Потерянный мир

Глава 15. Совет старейшин

Несмотря на то что утларги сделали все, чтобы члены отряда не чувствовали себя пленниками, клетка все еще оставалась клеткой. Утром их посетил Агний, сообщивший, что заседание вскоре начнется.

Последними темницу покинули Дункан и Ингрид. Отступница и Гаелла вчера испытывали такой дискомфорт от совместного пребывания за одним столом, что пытались найти успокоение в вине, и сегодня Ингрид проснулась с тяжелой головой. Прибывший из Долины Ивес уже ждал их у выхода и выглядел немного виноватым за то, что не разделил с товарищами невзгоды заключения.

Итан еще ни разу не поднимался так высоко. Отсюда открывался завораживающий вид на сокрытый в пещере город. Прежде чем оказаться в стенах глухого тоннеля, он оглянулся, чтобы окинуть взглядом Камград. Аурлиец с грустью подумал, что в ближайшем будущем этот город, скорее всего, станет полем битвы между армией мертвых и теми, кто пока еще жив.

Хоть Сирин и уверяла когда-то давно, что утларги не делят свой народ на сословия, верхний уровень города явно был предназначен для элит. Чтобы определить это, Кэру было достаточно увидеть те одежды, что носили его обитатели. Кое-где в скале виднелись расщелины, заглянув в которые можно было оценить красоту открывающихся за стенами города пейзажей.

Зал, в котором проходили заседания совета, представлял из себя некое подобие амфитеатра, обращенного к трону, занимаемому воеводой. Один из секторов заполнили старейшины, каждый из которых имел право говорить от имени своего квартала. На правом краю восседали избранные старейшины трущоб. Среди них Итан заметил зеленые глаза Чарли Рокуэла. Аурлиец слегка улыбнулся и склонил голову, восхищаясь проворливости доктора. Жест лейтенанта не остался незамеченным, и Белозар приветливо улыбнулся в ответ. Улыбка быстро сменилась гримасой удивления, когда зеленые глаза добрались до воскресшего Дункана Грина.

Велизар гордо восседал в своем кресле, терпеливо дожидаясь, когда старейшины займут предназначенные для них места. Позади представителей кварталов виднелся силуэт Артура Кэмбела. Будучи послом аурлийцев, он мог находиться на подобных собраниях, но правом голоса при принятии решений не обладал. Последним в зал вошел Лазар. Его лишенное изъянов молодое лицо сильно контрастировало с внешним обликом большинства собравшихся в этом зале. Вежливо отказавшись от предложения воеводы занять место рядом с ним, хозяин Долины отошел к одному из природных окон пещеры, предпочитая оставаться лишь сторонним наблюдателем. Пробивающийся снаружи свет окружал его солнечным ореолом, добавляющим его фигуре еще большее величие.

Члены отряда неловко топтались на площадке между старейшинами и Велизаром, с нетерпением дожидаясь того момента, когда им дадут слово. Стараясь не повторяться, они пересказали все, что видели в катакомбах Вормса. Кэр чувствовал себя не в своей тарелке. Ему еще не доводилось вещать на столь большую аудиторию, следящую за каждым его словом. Однако для новичка его голос звучал вполне уверенно. После собрания Артур Кэмбел даже пошутил, что лейтенанту стоит задуматься о карьере оратора. Внимательно выслушав всех выживших членов отряда, Велизар предложил старейшинам высказать свое мнение.

— В первую очередь, хотелось бы узнать, можем ли мы рассчитывать на помощь империи? — выступил один из старейшин, представляющий интересы кварталов Камграда.

— Я уже направил своих послов в Корпакс, но такие вопросы скоро не решаются, — ответил Лазар, оторвавшийся от лицезрения окружавшего город леса.

— То есть пройдут месяцы, прежде чем войска империи придут нам на подмогу? — послышался выкрик другого.

— Даже при всей мощи империи я бы не рассчитывал на то, что ее войска окажутся здесь раньше, чем через четыре месяца, — Лазар отвечал машинально и, казалось, думал сейчас совсем о другом.

— Следовательно, нам стоит принять тот факт, что с нависшей угрозой мы остаемся один на один, — проговорил Велизар.

— Посланники Долины отправились во все места скопления моего народа. Они будут прибывать в город с каждым днем, — попытался немного успокоить разбушевавшихся старейшин Лазар.

Стоя посреди этого хаоса, члены отряда чувствовали себя максимально неудобно. Кэру еще повезло. Вчера он смог омыть свое тело и примерить новые одежды. Многие выжившие после Вормса так увлеклись празднованием, что не могли этим похвастаться и выглядели сейчас крайне неприглядно.

— Имперцы используют нас как живой щит или подопытных крыс! Консул Клетис не поможет нам! Победим — значит, ослабим противника. Проиграем, и имперцы выявят слабые стороны своего нового врага, — выкрикнул старейшина со стороны трущоб.

