Последний эфир

— 4-

Ривен выбежал из комнаты прежде, чем кто-либо из нас успел заговорить. Дверь хлопнула с такой силой, что задрожали стены. Я тоже задрожала. Не от хлопанья двери, а от слов. Они были полны ненависти.

Я потерла грудь, то место между грудей, куда попала пуля. Казалось, что эти серебристые искорки тянутся к Ривену, желая, чтобы я встала и пошла к нему.

Атлас обнял меня, притягивая к себе.

— Что не так? Тебе больно.

— Я чувствую, как он отдаляется.

Глаза Феникса вспыхнули.

— Физически?

Я кивнула. Будто теперь нас связывала какая-то нить. Я на мгновение закрыла глаза и погрузилась в это ощущение. В тот момент, когда я это сделала, то увидела все так же ясно, как днем. Серебристые нити света, связывающие нас всех вместе. Будто мы создали собственную звезду, мерцающую в самом темном ночном небе.

Но эти нити света были цепями. Я всегда чувствовала себя разорванной, где бы он ни был. Это всегда напоминало мне, что я была привязана к нему, хотя он не хотел иметь со мной ничего общего.

Что-то сжалось у меня в груди, когда хлопнула входная дверь, и Ривен направился на улицу. На лбу у меня выступил пот, когда он отошел подальше. В грудной клетке появилось жжение, и я попыталась отдышаться.

Руки Кая оказались на моем лице.

— Аура, что, черт возьми, происходит?

Я с трудом открыла глаза.

— Больно.

Феникс вытащил телефон и потыкал экран.

— Тащи свою задницу обратно в дом.

Последовала короткая пауза.

— Я не пытаюсь заставить тебя сыграть «Кумбайю». Ты причиняешь боль Ауре.

Еще одно короткое молчание.

Феникс понизил голос.

— Когда вы отдаляетесь друг от друга на слишком большое расстояние, это причиняет ей боль.

Мгновение спустя худшее отступило. Мне стало легче дышать.

Атлас убрал волосы с моего лица.

— Ты в порядке?

Я кивнула, но это была ложь. Я была так далека от того, чтобы быть в порядке, что это было даже не смешно. Я хотела домой. В свою знакомую комнату. К непрерывной болтовне Чарли. К маминым объятиям, от которых исходил слабый аромат лаванды.

Я дернулась в объятиях Атласа.

— Мама. Чарли. Где они? Короли их забрали?

Кай сжал мое бедро.

— Они у Ривена. Он на всякий случай спрятал их в одном из наших убежищ.

— С ними все в порядке?

Феникс сунул телефон в задний карман.

— Я отправил четырех охранников, которым доверяю свою жизнь, присматривать за ними. Никто, кроме меня, не знает, где они.

Я потрогала ранку на внутренней стороне щеки.

— Мы не сможем вечно скрывать их от короля Зефира.

Феникс опустился на край кровати.

— Не навсегда, но на время. С нападением убийц наши действия оправданы.

Я выгнула бровь.

— Король Зефир согласен с этим?

Кай фыркнул.

— Он устроил истерику, но ничего не может поделать. Двое его собственных охранников были убиты нападавшим. Как твои истинные партнеры, мы имеем право защищать тебя и твою семью.

— Я хочу с ними увидеться. — Несмотря на ложь и полуправду, единственное, чего я сейчас хотела, это чтобы мама обняла меня и сказала, что все будет хорошо.

Ребята переглянулись.

— Что?

Атлас погладил меня по волосам, запутав пальцы в прядях.

— Чем меньше мы светим безопасное место, тем больше у нас шансов обезопасить твою маму и брата.

— Но никто не знает, где оно. А мы не можем пойти туда ночью или типа того? — В моем голосе сквозило отчаяние.

Кай коснулся губами моего виска.

— Мы придумаем, как тебе с ними увидеться. Но мы должны отнестись к этому с умом. Прямо сейчас все в четырех королевствах ищут нас.

Желудок скрутился в замысловатый узел от его слов.

— Все?

Большой палец Феникса прошелся вперед-назад по моей икре.

— Большинству любопытно. Некоторые даже надеются. Они хотят изменить разделение, в котором мы живем последние несколько столетий.

— А остальные? — Потому что я почувствовала приближение большого «но».

Над Фениксом закружились клубы темного дыма.

— Они сделают все, чтобы навредить одному или всем нам. Они хотят денег, которые Сеть заплатит им за наше местоположение. Или они верят, что в их королевстве должен быть единственный истинный правитель. Или они просто не хотят возвращаться к тем временам, когда мы были единым народом.

Я сглотнула, у меня перехватило горло от этого движения. Столько ненависти было направлено в нашу сторону. И ради чего? Жадности. Желания большего.

— И они причинят боль моей маме и Чарли, чтобы добраться до меня. — Все во мне болело от осознания того, что я не могу пойти к ним. Не раньше, чем станет безопаснее. Слезы жгли мне глаза, но я не давала им пролиться.

Кай запустил руку в мои волосы, массируя затылок.

— Мы придумаем, как тебе с ними увидеться. Просто это может занять немного времени.

Я кивнула, но в тот момент не испытывала особой надежды.

— Можно мне принять душ?

Я чувствовала, как в груди нарастают рыдания, и не хотела давать им волю. Не тогда, когда ребята выглядели такими обеспокоенными, боясь, что я сломаюсь и никогда не оправлюсь.

— Уверена, что готова к этому? — спросил Атлас.

Улыбка, которую я попыталась изобразить, показалась мне чужой и вымученной.

— Я хочу вымыться.

Он высвободился из моих объятий и встал, откидывая одеяло. Я соскучилась по его теплу в тот момент, когда оно исчезло.

Кай помог мне сесть, и я спустила ноги с кровати. Грудь все еще болела и горела. Это было не так плохо, как когда я проснулась в первый раз, и даже близко не так ужасно, когда Ривен вышел из дома. Но боль никуда не делась, как постоянное напоминание о том, что ни одна из моих проблем волшебным образом не исчезла.

Я поднялась на ноги, слегка пошатываясь. Атлас протянул руку, чтобы поддержать меня, и на его лбу появилась морщинка беспокойства.

— Я в порядке. Просто наслаждаюсь прогулкой, — заверила я его.

Атлас поджал губы, но ничего не сказал.

Феникс встал, подошел к шкафу и вытащил стопку одежды.

— Мы купили тебе кое-что.

— Спасибо.

Он отнес все это в ванную.

— Позови, если тебе что-нибудь понадобится.

Я кивнула и отошла в сторону. Пока шла, я чувствовала, как серебристые нити связывают меня с каждым мужчиной. Это не было больно, это было скорее осознание. Физическое проявление нашей связи.

В некотором смысле, это успокаивало. Глубоко укоренившееся знание о том, что я никогда не буду одинока. В другом — вызывало ужас. Потому что я знала, что если с кем-то из них что-то случится, я уже никогда не буду прежней.