошо знали? — спросил кто-то.

Пиксель обернулся и увидел штурмовика в чёрной броне. В правой руке элитный солдат держал знаменитый шлем с респиратором и красными линзами.

— Да, — корсар кивнул, — да…

— В школе он был умён, но замкнут, — сказал Борис Дмитриев, — слава Императору, со временем он стал настоящим мужчиной.

Пиксель чуть было не рассмеялся. Карл очень не любил подобные разговоры о «настоящих» и «ненастоящих» и себя никогда не считал эталоном мужественности. Но корсар взял себя в руки и вместо этого ответил штурмовику:

— Да уж. Так и есть.

Семейство Фокс отбыло с Зекариса на следующий день после похорон. В космопорт прощаться с Софи пришли подруги, которыми она обзавелась на планете, и Пиксель. Рядом с дочерью стояла миссис Фокс с чемоданами.

— Знаешь, Пиксель, — сказала Софи корсару, — я подумала и решила посвятить себя службе в Охранительном Бюро.

Глизеанка выглядела по-прежнему хорошо и не была такой заморенной, как после боя. Но всё равно Пиксель заметил в ней некие перемены.

— Интересный поворот событий, — задумался он, — а почему?

— Сначала я не верила обвинениям Айзенштайна, думала, что моего отца оклеветал Птитс, — Софи опустила глаза, — помню, твой приятель был и правда какой-то мутный, но… ты не понимаешь, что с тобой происходит, когда осознаёшь, что твой отец — не тот, за кого себя выдавал. Он всегда подчёркивал, насколько честен в бизнесе, и хотел оставаться… — она остановилась, — идеалом для дочери. Но сейчас, особенно после того, что сделал Птитс с разрушителями… я собираюсь искупить грех отца перед Императором.

Пиксель видел, что глизеанку раздирали внутренние противоречия. Её переполняли эмоции из-за случившегося с отцом, но при этом она старалась сохранить лицо. И, возможно, стала более серьёзной, чем прежде.

— Но дети за грехи отцов не отвечают, — возразил он.

— Это ты так думаешь, корсар, — пожала плечами Софи, — ты птица вольная.

— С некоторых пор, — слова девушки задели корсара за живое, — я помню и космоварваров, убивших мою семью, и их тюрьму в джунглях. Поверь.

— Я верю тебе, — Софи с грустью посмотрела на корсара, — но я тверда в своих намерениях. Так что, увы, нам придётся с тобой расстаться.

Пиксель печально посмотрел на глизеанку. Софи на прощание обняла его и поцеловала в губы.

— Я буду тебя помнить, — пообещал корсар.

С этими словами он развернулся к выходу из ангара. Девушка взяла чемодан и вместе с матерью направилась к ожидавшей их пассажирской тартане.

Фридрих Грюнвальд сидел в кресле в своих апартаментах и пил чай из кружки. Раздался стук, и в открытую дверь вползла Леди Серпентира.

— Здравствуй, Ариан, — тихо прошипела она.

— Рад вас видеть, миледи, — сказал Грюнвальд, глотнув из кружки, — хотите чаю?

— Нет, пожалуй, — фыркнула змея.

— Я мог ожидать от Карла, то есть от Ависа, чего угодно, — Грюнвальд хотел выразить всю злость на бывшего друга, который его чуть было не убил, — но не понимаю, как мы все оказались такими идиотами.

— Видимо, Авис был недостаточно зол на имперцев, — предположила змея, — ему промыли мозги люди — Пиксель и Барбара Винтер. А ведь в нём была сильна одержимость, сильна принадлежность к…

— Асурам, — закончил за Серпентиру Грюнвальд, вспомнив существ из древней мифологии.

Он уже давно воспринимал свою давнюю приверженность теории Матвея Руденко как проявление юношеского максимализма, но до сих пор верил, что в ней что-то есть.

— Это и отличает истинных разрушителей от тех, кто непоследователен в своей ереси или притворяется, — Серпентира ближе подползла к креслу, — мой дорогой Ариан, я пришла к тебе по делу.