— Забудьте об империи. Мы сами за себя, — ответил на выкрик Велизар.

— Если верить словам очевидцев, сила, с которой мы столкнулись, нам неподвластна, — раздался поверх общего шума очередной уверенный голос.

— Верно! Мы и так потеряли многих в войне с отступниками. Подобную орду нам не одолеть, — послышался очередной крик.

Из всего отряда Ингрид было тяжелее всех. Она ловила на себе большинство злых взглядов, но смело их выдерживала, не опуская глаз. В сердцах древних еще не остыла боль от утраты близких в битве при Вормсе.

— Это слова труса! Стены Камграда еще никому не удавалось взять, — крикнули ему в ответ.

— Что вы предлагаете? Бежать? Снова бросить наши дома, как это сделали наши предки? — вторил последнему оратору знакомый голос.

Итан почувствовал, как едва касающаяся его плечом Сирин вздрогнула, восприняв подобный упрек как личную обиду. Отыскав в толпе обладателя голоса, аурлиец легко признал в нем Агния. Судя по всему, рыжеволосый воин был избран на место своего почившего отца. Прямо рядом с ним, сохраняя хладнокровие, сидела не менее рыжеволосая Валиса. Кэр с улыбкой вспомнил слова Сирин о том, что в их обществе все равны, и каждый имеет одинаковые возможности. Должно быть, тот факт, что дочь воеводы заняла место одного из старейшин, был лишь простым совпадением.

— Не вижу ничего постыдного в том, чтобы убежать, если речь идет о сохранении жизни наших людей, — ответил ему ничуть не смутившийся голос со стороны трущоб.

— И куда же вы намерены бежать? — раздался ехидный голос.

— У нас уже был дом, который у нас отняли. Пришла пора его вернуть, — одобрительный гул со стороны сектора трущоб поддержал своего.

Лейтенант нашел в толпе оратора, которым оказался Чарли Рокуэл, известный в Камграде под именем Белозар. Произнеся эти короткие фразы, доктор замолчал, но аурлиец видел, как он сжимает кулаки в надежде, что совет примет правильное решение.

— Вы предлагаете одну войну вместо другой и утверждаете, что это спасет жизни наших людей? Неужели вы предполагаете, что за прошедшие годы аурлийцы стали гуманнее к чужакам и добровольно поделятся землей, которую считают своей? — выкрикнула Валиса, и Итан начал сомневаться, что дочь воеводы занимает свое место незаслуженно.

Лазар и воевода молча наблюдали за бурным обсуждением. Велизар взглянул на хозяина Долины, надеясь, что тот даст ему негласные гарантии, касающиеся безопасности вверенного ему города.

— Там остались наши братья! Они поддержат нас! У нас есть флот! — закричал один из стоящих рядом с доктором старейшин.

— Вы предлагаете нам снова бежать. Повторить ошибку, совершенную нашими предками. Нет, мы должны остаться и бороться до последней капли крови. Это теперь наш дом, — отвечал старейшина одного из кварталов.

— Вам легко говорить. Вас вполне устраивают те условия, в которых вы живете. Посмотрел бы я на вас, поживи вы год—другой в трущобах, где нет даже намека на солнечные лучи или чистый воздух, — оскорбленно ответил сосед мистера Рокуэла.

На несколько секунд сектор старейшин с верхнего уровня пришел в замешательство. Судя по всему, ответить им на это было нечего. Играя во всеобщее равенство, они не могли игнорировать тот факт, что жизнь в трущобах значительно уступала жизни вдоль тракта, ведущего в прекрасную Долину.

— Довольно, — голос с хрипотцой прозвучал негромко, но старейшины трущоб моментально замолчали.

Сразу стало понятно, что говорящего боятся, уважают и позволяют говорить от имени всех.

— Тебе есть что сказать, Сварн? — обратился к поднявшемуся на ноги оратору Велизар.

— У нас появился новый враг, равного которому мы прежде не встречали. Это война не будет подобна тем, что привыкли вести люди, мотивирующие свою ненависть лишь верой в других богов. Вы все слышали доклад разведчиков. Не будет сострадания, не будет борьбы за свои земли или свободу. Нас собираются истребить, и речь сейчас идет о выживании всего нашего народа.

Поддавшись излучаемой оратором силе, замолчали даже старейшины, представляющие интересы кварталов. Итан тоже невольно поддался магии его уверенности.

— Так что ты предлагаешь? — из всех присутствующих говорить с оратором на равных осмеливался лишь Велизар.

