Повелитель теней. Том 7

Глава 9

Где-то на дорогах Краснодара, около десяти утра.

Петрович достал телефон и, нахмурившись, прочитал сообщение от жены. Она по десятому кругу завела разговор о закуске и выпивке — завтра Петрович официально выйдет на пенсию. Жена хотела, чтобы всё было идеально и чересчур на этом зациклилась. И окончательно достала Петровича. Если изначально он ждал этого дня как манны небесной, то теперь… ну, ему просто хотелось забиться в тёмную нору и проспать несколько дней. В одиночестве. Без постоянных уточнений типа: «Твои друзья больше любят сырокопчёную колбасу или полукопчёную?» Да какая к лешему колбаса! Его друзья, как и собственно сам Петрович, надеются от души напиться, расслабиться, станцевать и спеть, а после третьего бокала пива будет уже не особо важно, чем его закусывать! Главное — чтобы туалет и танцпол были поблизости. Петрович мученически вздохнул. Если не ответить жене, то она ему плешь проест. А потом отправит спать на диван, в гостиную. Проблема в том — если он напишет что-нибудь на отвались, то жена это тоже почует и обидится. Мол, он её не ценит и не любит. Печаль-беда… Петрович перечитал её сообщение в пятый раз: «Какого цвета скатерть купить?» — и попросил у своих коллег, а по совместительству друзей:

— Назовите какой-нибудь хитровыдуманный цвет.

— Что? Ты в дизайнеры заделался, что ли? — заржал Васька.

— Жена скатерть выбирает, — пробурчал покрасневший Петрович. Ему было неловко участвовать в этих бабских делах. Он — здоровый мужик под два метра ростом, косая сажень в плечах! Он любого бандита в две секунды скрутит, а тут — о цвете скатерти думать!

— Голубиное крыло с оттенком цуккини, — вдруг бросил флегматичный Гоша.

— Тебе нормальной еды мало? На голубей переключился? — Васька от смеха согнулся пополам, из его глаз брызнули слёзы. Хохмач.

— А это и не еда. Цвет, — хмыкнул Гоша и великодушно объяснил: — Мы позавчера с моей посрались. Заходит, значит, она домой и спрашивает: «Есть ли во мне что-то новое? Может, что-то поменялось?» И бровями такая — вжух-вжух. Ну, я сдуру и подумал, что она так намекает, типа поближе её надо изучить. Целовать начал, к кровати подталкивать, а она заарканилась. Никаких потрахушек, пока не скажу, что изменилось! Типа я озабоченный дурак, а ведь она ради меня старается, — Гоша кисло улыбнулся. — В общем, чо. Ногти она покрасила. В цвет голубиного крыла с оттенком цуккини.

— Во как, — задумчиво протянул Васька и уточнил: — А на что этот цвет похож?

— Да обычный серый, — передёрнул плечами Гоша. — Правда, когда я ей так сказал, она меня чуть с говном не съела.

Петрович невесело рассмеялся, напечатал жене: «Скатерть нужна цвета голубиного крыла с оттенком цуккини. Отлично подойдёт к нашим обоям в гостиной». На самом деле нихрена не подойдёт — обои у них в гостиной были нежно-красного цвета, и серый там будет ни к селу ни к городу. Но Петрович надеялся таким образом озадачить жену на пару часов — пусть гадает, как выглядит голубиное крыло с оттенком цуккини. Он не ошибся — через пару минут ему пришло сообщение «Никогда о таком не слышала. Что это за цвет?» Петрович быстро отписался: «Серьёзно, ты не знаешь о трендах сезона? Не могу разговаривать, перевозим важный груз» — и выключил телефон. Технически он соврал — сегодня Несвицкие наняли их для транспортировки невероятно ценного артефакта. Они подписали кучу бумажек о неразглашении. Пока всё шло гладко — ни сучка ни задоринки. Петрович выглянул в окно. Охранная система молчала, подозрительных машин на хвосте не было. Отлично. Видимо, Боги смилостивились и последний день перед пенсией пройдёт спокойно.

