Глава 11 Чекист

Магистр, кряхтя приподнялся из кресла, вышел из-за стола и прихрамывая подошел вплотную к собеседникам. Спросил, слегка повысив и без того властный голос:

— Что вы сказали, Родион Сергеевич? Повторите!

— С этим человеком в команде я никуда не поеду, — решительно произнес только что назначенный эмиссар экспедиции, — вам придется выбирать, или он, или я.

— Почему же? — искренне удивился Магистр, — вы оба профессионалы в своем деле. Из вас получится отличная команда.

— И тем не менее, господин Магистр, я настаиваю.

— Лев Исаакович, может быть вы проясните ситуацию?

— Охотно, — Гейман достал из кармана сложенный вчетверо платок и промокнул внезапно вспотевшую лысину, — в восемнадцатом году Родион Сергеевич проходил через мое ведомство в качестве подозреваемого по делу о попытке государственного переворота. По отсутствию состава преступления и ходатайству вышестоящего командования был оправдан по основному обвинению.

— Вот как? — удивленно поднял брови Магистр, — я и не знал, что вы были знакомы раньше.

— На следствии познакомились, — насупился Быков, — на собственной шкуре пришлось испытать всю прелесть методов работы господина Геймана. А в экспедиции, мне такие расследования не нужны. Готов немедленно сложить с себя полномочия эмиссара, если вы считаете причину недостаточно веской.

— Та-а-ак, — протянул Магистр, ухмыляясь, — Лев Исаакович, вы что-то недоговариваете?

— Времена великой смуты и брожения умов. Мы выбивались из сил, пытаясь навести порядок в Метрополии любой ценой. Да и Родион Сергеевич сам виноват, на предварительном допросе вел себя вызывающе, освободился от наручников, покалечил дознавателя…

— Ну вот, — вновь ухмыльнулся Магистр, — при таких отягчающих обстоятельствах и все-таки был оправдан? Значит система правосудия работает! А большего и не требуется. Наша задача обеспечить выживание человечества. Методы работы — вторичны, важен достигнутый результат.

— Два года болот, — буркнул Родион едва слышно, — по надуманному обвинению.

— Прекратите склоку, полковник, — потребовал Магистр, — личные отношения не должны мешать ведению государственных дел. Ваше назначение утверждено на самом верху, и пересматривать кандидатуры верховный совет не намерен. Вы это понимаете?

— Так точно, — ответил Родион.

— Родион Сергеевич, до завершения экспедиции советую забыть все распри и обиды. Развели тут детский сад, словно «мальки» в детском саду горшки делите. Эта экспедиция, — наша последняя надежда на выживание человечества, как вида. Мы вам доверили великую миссию, фактически, вручили в ваши крепкие мозолистые руки собственную судьбу. А вы ломаетесь, как девица не выданье. Самоотвод не принимаю, кандидатуру политрука менять не буду. Еще вопросы есть?

— Никак нет, — по-уставному четко ответил Родион.

— Тогда не смею задерживать.

Когда за Родионом закрылась дверь, Магистр повернулся к Гейману играя желваками:

— Детский сад, штаны на лямках. Дослужился до полковника, а до сих пор ветер в голове: воинская честь, долг Родине, слово офицера. Тьфу… Лев Исаакович, хочу, чтобы вы знали, я был против назначения Быкова эмиссаром, но мое мнение не приняли во внимание, все решилось простым большинством голосов.

— Я понимаю, — осклабился Гейман.

— С другой стороны, у нас был не такой уж и большой выбор. Из предложенных кандидатур, при всей своей наивности и бескомпромиссности, Быков наиболее соответствует идеальному руководителю: честный, целеустремленный, надежный и храбрый офицер, который четко понимает, что такое воинский долг.

— Как на счет ума?

— Это не самое ценное качество для руководителя. Гораздо большее значение имеет забота о подчиненных и поиск наиболее оптимального решения задачи. Вот поэтому при тупом полководце поблизости всегда водились умные советники. Вы понимаете меня, Гейман?

— Так точно, — вытянулся по стойке смирно. Впрочем, даже невооруженным взглядом было видно, что он кривляется и сильно переигрывает. Щелкнул каблуками, для достижения наибольшего позерского эффекта, снова гадко осклабился.

— Вам с Быковым необходимо доставить «груз» в Эфиопию. Любой ценой!

— Я понял, — многозначительно кивнул Гейман.

— Повторяю, еще раз — любой ценой! Если для выполнения поставленной цели вам придется угробить весь личный состава конвоя — значит я даю вам на это право, но и не снимаю ответственности.

