Повелитель теней. Том 7

Глава 13

— Чтобы ты понимала: я тебя не пощажу. Второго шанса не будет. Либо ты соглашаешься стать моим фамилиаром и служишь мне до своей смерти, либо твоя смерть наступит куда быстрее. Примерно, когда ты станешь бесполезной. Так что выбираешь?

Додола опустила взгляд и посмотрела на свои руки — на раны, истекающие кровью, и на Теней, которые плотно облепили её запястья. В её глазах промелькнуло смирение, но тут же оно сменилось яростью. Я решил, что сейчас она обольёт меня трёхэтажным матом и крикнет что-то вроде: «Ну давай же, убивай меня! Чего ждёшь⁈» Однако её речь шла взразрез с её эмоциями. Она, словно бы с превеликим трудом, кивнула и процедила:

— Хорошо, я согласна. Я буду твоим фамилиаром, — немного помолчав, она внезапно оскалилась и с деланной небрежностью бросила: — Но с одним условием.

— Не в твоём положении ставить условия, — ответил я, приподняв брови, удивлённый её наглостью.

Она пристально на меня уставилась, проигнорировав мои слова, и сказала:

— К стандартным клятвам фамилиара и его хозяина ты добавишь обещание, что хозяин никогда намеренно не подвергнет своего фамилиара и не причинит ему вреда.

— Без проблем, — я пожал плечами. А что? Вполне справедливо. Додола беспокоится о собственной шкуре, так что ничего страшного я в этом дополнительном пункте не вижу. К тому же он не противоречит моим планам. Я и не хотел истязать Додолу или использовать её как пушечное мясо. Если будет послушной девочкой, то сможет жить обычной жизнью обычного человека.

Додола как-то резко расслабилась и, несмотря на боль, расплылась в улыбке. У меня возникло ощущение, что я прошёл какое-то испытание.

— Когда проведём ритуал? — спросила она.

— Сейчас, — я направился в свой дом. Ещё после ритуала с Крабогномом и Дракошей у меня остались кое-какие необходимые ингредиенты. Ритуал я немного переработаю — чтобы удобнее его провести. Я смог его изучить изнутри, когда участвовал в нём первый раз, — благодаря чему понял суть. Так что проблем не возникнет. Приготовления заняли около получаса, после чего я вернулся в жилище Додолы. Она смиренно произнесла ритуальные слова и с изумлением на меня вылупилась, когда я поделился с ней магией. Её рот слегка приоткрылся, глаза расширились, а пальцы вцепились в подлокотники.

— Для регенерации, — пояснил я и указал на её израненные руки. Тени медленно растворились, освобождая Додолу.

— Щедрый хозяин, — с сарказмом фыркнула она, однако в её голосе прозвучали нотки благодарности. Повреждения на её коже начали стремительно затягиваться, и спустя пару минут уже ничего не напоминало о произошедшей стычке. Додола поднялась, оправила платье и спросила: — Какое поручение мне выполнить для великана-хозяина-друга?

— Только Крабогном имеет право так меня называть, — я покачал головой. Брови Додолы взмыли вверх. Ну да, ну да, не ожидала, что твои острые шпильки в мой адрес затупятся ещё в полёте? Я хмыкнул и, чтоб уж окончательно её добить, великодушно пообещал: — Но, так и быть, если прослужишь мне пять лет без нареканий, я позволю тебе называть меня великаном-хозяином-другом.

— Больно нужно! — огрызнулась Додола и надулась как мышь на крупу.

— А твоё первое задание… Помогай деревенским во всём. В принципе, живи как и раньше, выполняй всё, о чём тебя попросят Лера или Вера. Я не скажу им, что ты монстр, так что можешь и дальше играть роль девушки с амнезией. Что тебе требуется для восстановления?

— Время. Чуть позже — кристаллы. Но пока только время, — пробурчала Додола. — Твои фамилиары знатно меня измотали. Особенно Крабогном. Зараза… Сначала довёл до того, что мне пришлось взорвать своё магическое ядро, а через время даже меня не узнал! Сжалился и притащил в деревню, будто бы я — котёнок, выброшенный под дождь! — она говорила с таким возмущением, словно Крабогном нагадил в её любимые ботинки и станцевал на могиле её любимой тётушки. Хотя… Разве у чудовищ есть любимые тётушки? С другой стороны, они же размножаются не почкованием, так что родственные связи у них не должны отличаться от человеческих… Я встряхнул головой, отгоняя лишние мысли.