Как только он об этом подумал, впереди завизжали шины — на перекрёсток вылетел здоровенный бензовоз и врезался в здание. Прогрохотал взрыв. Зацепило электрический столб — он накренился и рухнул, провода стеганули по несчастным прохожим. Первый шок прошёл, и люди принялись вопить от страха и разбегаться в разные стороны. Разумеется, те, кто был способен ходить. Петрович наблюдал за аварией с цинизмом. Их машину не задело — прекрасно. Сдать назад и уехать с этой улицы можно — великолепно. А вот продолжить двигаться по принятому маршруту нельзя — это уже хуже. Придётся сделать большой крюк, но в принципе… Петрович прикинул хер к носу и кивнул — в принципе, они успеют в назначенный срок. Он постучал по перегородке, которая отделяла кузов от кабины водителя, и крикнул:

— Давай на Черкасскую и через четыре квартала возвращайся опять на Чистяковскую!

Водила что-то угрюмо проворчал, и машину резко крутануло.

— Подстава? — протянул Гоша. Он пригнул голову и настороженно оглядывался.

— Слишком уж странное совпадение, — согласился Васька.

— Да не, — хмыкнул Петрович. — Просто людям не повезло. Я мониторил все дороги, где мы ехали, едем или будем ехать. Кхм, точнее, утверждённые маршруты по разным фирмам. Тот бензовоз должен был ехать здесь ещё неделю назад, но там случились какие-то накладки и всё перенесли на сегодня. Но! — он поднял указательный палец и ухмыльнулся. — Перенесли это ещё до того, как мы утвердили наш маршрут. И у него охрана может посоперничать с нами. Уже соперничает, кхе-хе-хе… Наши конкуренты бензовоз охраняют. Я специально пересёк наши маршруты, чтобы в случае чего…

— Да ты башка! — Васька с широкой улыбкой ударил его по плечу. — Типа на нас нападут, а тут вроде как и подмога рядом?

— Помогать они нам не станут, — Петрович закатил глаза. — Но сделают всё возможное, чтобы минимизировать последствия. А это и нам жизнь облегчит, хоть немного. Ну, чего болтать о несбывшемся? И бензовоз грохнулся, и его охрана, походу, поджарилась до хрустящей корочки… Так что всё, надеемся только на себя!

— А на кого ж ещё, — фыркнул Гоша и проворчал: — Всё равно не нравится мне это. Объездная больно уж безлюдная, и дома тут одноэтажные, сельские. Время дневное, все на работе. Свидетелей не будет, если из-за поворота выскочат какие-нибудь ублюдки.

— Даже я не смог бы взорвать тот бензовоз! Хватит паники! — гаркнул Петрович и размял плечи. — Я по своим каналам кое-что выяснил… — он наклонился вперёд и понизил голос. — Никакой там не бензин бултыхается, а какое-то экспериментальное магическое топливо. И стоит оно баснословных денег. Эту поставку планировали больше пяти месяцев, там каждую мелочь предусмотрели! Чтобы до нас через них добираться… ну, это надо быть совсем кретином! Зуб могу дать, что тот бензовоз со всех сторон артефактами обвешан, а рядом пасётся охранников тридцать, не меньше!

— Звучит солидно, — сказал Гоша, но продолжил обеспокоенно хмуриться.

Петрович тяжко вздохнул — ему хотелось курить. Жена запретила, переживала о его здоровье. Ему же казалось, что он больше здоровья потратил, пока бросал курить — так его бесило и раздражало буквально всё. Вот когда он действительно понял, как его жена чувствует себя перед кхм… гостями из Краснодара. Глупое название — они ж в Краснодаре и живут. Петрович задумался и вздрогнул от неожиданности, когда машину занесло и затормозила. Его впечатало в стекло, Гоша и Васька полетели на пол. Мда уж, лучшая охрана в городе — настолько расслабились, что распластались по всему кузову. Петрович открыл рот, чтобы обматерить водителя, тот отодвинул перегородку и ткнул пальцем вперёд. Посередине дороги стояла корова. В руководстве чёрным по белому было написано — всю мелкую живность — собак, кошек, хомячков — давить самым безжалостным образом! Никаких аварий из-за жалости! Но вот корова — это другое дело. Такая жирная туша снесла бы весь передок, пришлось бы менять машину. А это лишние два-три часа.

— Нам нельзя выходить, — произнёс Васька и вопросительно покосился на Петровича.

— Нельзя, — подтвердил тот.

— Хозяина что-то не видать, — вставил водила.

— Может, магическим отбойником шандарахнем? — предложил Гоша.

