Последний Охотник. Том 1

Глава 10

— Мамба-мамба-ху… — верещал динамик на дверной карте.

— Может, выключишь? — Ася обернулась к водителю. — Здесь всё же дети.

— Надо их приучать к великому, — повернулся к нам усатый мужик. — А то ведь простолюдины, поди, и не знают, что такое нормальная музыка!

— Гарик, — холодно произнёс Жан, и водитель тут же выключил всё и вцепился в руль. — У него слишком противоречивое представление о простолюдинах в империи, — глава рода позволил себе лёгкую улыбку. — Итак, Виктор, что ты там сказать хотел?

— Имя красивое, Ася, — буркнул я, пытаясь вырваться из того, что не видели другие. — Такое знакомое. Какое полное?

— Анастасия, — засмеялась Ася. — А ты чего такой бледный? Тебе не плохенько ли, а?

Я мотнул головой, точнее, это был даже не я. Не понимая, почему остальные не видят этих чёрных нитей, которые вырывались из сердца Аси, но… я видел это прекрасно. К тому же, они обвили мою глотку, руки, ноги и потяжелели. Я себя чувствовал в некотором роде какой-то куклой.

Сама же Теневая одной ухмылкой показывала, что сильнее меня, но…

Тут была палка о двух концах. Чисто физически у меня хватило бы маны и навыков, чтобы вырваться из этих пут. Но в этом случае я рисковал показать свою силу, что автоматически отправило бы меня под плаху.

Я прекрасно помнил слова о том, что тут бывает с мужчинами, которые колдуют. Местный мирок настолько проникся идеей, что колдуют только девушки, что любую инновацию в своём мире — встречают врагом.

Ну, по крайней мере, магами тут были только теневые, если считать мужской род. Так что мне оставалось просто молчать, но и тут я пакостил. Не дал ей насладиться безоговорочной победой.

Когда мы приехали в резиденцию Воробьёвых, и когда Жану открыли дверь, первым делом вышел сам глава рода. Затем вышла Аня и освобождённый я, ну а после…

Ася распласталась на асфальте, запнувшись об невидимый барьер. Как показалось бы со стороны. На самом деле, я замедлил её ногу в тот момент, когда она искала опору, высовываясь из машины. И, собственно говоря, я помог ей её найти, возвращая время в прежнее русло.

Упала знатно. Жан тут же показал то, что мы не должны были видеть — заботу о ней. Это, разумеется, оставило кое-какие мысли в голове, что они любовники. Не знаю, есть ли в этом роду ещё кто-то…

— Пап! — из дома вышел юноша, как две капли воды, похожий на Жана. — Что там… — он сощурился, затем, уже подошли мы, и я стал свидетелем недовольства юного дворянина. — Очередная потаскуха? — он сказал это еле слышно, чтобы не разгневать отца, но мою улыбку он оценил не так, как надо было. — Чего вылупился, простолюд? А? Царя увидел?

— В империи, да, — усмехнулся я и, как ни в чём не бывало, прошёл вслед за Аней.

В целом, встреча с сыном Жана прошла успешно. Он в течение всего дня особо к нам не лез, да и мы из комнаты, которую выделили нам, тоже. Причём Воробьёв, на моё удивление, общался с нами как с близкими родственниками. Заходил со стуком, спрашивал, чего бы мы хотели, и вёл себя как дядя.

Аня, которая вдоволь насмотрелась на все эти «приходы-заходы», в один момент рявкнула, мол, занято. Так Жан и не заходил к нам.

На все вопросы: «зачем и почему» она просто пояснила, мол, границы дозволенного хотела проверить.

В общем, день «родственников» прошёл успешно. А на следующее утро, уже с Гариком за рулём вместо Аси, мы ехали в сторону академии. Причём вчетвером.

Светловолосый юноша, а в частности, сынок Жана, оказывается, тоже сегодня поступал в академию. Точнее, он уже поступил и ждал распоряжения на курс, как и мы, собственно говоря.

Звали его Эдик, на вид слишком надменный, но спокойный, и всё же, он разговорился с нами.