— Уверен, если бы Крабогном знал, кто ты такая, он бы заставил тебя взорвать магическое ядро повторно. А потом бы воскресил и убил, и так — раз десять. А может, и двадцать. Учитывая то, насколько Крабогном увлекающаяся натура… — я ухмыльнулся, быстро сложив два и два. — Получается, ты — та змеюка, которая напала на Северные Гребешки и оторвала Лере руку? Зачем ты это сделала? И как ты вообще… родилась? — я смерил ей взглядом с головы до ног. — В тебе течёт не чистая монстрячья энергия. Я чувствую и человеческую часть. Ты не разумный монстр. Ты — помесь. Твой папочка слишком любил змей?

— Мой папочка — Перун! — прорычала Додола. — Он создал меня из змеиной головы великого мифического чудовища! Ты о подобном только в легендах читал! Он вложил в меня свою магию и подарил человеческий облик. Но оставил куда более могущественную сущность! Я никогда не встану на одну ступень с человечеством! Никогда!

— Разумеется, ведь ты опускаешься всё ниже и ниже, — я поморщился. — С манией величия — по другому адресу. С зеркалом поболтай, например. У меня нет желания каждый день напоминать, где твоё место. Кстати, может, тебе сходить к психологу? Он поможет смириться с твоим положением.

— Человеческие штучки! — прошипела Додола. — Обойдусь без чужих советов!

— Ладно, — согласился я безразлично. — Значит, тебя создал Перун. Ты знала, что он меня ненавидит? Какое совпадение.

Додола закатила глаза:

— Да, он послал меня, чтобы тебя убить. Я оплошала, а потом ещё та девчонка… Она меня заинтересовала, и я показалась перед ней, хотя Перун запрещал. Мне захотелось её изучить, понять, почему Перун так её оберегает… — она прищурилась. — Он никогда не благословлял людей с такими способностями. Помню, как он говорил, что подобные экземпляры — большая угроза для Богов. А теперь… Теперь Перун носится с нею как с писанной торбой! Разве можно меня винить, что я поддалась любопытству⁈

— Какая девчонка?

— Виктория Столыпина, — охотно ответила Додола, которая вошла в раж. Кажется, вся ситуация с Викторией её действительно задевала. Забавно. Как всё переплетено. Получается, я ведь мог втереться к Столыпиной в доверие. Например, когда она меня привязала к кровати. Ну, при условии, что я бы не встречался с Кристиной и Виктория не была бы на всю голову шибанутой. Я уже хотел задать наводящий вопрос, но Додоле не требовалось поощрение. Она продолжала бурно возмущаться, явно испытывая удовольствие: — Её способности недаром называют Тьмой или Чёрной Дырой! Она может уничтожить всё что угодно! Абсолютно! Это даже не оракулы, которых держат на коротком поводке. Такие вот Чёрные Дыры, как Столыпина, уничтожали сразу же!

— В младенчестве сложно понять, какой дар у ребёнка.

— Ой, ты всё понял, — поморщилась Додола. — Я имею в виду — в семь-восемь лет, когда начинаются первые проявления. Я лично убивала таких! По приказу Перуна. Он переживал… Тщательно скрывал, конечно, но точно переживал по этому поводу! Сто процентов! А однажды он показал мне… — Додола замолкла, её глаза затуманились. Помолчав, она, наконец, речитативно произнесла: — Мы отправились в космос, прямо к огромной чёрной дыре. Такие описывают в ваших учебниках астрономии. Я чувствовала, как она притягивает меня, как жаждет меня сожрать… Я тогда не знала про Чёрные Дыры. Ну, про людей, а не штуки в космосе. Ещё подумала, что у этой хрени нет разума, она не может чего-то хотеть. Она неживая! А потом Перун показал мне…

— Что? — я внимательно следил, как на её лице сменяется одно выражение за другим: страх, восхищение, трепет, зависть, ужас.

