Гейман понял, что опоздал, когда услышал перестрелку. Солнечный диск уже наполовину скрылся за горизонтом, быстро темнело, но видимость еще была достаточно хороша, чтобы машину заметили и расстреляли издали. Он отогнал УАЗик за ближайший бархан и бросил там. Идти пешком по дороге не решился, слишком велик риск. Шагать по песку с непривычки оказалось сложно, через несколько сотен метров почувствовал, что задыхается, одежда насквозь пропиталась потом. Нагретый словно на адской сковороде песок с готовностью отдавал тепло обратно в атмосферу.
Достал грязный платок и обтер лысину. Совершенно не стесняясь в выражениях, вслух проклял жару, пустыню и весь этот гребаный континент. Когда наконец добрался до лагеря выстрелы уже стихли. Как он и предположил ранее, бой оказался проигран, однако груз все еще оставался на месте, а значит оставался шанс каким-то образом его перехватить. Без «груза» дальнейшая экспедиция теряла всякий смысл.
У Геймана пока не было определенного плана действий, но интуиция подсказывала, что обвести недалеких боевиков вокруг пальца большого труда не составит. Забрался на небольшой аккуратный бархан, вооружившись биноклем приступил к наблюдению. Потери среди африканцев оказались невелики, он насчитал всего пять мертвых тел. Не густо. Еще несколько легкораненых не в счет, на ногах и вполне боеспособны. Итого — полтора десятка. Слишком много!
Политрук не испытал разочарования, все-таки водители не солдаты. Уметь убивать — это профессия. И как всякому серьезному делу, нужно долго и трудно обучаться. Нажать на спусковой крючок может любой, а расчетливо и хладнокровно убить человека — далеко не каждый. Человеку с тонкой душевной организацией лишить жизни любое существо невероятно трудно. А себе подобного — тем более.
Дождался, когда полностью стемнеет, перебежками, иногда ползком, подобрался почти вплотную к лагерю. Залег в небольшой ямке, слегка присыпав тело песком, вновь вооружился биноклем. Снизу грело и припекало, будто он и впрямь находится в аду среди мучающихся грешников. В каком-то смысле так оно и было, терпеть жару с каждой минутой становилось все труднее и труднее.
В первую очередь его интересовали выжившие в перестрелке члены группы. Таковых оказалось трое, но одного ту же казнили. Следовало поторопиться, пока живы остальные. Перебрался поближе к пленникам, благо что стемнело и засыпаться песком необходимость отпала.
В чем его преимущество?
Фактор внезапности. Бандиты не ожидают нападения, поэтому расслаблены. Они захватили груз, перебили охрану и водителей, пару человек взяли в плен. Африканцы — хозяева пустыни, а значит уверены в себе, мобильны, хорошо вооружены и обучены. Наличие техники говорит о существовании убежища, запасов горючего и провизии. Они наверняка давно следят за конвоем, поэтому догадываются, что на выручку никто не придет.
Или они это знают наверняка?
Вот и сошлись все ниточки в единый клубок. Как минимум, у них есть свой человек в конвое. Как максимум — таковых несколько и постоянная связь по рации. И остается только гадать, успел резидент сообщить об отсутствии политрука?
Вполне мог и не сообщить, слишком мелкое происшествие. Не будешь же по каждому пустяку организовывать сеанс экстренной связи. А даже если и сообщил, бандиты могли пропустить его слова мимо ушей. Один человек не противник, а до конвоя два десятка километров. При всем желании помощь быстро не поспеет.
Обязан ли резидент сообщать о каждой мелочи?
Сомнительно. Лишний риск быть пойманным с поличным во время сеанса связи. Но будем исходить из того, что мог сообщить. Значит бандиты будут начеку.
Но это не все…
Как поступил Эмиссар, узнав об его отсутствии? Выслал «кавалерию» вдогонку, и ждет возвращения? Или отдал команду начала движения колонны, наплевав на отсутствующего члена экспедиции?
