Повелитель теней. Том 7

Глава 7

Несвицкая не вышла на работу и устроила себе внеплановый выходной. Неслыханно! Она была самым трудоголичным трудоголиком на свете… ну, может быть, и не на всём свете, но в Российской Империи — точно! Однако ежегодный бал оказал на неё неизгладимое впечатление. А если быть откровенным — то это был один интересный молодой человек. Привлекательный, но на самом деле Несвицкой было бы наплевать, если бы он был откровенным уродом! Её очаровали его суждения, чувство юмора и умение угодить даме. Она мечтательно улыбнулась, вытянувшись под одеялом. Да — мало того, что устроила выходной, так ещё из кровати не может вылезти уже полчаса! Но как приятно перебирать воспоминания о волшебном вечере и представлять, что Максим сидит где-то рядом и вот-вот скажет: «Даже в дохлой крысе есть своё очарование». Забавный, но в меру — не из тех, кто готов превратиться в скомороха ради привлечения внимания. Несвицкая вздохнула и нахмурилась. Максим не отвечал на звонки. В душу закрадывались подозрения: неужели он обманул и дал ей неверный номер? Нет, не может быть… Она набрала его снова и, угрюмо выслушав длинные гудки, бросила мобильник на тумбочку. Правда, тут же потянулась за ним и позвонила уже другому человеку — своей личной ищейке.

— Госпожа Несвицкая, слушаю вас, — раздался угодливый мужской голос на том конце трубки.

— Проверь по своим источникам Лаверина Максима, — приказала она.

— Будет исполнено, всё вышлю вам на почту.

Спать больше не хотелось. Несвицкая переоделась в деловой костюм и пошла на кухню — нервно заварила чай и залпом выпила кипяток, закусив сухими, почти каменными крекерами. Постучав пальцами по столу, она проверила прогноз погоды, просмотрела все камеры наблюдения по интернату и сделала письменный нагоняй своему секретарю — недотёпа опять забыл поменять воду в кулере. Наконец, телефон пиликнул — пришло электронное письмо. Несвицкая прочитала его и побледнела. Лаверина Максима не существовало! Но как же…

Она вскочила и помчалась в гостиную, где беседовала с Максимом-самозванцем. По дороге заскочила в родовое хранилище и взяла парочку артефактов. Жемчужное Зеркало могло снять магический слепок любого существа, даже если его не было поблизости. Достаточно найти комнату, где это существо пробыло несколько часов. А второй артефакт, Игольная Карта, помогал определить местоположение человека по его магии. Несвицкая обыскала гостиную и наткнулась на белоснежный платок. Жемчужное Зеркало показало, что он принадлежал именно Максиму. Стиснув зубы, Несвицкая спрятала платочек в корсет — если у Максима не отыщется нормальных оправданий, она засунет эту тряпку ему в задницу! Ну, а если он всё-таки случайно ошибся в цифре своего телефонного номера… Что ж, носовой платочек станет их семейной реликвией. О котором они будут рассказывать внукам.

— Ну, покажи-ка, где шляется мою поклонничек? — прошептала Несвицкая и поднесла Жемчужное Зеркало к Игольной Карте. Последняя выглядела как чистый лист, но как только над ним зависло Зеркало, по бумаге побежали тёмные линии, которые сложились в карту Краснодара и его окрестностей. Где-то на минуту или две ничего не происходило. Словно Игольная Карта не понимала, кого искать, но потом комнату осветила вспышка. Жирный красный крестик появился под названием ничем не примечательной деревни — Северные Гребешки. Несвицкая удовлетворённо кивнула: — Наведаемся в гости. Так-так-так… Кому принадлежит это село? Ломоносов? Гм, знакомое имя…

Она вспомнила, где уже его видела: в списке гостей на Ежегодный бал! Странное совпадение… Несвицкая вернулась в свои покои и вновь включила записи с камер видеонаблюдения. Она проследила, когда появился Максим, перемотала на момент прихода Ломоносова. Вот оно! Ломоносов явно кого-то искал, но как только увидел Максима, взял бокал шампанского и спрятался в углу. Они как-то связаны. Несвицкая порывисто схватила вазу и шандарахнула ею о противоположную стену. Осколки посыпались ей под ноги. Её худшие предположения оказались правдой! Над ней зло подшутили! Какой-то мальчишка решил повеселиться за её счёт. Ну уж нет, такого она не спустит! Думали в деревне от неё спрятаться⁈ Даром она, что ли, сегодня выходной себе устроила⁈ Прямо сейчас отправится в Северные Гребешки и камня на камне там не оставит!

