Потерянная невинность

Глава 1

23 января 2004 года

Эбби Рейнолдс затормозила на обледенелом шоссе, изумленная тем, что ей почудилось в стороне от дороги. «Этого не может быть!» — думала она, щурясь и пытаясь разглядеть хоть что-то за белой завесой метели. Порыв ветра на мгновение разорвал плотную пелену, и Эбби убедилась, что ей ничего не показалось. То, что она увидела, не было иллюзией, созданной в утреннем воздухе падающим снегом. Это было… «Боже мой!» Это была Надин Ньюкист в окружении ледяных вихрей. Одетая в тонкий халатик женщина пробиралась по заметенной снегом дороге, ведущей через старое кладбище. Она шла так решительно, как будто сегодня утром твердо вознамерилась посетить какую-то могилу.

«О господи!» Это действительно была Надин — жена судьи, мама Митча и старинная подруга покойной матери самой Эбби. Ей уже исполнилось шестьдесят три года, и она соскальзывала в болезнь Альцгеймера приблизительно с такой же скоростью, с какой развернувшийся боком грузовичок Эбби скользил по шоссе 177.

«Какого черта она здесь делает?»

В полном одиночестве, в метель, одетая — о господи! — в один халатик, Надин брела по сугробам.

Эбби осторожно коснулась ногой педали тормоза. Она отдавала себе отчет в том, что делает, и не стала как последняя дура вдавливать педаль в пол, но грузовик, внезапно превратившийся в двухтонного конькобежца, все равно понесло вбок, а затем начало крутить по исполняющему роль беговой дорожки обледеневшему бетонному покрытию.

Эбби выпустила руль, позволив грузовику перемещаться по собственному усмотрению и пытаясь улучить момент, чтобы снова взять управление на себя. Из открытой термокружки выплеснулся кофе, наполнив кабину грузовика густым ароматом. Она все еще ощущала его вкус во рту. Последний глоток кофе вместе с хлопьями, которые Эбби ела на завтрак, теперь подступил к горлу, грозя вырваться наружу.

Грузовик содрогнулся и наконец перестал вращаться. Потом снова заскользил вбок, пересек желтую линию по диагонали и выехал на встречную полосу. Высокий сугроб замедлил скольжение, одновременно изменив направление движения автомобиля. Теперь грузовик ехал задом. Набрав скорость, он взлетел на подъем и, без усилия преодолев его, ухнул вниз, унося с собой оборвавшиеся внутренности Эбби. И все же пока грузовику удавалось оставаться на дороге. С обеих сторон его поджимали сугробы, и каким-то чудом он до сих пор избегал встречи с обочиной, дренажными канавами и ограждениями из колючей проволоки, отделяющими дорогу от пастбищ. Те, кто никогда не был в Канзасе, считали его исключительно равнинным штатом, что было глубоким заблуждением. Особенно это касалось данной местности, расположенной в самом сердце Кремниевых холмов. Дороги в этой части штата были длинными и прямыми, но при этом взлетали вверх и обрывались вниз, словно затвердевшие потеки кленового сиропа.

На мгновение в сердце Эбби зародилась безумная надежда, Что, если ее грузовичок, продолжая скользить задом по встречной полосе, каким-то образом доставит ее назад в город? Но это было бы настоящим чудом. Она беспомощно мчалась туда, откуда только что приехала, ощущая себя пассажиркой запущенных в обратном направлении «американских горок». Глядя в зеркало заднего вида, она молилась о том, чтобы в нем не блеснули фары приближающегося автомобиля. Пока дорога была пустынна. Окутывающая машину метель делала это странное обратное скольжение еще более зловещим. Ей казалось, что время остановилось, а значит, в ее распоряжении неожиданно оказалась вечность, что позволяло спокойно ожидать того, что неизбежно должно было произойти уже в ближайшие секунды. Более того, ей было даже немного любопытно, куда она в конце концов врежется. Единственное, что ее беспокоило, — это мысль о заблудившейся среди снежных вихрей Надин.

