Последний эфир

— 18-

Тяжесть балки придавила мое тело, и я застонала. Все болело.

Сверху доносились крики, от которых у меня скручивало внутренности.

Я кашляла и отплевывалась. Я не могла дышать. Мне совсем не хватало воздуха.

Мир вокруг меня померк, но как только это произошло, я готова поклясться, что услышала свое имя.

Я резко проснулась в темной комнате. Рука Атласа соскользнула с моей талии, когда я села, его тихий храп на секунду прекратился, а затем возобновился. Я прижала руку к груди, желая, чтобы мое сердце билось медленнее.

Все в этом сне было таким реальным. Клянусь, я все еще чувствовала запах дыма, все еще чувствовала жжение в легких.

Я посмотрела на Атласа, желая разбудить его, попросить обнять меня и заставить все это исчезнуть. Он бы и не подумал о том, что я разбудила его. Но после такого дня, как сегодня, ему нужен был отдых.

Я спустила ноги с кровати и встала. Я дрожала и воспользовалась моментом, чтобы успокоиться. Я бросила последний взгляд на Атласа, прежде чем заставила себя направиться к двери. Я заварю себе чаю, чтобы успокоить нервы, а затем вернусь в постель.

Войдя в прихожую, я остановилась и прислушалась. Из остальной части дома не доносилось никаких звуков движения. Мои босые ноги утонули в роскошных старинных коврах, которыми были устланы коридоры и лестницы.

По телу пробежал холодок, когда ковер сменился твердой древесиной, но я продолжила идти, направляясь к кухне. Войдя, я резко остановилась.

Ривен сидел за кухонным столом, обхватив руками кружку, и смотрел на жидкость, бурлящую внутри. Его волосы были в беспорядке, а на носу красовались очки, которых я никогда раньше не видела. В тот момент он выглядел таким потерянным, что у меня защемило сердце.

Должно быть, что-то выдало меня, потому что он резко поднял взгляд.

— Что?

Я прочистила горло, пытаясь выдавить из себя хоть какое-то подобие фразы.

— Дурной сон.

На лице снова появилось знакомое хмурое выражение.

Я начала отворачиваться.

— Извините, что прервала.

— Возьми кружку из шкафчика.

Я остановилась.

— Что?

— В том шкафчике стоят кружки. — Ривен наклонил голову, указывая мне направление. — Возьми одну.

— Знаешь, ты мог бы спросить меня, как нормальный человек. Аура, не хочешь ли выпить чего-нибудь теплого? Может быть, это поможет тебе уснуть.

Низкий смешок вырвался у Ривена и прокатился по моей коже. Звук был слишком приятным. Я впервые слышала, как он смеется?

— Аура, пожалуйста, возьми кружку и присоединяйся ко мне.

Я была в каком-то оцепенении, вызванном смехом, потому что сделала именно то, о чем он просил: взяла кружку и отодвинула стул напротив него.

Ривен взял мою кружку и налил в нее дымящейся жидкости. Когда он вкладывал ее обратно в мою руку, наши пальцы соприкоснулись. Я уже несколько дней не испытывала такого возбуждения, как прежде. В какой-то момент мое тело привыкло к другим парням, и я больше не чувствовала этого напряжения в мышцах. Но я не привыкла прикасаться к Ривену. Вообще.

Он отдернул руку, разминая пальцы.

Я старалась не поддаваться этому чувству. Он пытался. Проявляя ко мне доброту.

Обхватив кружку руками, я позволила теплу впитаться в кожу. Я глубоко вдохнула.

— Пахнет потрясающе.

Ривен чуть улыбнулся.

— Это один из даров связи с воздухом. Мы можем придать чаю любой аромат, а вместе с этим ароматом приходит и вкус.

Я сделала маленький глоток. На моем языке заиграл каскад ароматов, непохожих ни на что, что я когда-либо пробовала раньше.

— Это невероятно.

— Один из моих любимых.

— Думаю, для меня тоже.

Ривен откинулся на спинку стула и сделал глоток чая.

— О чем был твой кошмар?

Тепло от чая улетучилось, и запах дыма снова ударил мне в нос.

— О пожаре, в котором я была.

Он крепче сжал кружку, костяшки пальцев побелели.

— О пожаре?

— Когда мне было восемь. Я попала в ловушку. Чуть не погибла.

— Но ты выжила.

Я кивнула.

— Пожарные вытащили меня в последнюю секунду, но я долго пробыла в больнице.

Ривен пристально посмотрел на меня.

— У тебя есть какие-нибудь остаточные явления от травм?

Я провела пальцами по одному из ожогов на руке.

— Не совсем. Иногда мышцы или кожа натягиваются определенным образом, но это не так уж плохо. Хуже всего то, что я думаю.

Он нахмурился, и на лбу образовалась резкая складка.

— В каком смысле?

— Сны, наверное, самые тяжелые. Я не могу справиться с ощущением замкнутости или ловушки, это вызывает все те воспоминания. — Только это были не настоящие воспоминания. Это были кошмары.

— Прости, Аура.

Ривен снова произнес мое имя. Только оно слетело с его языка и показалось мне более интимным, чем что-либо другое. И мне очень понравилось, как оно прозвучало.

— Я в порядке.

Он не отвел взгляда.

— А ты?

В одном этом вопросе было гораздо больше.

— Я справляюсь, как могу. А ты?

Ривен напрягся, его маска вернулась на место.

— Не надо. — Мой голос прозвучал как удар хлыста и сорвал с него маску. — Хотя бы на минуту, ты можешь не притворяться тем, кем не являешься?

Ривен не произнес ни слова. Он просто сидел, досчитав до пяти. А потом он кивнул, сделав еще один глоток чая.

Мы не произнесли ни слова, но мне все равно было приятно находиться в его обществе. И когда он встал, чтобы лечь спать, мир в его отсутствие показался мне еще холоднее.