— Она открыла глаза, — прошептала Додола. — Огромная неживая штука в космосе открыла глаза, распахнула рот и закричала. Когда-то она была человеком. Сильным магом. Достигнув десятого ранга, она превратилась в ту штуку. В Чёрную Дыру. Перун сказал, что её невозможно уничтожить. На десятом ранге таких магов можно только усыпить, чтобы они не испытывали голод. Благо, подобная тварь была в единственном экземпляре. Перун погрузил её в вечный транс, а потом начал отслеживать магов с такой способностью. Я убивала их, — Додола осеклась и посмотрела на меня исподлобья. — Не стоило тебе говорить, что я убивала детишек. Ты же у нас поборник справедливости.

— То есть Виктория — Чёрная Дыра? — уточнил я, оставив без внимания её последнюю фразу.

— В зачатке, — поправила Додола. — Но в перспективе — когда-нибудь она сможет сожрать целую планету и не подавится.

— Ты знаешь, почему Перун охотится за мной?

— Потому что ты — заноза в заднице, — проворчала Додола и добавила чуть громче: — Он никогда не рассказывал, но я краем уха слышала, что твой Род обладает какой-то особенной магией. Без понятия, почему, но Перун точит зуб на определённые способности. Правда, когда я об этом у него спросила, он распылил меня и сделал духом отхожих мест. Как домовой, но только в туалетах, — она зябко передёрнула плечами и скривилась так, будто у неё под носом воняло. — С тех пор я молчала об этом. Не дура.

— Если ты не врёшь, то почему Перун тебе не помог? — я склонил голову набок и с сарказмом протянул: — Плохой из него работодатель, не бережёт ценных сотрудников.

— Говорю же, я оплошала! Хотя теперь мне кажется, что я сделала это куда раньше, чем думала… — Додола прикусила нижнюю губу и сосредоточенно уставилась в одну точку. — Если он хотел тебя убить, то должен знать твои возможности и возможности твоих фамилиаров. К тому же в последние десятилетия Перун держал меня на расстоянии. Он перестал поручать мне важные задания. Перестал разговаривать со мной. Нет, это началось значительно раньше… — глаза Додолы расширились, словно её осенило. — Пару столетий назад! Тогда это началось!

— Что началось?

— Мой путь к смерти, — Додола невесело рассмеялась.

— Не могу сказать, что сочувствую, — безразлично бросил я и подвёл итоги: — Значит, Перун знал, что ты не сможешь меня победить? Ну, или по крайней мере, предполагал такой исход. А что… С какой стороны ни посмотри — он везде в выигрыше. Либо откинусь я, либо погибнешь ты.

Нашу беседу прервал стук в дверь.

— Господин? — раздался голос Леры. — Мне нужно ваше мнение.

— Заходи.

Лера скользнула в комнату и неловко замерла на пороге. Она явно не хотела обсуждать дела в присутствии Додолы — постороннего человека. Я взмахнул рукой, поторапливая, и пояснил:

— Новенькая с амнезией — твоя помощница. Она согласилась на меня работать и принесла клятву о неразглашении. Так что можешь доверять ей как самой себе.

— Ла-а-а-а-а-а-адно, — протяжно сказала Лера и новым взглядом посмотрела на Додолу. В её глазах светилась ревность, а фраза «Быстро же ты втёрлась в доверие, прошмандовка» горела огромными неоновыми буквами. Ого. Я и не думал, что Лера настолько не любит конкуренцию. Намотав рыжеватую прядь на палец, Лера протараторила: — Я нашла две подходящих заброшенных деревни. Но есть небольшая проблемка… Одна из деревень находится под Тверью, и у неё прекрасные дома, которым почти не требуется ремонт. А вторая — под Астраханью, но с разрушенными до фундамента домами. Какую деревню выбрать? Поближе или подальше? Относительно целую или разваливающуюся?

— Так. За энтузиазм — пять баллов. За стратегию — сразу минус двести. Я тебе сколько дней дал? Ну, точнее не тебе, а Вере. Не суть. В общем, сколько дней-то? — терпеливо поинтересовался я.

— Два, — смутилась Лера.

— Используй их с умом, — попросил я и с нажимом добавил: — Оба дня. Ищи варианты, сравнивай, торгуйся… Короче, делай что угодно, лишь бы найти самый выгодный. Пусть деревенские жители собирают вещи и готовятся в эвакуации. Чтобы на третий день были готовы отправиться хоть на край света. Благодаря этому, мы сможем быстро перенести деревню с места на место. А у тебя в распоряжении будет больше времени.