Северные Гребешки, два часа спустя.

Крабогном играл с Верой в шахматы и беспощадно мухлевал. Стоило ей отвернуться или отойти за чаем, он переставлял фигуры в выгодное ему положение. Таким образом он чуть не поставил Вере мат в течение первых пяти секунд — и это учитывая, что ещё никто не ходил. Вера, которая отвлеклась на беседу с сестрой, лишь закатила глаза, вернула фигуры на место и сделала первый ход. На самом деле Крабогном даже не был заинтересован в победе — он действовал на автомате, витая где-то в облаках. Его злокозненная душа — которой у него вообще-то не должно быть — находилась в абсолютном смятении. Он непрерывно думал о Несвицкой и о превратностях судьбы. Интересно, можно ли превратить человека в Крабогнома?

— Только экспериментируй не на мне, пожалуйста, — попросила Вера, и он понял, что произнёс это вслух.

— Нет… — пробормотал он. — Это так… Теоретически.

Внезапно совсем рядом зашумело — взвизгнули шины, загомонили люди. Крабогном поспешил выяснить, что происходит. Он побежал на крики — скандал развернулся на окраине деревни, прямо на подъездной дороге. Там стояла шикарная чёрная «Чайка», которую обступили взволнованные жители Северных Гребешков. Они охали и ахали, но по большей части молчали, а вот говорила… Сердце Крабогнома перестало биться лет двадцать назад, но сегодня оно бы сделало это снова. Ну, если бы ещё хоть немного шевелилось. Знакомый голос! Несвицкая. Крабогном прислушался.

— Немедленно позовите Максима Лаверина! — требовала она. — Или как вы его называете? Мне наплевать, как его звать по-настоящему! Я хочу посмотреть в его наглые лживые глаза! Немедленно! И где ваш хозяин? Где Ломоносов? Это он заварил всю кашу⁈ Пропустите!

Растолкав деревенских, Несвицкая прошагала с гордо задранной головой мимо Крабогнома. Он проводил её тоскливым взглядом и поплёлся следом. Ой-ой-ой. Кажется, он навлёк беду не только на себя, но и на великана-хозяина-друга. Придётся признаться… Он скажет, что вина лежит только на нём! Он спасёт великана-хозяина-друга от гнева Несвицкой! А заодно — хотя бы ещё пять минут поговорит с нею с глаза на глаз, насладится её остроумием и красотой… Встряхнувшись, Крабогном сердито рыкнул — влюблённость делает из него совсем уж какого-то дурака! Пока он размышлял, Вера и Лера увели Несвицкую в домик, где обычно принимали важных гостей — поставщиков и покупателей. Он поторопился прошмыгнуть в открытую дверь.

Несвицкая продолжала бушевать:

— Ваш хозяин сыграл со мной злую шутку! Он зачем-то нанял мужчину, чтобы меня охмурить! — она скривилась и смерила сестёр Добрых строгим взглядом с головы до ног. — Я говорю вам это чисто из женской солидарности. Чтобы вы знали, на какого негодяя работаете!

— Господин Ломоносов, конечно, человек не однозначный, а иногда даже одиозный, но… — протянула Вера и запнулась. Покачав головой, она всё-таки закончила: — Но я сильно сомневаюсь, что он способен на такую злую шутку.

— Уж поверьте, — нахмурилась Несвицкая. — Ещё как способен! И он об это сильно пожалеет!

Крабогном громко откашлялся. Она повернулась к нему и вдруг слегка улыбнулась:

— О, давно хотела посмотреть на его фамилиаров. Ещё когда о них стало только-только известно. Но потом замоталась и вовсе забыла об этих любопытных ручных монстриках… Правда, в моих планах было нанести дружеский визит, но сейчас… Я отниму у Ломоносова всё, вплоть до последних поношенных туфель. И фамилиаров — тоже, — она присела на корточки, вытянула руку вперёд и поманила Крабогнома, словно он был милой собачкой: — Иди сюда. Давай познакомимся?

