Повелитель теней. Том 7

Глава 16

Приняв душ, я переоделся и через духовку отправился в Краснодар. Проблема Марены не решена, но эм-м-м-м-м-м… заморожена. Так как пока я просто-напросто ничего не могу сделать, то логично сосредоточиться на решаемых проблемах. Например — спасение Риты от несчастливого брака. Вообще, изначально я планировал обезопасить Анну Викторовну — всё-таки она находится под прицелом. В последние недели она, как божественное воплощение Мокоши, активно работала в лаборатории Психотроников и даже основала движение по защите прав оракулов. Меня это начинало беспокоить — слишком уж резво и нагло она изменяла привычный порядок вещей. Перун такое не спустит. А после разговора с Богом-бомжом я в этом абсолютно уверился — скоро Анну Викторовну незаметно уберут с шахматной доски. Пешка, которая мечтала стать ферзём, потеряет голову. Так что перед свадьбой Риты я собирался поговорить с Анной Викторовной, однако… К чему пустые разговоры? Тем более я могу убить двух зайцев одним выстрелом. Авантюра, конечно, та ещё. Даже в моей голове она звучит безумно. Размышляя над предстоящими приключениями, я незаметно добрался до лаборатории Психотроников — обветшалый домик, заросший огород. Маскировка ничуть не изменилась с моего последнего посещения.

и позвонил Анне Викторовне.

— Марк, здравствуй, можешь перезвонить чуть позже? Я провожу важный эксперимент, — протараторила она, подняв трубку. На фоне что-то громко звякнуло, разбилось стекло и выругался мужчина. Анна Викторовна тяжко вздохнула и с осуждением произнесла: — Ну что же вы, Антон Павлович, так неаккуратны? Привыкли работать только с бессознательными пациентами? Да куда вы колете⁈ Вы же доктор, а не живодёр!

— Нет, чуть позже нельзя, — перебил я возмущённую тираду. — Выйдите на улицу, пожалуйста. Приглашаю вас в кафе.

— Хорошо, — немного помявшись, буркнула Анна Викторовна и положила трубку. Через пять минут она буквально из ниоткуда появилась посреди заброшенного огорода. Она приподняла подол длинного платья и чинно, словно королева, прошла к покосившимся воротам. Там она остановилась, обобрала репейник со своего наряда и, пригнув голову, вышла на улицу. Мы приветственно кивнули друг другу, и я подал ей локоть. Анна Викторовна взяла меня под руку, и мы пошли к небольшому кафе в соседнем квартале. Покосившись на меня, она не утерпела и спросила: — Что случилось?

— Вы со дня на день умрёте. Точнее — вас убьют, — обыденным голосом сообщил я, отчего Анна Викторовна поперхнулась и закашлялась. Её лицо сильно раскраснелось, мне пришлось слегка похлопать её по спине. — Это можно предотвратить. Правда, методы потребуются кардинальные.

— Не может быть! — с неверием протянула Анна Викторовна. — У меня только-только начало всё получаться… Меня слушают! Ко мне прислушиваются! Психотроники ничего не могут мне сделать, у них связаны руки! Нет, Марк, ты что-то путаешь. Меня не могут убить! — она задумалась, выставив перед собой открытые ладони, словно взвешивала доводы за и против. Наконец, покачав головой, она повторила: — Меня не могут убить.

— Могут, — мы как раз дошли до кафе, и я открыл перед Анной Викторовной дверь. Мы прошли внутрь, уселись за столик и сделали заказ. Пока официантка сервировала стол и приносила закуски, мы беседовали о всякой ерунде. К серьёзному разговору я вернулся, когда подали основное блюдо. Прожевав кусочек восхитительного мяса, я накинул на нас звуконепроницаемый купол и сказал: — По божественному замыслу оракулы должны были оставаться рабами. Вы же фактически устроили бунт. Какое-то время вы были защищены благословением Мокоши, но… — я остановился, раздумывая, стоит ли говорить правду. — Вам следует знать, что Мокошь мертва. Вас больше никто не поддержит. Напротив, вас постараются утопить.

— Не может быть, — Анна Викторовна шокированно на меня уставилась. — Мокошь — одна из самых могущественных Богов. Кто её мог убить? Неужели в наши земли проник вражеский Пантеон?