— Ага, устроим кровавую баню посреди улицы. Такое имидж компании не поднимет, — Петрович колебался. С одной стороны, если они убьют корову, то по Краснодару пойдут слухи, что, мол, вот такая фирма ездит по городу и убивает невинный скот. С другой стороны, артефакт Несвицких находится в приоритете. А с третьей… ну не будет же она стоять на дороге вечно? Вон на обочине какая сочная зелёная трава растёт! Он цыкнул и процедил водиле: — Посигналь ей, что ли.

БИП! Корова повернула голову к машине и смахнула хвостом муху с лоснящегося бока. Петрович пялился на корову, корова пялилась на Петровича. Их идиллию прервал сильный порыв ветра — дерево, стоящее у обочины, затрещало. Крупная ветка отломилась и рухнула прямо на голову корове. Бедное животное замотало рогами, рвануло прочь, но с перепуга врезалось в машину, встало на задние копыта, а передними — разбило лобовое стекло. Одно из копыт проломило водиле череп. Брызнула кровь. Корова попыталась убежать, но её ноги застряли в стекле. Она билась в этой ловушке так сильно, что машину качало, словно корабль в шторм. Тело водилы накренилось, левая безвольная рука шлёпнулась на защитный артефакт, закреплённый у рычага передач. Дзынь! Дверь со стороны водиды открылась. Всё произошло так быстро, что Петрович просто не успел среагировать. Что-то тонко просвистело. Корова обмякла, в её башке образовалась дырка.

— Нападение! — рыкнул Петрович и активировал магический доспех. Гоша и Васька врубили свои боевые ранговые способности.

— Не пыжьтесь, — посоветовал мягкий мужской голос. Крепкая рука с широкой ладонью выкинула труп водилы из машины, и на его место запрыгнул молодой человек в идеально отглаженном чёрном костюме. Он крутил в руках щегольскую трость. Петрович вытащил меч — в тесном пространстве было сложно замахнуться, поэтому он нанёс сильный короткий удар, целясь в горло мальчишки. Хрясь! Лезвие меча отвалилось от рукояти и вонзилось в приборную доску. Парень в костюме разочарованно скривился: — Ну я же просил! Ваши попытки бесполезны.

Он выглянул на улицу, протянул кому-то руку и через пару секунд втянул себе на колени миловидную девушку в синем платье. Глаза накрашены тёмно-синим, в ушах болтаются серёжки-ягодки, на пальцах — детские пластиковые кольца. Их грабит модница-ежевика⁈ Гоша и Васька набросились на бандита одновременно. Под Гошей провалился пол, отчего он упал и ударился головой о кресло. Хрустнула шея. Ваську же укусила пчела. Настоящая пчела! Откуда она здесь взялась⁈ У Васьки же смертельная аллергия на пчелиный яд! Он посинел, раздулся и, мучительно задыхаясь, повалился на пол.

— Самое сложное было прорваться через вашу защиту, — парень самодовольно улыбнулся, приобнял свою спутницу за талию и нежно поцеловал её за ушком. — Нам ведь не нужно расследование, не нужны проблемы… Нам нужно, чтобы всё выглядело… Нет! Чтобы всё было несчастным случаем!

Петрович проскрипел севшим голосом:

— Артефакт будут искать.

— Не будут. Потому что артефакта не будет. Божественное благословение — загадочная штука. Сегодня оно есть, завтра — нет, — парень хихикнул и обратился к своей спутнице: — Мария, заканчивай с ним.

— Мария, не делай этого, — попросил Петрович, уставившись на девушку. Почему-то ему показалось, что в ней сохранилось милосердие, что есть мизерный шанс… Откуда-то справа на огромной скорости прилетел небольшой, но острый кусок металла — разрезал стекло, словно масло, и вонзился в голову Петровича. «Вот и вышел на пенсию», — подумал он, перед тем как умереть. Мария посмотрела на него с искренней жалостью, но парень в костюме не позволил ей загрустить — он взял её за подбородок, повернул к себе и поцеловал взасос. Оторвавшись от неё, он похвалил: — Умница. Основная защита завязана на их жизненной энергии, так что теперь я смогу без проблем уничтожить Кркавческий камень.

По его волосам и телу побежали маленькие молнии, а глаза засияли белым, сверхъестественным светом. С его пальцев сорвался белоснежный огонь и пролился на сундук с Кркавческим камнем. Раздалось шипение, из сундука повалил пар.