Оказалось, что отношение его отца к нам было обусловлено простым: мы — его вложение. Когда мы подрастём, закончим академию, кто долго, а кто и экстренно, мы будем приносить доход в его казну, уничтожая тварей из порталов. Так что…

«Мерзость, — подумал я. — Хотя, это вполне логично. Проще расположить к себе детей в раннем возрасте, так сказать, проявить заботу и показать, что ты всё равно мне важен, чтобы затем, в период взросления, вырабатывать собачью преданность».

Только вот со мной это бы не прокатило. Я понимал, с чем столкнулся, и у меня из головы не выходила Ася. И Эдик про неё тоже много что рассказал.

Например, так как их мать, маг третьего круга, знать бы ещё что это, находилась за рубежом в командировке в Пруссии, папашка таскал в дом всяких бизнесвумен. Тоже магичек, к слову, но не боевых.

Вот каждую неделю кто-то новый становился у него в должности личного секретаря, и эта Ася была не исключением. Но никто из них не догадывался, что она за тварь такая.

К академии мы прибыли в полдень. И, так сказать, само здание, как и его территория, выглядело просто божественно.

На высоком холме располагался замок, выполненный в каком-то средневековом стиле, если судить по моему миру. Высоченные стены закрывали его от лишних глаз, а барьер здесь сиял ещё ярче, чем в городе.

Что было самым занятным, так это местность. Вокруг был лес, спуск к руслу реки, которая вытекала из озера. И в целом, здесь было очень красиво, но пусто.

Барьер Псковской области мы проехали ещё пару часов назад, о чём нам сообщил сам Эдик. А здесь, у академии, он был свой и сиял поярче, так что мне не показалось. Только вот Эдик, как и водитель, не могли его видеть. Они же не маги.

Проезжая по длинному каменному мосту ров, мы попали в поток машин. Их тут оказалось очень много. И, уже будучи на территории КПП, нас встретила местная охрана и первые недовольные лица.

Выходя из машины, я услышал недовольство от принимающей стороны, сторожей и кураторов, которые вопили, мол, охренели дворяне. Якобы всем было велено ехать поездом, как и положено, но последние два года аристократы вообще не считаются с правилами.

Ну а затем, я с головой окунулся в новый для себя мир.

Нас, ещё на парковке около здания академии, распределили и разделили. Меня и Эдика забрал лысый мужчина с очень глупым лицом, но внушительным рельефом мышц, а вот Аню забрала высокая и статная женщина с угрюмым выражением, написанным на лице. Увели в сторону, подальше от «сброда», как выразился Эдик.

Затем мы вошли в небольшую арку и попали на плац, ограждённый со всех сторон каменными стенами.

Стены, к слову, были жилыми. С окнами и дверями на первом этаже.

— Общежитие, — пояснял Эдик, который с какого-то перепугу решил немного пообщаться с простолюдином вне машины. — Четыре корпуса для четырёх курсов.

— А сколько их всего? — Ответ, в целом, был очевиден, но что-то мне подсказывало, что курсов было больше.

И я не прогадал.

— От пяти и выше. Есть и восьмые, например, — он повернулся ко мне вполоборота и хмыкнул. — Мой старший брат до сих пор считается курсантом, хотя уже давно хреначит тварей на границе с Латвийской империей.

— Забавно…

Мужик привёл нас к другим ребятам, моим ровесникам на вид, и нас, как оказалось, было не очень-то и много. Не больше шестидесяти. Тут была масса знакомых лиц, которых я видел на испытании, и сказать, что они были подавлены, значит не сказать ничего.

Из перешёптываний того же Эдика, например, я узнал, что случилось с простолюдинами, которые были тут. Так как мы приехали в самом конце, то пропустили потасовку. Их немного помяли местные представители высшего сословия, показывая своё место.

Любопытно, будут ли желающие рыпнуться на меня?

И желающий появился сразу. Мы невзлюбили друг друга с первого взгляда! Парень, который встал со мной по команде: «стройся», был на голову выше, чуть шире в плечах и принадлежал роду Орловых. Такой, надменный тип с очень противной ухмылкой.