Скорее всего и то, и другое — одновременно. Ждать его возвращения, это значит терять драгоценное ночное время, самое благоприятное для перехода. Вода на исходе, до Асуана еще черти сколько пилить, а колонна едет очень медленно. Время немаловажный фактор.
Но априори, бросить его на произвол судьбы Эмиссар не мог. Не тот тип характера. Извини, Родион Сергеевич, но ты до банальности предсказуем.
Кого отправят для поиска и вызволения из плена пустыни, тронувшегося умом от жары чекиста?
Скорее всего поисковую группу возглавит его помощник — Чернецкий. Кого же посылать, как не подчиненного политрука? Скорее всего — на пикапе. Спаренный пулемет в случае чрезвычайных обстоятельств обеспечит плотность огня прикрытия, а легкая и проходимая машина — скорость поиска. В качестве охраны дадут пару «фашистов». Вряд ли больше, но и не меньше. Терять пикап Родион не захочет, значит охрана будет обязательно.
Два автомата и спаренный пулемет — это уже неплохая боевая единица сама по себе.
В отличие от УАЗика, отсутствие пикапа для резидента незамеченным не останется. А значит шанс на то, что он сообщил об отсутствии в колонне нескольких человек и пары автомобилей значительно увеличивается.
Как отреагируют боевики?
Постараются улизнуть побыстрее с добычей. Значит времени у него мало и действовать придется крайне осторожно.
Прислушался к диалогу. Слышно было плоховато, но, если напрячь слух, можно разобрать отдельные слова. Из немецкого он выучил только несколько расхожих фраз, эсперанто не знал вовсе. Содержание разговора осталось тайной за семью печатями, однако переполох, начавшийся в лагере, разогрел воображение. Забрезжила смутная догадка.
Вновь вооружившись биноклем, внимательно осмотрел и пересчитал трупы. Да, несомненно, одного человека не хватало. Значит — ищут беглеца. Ни среди мертвых, ни среди живых он не обнаружил Королькова. Легкая усмешка тронула обветренные губы. Старик непостижим образом сумел улизнуть от охраны.
Дальнейший планы имело смысл строить с учетом вновь изменившихся обстоятельств.
Что будет делать Корольков?
Скорее всего попытается вызволить пленников. Значит, не стоит ему мешать, а нужно помочь. Как только начнется «шухер», попытаться нейтрализовать как можно больше боевиков. А в первую очередь — самых опасных.
Он критическим взглядом оценил лагерь.
В чем уязвимость боевиков?
Само собой, в их излишней самоуверенности.
В чем еще?
В том что они не ждут нападения? Профи всегда на чеку. Даже если вокруг на двадцать километров нет ни души. Думай Лева. Думай!
В том, что для них важен не только захват груза в целости и сохранности, но и автомобилей. Они же должны его как-то доставить в убежище. Иными словами, тяжелое вооружение применятся не будет. Гранаты — скорее всего тоже. Стрелять будут осторожно, прицельно, стараясь не прострелить движки автомобилей и баки с горючим. Этим непременно нужно воспользоваться.
И все-таки, как будет действовать Корольков?
Интуиция подсказывала, что у старика если и был автомат, патроны в магазине давно закончились. Следовательно, Иваныч безоружен. Значит он попытается каким-то образом отвлечь внимание боевиков и развязать веревки пленникам.
Что потом?
Драпать в пустыню. Шансы убежать ничтожны, но под прикрытием темноты, кому-то возможно и повезет.
А как можно «отвести глаза» полутора десяткам профессиональных убийц? Взгляд зацепился за одиноко стоящий в стороне бензовоз.
Пожалуй, это самый оптимальный вариант! Во всяком случае, он сам поступил бы именно так. Поджег бы автоцистерну, пока боевики будут ее тушить, воспользовался суетой и неразберихой, под покровом ночи пробрался в лагерь и освободил пленников.