— Вот и всё, — ухмыльнулся парень. — Главной гордости Несвицких больше нет, — он с трепетом повертел ладонью, внимательно её изучая. — Поразительно, какая сила! Божественная сила! Я впервые чувствую себя настолько живым! Теперь я понимаю, почему Боги смотрят на нас свысока. Мы по сравнению с ними — букашки, — он маниакально улыбнулся и схватил Марию за плечи, быстро-быстро заговорил: — Перун подарит нам истинное могущество! Он уже подарил мне тебя, даровал силу, чтобы уничтожить артефакт самого Триглава! Если мы будем верно ему служить, то он сделает нас королями мира! Мы встанем во главе Российской Империи! Ты понимаешь, какая это честь? — парень жарко расцеловал Марию и прошептал: — Очень скоро ты станешь Громовой. Больше никто не назовёт тебя бастардом! Ты больше не будешь Кошкиной, очень скоро для тебя всё изменится!

— Я рада, — коротко ответила Мария. Когда Перун нашёл её в Аргентине и позвал обратно, на родину, она без раздумий согласилась. Он поселил её в Храме при лаборатории Психотроников. Там ей каждый день повторяли, какая огромная честь — служить Перуну. Мария проникалась этой идей всё глубже и глубже. И когда в один солнечный день к ней пришёл наследник Рода Громовых и сказал, что Перун велел им пожениться, что ж… Мария не сопротивлялась. Она даже ни разу не вспомнила, что когда-то хотела выйти замуж по чистой искренней любви. С того дня Мария жила в поместье Громовых, фактически исполняя роль жены их наследника. Дату помолвки уже назначили, лучшие портные Краснодара шили на Марию свадебное платье. Где-то неделю назад Перун, в знак своего благоволения, даровал ей новую способность — теперь она могла не только видеть будущее, но и напрямую на него влиять. Мария изменяла те события, которые видела.

— Сваливаем, — приказал Громов и выпрыгнул из машины, держа Марию на руках. — Я заказал столик в твоём любимом ресторане. Что с тобой? Почему ты такая кислая?

— Мы убили невинных людей, — сказала Мария. — Мне кажется, что мы могли их не убивать. Я бы выманила их из машины, а ты…

— Они были свидетелями, — отрезал Громов. — Либо мы, либо они. Ты бы хотела загреметь в тюрьму? Или чтобы Несвицкие сдирали с тебя кожу заживо за то, что ты уничтожила их артефакт?

— Нет.

— Вот и хватит грустить, — Громов потянул её вверх по улице. — Лучше представь, что сегодня вечером ты попробуешь самый вкусный стейк в твоей жизни…

Главный Храм Сварожича, Санкт-Петербург.

Припегала как всегда был пьян в стельку и останавливаться не собирался — открыл новую бутылку вина и присосался к горлышку. Только сегодня он пил без наслаждения, а нервно, быстро, с досадой. Триглав был мрачен, его взгляд устремился в пустоту. Хорс перебирал чётки. Дый ласково поглаживал лезвие меча. Сварожич оглядел всех, не зная, как начать собрание. Его выручил Припегала — он издевательски засмеялся и протянул:

— Позвольте уточнить, ик! Перун убил Мокошь, так?

— Верно, — ответил Сварожич.

— А потом украл её идею, её способность, и подарил её своей шестёрке? — Припегала рыгнул и сделал глоток вина.

— И это верно, — согласился Сварожич. Дый сжал лезвие так, что из рассечённой ладони полилась кровь.

— А теперь он уничтожил главный артефакт Триглава?

— Ты не ошибся, — вздохнул Сварожич.

— И что⁈ — взревел Дый, подскочив с места. — Вы проглотите и это⁈ Сколько ещё мы будем болтать⁈ Нужно действовать! Нужно отомстить Перуну… Нужно показать ему, что мы не будем сидеть без дела!

— Высока вероятность, что мы умрём, — произнёс Хорс. — Но лучшая ли участь — жить в позоре и рабстве?

Триглав кивнул и посмотрел на Сварожича. Все ждали его вердикта, признав в нём негласного лидера.

— Мы слишком долго терпели, — громко провозгласил Сварожич. — Настало время сделать своё ход.