Повскакивавшие до этого в порыве эмоций старейшины трущоб уселись на свои места, позволяя аурлийцу внимательно осмотреть говорящего. Уже переживший свои молодые годы мужчина тем не менее выглядел крепким и вполне опасным противником. Живые глаза быстро бегали, оглядывая всех собравшихся. Никто не мог выдержать на себе его взгляда дольше пары секунд и, признавая поражение, отводил глаза в сторону. На вид ему было не больше сорока, однако острая, подобно иглам, щетина уже была покрыта сединой. Густые брови придавали его портрету еще большей уверенности.

— Судьба наградила меня правом говорить от имени всех жителей трущоб, и мы считаем, что пришло время вернуться домой. В наш настоящий дом, Велизар. Неужели тебя самого устраивает жить подобно дворовой собаке, гордящейся тем, что исправно охраняет покой жителей Долины?

— Уже много поколений наш народ называет своим домом именно Камград, — выкрикнул старейшина, но, не выдержав тяжелого взгляда Сварна, моментально осекся.

— Сколько лет мы ведем этот нескончаемый спор? Что такое дом? Место, где зародился наш народ? Или, быть может, эта сырая пещера? Дом утларгов — это я, вы и все те, кто сейчас собрался внизу, ожидая нашего решения. Предлагая бежать, я лишь стараюсь его спасти, — голос Сварна звучал в полной тишине.

— И тебе совсем не жалко бросить все то, чего мы добились? Весь этот город, что наши предки тяжелейшим трудом выстроили прямо в камне, — ответил вопросом Велизар.

— Думаю, наши предки нас поймут. Сомневаюсь, что они предпочли бы защиту бездушных стен Камграда выживанию своего народа.

— Ты не веришь в то, что мы сможем одержать верх? Считаешь, что стоит оставить все, что у нас есть, при первом отзвуке призрачной опасности?

— Из этих пещер лишь один выход. Если те твари, о которых доложил отряд, прорвутся через городские стены, нам некуда будет бежать. Камград, который ты так любишь, превратится в склеп, — Сварн не отводил взгляда все время, что говорил с воеводой.

— Мы не одиноки. Старший народ не откажет нам в своей помощи. Так ведь, Лазар? У нас теперь общий враг. Или ты сомневаешься в силе старшего народа, Сварн?

Лазар молчаливо склонил голову, соглашаясь со словами воеводы, но Итану показалось, что мышцы на его лице слегка дрогнули.

— Жители Долины никогда не гнушались использовать нас, чтобы сохранить собственные жизни, — печально ухмыльнулся Сварн.

— К тому же моя дочь права. С чего ты взял, что аурлийцы примут нас с распростертыми объятиями и добровольно поделятся землей? Где гарантии, что мы сможем одержать верх в той войне? — продавливал свою позицию Велизар.

Кэру стало не по себе. Он впервые ощутил, насколько реальна угроза возвращения древних в Аурлию. Воевода был прав, аурлийцы никогда не допустят подобного по доброй воле. Лейтенант вовсе не хотел стать тем, кто, возвращаясь из экспедиции, привезет домой подарок в виде боли и страданий.

— Среди нас есть представитель той ветви нашего народа, что осталась на континенте после великого исхода. Ему есть что сказать, и я прошу совет его выслушать, — Сварн указал раскрытой ладонью на Чарли Рокуэла.

— Мое имя Белозар, — представился доктор, поднявшись со своего места.

Итан обернулся на мистера Кэмбела и увидел на лице дипломата плохо скрываемое недовольство. Должно быть, Артур переживал о потенциальной угрозе не меньше лейтенанта. С другой стороны, в голове эмиссара герцога шел тяжелый мыслительный процесс, в ходе которого аурлиец пытался взвесить все за и против. Он уже продумывал, как бы он мог использовать вторжение утларгов для достижения своей цели и изменения существующего в Аурлии миропорядка.

— Я могу говорить от имени всех наших собратьев, что остались на утраченной родине. Народ, когда-то изгнавший нас с принадлежащих нам земель, сейчас совсем не тот, что был прежде. В них нет единства, континент поделен на герцогства, каждое из которых преследует лишь свои цели.

Дункан окинул Чарли Рокуэла презрительным взглядом. Кэр обрадовался, что сейчас рядом с ними нет Джонатана Норрингтона. В противном случае капитан гвардейцев мог бы накинуться на доктора прямо здесь.

— Что помешает им объединиться при появлении общего врага? — справедливо заметил Велизар.

— Вы проницательны, воевода. Такое действительно может случиться, но это займет время. В первую очередь нам следует избавиться от главного врага — аурлийской церкви. Обогнув материк и высадившись в восточной части континента, мы обезглавим ее, захватив столицу. Лишившись централизованного управления, герцогства останутся беззащитными. У них много претензий друг к другу, и лишь контроль Ортоса сдерживает герцогов от взаимной распри.

— Не торопитесь. Я смотрю, вы уже все продумали, однако совет еще не принял решения, — воевода явно был недоволен, увидев тень сомнения на лицах своих сторонников.