Он первым делом толкнул меня плечом, а потом процедил сквозь зубы:

— Встань нормально, шакал.

— Вообще, — я выровнялся, — за такое обычно извиняются.

Это было ошибкой. Ну, точнее, он решил так и сообщил мне об этом, думая, что я буду бояться его.

К строю вышел мужчина в сером костюме без каких-либо эмблем и орденов. Даже без погон. Представился куратором — Оленюком Степаном и сообщил нам, что эти первые полгода превратятся в ад для нас.

Сразу же поступил вопрос, который и я бы с удовольствием задал:

— Почему полгода?

— Один курс — полгода, — басисто ответил Оленюк. — А теперь, все в расположение общежития. Сегодня вас ждут занятия. Обед — по расписанию, через час. Затем, одна пара.

Были возмущения по поводу учёбы в первый день. Даже не то чтобы возмущения, а «мечтания», что будет официальное посвящение в курсанты, званный ужин и непременно сексапильные магички. И по большей части, что удивило меня, об этом мечтали аристократы.

Когда мы попали в общежитие, уже всё запахло жареным. Комнаты простолюдинов, а нас прям разграничили здесь, не имели замков. В то время как дворяне, например, имели все блага мира. И замки, и телевизоры внутри, компьютеры и всё в том же духе.

Я попал в комнату на третьем этаже, без цифры, а просто с буквенным обозначением УГ. Знать бы ещё, что это обозначает. В комнате на четыре койки уже всё было решено за нас, кто и где спит. Форма, такого же серого цвета, какая была у куратора Оленюка, была подписана на бирке выше груди. А внизу было место для «эмблемы».

Так что, сначала пришлось заниматься рукоделием, но с ним я справился быстро. Ускорил процесс работы рук и, отвернувшись от своих соседей, пришил себе на место эмблему рода Воробьевых. А вот когда обернулся, удивился.

— А вы, — я даже не знал, как их зовут, — чего эмблемы не пришиваете?

Моими соседями были два рыжих близнеца с весьма мудрыми глазами и умными выражениями лиц и какая-то серая мышь, парнишка на голову ниже меня, с осунувшимся лицом.

Оказалось, что рыжие — наследники какого-то там графа. И, не имея территорий, так как власть в их регионе принадлежала другой империи, были причислены к простолюдинам. Но, конечно, с некоторыми благами.

Они получали какие-то средства за заслуги родителей и были «прослойкой» между дворянством, как выразились они, и такими простыми людьми, как мы.

Мышь же не представилась и даже не разговаривала с нами. Просто молчала, опустив взгляд.

На обед нас позвал звонок, который ревел на плацу как сумасшедший. По незнанию местных правил, а нам их никто не удосужился объяснить, были и те, кто пропустил звоночек и остался без еды.

Оленюк ждал на плацу ровно три минуты с момента, как я выглянул в окно, а затем повел наш поток на второй этаж главного корпуса.

Что было интересно в этом месте, так это столовые. У каждого курса, как оказалось, она была своя. Нет, конечно, первокурсницы маги и первокурсники Кольцевые кушали вместе, но не пересекались с курсами выше.

Это я узнал от Ани, которая выискивала меня взглядом, держа в руках поднос. Ей повезло меньше, чем мне.

— Ненавижу дворян, — сказала она, усаживаясь со мной за один стол. — Это, — она сощурилась, глядя на моих соседей, — а, такие же, как и мы. Ладно.

— Я так понимаю, — усмехнулся я, — тебя подселили к девушкам из дворянских семей?

— К четырем конченным стервам, — пожаловалась Аня, наматывая лапшу на вилку. — Я когда услышала колкость в свой адрес, мол, я подстилка под Эдика Воробьева, то без доли сомнений влепила прессом по морде этой сучки, Кати Кораблевой. Да так, что её на кровать опрокинуло.

— Магией била, что ли?

— Ну а чем ещё? — нахмурилась Аня. — Короче, я получила выговор в первый же день. И уже хочу обратно в приют. В задницу этих надменных куриц!