— Задача поставлена сложная, — скривился Гейман, — автопарк на последнем издыхании, люди не подготовлены к суровым испытаниям пустыней, горючего может не хватить на переход.

— Выйдет из строя техника или закончится соляра, — потащите ящики на собственном горбу.

Гейман молча склонил голову.

— Что из этой затеи выйдет, и выйдет ли вообще — пока неизвестно. Но мы обязаны довести начатое дело до конца. Ради выживания человечества, ради наших потомков, ради сохранения разумной жизни на Земле. Понимаете меня, Гейман?

— Так точно!

— Тогда идите, работайте! Быкову нельзя всецело доверять, потому что идеалист. Гениальный руководитель, но превыше цели миссии ставит жизни своих людей. Он может повернуть назад на полпути к вершине. А у нас задача добиться результата. Люди — расходный материал. Вы меня понимаете?

— Так точно, господин Магистр.

— Гейман, на вас персональная ответственность за успешное завершение экспедиции. И доверьтесь собственному чутью, оно вас никогда не подводило…

* * *

Гейман проснулся словно от пощечины. Жара не дает нормально отдохнуть уже третий день кряду. Он тряхнул головой, достал из кармана носовой платок, промокнул вспотевшую лысину, протер воспаленные глаза, дождался пока сфокусируются. Вначале посмотрел на спящего Эмиссара, будить не стал, перевел взгляд на наручные часы. Время словно остановилось, судя по положению стрелок он проспал всего около двух часов.

— Проклятая Африка! — произнес и вздрогнул, это была любимая фраза Быкова.

Вот так потихоньку перенимаю привычки своего руководителя. Что это? Не иначе как сработал принцип хамелеона, — адаптация к любой среде окружения. Впрочем, Лев Исаакович, не нужно врать самому себе — ты всегда умел приспосабливаться. Разве тебя в свое время испугали болота? Нет, конечно, как и сейчас не особо страшит безлюдная пустыня. А уж найти общий язык с этим примитивным солдафоном, особого труда не составит. Главное не делать резких движений. Ну а дальше, положимся на рефлексы. Интуиция не подведет.

Склонился над брошенными на импровизированном столе из оружейного ящика документами, нацарапал коротенькую записку на чистом клочке из водорослевой бумаги. Прошел в конец блиндажа, зачерпнул металлической кружкой из бака, сделал пару глотков противной и теплой воды, вернулся, поставил кружку сверху на записку, отодвинул край стеганного одеяла и вышел на улицу. Вытерпел пару секунд испытания палящим зноем, не спеша поднялся по насыпным ступеням.

Прищурившись, осмотрел припаркованные автомобили, среди которых моментально выделил собственный УАЗик, отремонтированный, заправленный, и готовый к походу. Удовлетворенно хмыкнул, набрал канистру воды из цистерны, зашвырнул на заднее сидение. Обошел УАЗик вокруг, пнул ногой правую заднюю покрышку, озабочено покачал головой, тем не менее, остался удовлетворен осмотром.

Забрался в раскаленную кабину и завел двигатель. Несколько секунд прислушивался к равномерному тарахтению измочаленного нелегкой жизнью движка, затем резко и с заметным усилием выжал сцепление, со скрежетом воткнул первую скорость на механической коробке передач, плавно отпустил педаль. Автомобиль уверенно двинулся по бездорожью.

Часовой дежурящий на водовозке оживился, внимательно проследил, но останавливать машину политрука не стал. Видимо рассудил, что, если высокое начальство решилось на суицид, он не в праве его останавливать.

Впрочем, половина состава экспедиции только рада будет, если я сдохну в пустыне. Небось уже давно молятся по ночам, но то ли вера слаба, то ли «веруны» уже не те. Небесная канцелярия пока никак не отреагировала на многочисленные просьбы вмешаться и совершить акт справедливого возмездия.

— Молиться нужно усерднее, — внезапно сказал он вслух, хотя в машине находился один, — и возможно какому-нибудь другому богу. Это же Африка.

Гейман выжал полный газ, и вспомнил карту Быкова. Профессиональная память никогда не подводила старого политрука, сказывались навыки игры в шахматы без доски и длительные тренировки по запоминанию серий пятизначных чисел. Мысленно перебрав отмеченные крестами квадраты, выделил ближайший неотмеченный. Прикинул в уме расстояние и направление движения.

«…доверьтесь своему чутью, оно вас никогда не подводило».