Но сейчас у него немного иная задача…
Гейман еще раз критически осмотрел лагерь. Наиболее опасными с его точки зрения были пикапы с установленными пулеметами. Очень захотелось захватить хотя бы один из них, и устроить настоящий погром. Но он отверг безумный план, за очевидной нереалистичностью. Суперменскими качествами политрук не обладал, а значит придется довольствовать малыми успехами. Подорвать пикапы гранатами, вполне возможно. На этом и остановимся. Правда их три, а гранат всего две…
Что потом?
Перестрелка и благородная смерть от пули? Нужно попытаться захватить что-то посерьезнее из вооружения боевиков. Не пулемет, конечно, автомат или винтовку. Это возможно, хотя и не просто.
Он приблизился к пикапам настолько, чтобы не обнаружить себя. Прикинул расстояние, гранату докинуть сможет. Действовать придется очень быстро, поэтому подготовится нужно прямо сейчас. А вот сколько придется ждать — неизвестно. От старика зависит.
Достал пистолет и снял с предохранителя, положил рядом. Достал первую гранату, освободил и вытащил чеку, приготовился к броску.
Ну, Иваныч, не подведи. Жду сигнала!
Старый водитель словно услышал его мысли. Яркая вспышка света озарила пустыню — старик поджег бензовоз.
Пора!
Гейман размахнулся и швырнул гранату в дальний пикап, опустил голову дождался взрыва и схватил вторую. Вырвал чеку, поднял голову чтобы оценить дислокацию и рассчитать расстояние для второго броска.
Взгляд зацепился за быстрое движение в лагере. Молодой штурмовик, все это время покорно стоящий на коленях со связанными за спиной руками, внезапно молниеносным движением прыгнул вперед, роняя своего товарища по несчастью на песок. В следующую секунду в его руках сверкнул нож, одним движением он освободился от веревок и метнул тесак в ближайшего боевика, попав ему точно в глаз. Не успело тело африканца коснуться песка, как парнишка подхватил падающую винтовку и дал очередь «срезав» сразу троих. Убил не убил, но попал — повалились на песок как кегли в боулинге. И все это из полу-лежачего положения, даже не выхватив оружие из мертвых рук.
Гейман смачно выругался, помянув Пауля и его подручных, продавших души Сатане. Швырнул вторую гранату, вжался в песок закрыв голову руками. Грохнуло совсем рядом, ослепительно запылал бензин добавив освещения в лагере. Схватил «Стечкина», и расстрелял всю обойму не особо стараясь в кого-нибудь попасть. Нужно создать побольше хаоса и неразберихи, на большее даже рассчитывать не приходится. Поменял магазин и выскочил из укрытия, стараясь перемещаться зигзагами, побежал вперед.
Оружие! Мне нужно оружие посерьезнее пистолета.
Он уже давно не был так быстр и ловок, как этот молодой штурмовик. Пока добежал до лагеря успел запыхаться и шумно отдуваясь рухнул на песок.
Брякнулся, как мешок с костями.
Подхватил незнакомый автомат с огромным круглым диском, высунул ствол из-за контейнера, нажал на спусковой крючок. Машинка для убийства себе подобных сделала глубокомысленный щелчок, но стрелять напрочь отказалась.
Проклятье!
Повернул автомат набок, убедился, что предохранитель снят. С трудом отщелкнул диск, нужно было еще сообразить, как эта зараза отсоединяется. Разобрался, вытащил. Так и есть — пустой, это понятно даже по весу.
Не повезло. Придется обыскивать труп.
Да к черту! Не до церемоний и душевных терзаний, когда на чаше весов собственная жизнь. Непонятно куда пропадает всякая щепетильность, брезгливость и панический страх перед мертвым телом, когда на их место приходят холодный ум, трезвый расчет и суровый практицизм.