Я, к обстановке, в которой мы оказались, относился более лояльно. Подобное отношение между двумя уровнями местных сословий слишком банально. И решается на уровне силы. Хочешь показать, что ты сильнее, чем тот, кто родился с золотой ложкой во рту? Просто докажи это. Постепенно у тебя всё сложится иначе в коллективе.

А не сможешь? Увы, сиди и терпи, пока не закипишь. Я, к слову, терпеть не собирался.

Когда я поглощал суп, мне в спину прилетело что-то мокрое. Парни за столом тут же поникли, а я развернулся, чтобы лицезреть того самого Орлова с ехидной улыбкой. Эдик, к слову, сидел с ним за одним столом, но не так активно улыбался.

— Что вылупился, баран? — крикнул тот, хотя между нашими столами было всего три метра. — Проблем хочешь?

— Тебя мама не учила, что хлебом бросаться нельзя? — спокойно спросил я. — А чего это я спрашиваю? Ты же…

Ну, в целом, я добился того, чего хотел.

Учитывая обстановку, прославиться задирой, да ещё и в первый день, было глупостью. Тем не менее, если бы я сейчас начал прогибаться под такого идиота, то… блин, это бы закончилось печально.

Разница между нами была не особо весомой. Он, как и я, — первый уровень. А физическую составляющую тела я мог поднять так, как было нужно мне. Поэтому, в целом, я не особо опасался дворянина.

— Он второй, — прошипел один из близнецов. — Ты куда лезешь-то, Вить?

— Второй? — нахмурился я, оборачиваясь к своему столу. — А что он на первом курсе делает?

В целом, ответ был, только я его не успел дослушать. Орлов схватил меня за воротник и вытянул со скамьи, швырнув на пол. Тут же прекратился стук ложек по тарелкам. В столовой воцарилась тишина, и все взгляды были прикованы именно к нам.

Я как ни в чём не бывало поднялся, отряхнул свою форму и недовольно пробормотал:

— Ну чего ты в самом деле, свежая же униформа. Сам стирать будешь.

— О-о-о-о! — маги и Кольцевые почти синхронно протянули. В основном аристократы, кстати. — Это зале-е-е-ет!

Орлов хмыкнул, довольный началом, стукнул кулаком об ладонь, а затем демонстративно повертел шеей, разминая её.

— Ну, — он ехидно улыбнулся, наклоняя голову влево. — Жопа тебе, шакал.

Только вот ничего он так и не сделал. Когда я подошёл и дал ему щелбана, в этот миг мышцы его шеи уже замедлились. И не могли прийти в исходную позицию в тот момент, когда он разминался. И в некотором роде остальным могло показаться, что его просто защемило, ибо заорал он знатно.

Напряжение-то было, а вот справиться с ним он не мог.

Мой жест был расценен как вызов. Только вот бить его я не стал. За это бы точно никто меня по голове не погладил.

— Да не бойся ты, — усмехнулся я. — Не буду я тебя бить, считай — прощён.

Под очередное: «о-о-о», и вопль Орлова, я вернулся на своё место, ну а затем, на крик, в столовую пришёл куратор. В этот же миг мышцы шеи пришли в привычную «временную петлю». Растянулись, и голова вернулась на место.

Орлову влетело по первое число, мол, нарушает порядок и вообще, для первого дня стоять и орать посреди столовой — дурной пример для остальных.

Это не решило нашу с ним проблему, но, по крайней мере, немного оттянуло её на задний план.

Занятия первого дня были простыми. Теорией. Нам рассказывали про местные уставы. Про то, что первый месяц мы не можем даже мечтать выйти за территорию. Затем нам объяснили очень дословно и популярно, что за стенами мы в опасности. Границы барьера, который поддерживает подстанция под замком, распространяются лишь на двадцати метровую зону от стен. И если мы выйдем за неё, то можем попасть под дикий портал.

А их тут было немало…

Именно из-за них здесь и было принято освоить замок, чтобы у курсантов была постоянная практика в драках против Теневых. Замок в своё время зачистили, поставили подстанцию, возвели барьер и обезопасили. Также отремонтировали.