Вера и Лера от неожиданности прыснули со смеху — тут же попытались остановиться, закрыли рты ладошками, но хохот всё равно вырывался сквозь пальцы. Несвицкая покраснела от гнева, но не успела ничего сказать. Крабогном элегантно поклонился и произнёс:

— Я знакомиться с вами. Максим Лаверин.

— Что⁈ — у Несвицкой отвисла челюсть от удивления. — Ты говорящий? Погоди… Максим Лаверин⁈

— Великан-хозяин-друг не виноват! — горячо заверил Крабогном и добавил, когда на лице Несвицкой не появилось ни толики понимания: — Ломоносов — великан-хозяин-друг. Не виноват. Я его обмануть. Узнать про бал. Захотеть танцевать. Увидеть вас. Сойти с ума, — Крабогном экспрессивно взмахнул клешнями и воскликнул: — Стихи!

Вы прекраснее рассвет,

Ваша талий тоньше ос.

Если бы не этикет,

Я поцелуй бы вы в засос!

Вера и Лера подавились и тихонечко сползли по стенке — у них не осталось больше сил смеяться. Несвицкая застыла каменным изваянием, но по глазам было видно, что в её голове быстро-быстро крутились винтики и шарики. Крабогном, воспользовавшись её ступором, сбивчиво протараторил:

— Я всегда хотеть на бал. Потанцевать, веселиться… Я одинокий! Но вы сделать меня не одиноким! Великан-хозяин-друг ничего не знать! Он меня отругать! Не говорить ему, пожалуйста! Я вас не тревожить никогда-никогда!

— То есть ты не притворялся? — спросила Несвицкая. — Не обманывал меня?

— Нет, — честно заверил Крабогном. — Только влюбиться.

— Ну хорошо, — неожиданно Несвицкая расплылась в благожелательной улыбке. — Если ты говоришь правду, мы можем начать всё с чистого листа. У тебя, кстати, получаются неплохие стихи, пусть до Шекспира или Пушкина тебе далеко.

Вера закашлялась, её лицо вытянулось от шока. Лера же прохрипела:

— Но… он же монстр?

Несвицкая цокнула языком и сурово на неё зыркнула:

— Милочка, вот проживите с моё, а потом уже меня осуждайте. У каждого свои недостатки, — она кивнула на дверь и попросила Крабогнома: — Проведите мне экскурсию по деревне.

Тот, не веря в собственное счастье, с готовностью бросился на улицу, яростно жестикулируя клешнями. Желая произвести приятное впечатление, он рассказывал о каждой грядке, которая встречалась им на пути. И, конечно же, он похвастался своими бизнес-проектами, а заодно упомянул, как облапошил все казино Краснодара. Несвицкая выглядела искренне впечатлённой — очень внимательно слушала и задавала наводящие вопросы. Также она охотно делилась историями из своей жизни. Крабогном старательно водил её кругами — подальше от Храма Марены, однако Несвицкая это заметила и специально свернула на дорожку, ведущую в центр деревни.

— Там плохо, — пробормотал Крабогном. — Очень плохо. Надо назад.

— Вашу деревню прокляли? — поинтересовалась Несвицкая, опустившись на корточки перед грядкой сгнившей моркови. — Я чувствую здесь разрушительную магию. Удобрениями всё не исправить.

— Магия испортиться, — вздохнул Крабогном. — Я не мочь сказать. Не мой тайна. Магия быть хорошей раньше. Но стать злой и хотеть всё уничтожить.

По лицу Несвицкой пробежала тень, и она предложила:

— Я могла бы поделиться с тобой Кркавческим камнем. Наш Род не позволяет пользоваться им случайным людям, но раз мы с тобой… — она многозначительно приподняла брови.

Разумеется, это была проверка. Услышав о «злой» магии, Несвицкая сразу смекнула, зачем Крабогному притворяться человеком и охмурять её. Он просто-напросто знал о Кркавческом камне! Вот и вся разгадка… Но теперь ему некуда деваться — придётся признаться! Не откажется же он от нужного артефакта, когда тот сам плывёт в руки? Крабогнома спасло то, что он понятия не имел о Кркавческом камне. Это название он слышал впервые в жизни и не особо понял, зачем Несвицкая предлагает ему какой-то булыжник. Может, это человеческие брачные ухаживания? Стоит ли подарить ей что-то в ответ? Если она подарила ему камень, то он… Он подарит ей Василиска! Васька что угодно может превратить в камень! Ну, не то чтобы подарит… Просто попросит Васю её охранять. Гениально!