Боевики очухались, открыли беспорядочную стрельбу в разные стороны. Оно и понятно, полная дезориентация. Кто стреляет? Откуда? Поди разберись.
Запасной магазин нашел не сразу, оказался в подсумке, притороченном к поясу. Вставил на место, передернул затвор и только тогда поднял голову. Положение парнишки с М-16, спрятавшегося за маленьким пустым ящиком, казалось плачевным. Зажали между двух групп, не давая поднять голову и старательно дырявят хлипкую преграду. По всей видимости у штурмовика закончились патроны, так как он не отвечает на выстрелы.
Снова вернулся к подсумку, просто высыпав беспорядочное содержимое на песок. Запасных магазинов к американской штурмовой винтовке нашлось сразу три. Ну хоть в этом повезло.
Гейман отполз назад к Уралу, спрятавшись за колесом, открыл огонь по боевикам короткими очередями. Автомат не был оборудован отсекателем, затрясся выпуская сразу с десяток пуль, остро завоняло сгоревшим порохом. Боевики залегли, начали перегруппировываться. Политрук старательно прицелился и нажал на спусковой крючок еще раз.
Паршивый автомат! Или это пистолет-пулемет? Впрочем, какая разница. Трясется как припадочный, прицел неудобный, скорострельность бешеная. Перекатился к другому колесу, осторожно выглянул. Боевики вновь залегли, но их было очень хорошо видно в свете разгорающегося зарева. Пальнул разок для острастки, проследил как головы дружно ткнулись в песок.
Свистнул. Штурмовик посмотрел в его сторону.
— Держи, — метнул запасные магазины к винтовке. Кидал левой, неудачно получилось, прилетел только один, остальные попадали в темноту за ящиком. Ладно, черт с ними…
— Уходи оттуда! — закричал что есть мочи, — и друга своего прикрой.
Боевики дали дружный ответный залп на голос. Над самым ухом зашипело пробитое колесо, взвизгнула и ушла рикошетом в пустыню шальная пуля. Одна из очередей прошла по бронепластине кузова, высекая искры над самой головой.
Высунул ствол и что есть силы вдавил спусковую скобу, автомат зарычал, выпуская смерть с невероятной быстротой, словно торопился побыстрее избавится от патронов. Стрелял не целясь, по-Македонски, но неожиданно для самого себя в кого-то попал. Крики боли и проклятья на незнакомом языке согрели душу и заставили ухмыльнуться. Водил стволом влево-вправо, пока не успокоились и не заткнулись. Ствол автомата нагрелся и засветился в темноте нежно розовым светом.
Из какого же дерьма клепают оружие на Западе?
Застрекотала М-16, но уже не впереди, а немного сбоку. Штурмовик выполнил приказ и отступил под прикрытие грузовика. Стрелял он очень быстро, ровно по два патрона за раз. В лагере противников активно зашевелились, меняя позицию. Отползали под защиту разбросанных повсюду пустых контейнеров. Несколько тел остались лежать неподвижными, и это не могло не радовать.
От грохота заложило уши — взорвалась автоцистерна. Пламя взметнулось в небо миллионами искр, а после осело на песок вокруг чудовищно изуродованного Камаза. Теперь зрелище походило на огромный костер, из которого торчат кости доисторического животного.
Гейман снова высунулся из-за колеса, чтобы оценить обстановку. Парнишки-водителя нигде не видно. Наверное, уполз в укрытие со связанными руками. Это хорошо, можно не отвлекаться. Краем глаза отметил, что молодой штурмовик меняет магазин.
Нашел в темноте и подобрал? Красавчик!
Боевики видны как на ладони. Особенно хорошо выделялась крупная фигура, по-видимому командира группы. Он что-то гортанно кричал и отчаянно жестикулировал, отдавая приказы. Прицелился, вдавил скобу — автомат коротко рявкнул. Не попал!
Сейчас рассредоточатся и обойдут сбоку. Эх еще бы пару гранат. Да где же их взять?