Она схватила лежавший на пассажирском сиденье телефон.

В эту зловещую паузу, глядя на две параллельные линии, прокладываемые ее грузовиком в снегу, покрывающем шоссе, Эбби неожиданно поняла, что вполне могла бы расстегнуть ремень безопасности, распахнуть дверцу и выпрыгнуть наружу. Но при падении ее мобильный телефон может разбиться или она получит травму и не сможет позвать на помощь. И тогда никто не узнает о Надин. Если мама Митча упадет, ее занесет снегом. Она может умереть…

«Если я не выпрыгну, я разобьюсь вместе с грузовиком. Надин…»

Сердце бешено колотилось у нее в груди, а в животе все переворачивалось. Хладнокровие окончательно покинуло Эбби, но она отказалась от идеи выпрыгнуть из кабины в попытке спастись. Вместо этого она нажала на кнопку быстрого вызова номера шерифа. Рекс Шелленбергер был ее старинным близким другом. Такими же подругами приходились ей Надин Марджи Рейнолдс и Верна Шелленбергер. И таким же закадычным другом Эбби и Рексу в незапамятные счастливые времена был Митч.

— Шериф Шелленбергер, — прозвучал в трубке невозмутимо-спокойный голос Рекса.

Но это было всего лишь приветствие автоответчика, после которого раздался сигнал, позволяющий попавшим в беду людям как можно скорее сообщить шерифу о своей проблеме.

— Рекс! Это Эбби! Надин Ньюкист бродит по кладбищу. В такую метель она может заблудиться и замерзнуть. Ее надо срочно отвезти домой. Приезжай как можно скорее!

Она почувствовала, как грузовик вильнул влево. Задние колеса съехали на засыпанную снегом щебенку, и автомобиль начало немилосердно трясти вместе с вцепившейся в бесполезный руль Эбби.

Заезд на американских горках подходил к концу одновременно с путешествием во времени.

Грузовик трясло все сильнее. Эбби подумала: никто не поверит в то, что она преодолела такое расстояние по обледенелой дороге.

Она запаниковала. В ее голове замелькали не облеченные в слова мысли и образы. Позвонить Тому, мужу Надин? Но все знали, что судью и в хорошую погоду на дорогу лучше не выпускать, а при малейшем намеке на сырость он и вовсе превращался в настоящую угрозу для остальных водителей. Ни один человек в здравом уме и трезвой памяти не согласился бы сесть в машину с судьей Томом Ньюкистом в качестве водителя, особенно в дождь, снег или гололед. «Если он выедет из дома в такую бурю, то или сам погибнет, или кого-нибудь убьет», — решила Эбби.

Она подняла испуганные глаза на ветровое стекло в то самое мгновение, когда оно взметнулось к небу.

В эту секунду Эбби снова заметила маму Митча. Халат Надин превратился в крохотный темно-розовый штрих на белом фоне, напоминающий тепличный цветок, по какой-то необъяснимой причине распустившийся посредине зимы. В последнее время Эбби часто видела Надин в этом дорогом халате, сшитом из мягкой шелковистой ткани. Несчастная женщина отказывалась переодеваться и целыми днями ходила в нем. Впрочем, это не имело ровным счетом никакого значения, поскольку Надин все равно была не в состоянии отличить день от ночи. Судья или приставленные им к жене сиделки время от времени пытались переодеть ее, но неизменно наталкивались на яростное сопротивление. Эбби знала, что халат очень тонкий. Тело под ним тоже было почти прозрачным. На нем не было ни грамма жира, способного защитить Надин от пронизывающего ледяного ветра.

На скорости шестьдесят миль в час грузовик Эбби врезался в стенку бетонного водостока. Удар сложил выхлопную трубу и смял раму. Коробка передач рассыпалась, и двигатель заглох. Грузовику было уже десять лет, и он не был оснащен подушками безопасности. Эбби была пристегнута, и это обстоятельство не позволило ей вылететь сквозь ветровое стекло, но не спасло от удара головой о дверцу.