— Эту тайну я вам не раскрою, — я развёл руками. — Вы можете мне поверить, а можете назвать идиотом и послать подальше. Но прежде чем принять решение, вы должны чётко осознать, что стоит на кону. С одной стороны, я втягиваю вас в опасную афёру, которая сделает вас знаменитой. В хорошем смысле знаменитой на всю Империю. И это вас обезопасит. На виду у всех сложнее убить человека, верно? — я улыбнулся, наблюдая, как сменяются эмоции на на лице Анны Викторовны. — А с другой стороны, вы посмеётесь над моими фантазиями, вернётесь в лабораторию Психотроников и забудете о нашем разговоре. Однако через пару дней к вам в гости наведаются наёмные убийцы.

— Это манипуляции, — прищурилась Анна Викторовна.

— Всего лишь правда, — я пожал плечами и сосредоточился на жареной картошке. Анна Викторовна несколько минут прожигала меня взглядом, но потом всё-таки взялась за еду. Остаток трапезы мы провели в молчании. Анна Викторовна вышла из-за стола в глубокой задумчивости. Я расплатился за обед и догнал её уже на крыльце. Она медленно брела, кусая губы и морща лоб. Я уточнил: — Вы уже определились или вам требуются ещё доводы?

— Про какую авантюру ты говорил? — вопросом на вопрос ответила Анна Викторовна.

Я усмехнулся. Про абсолютно безумную. Настолько безумную, что почти гениальную. Вчера вечером я подослал к Императору Теней — чтобы подслушать, что он обсуждает со своим советниками. Собранная информация была неутешительной — Император был в ярости и не собирался отступать. Оказывается, на князя Литовского у него была целая гора компромата — даже больше, чем собрал я. Император шантажировал князя — так что теоретически Рита была в безопасности, престарелый муженёк к ней бы точно не решился приблизиться в первую брачную ночь. Но что будет дальше? Рите ведь придётся жить в Литовском княжестве — очень далеко от отца. И там её могут запугать, унизить, чем-нибудь пригрозить… Ну и вишенка на торте — одним из условий (со стороны жениха) было зелье долголетия. Редчайшая штуковина, которая не по карману даже некоторым главам государств. У Императора такое зелье было, и князь Литовский жаждал его получить. В общем, ближайшие лет тридцать-сорок он не умрёт, и Рите не светит через пару годков стать вдовой. Страшно представить — с десяти лет она будет тащить на себе ярмо из дряхлого старика-мужа.

В свете новой информации мой первый план выглядел несостоятельным. Императору наплевать на компромат, а способности Повелителя Теней его, может быть, и впечатлят, но не до такой степени, чтобы отменить свадьбу. Нужны реальные доказательства. Чтобы Император увидел Повелителя Теней в деле. Поэтому я собирался устроить грандиозный спектакль международного масштаба. Чтобы исправить ошибку Саши и усилить авторитет Императора. Если уж Перун хочет играть в открытую, то почему я должен прятаться? В нынешних обстоятельствах куда выгоднее продемонстрировать миру, на что я способен, нежели продолжать скрываться. С Богами я пока не смогу потягаться, но с людьми… Я расплылся в предвкушающей улыбке.

— Марк? — позвала Анна Викторовна. — Почему у тебя такая физиономия, словно ты кот, который сожрал пачку масла?

— Предвкушаю, как стану мировой знаменитостью. Если согласитесь на моё предложение, то готовьтесь раздавать автографы и отбиваться от восторженных поклонников, — я ей подмигнул. — Идея проста: мы похищаем дочку Императора и уничтожаем крупнейшую террористическую группировку, ничего сложного, элементарно — плюнуть и растереть! Ой, с вами всё в порядке? Вы присядьте, присядьте… Да не пугайтесь так! Всё сделаю я, вам нужно только притвориться, что вы открыли уникальный магический талант. То есть меня, — я подхватил ошарашенную Анну Викторовну за талию и провёл её к скамейке, на которую она тяжело опустилась, прижав руки к груди.

— Вы в своём уме? — прошептала она. — Похитить дочь Императора? Уничтожить террористов?

— Вы будете наблюдать за происходящим издалека, — заверил я. — Вы должны сыграть роль гениального оракула, который почувствовал невероятные магические способности. Скрытые, разумеется. Я живу обычной студенческой жизнью, ни о чём не подозреваю, но потом ко мне приходите вы. И говорите, что я — избранный. Само собой, я подключу журналистов, чтобы о вашем видении узнало как можно больше людей. Журналюги любят скандалы. А ещё больше — поплясать у кого-нибудь на костях. Так что это их точно заинтересует. Дальше вы всем растрезвоните, что только я смогу спасти принцессу. Я устрою небольшое представление, Император согласится принять мою помощь. Едва ли он на самом деле поверит, что я спасу его дочь, но к этому времени он будет хвататься за любую ниточку. Пока я буду спасать принцессу, вы продолжите раздавать интервью и кричать о моих суперсилах.