— Прошу у старейшин разрешения взять слово, — в центр круга неожиданно вышел Артур Кэмбел.

Велизар намеревался осадить зарвавшегося аурлийца, но Лазар опередил его, позволив дипломату высказаться.

— То, что сейчас произнес этот человек, звучит как прямое объявление войны моему народу. Мы прибыли в эти края с добрыми намерениями. Если я правильно помню, утларги являются вассалами жителей Долины, интересы которых здесь представляет Лазар, — мистер Кэмбел зло смотрел на доктора, указывая на него пальцем.

По рядам прошел недовольный ропот, но возразить словам аурлийца никто не посмел. Старейшины хоть и с неохотой, но вынуждены были признать, что обязаны подчиняться старшему народу.

— Когда-то давно Лазар дал обещание нашему покровителю и своему брату Венделю, что не потревожит созданный тем мир. Таким образом, если утларги не забыли о преданности своим спасителям и о таком понятии, как честь, об экспансии Аурлии не может идти и речи.

Возмущение стало более громким. Началось бурное обсуждение внутри каждой из фракций старейшин.

— Сегодня было произнесено достаточно слов. Пора принимать решение. Прошу старейшин, поддерживающих идею остаться здесь и защитить наш дом, положить камень на левую чашу священных весов. Те же, кто желает бросить все и искать спасения за морем, могут положить камень на правую, — по тем интонациям, которыми воевода окрасил озвученные позиции, было понятно, что сам он определенно придерживается первого варианта.

Старейшины по очереди начали подходить к большим весам, опуская на их чаши идеально выточенные камни одинаковой формы и размера. Никаких сюрпризов голосование не преподнесло. Старейшины верхнего уровня клали камни на левую чашу, а представители трущоб без исключения голосовали строго за противоположный вариант. К концу голосования, как и предполагалось, чаши весов зависли на одном уровне, сохраняя идеальный баланс.

— В подобном случае решение остается за воеводой, — прошептала Сирин на ухо аурлийцу.

Велизар покинул свой трон и, не торопясь, подошел к весам. Итан не знал, притворяется воевода или нет, но казалось, что решение действительно дается ему непросто. Раскрыв ладонь, он несколько секунд любовался лежавшим на ней камешком. Тяжело вздохнув, он положил камень на левую чашу. Весы еще несколько секунд оставались в том же положении, но затем плавно начали опускаться в пользу нужного воеводе решения.

— Да будет так, — громогласно объявил Велизар.

Итоговый результат не был неожиданностью для старейшин, представляющих трущобы, но их возмущение все же пришлось утихомиривать не одну минуту. Кэр немного выдохнул, почувствовав, что он и его товарищи не стали причиной новой войны для своего народа.

— Теперь стоит обсудить стратегию защиты. Я возьму на себя подготовку города к осаде. Агнию, как старосте одиннадцатого квартала, поручаю обустройство внешних строительных сооружений. Прошу жителей трущоб также присоединиться к общему делу. Тебе есть что возразить, Сварн?

— Я подчиняюсь решению совета. Как и всегда, — с чувством собственного достоинства в голосе ответил древний.

— Будет ли дозволено и нам внести свой вклад? Среди нас есть прекрасный инженер, чьи таланты и умения точно не будут лишними, — вступил Артур Кэмбел.

Воевода покосился на хозяина Долины, ожидая его решения. По лицу Велизара было видно, что ему эта идея не нравится.

— Мы с радостью примем любую помощь. Сейчас не время для мелких распрей. Тем более что слухи об умениях мистера Кормака дошли даже до меня, — скромно, с не подобающей его рангу интонацией ответил первородный.

— Значит, все решено. Объявить всеобщую мобилизацию, подготовить город к длительной осаде, — приказал Велизар, заканчивая собрание.

Все старейшины моментально повскакивали со своих мест. Сторонники воеводы были воодушевлены своим лидером, а представители трущоб возмущены принятым решением. Все помещение зала пришло в движение. Велизар жестом приказал Сирин подойти к нему, и та исчезла из поля зрения Итана, смешавшись с толпой.

Членов отряда окружили старейшины, старающиеся выведать как можно больше сведений о результатах их разведывательной миссии. Кэр не заметил, как прямо перед ним возник Чарли Рокуэл. Доктор протянул ему руку, и лейтенант, поколебавшись некоторое время, подал свою в ответ. Ощутив рукопожатие, Белозар притянул аурлийца к себе, а когда отстранился, Итан ощутил в своей ладони маленький клочок пергамента.

Покидая правительственный квартал, аурлиец был немного расстроен тем, что Сирин пришлось остаться с воеводой. Развернуть пергамент он решился, только когда остался один. Короткая записка, выведенная хорошо знакомым почерком доктора, гласила: «Трущобы. Завтра в полдень. Трактир „Сломанный меч“».