А что говорит мне мое «чутье»? Да нет там никого, вот что оно говорит…

Гейман сбросил газ и остановил машину, выжал ручной тормоз и заглушил двигатель.

— Ладно, — сказал он, — будем рассуждать вслух, так лучше думается. Формулируем вопрос: почему мы не смогли до сих пор найти пропавшую группу? Ответ: в наших рассуждениях заложена систематическая ошибка. Выводы, сделанные на основании исходных данных применительно к проблеме неверны или неправильно отобраны в группу.

Он вновь мысленно представил карту Быкова, на этот раз полностью убрав с нее уже отмеченные районы поиска. Проложил маршрут, отметил точку остановки колонны на дневку, пометив ее значком «временный лагерь».

— Что дальше?

Потерявшаяся группа не может быть слишком далеко. В этом рассуждении заложена критическая ошибка. Но в чем она?

Перед внутренним взором один за другим проскочило несколько визуальных образов: пустынная дорога, ураганный ветер несет тучи пыли, серо-желтая муть перед лобовым стеклом и красные фонари стоп-сигналов впереди идущей машины, человек на обочине размахивающий сигнальным флажком, хрипящая рация в кабине…

Исходные данные: потерявшаяся группа пропустила развилку на дороге, свернула на «дублер», двигаясь в том же направлении, слегка отклонилась от маршрута.

Гейман вытащил платок, шипя и кривляясь, наконец-то в одиночестве он мог себе позволить проявить недостойные начальства эмоции, промокнул обгоревшую лысину, сплюнул в окно липкую горько-соленую слюну.

Никаких развилок на карте не было, в этом нет никаких сомнений. Не поперли же они в самом деле по бездорожью?

Перед внутренним взором вновь замаячили образы: серо-желтая муть, габариты впереди идущей машины, едва различимые пятна света фар.

Пожалуй, вот оно, — мы рассчитываем, что автомобили остановились примерно в одно и тоже время, но что, если «потеряшки» перестали двигаться гораздо раньше колонны?

Он вновь представил карту, с проложенным маршрутом и отмеченной ранее точкой остановки. Отметил еще одну точку, примерное время начала пыльной бури, прикинул в уме пройденное машинами расстояние до полного ухудшения видимости, видимо здесь и было то самое место, почему-то не указанное на карте. Мысленно поставил еще одну точку, обозначив ее пометкой «развилка».

Но тогда, получается, что колонна успела отмахать несколько десятков километров, прежде чем обнаружила пропажу автомобилей. Учитывая смещение от основного маршрута конвоя, мы определили зоны максимально вероятностного местонахождения потерявшихся машин. Но это не совсем верно. Необходимо начинать поиск не от лагеря, а от точки максимального ухудшения видимости. А расстояние отклонения отсчитывать, умножив скорость движения автомобилей, на время прошедшее от момента ухудшения видимости и до полной остановки колонны.

Он быстро отчертил на «мысленной карте» сектор, расширяющийся в сторону Асуана. Площадь зоны поиска получалась просто фантастическая, понадобится не меньше нескольких дней и уйма топлива. Затем наложил на сектор сверху расчерченную квадратиками «зону поиска» из карты Быкова, чтобы исключить уже разведанную территорию.

Колонна суммарно дает больше света, тогда как три отделившиеся машины быстро «ослепли» в непроглядной мгле пыльной бури, и были вынуждены остановится. От «развилки» до отмеченных крестом квадратиков расстояние составило почти шестнадцать километров. Учитывая расширяющийся сектор вероятностного нахождения группы, мы искали немного не там. Закономерный итог — никого не нашли.

Он мысленно отсек расширяющийся конец конуса, ограничив его полтора часами движения с максимальной скоростью колонны в двадцать километров в час. Все равно что-то многовато получается, но теперь хотя бы в разумных пределах.

Гейман покачал головой отгоняя неприятные мысли, внутренне усмехнулся, повернул ключ зажигания, выжал сцепление.

— Придется попотеть в кабине несколько часов, — произнес он вслух. Голос показался глухим и невнятным. Впрочем, возможно, так оно и было на самом деле. Все равно ни одного слушателя поблизости нет, так что и стараться не для кого.

В горле пересохло, солнце палит еще изрядно, а до подъема всего пара часов. Затем его хватятся и, наверное, станут вызывать по рации, которая не работает. Что потом? Быков почти наверняка отдаст команду начала движения колонны в Асуан. Значит следует поторопится. Неизвестно насколько затянется поиск, и хватит ли горючего на обратную дорогу. Еще один пеший переход его наверняка убьет. Политрук при всей своей циничности, оставался реалистом.