— Ты хочешь выставить меня шутом? — нахмурилась Анна Викторовна. — Надо мной будут потешаться. Кто поверит, что первокурсник справится с магическими террористами? А ты будешь в их глазах глупым охотником за славой.

— Тем сильнее будет их восхищение, когда я верну принцессу.

— Игра на контрастах? — Анна Викторовна поджала губы. — Ты предлагаешь мне бредовую сделку и утверждаешь, что я умру, если не соглашусь на неё? Знаешь, мне очень хочется размозжить тебе голову этим фонарём, — она указала на столб, который стоял справа от скамейки. — Но меня останавливает лишь одно… Ты как-то узнал о моих способностях. О том, что я убивала Психотроников. И почему-то не сдал меня полиции. Даже вправил мне мозги на место. Разговор с тобой помог мне не сойти с ума и направить силы в продуктивное русло, — она печально вздохнула и опустила взгляд на нервно сжатые пальцы. — Честно, я не знаю.

— Не настаиваю, — я хмыкнул. — Но оракул мне нужен к завтрашнему утру. Если ты не согласишься, то я найду другого оракула. Поищу в лабораториях Психотроника. Должен же у вас найтись хоть один бедолага, которого ещё не превратили в овощ?

— Ты не даёшь мне времени, чтобы подумать.

— Я обещал спасти тебя от неминуемой смерти, но ничего не говорил о долгих неспешных размышлениях, — я поднялся и стряхнул с рукава невидимую пылинку. — Впрочем, серьёзно, я не настаиваю. Но не обессудь — я приставлю к тебе моего слугу, он проследит, чтобы ты не сболтнула лишнего, пока всё не устаканится. Как только проверну задуманное, я сниму слежку.

— Ты уже уходишь? — встрепенулась Анна Викторовна. — Вот так просто? Я ещё не отказалась!

— Но и не согласилась, — я пристально на неё посмотрел, и она вздрогнула, слегка побледнев. Новости о грядущей смерти её, очевидно, взволновали, но какая-то часть внутри неё до сих пор отрицала такую возможность. Сложный выбор. Поверить в совершенно фантастические бредни или умереть. Доказательств нет — только интуиция. Ну, я мог добавить немного мотивации: — Если я — псих или лжец, тебе всё равно ничего не грозит. Ты никак не будешь участвовать в похищении. А твои видения к делу никак не пришьёшь — об оракулах ничего особо неизвестно. Ну, привиделось тебе что-то… Мало ли, ошиблась. Впечатлилась похищением принцессы. Но зато, если я прав, то ты обретёшь мировую славу. И действительно сможешь что-то изменить. Не только в отдельно взятой лаборатории Психотроников, но и во всём мире.

Анна Викторовна заворожённо кивнула и пробормотала:

— Я согласна.

— Прекрасно, — я улыбнулся и галантно поцеловал её ручку. — Думаю, мы с вами станем отличной командой.

Божественное измерение, владения Сварожича, главный дворец.

Хорс прошёл в огромный зал, по которому были разбросаны пуховые подушки и перины. Когда-то давно Сварожич притащил это новшество из Греции — там во время пиршеств гости с комфортом располагались на кушетках и скамьях. Таким образом, в полулежачем положении, они попивали вино и вели философские беседы. Сварожичу понравилась подобная фривольность, но вместо кушеток он решил использовать толстые воздушные перины. Хорс прошёл в правый угол зала и уселся на небольшой каменный выступ. Он не был аскетом, но не любил излишеств и расхлябанности. Он считал, что Боги должны оставаться Богами, а не поддаваться человеческим искушениям. Прикрыв глаза, Хорс прислушался, что происходит на улице. Боги прибывали один за другим, негромко переговариваясь. Они не понимали, зачем Сварожич созвал божественное собрание — обычно такому были очень серьёзные причины. Сказать по правде, Сварожич тоже не понимал. Хорсу пришлось его долго убеждать. Он не мог рассказать Сварожичу о Марене, Ломоносове и своих догадках, поэтому говорил иносказаниями и намёками. Он убеждал, что божественное собрание отрезвит Перуна, заставит его хотя бы на время остановиться. Сварожич не то чтобы поверил, но по итогу согласился. Видимо, в его сердце уже поселился страх и он был готов ухватиться за любую ниточку, ведущую к спасению.