И тут луч яркого прожектора прорезал тьму. Глухим басом загрохотала «спарка», две пунктирные линии трассеров прочертили ночное небо. Затарахтели автоматы «Калашникова», дополняя партитуру оркестра. Пули взметнули песок, разрывая тела боевиков на куски и расшвыривая их в разные стороны.
— Ну вот и «кавалерия» подоспела, — хрипло произнес политрук, переводя дух.
Вовремя!
Высунулся из-за колеса и одной длинной очередью выпустил весь остаток магазина. Впрочем, на фоне разрушений, наносимых пулеметом, его пули уже не имели никакого значения. Спаренный ДШК, когда-то был снят с торпедного катера и установлен на пикап. Огневая мощь, помноженная на мобильность.
Пауль знает толк в извращениях!
Очередь буквально разрезала контейнер напополам, взметнула песок, покромсала прячущихся людей на куски. Ничто живое не могло уцелеть в этом аду.
Когда закончилась лента, в ушах еще некоторое время стоял звон. Постепенно пыль осела на землю, стало слышно треск пламени горящего бензовоза и стоны выживших африканцев.
От машины перебежками низко пригнувшись к земле бежал человек.
— Лев Исаакович, это я, Чернецкий. Не стреляйте!
Гейман отполз назад, выпрямился, на всякий случай спрятавшись за бронированным кузовом.
— Почему так долго? — недовольно скривился, вытащил платок, протер лысину.
— Стемнело же, — лепетал особоуполномоченный, — следы не видно ни черта. Если бы не зарево, мы бы вообще мимо проскочили.
— Ясно, — политрук убрал платок в карман, — займитесь боевиками. Раненных добить!
— Но как же… — попытался возразить Чернецкий.
— Раненных добить, трупы сжечь! Машины боевиков тоже. Оружие и боеприпасы собрать и погрузить в пикап. И торопитесь. С каждой минутой колонна уезжает все дальше и дальше, а запаса горючего у нас нет. И к ним, — он кивнул головой на изуродованные трупы, — вполне может прибыть подкрепление в любую минуту. Хватит с нас перестрелок на сегодня.
— А наших? — залепетал особоуполномоченный.
— Сжечь! — рявкнул Гейман, — у нас нет времени возиться с похоронами. Что непонятно?
Стивен осторожно выглянул из-за дырявого как дуршлаг контейнера, убедившись в отсутствии опасности вышел.
— Фамилия? — грубо спросил Гейман.
— Майер.
— Хорошо вас Пауль выдрессировал. Водителя найди!
— Есть!
Стивен тотчас бросился к Мишке, все еще связанному и лежащему на земле под кузовом грузовика. Выхватил окровавленный нож, перехватил веревку, осмотрел. Множество мелких синяков и порезов, приличных размеров синяк под глазом, засохшая кровь под носом.
— Цел?
— Да. А ты?
— Так, слегка зацепило, — отмахнулся Стивен, — ничего страшного. Давай, выбирайся. Уже безопасно.
— Нас наконец-то нашли? — по щекам катятся слезы.
— Да, — коротко ответил Стивен, — кончай рыдать как девчонка. Выбирайся.
— А Иваныч где?
— Не знаю, — покачал головой штурмовик и ткнул пальцем в горящий бензовоз, — где-то там.
— Я сейчас, я быстро, — скидывая остатки веревок, заторопился Мишка, — я найду.
— Винтовку возьми, — Стивен протянул ему «М-16».
— Отставить, — рявкнул Гейман, — пойдете вдвоем. Один прикрывает. И поосторожней, вдруг недобиток какой уполз?
Михаил и Стивен, часто озираясь двинулись к горящей автоцистерне.
— Чернецкий, — снова выкрикнул Гейман, — рация в пикапе фурычит?
— Так точно!
— Соедини меня с Первым, и поживее. Что ты ползаешь как сонная муха? Бегом, я сказал!