УАЗик шустро покатил в обратную от маршрута колонны сторону.

— Если ошибся в расчетах, — откашлявшись произнес Гейман в пустом салоне, — я сам себе выписал билет в один конец. И неожиданно громко рассмеялся…

* * *

— Левушка, сынок, может быть ты все-таки уступишь свое место другому гонщику? Ты же не хочешь расстроить папу? Он огорчится, если с тобой что-нибудь случится.

— Мама, ну почему ты разговариваешь со мной, как с маленьким ребенком? Я уже давным-давно взрослый, и сам решаю, что мне делать.

— Для меня ты навсегда останешься малышом.

— На меня команда рассчитывает. Я не могу ребят подвести.

— У каждого гонщика есть дублер. Он тебя заменит.

— Ни за что! — покачал головой пятнадцатилетний юноша, — я столько тренировался и так мечтал об этой минуте…

— Левушка, родной мой, а как же мы?

— Мама, уходи. Тут оставаться опасно.

— У Исаака Матвеевича слабое сердце, он не переживет твою смерть! — Последний аргумент отчаявшейся матери выглядел совсем жалко.

Мимо гоночных болидов быстрым шагом, практически бегом, протиснулся администратор. Активно замахал руками еще издали:

— Сара Марковна, ради бога, покиньте стартовую линию. Вам больше нельзя здесь оставаться. Давайте я провожу вас к VIP-зоне.

— Семен Валерьевич, дорогой, я прекрасно найду дорогу сама.

— Сара Марковна, пожалуйста, поторопитесь. Осталось две минуты до старта.

Сара подняла голову, и прикрыв глаза ладонью от яркого солнца, посмотрела в сторону ревущих трибун. Где-то там, в пресс-центре, аккредитованные журналисты сейчас берут интервью у ее мужа. Она резко тряхнула шикарной гривой волос, снова повернулась к гоночному болиду под номером четыре.

— Левушка, сыночек, хотя бы пообещай маме, что будешь очень осторожен. Черт с ним, с этим первым местом…

— Обещаю мам, — радостно крикнул Лева и быстро натянул защитный шлем, голос стало едва слышно.

— Ну хорошо, — дернула непослушной челкой немного успокоенная мамаша, — я надеюсь, Левушка, что ты сдержишь слово, данное матери, и будешь очень аккуратен на трассе…

* * *

— Обязательно, мам — выкрикнул Лев Исаакович, и вдавил педаль газа до самого пола. УАЗик рванул вперед, подпрыгнул на кочке и перелетел через трещину. Приземление оказалось очень жестким, машину резко тряхнуло, понесло юзом, выбросило на обочину, правое переднее колесо зарылось в песок. Лев Исаакович больно ударился грудью о руль от резкой остановки.

— Черт, — выругался он, выжал сцепление, врубил задний ход. Вездеход, разбрасывая веером песок выбрался обратно на дорогу.

Лев Исаакович, заглушив двигатель, вышел из машины, сплюнул, вытащил из кармана платок, промокнув лысину. В некоторой отстранённости осмотрелся по сторонам, перевел взгляд на часы. Снова чертыхнулся и спрятал платок.

Никаких следов прошедшей здесь сегодня утром колонны не осталось. Все стерла буря и аккуратно замела тонким слом песка. На мысленной карте именно в этом месте располагалась точка с пометкой «развилка», но никакого намека на реальную развилку или «дублера» на местности нет. Не могли же они просто укатить по бездорожью вглубь пустыни? Или могли?

Чекист вернулся в машину, с силой захлопнул дверцу.

Что делать? Начинать поиск отсюда, или отмотать назад еще пять — шесть километров?

Время — ресурс, который заканчивается быстрее всего.

Внимание политрука привлек какой-то странный звук, который невозможно было ассоциировать с шумом ветра. Он затаил дыхание, прислушиваясь и несколько минут сидел неподвижно, уставившись в одну точку. Больше всего этот звук напоминал далекий шум двигателей нескольких легковых автомобилей.

Почему именно легковых?

Потому что грузовики издают более низкий, басовитый и немного урчащий звук.

А могут ли быть другие машины в этом районе? Тем более — легковые?