— Ну что, доволен, старик? — спросил Сварожич, который вышел из секретной двери позади Хорса. Он раздражённо пнул перину и пробормотал: — Ничего не выйдет. Перун нас здесь же и прихлопнет. Если он убил Мокошь, то значит, он обладает невероятной силой. Нам его не победить.

— Мы и не будем сражаться с ним. Наша цель — остеречь его от поспешных решений, — Хорс посмотрел на него слепыми, покрытыми бельмами глазами, и Сварожич передёрнулся от этого взгляда. — Разве ты не этого хотел? Ты же мечтал о нейтралитете? Даже воинственный Дый, готовый в любой момент броситься в гущу сражения, предпочёл бы не вступать в бой с Перуном. Поверь мне, всё сложится наилучшим образом. Перун не сможет нас ни в чём обвинить, потому что мы ни слова ему не скажем. У нас есть козлы отпущения… Их мы и распнём, а уж Перун сделает правильные выводы самостоятельно.

— Иногда я забываю, что ты покровитель коварства, — проворчал Сварожич. Он хотел сказать что-то ещё, но тут дверь открылась и в зал влилась толпа божественных гостей. Сварожич расплылся в фальшивой улыбке и, распахнув объятия, направился им навстречу.

Через полчаса собрались все Боги. Перун явился последним, но хотя бы не опоздал. В последние несколько столетий он позволял себе неуважение к другим Богам — например, внезапно «забывал» о встречах. Сегодня он был в облике высоченного мускулистого мужчины с рыжей густой шевелюрой. В хлопковых штанах и полурастёгнутой рубахе он походил то ли на воина, то ли на пахаря. Громогласно всех поприветствовав, он рухнул на перину рядом со Сварожичем и, хлопнув его по плечу, спросил:

— Что случилось, брат? Что обеспокоило тебя настолько, что ты решил собрать всех Богов? Или ты решил сделать нам сюрприз и закатить знатную пирушку? — Перун зычно захохотал и огляделся. — Но я не вижу красивых служанок, которые бы выносили алкоголь и еду. Значит, всё-таки что-то случилось?

— Соглашение о Невмешательстве, — ответил ровным голосом Сварожич, и Перун мгновенно помрачнел. Со стороны могло показаться, что он рассержен и готов наказать преступников, но Сварожич заметил, как напряглись его плечи, а в глазах промелькнула настороженность. Неужели Хорс был прав? Неужели Перун действительно боится разбирательств? Кажется, он тоже не желает спровоцировать открытый конфликт. Другие Боги тоже возмущённо зароптали и начали переглядываться. Сварожич поднялся и хлопнул в ладоши. — Пожалуйста, успокойтесь! Пока нарушения несерьёзные, но я обязан о них сообщить. Преступление без наказания — это путь к вседозволенности. Если мы проигнорируем это сейчас, то взрастим негодяя собственными руками!

— Назови имя, — приказал Перун и стиснул зубы так сильно, что у него желваки заходили.

— Прове! — громко сказал Сварожич, и в это же мгновение невысокий Бог в одежде из дубовой коры и листьев вскочил и рванул к выходу. Другие Боги его перехватили и швырнули в ноги к Перуну. А ведь пару десятилетий назад Сварожич любил по вечерам выпить медовухи с Прове. Они были почти друзьями. Ну, по божественным меркам. Прове уставился на него умоляющим взглядом, но Сварожич безжалостно произнёс: — Ты лично спустился в Сибирские леса неподалёку от деревни Лубовка и в течение двух недель подпитывал их своим благословением.

— Артефакта не хватало! — воскликнул Прове. — На те леса обрушились ужасные пожары, и мои жрецы не справлялись! Артефакты истощились, я не мог передать столько благословения, сколько требовалась! Леса сгорели, и животные гибли! Я просто пытался помочь природе восстановиться!

— Ты знаешь правила, — отрезал Сварожич.

— Давно такого не было, — покачал головой Перун. — Даже не знаю, какое наказание придумать.

— Остальные Боги с удовольствием поделятся с тобой фантазией, — Сварожич обвёл широким жестом зал. — Но не спеши. Это всего лишь первое имя… Чернобог!

Божественное собрание обещало быть длинным и весьма интересным.