— По какому? — спросил Грюнвальд.

— В Тёмном Замке назревает кризис, — вкрадчиво зашипела змея, — у Ребеллии, Штейнштейна и подобных им человечных слабаков есть поддержка инициатов и покровительство Верховного Владыки, но на самом деле они не так опасны. Есть люди и группировки куда страшнее.

— О ком вы говорите, миледи? — оживился Грюнвальд. Это было уже очень интересно…

— Я чувствую, что здесь кроется заговор, — прошипела змея, — должна объявиться новая сила, но пока она невидима и призрачна. Неизвестно, принял ли Авис решение сам или же его кто-то надоумил. А нам нужно выступить против них всех и отстоять власть, принадлежащую нам по праву. У нас с тобой, Ариан, есть нечто общее.

И Серпентира взяла со стола яблоко и протянула его Грюнвальду. Слова змеи заинтриговали Лорда Ариана. Он мог достичь двух целей сразу — и подняться в глазах Серпентиры над другими Лордами и Леди Тёмного Замка, и расправиться с теми, кто помог Карлу совершить вероломное предательство.

На дальнем краю Галактики, на бесплодной планете, куда не ступала нога человека, встретились два существа. Их высокие, тощие фигуры было сложно разглядеть в тусклом свете звёзд.

«Святилище Ни’аака разорено людьми. Кинжал Вечной Печати пребывает у низших. Это ты сделал, брат?»

Создания общались между собой телепатически, обмениваясь мыслями. Иначе они и не могли.

«А ты что мне сделаешь, брат? Нет ни Древних, ни Экзиларха, ни Верховного Совета, дабы осудить меня».

«Тебя будет судить Вселенная, брат».

«Только тогда, когда низшим откроется тайна, брат».

«Мы должны воспрепятствовать этому, брат. Помни, что даже твоя неуёмная жажда разрушения и мести не должна затмить твой разум!»

«Когда-нибудь ты поймёшь, брат, что мои действия лишь способствуют выживанию нашей расы».

«Но пошатнут то устройство Вселенной, что держалось веками!»

«И как ты мне воспрепятствуешь, брат? Что ты предпримешь?»

«Пока Кинжал Вечной Печати принадлежит людям, но ничто не угрожает нам, мы будем наблюдать за ними, брат. И посмотрим, кто из них победит».

«Мудрое решение, брат. Иди с миром».

Одна из фигур исчезла в синей вспышке, а другая — в зелёной.

— Всё готово?

Билл поднял два больших пальца. Пиксель видел хозяина верфи на экране командной консоли. Капитанский мостик брига очистили от символики разрушителей, и теперь он больше напоминал кабину старого доброго пинка, только светлее и просторнее. Зелёный нос корабля стал красным, и Билл нарисовал с каждой его стороны по три молнии.

— Быстрее, рассаживаемся по местам, — произнёс корсар, — губернатор Бримстоун поручил мне сопровождать имперскую флотилию в священном походе на Банис. Так что отнеситесь к нашему вылету с полной серьёзностью.

Он уже не выглядел таким бодрым и жизнерадостным, как прежде. Гибель Карла и расставание с Софи оставили в душе корсара глубокий след.

— Ага, — сказал Босс, который стоял подле капитана.

— Как всегда, капитан, — отозвался Антимон из своего кресла.

— Угу, — промычал Михаил Искандер, не отрываясь от рулевой консоли.

Новый корсарский бриг «Аркан» пронёсся над лазурной гладью океана и устремился в небо. Покинув атмосферу, он направился к новой орбитальной станции и собравшимся вокруг неё линейным кораблям.

— Приготовиться к прыжку в гиперпространство! — раздался из динамиков приказ нового адмирала флота.

— За Императора и Империю! — произнёс Пиксель боевой клич.

— Три, два, один… — начал отсчёт Босс.

Михаил задействовал гипердвигатели. Имперский флот разорвал ткань пространства и исчез, и только орбитальная станция осталась одиноко вращаться в космосе. А под ней светился синевой Зекарис, планета-океан, планета радости и печали, мечты, которая никогда не сбудется.