— Спасибо! — горячо поблагодарил Крабогном, страстно чмокнул Несвицкую в ладонь и потянул её к озеру.

Несвицкая окончательно и бесповоротно уверилась в своих подозрениях и с тяжёлым разочарованием в душе потопала за Крабогномом. С кислым выражением лица она осмотрела озеро и особняк на его берегу. Красивый пейзаж, но ничего сверхъестественного. Внезапно вода забурлила, разошлась, заливая берег, и на поверхности показалась большущая круглая голова с небольшими глазками и мощными клыкастыми челюстями. Зубастый Осьминог! Если бы Несвицкая не знала, что эти Осьминоги не едят мясо, то решила бы, что Крабогном поймал её в смертельную ловушку.

— Что происходит? — ледяными голосом спросила Несвицкая.

— Ося! — радостно возвестил Крабогном, а потом свистнул, и к ним навстречу из кустов выбежала железная крыса. — Кася! — Несвицкая усиленно вспоминала, как сражаться с Кащеями. Крабогном не замечал, как резко изменилось её настроение. Он ткнул клешнёй в холм, который был буквально в двух шагах правее от Несвицкой, и восторженно гаркнул: — Вася!

Холм зашевелился, и перед ними, отряхнувшись от земли, встал Василиск. За последнее время он сильно вымахал и сейчас превышал размерами два легковых автомобиля вместе взятых. Если бы Несвицкая не работала директрисой Божественного интерната, если бы проказливые детишки не тренировали её выдержку на протяжении десятилетий… ну, она бы сейчас рухнула в обморок. Но у призвания преподавателя есть свои плюсы — например, стальные нервы. Поэтому Несвицкая прикрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов-выдохов и уточнила:

— Кто это?

— Моя дети! — гордо ответил Крабогном. — Я находить и воспитывать! Ты дарить мне каменюка, а я — дарить Вася! Он превратить всё в каменюки.

— Каменюка? — сдавленно пробормотала Несвицкая. — Ты о Кркавческом камне?

— Ага, — Крабогном озадаченно на неё уставился. — Можно ставить его здесь. У озера. Кася точить об него зубы.

— Точить зубы? — Несвицкая всё-таки не выдержала, пошатнулась и тяжело опустилась на спину Василиска, который великодушно позволил использовать себя в качестве скамейки. — Точить зубы о Кркавческий камень⁈ Ты серьёзно ничего о нём не знаешь? Нет-нет-нет… Стой! Ты серьёзно отдашь мне в охранники Василиска? Дружелюбного, разумного Василиска? Но ему же не разрешат разгуливать по городу просто так… Монстр как-никак. Придётся сделать его моим фамилиаром. Нужно провести церемонию, собрать необходимые ингредиенты… Нет! Я не буду делать это тайком! Мы проведём церемонию на глазах у всей страны! Нарышкины умрут от зависти! Настоящий Василиск в фамилиарах!

Она почесала Василиска за ушком, и тот от удовольствия завилял хвостом. Крабогном помялся и выпалил:

— Мой неправильный речь — большой проблема?

— Нет, я тебя отлично понимаю, — успокоила Несвицкая, несколько секунд пристально на него смотрела и постановила: — Завтра днём я пришлю в вашу деревню Кркавческий камень. Но зубы об него точить нельзя. Он исправит злую магию, сделает её снова нормальной. Сообщи об этом своему… эм, великану-хозяину-другу. Нужно будет встретить доставку. На всё про всё у вас будет не больше часа, потом Кркавческий камень увезут в Родовое хранилище, — она замолчала и смерила его оценивающим взглядом. — А ты всегда ходишь таким… раздетым?

Крабогном растерянно посмотрел на свой панцирь и протянул:

— Да-а-а-а-а-а-а…

— Значит, завтра вместе с Кркавческим камнем приедет и портной. Он снимет мерки и сошьёт тебе смокинг. В конце концов, мой спутник не может ходить голым, даже если он монстр.