— Да, хорошо, конечно… — Лера покраснела и потупилась, но тут же встрепенулась и спросила: — А что делать с поставщиком толчёных костей кикимор?

— А что с ним не так?

— Не желает отменять поставки, — Лера развела руками. — Как мы его не убеждали, как не объясняли… Без толку! Я ему про Фому — а он мне про Ерёму! Я ему говорю, что следующие две недели нам поставки не нужны, а потом мы пришлём новый адрес, а он отказывается! Отказывается останавливать поставки! Сказал, что послезавтра пригонит сюда два грузовика костяной муки за свой счёт. И умоляет не присылать к нему Крабогнома.

— А, погоди, припоминаю… — я хмыкнул. — Монополист? Тот, что муку отказывался нам продавать? Из Крабогнома вышел неплохой переговорщик. Как минимум — впечатляющий.

— Так что с ним делать-то? — выпалила Лера.

— Как что? Пошли к нему Крабогнома. Клин клином вышибают. И новенькую прихвати, ей не терпится наносить добро и причинять пользу, — я подтолкнул Додолу к Лере. Я проводил их взглядом и рухнул в кресло, как только их фигуры исчезли за поворотом дороги. Каждую секунду я помнил, что в Марена медленно умирает. Совсем рядом, в Храме, она лежит абсолютно обессиленная и гниёт заживо. У меня внутренности скручивались от собственной беспомощности. Я не смог спасти Софию, а теперь ещё история с Кркавческим камнем. Очевидно, это сделал Перун — одарил кого-то из своих подданных божественной силой и приказал ему уничтожить артефакт. То есть ему нужна Марена. Или монстр внутри неё? Что вообще нужно Перуну? Додола права? Он правда пытался убрать её, а не меня? Или хотел убить двух зайцев одним выстрелом? Или действительно был уверен, что Додоле не выиграть? Когда он узнал о том, что Марена жива? А если… если он подтолкнул Марену к тому, чтобы вытащить меня в этот мир? Если это была одна большая многоходовочка?

Я опустил взгляд и уставился на свои сжатые кулаки. Между стиснутых пальцев пробегали магические искорки. Я нахожусь на четвёртом ранге. Середнячок, по меркам этого мира. И сейчас это ощущается как никогда сильно. В сравнении с божественной силой, мой четвёртый ранг — пустой пшик. Уничтожив Кркавческий камень, Перун, сам того не желая, продемонстрировал, насколько велика разница между людьми и Богами. Чтобы сразиться с ним, мне жизненно необходимо развиваться. Если я поднимусь до десятого ранга, то силы Повелителя Теней вернутся ко мне в полной мере.

Зазвонил телефон, и я на автомате провёл пальцем по экрану.

— Алло?

— Марк, ты смотрел новости? — взволнованно спросила Кристина.

— Про Кркавческий камень? Но откуда ты знаешь…

— Да нет же! — она меня перебила и велела: — Быстрее, включи пятый канал! Интервью Сашки!

— Интервью? — я прикрыл глаза и досчитал до десяти. — Неужели он решил вывалять имя Софии в грязи? Мне казалось, он пожалел, что так плохо к ней относился. Она искупила свою вину.

— Нет, как раз напротив, — на той стороне трубки зашелестело, словно Кристина сражалась с целлофановым пакетом. — Да чтоб тебя леший отодрал! Продавщица так завязала конфеты, что я уже полчаса не могу с узлом справиться! Прости, неважно. Просто посмотри интервью, ты всё сразу же поймёшь.

Я врубил телевизор, включил пятый канал и застыл на месте. Лицо Саши показывали на весь экран, и его выражение было как у человека, который твёрдо решил сигануть с утёса на скалы. Он стоял за трибуной и смотрел на журналистов с лёгкой презрительной ухмылкой.

— Вы хотели правду? Она очень проста. Мой отец — и ваш Император — отказался выкупать своего сына у похитителей. Какая твёрдость духа! Нужно обладать поистине стальным стержнем, чтобы… — он выдержал театральную паузу и гневно выдал: — Чтобы продать своего сына ради придуманных им же принципов!