Второе занятие тоже вышло теоретическим. Но ещё более нудным.

Мы выслушивали основы усиления групп мышц, которые можно было сделать как медикаментозно, так и с помощью самых настоящих зелий, сделанных на основе Теневых. Они не заинтересовали меня, так как, со слов преподавателя, этим занимались специальные службы, которые экспериментировали с кровью Теневых.

В общем, жизнь била своим ключом. Но первый день всё равно мне преподнёс массу всего странного. Особенно тренировка, которая случилась вечером, и где мы недосчитались двоих студентов. Орлова, кстати, и Мышкина Стаса, который оказался той самой «серой мышью» из моей комнаты.

— Где оно, где-где-где? — Мышкин плевал слюной, разбрасывая всё на своём пути. — Я чувствую запах ядра! Где оно?

Психуя, Теневой первой степени мутации одной теневой волной уничтожил кровать одного из близнецов вместе с матрасом.

Затем очередь пришла к койке Вити, который показался ему слишком подозрительным. Золотая жила, которую он учуял, находилась в прикроватной тумбе Виктора и… сильно пахла.

Стас вытащил два ядра и хищно облизнулся…

— Два… два… я стану сильнее, — он вёл себя как безумец, постоянно облизывая губы удлинённым языком. — Я… я… я смогу продлить свой облик…

В голове Стаса уже проносились мысли о том, что он сможет укрепить свою форму, соединиться с человеческим нутром и сможет дальше мирно сосуществовать с людишками, потихоньку пожирая их… и ему не придётся беспокоиться о еде ещё два месяца.

Вынырнув из своих грёз, он покачал головой и огляделся.

— Зачем я сжёг кровать, а? Чёрт… — он зашипел от голода. — Лучше-лучше-лучше, — затараторил он. — Лучше убраться отсюда!

Как только он сделал шаг, дверь распахнулась, и на пороге комнаты оказался Орлов. Дворянин сощурился, разглядывая Стаса. Но Теневому показалось, что он пришёл не за ним.

«Чёрт, — его разум уже истерил. — Уйди, идиот! Уйди! Я же сожру тебя!»

Взгляд Орлова тут же устремился на одну вещь. Дело было не в состоянии комнаты и даже не в Мышкине, а в ядрах, которые он держал в руках. Заметив, что он смотрит на его прелесть, Стас быстро сжал кулак и оскалился:

— Это моё.

В следующую секунду ударная волна черноты выкинула Орлова из комнаты. Стас, высовывая вновь удлинённый язык, попытался побыстрее захлопнуть пасть, понимая, что вот-вот и он перейдёт на вторую степень мутации. А он не хотел этого.

Затем Мышкин сжал кулак, отводя руку за спину, и обратился к Орлову:

— Зачем ты вообще пришёл сюда? Почему ты здесь… А-а-а-а, — он заревел, теряя рассудок. — Теперь это… неважно…

Собирая энергию в кулак, он с силой ударил Орлова прямо в нос, ломая переносицу. Удар был настолько сильным, что дворянин, словно «отбил троечку» затылком о каменную стену. Тут же на голове просочилась кровь, как изо рта и носа.

Тем не менее, это было нужно Стасу. Он выбил из человека воспоминание последних минут, хоть и сделал это очень грязно по всем меркам Теневого мира.

— Тебе повезло, что я спешу, — прошипел Мышкин. — Тебе повезло, что мы в академии, так бы я выжрал твоё… твоё… — он начал дёргаться, мутация уже подходила к нужной точке. — Сука…

Мышкин только было обернулся, чтобы уйти дальше по коридору в чулан, который он присмотрел себе ради «дозировки», как на лестнице послышались шаги, распахнулась коридорная дверь, и тут появился темноволосый мальчишка с очень опасным выражением лица и искрами в глазах.

— Не понял, эй, соседушка, — Виктор посмотрел на Орлова, а затем на комнату и самого Стаса. — Ты какого чёрта тут натворил, а⁈