Чекист завел двигатель, решительно свернул с дороги, выжал полный газ взбираясь на пологий склон ближайшего бархана на первой скорости. Колеса зарылись почти наполовину, двигатель натужно взвыл, облако пыли окутало УАЗик, «брюхо» чиркнуло по песку. Необходимость кругового обзора с высокой точки перевесила риск.

Главное сделать это с первой попытки, иначе потревоженная масса песка унесет и похоронит машину.

На самом верху бархана он остановился, достал бинокль и принялся внимательно разглядывать пустыню. Чужую технику обнаружил очень быстро по характерным бликам, отбрасываемым лобовыми стеклами. Насчитал шесть джипов, и не менее двух десятков человек в полной боевой экипировке, не смотря на адскую жару. Это явно не дикари пытавшиеся атаковать группу при высадке с «Летящего», и уж тем более не «падальщики», поджидавшие в ущелье.

Тогда кто это?

Несомненно одно, — боевики, получившие спецподготовку. Куда и зачем они направляются, теперь понятно даже верблюду.

Скорее всего за колонной присматривали с самого начала, а когда обнаружили что несколько машин отделились от конвоя — решились на захват груза и автоцистерны с горючим. А что? Неплохой улов!

Против двух десятков профессионалов, два штурмовика с «Калашами» и пяток безоружных гражданских. Легкая добыча для пустынных «работников ножа и топора».

Он рефлекторно коснулся кобуры, вытащил «Стечкина», выщелкнул магазин проверил количество патронов, похлопал по карманам, нашел еще один магазин. Выгреб из бардачка УАЗика пару РГД-эшек, рассовал по кармашкам разгрузки. Слишком мало боеприпасов для перестрелки, и слишком много, чтобы застрелится от безысходности.

Теперь все стало по своим местам.

Развилки скорее всего не было вовсе. Две трассы проходят совсем рядом, но не пересекаются между собой. В условиях паршивой видимости, «заплутавшие» машины сбились с пути, как раз в этом месте. По чудовищному совпадению, выбрались на альтернативную дорогу и двинулись в том же самом направлении, с небольшим уклоном в сторону.

У водителей и тени не сомнения не возникло, ведь под колесами, пусть и слегка потрепанный временем, но все-таки асфальт. Правда непонятно, о чем думал водитель впереди идущей машины, ведь перед ним должны были ехать другие автомобили и трактор? Впрочем, это сейчас не важно…

Хотя «потеряшки» пока еще не найдены, это только вопрос времени.

А вот что делать с бандитами?

Попытаться догнать и нейтрализовать? Догнать на убитом УАЗике и вступить в перестрелку, имея на руках арсенал, состоящий из пистолета и пары гранат?

Смешно!

Вернуться за подмогой?

Чекист быстро глянул на часы, потом на диск солнца, уверенно приближающийся к горизонту, и скривился.

Более двух часов пути до лагеря. Подъем уже наверняка сыграли. Значит колонна готова к выдвижению в Асуан в любой момент времени. Либо уже уехала. Даже если выжать из УАЗика все, на что он способен, чтобы догнать конвой мне понадобится три — три с половиной часа. За это время полностью стемнеет. Альтернативная дорога на карте Быкова не обозначена. Вполне возможно она значительно смещается в сторону, или вообще сворачивает под углом. Чтобы ее найти, понадобится время. Куча времени! Приплюсуем еще три часа на обратный путь. Итог: на подмогу «кавалерия» сможет прибыть не раньше утра.

Как отреагируют «потеряшки» на попытку захвата груза? Сдадутся без боя? Сомнительно. В группе в основном молодежь. Глупая, безрассудная, горячая. Почти наверняка полезут в драку. Может быть даже первыми.

Что у них с вооружением? Нужно вспомнить.

Два пулемета установлены на крышах грузовиков и два «Калаша». Не бог весть что, но если боевики не застанут врасплох…

Это проклятое «если» портит все расчеты. Предположим, что Иваныч взял на себя руководство группой. Сможет гражданский, незнакомый с военным делом старик грамотно организовать оборону временного лагеря? Смогут ли простые водители в бою быть эффективнее специально обученных боевиков? Сомнительно.

Значит захват груза и уничтожение людей вопрос времени. Сколько ребята смогут продержаться? Минут пятнадцать — двадцать? На большее не хватит ограниченного боеприпаса. Значит придется поторопиться.

Чекист повернул ключ зажигания, двигатель послушно заурчал.

— Будь что будет, — сказал Лев Исаакович вслух, — но за помощью я не поеду. Сами справимся!

Он вдавил педаль газа, уперев ее в пол.

Загрузка...